Rock-n-roll lifestyle

«Лев Толстой» прибывал в Хельсинки в 13.30. Большое спасибо, что не в шесть утра. Хотя, учитывая бессонную ночь в поезде, ранний приезд не был бы таким уж и нежеланным. Компания, конечно, могла бы отправить нас двоих и на самолете, но, учитывая, что на сборы нам предоставлялось только два дня, а за это время надо было еще и визу оформить, проще оказалось поехать через Питер на поезде. Благодаря таким махинациям, разобраться с нашими документами не представляло особого труда. В последний вечер дома я изо всех сил старалась уместить все вещи, которые мне могут понадобиться в один чемодан. Это получалось не совсем хорошо. Пришлось смириться с тем, что придется докупать новую одежду, а то даже и чемодан, и снять деньги со счета, на котором они любовно копились вот уже три года, на случай, если мне захочется совершить крупную покупку. Отвезла свою машину и кошку к тете. На машине пускай ездит, пока меня нет, чтобы она зря не стояла и не превращалась в груду ржавого железа, а за кошкой присматривает. Точнее за котом, хотя, не важно. Седрик недоуменно посмотрел на меня, когда я плюхнула его тяжелое серое пузико в прихожей у тети, а затем буквально сразу захлопнула дверь перед его носом. - Прости, дружище, надеюсь, еще свидимся! – пробормотала я, убегая в спешке. Чувствовала себя предательницей, но, как всегда, понадеялась, что за котиком хорошо присмотрят и грустить он не будет. Обретет друга в лице Йокки – тетиной кошки и не будет вспоминать обо мне как минимум пару месяцев. Затем мама отвезла мне домой, чтобы я могла попрощаться и с бабушкой. Сказать им обоим по-честному, куда я еду, мне разум не позволил. Понятное дело, что вроде бы уже большая девочка, но мама бы однозначно не одобрила то, что я работаю на рок-музыканта, который когда-то был моим главным кумиром, да еще и на такой пыльной должности и ко всему прочему временно. Поэтому мне пришлось отовраться, что я поехала на стажировку. Кажется, мне поверили. И совесть не грызла совершенно: в данном случае, я берегу не только свой покой. Вот и все. Мама отвезла меня на вокзал, до поезда уж провожать не стала – чай, не в последний раз видимся. Мне нужно было уже выходить из машины, и тут появилось это мерзкое щемящее чувство тоски в груди. Постаралась засунуть набегающие слезы куда подальше. Нет, нет, я не буду плакать. Прижалась к миниатюрной маме в последний раз, задержалась, быть может, на долю секунды. Этого ей хватило, чтобы понять, на сколько сильно я расстроилась. Поэтому прощания как такового не было. Она молча уехала, я молча осталась. Скажи хоть одна из нас слово, и мы обе бы расплакались. Поэтому я поспешила внутрь вокзала, где мне уже должна была поджидать Ида. Должна была – не значит поджидала, в этот раз подруга задерживалась. Ненадолго, наверное. Я присела за столик обычного, довольно непримечательного вокзального кафе и взяла себе чаю. Нервы мои с каждой секундой разгуливались все сильнее. Складывалось такое ощущение, что вот сейчас я сяду на поезд, который увезет меня далеко от дома, в совершенно иную жизнь. Хотелось бы верить, что она будет намного лучше прежней. Но так или иначе, я буду скучать по всему тому, что оставила дома… пакетик плавал в чашке, превращая кипяток в темную и горькую жидкость. То же делало и волнение с моими мыслями. Ясность стремительно улетучивалась. Подбежала Ида, такая же бледная и взволнованная, приглаживая растрепавшиеся пышные рыжие волосы. - Привет, - скомкано поздоровались мы друг с другом, обе как под анестезией. Я понимала, что ей страшно, ничуть не меньше, чем мне. И кто-то должен взять себя в руки, а заодно и ситуацию под контроль. Хорошо, откажу себе в удовольствии по переживать. Следующие мои слова уже прозвучали немного тверже: - Ты что-нибудь будешь? Ида присела на край стула и невидящим взглядом уставилась в стол, пытаясь решить, хочет ли она чего-либо. - Я не знаю. Я ничего не хочу. - Да, я тоже, - наконец, призналась я. – Даже чаю выпить не могу. Ида нервно выдохнула. Полурасфокусированный взгляд ее все еще блуждал по залу, ни на чем долго не задерживаясь. Я оглянулась на табло с расписанием поездов. Оставалось меньше сорока минут до отправления, а значит, наш поезд уже подан. - Знаешь что, нет смысла тянуть. Пошли уже хотя бы места займем… Спасибо добрым финским работодателям за вагон СВ-класса. Вдвоем ехать было куда как приятнее, чем вчетвером, или вообще в плацкарте. Кое-как расселись по местам. Они выглядели вполне уютными, но спать вовсе не тянуло. Я и так знала, что утратила способность спать в поездах еще лет 15, так что предусмотрительно отоспалась днем. И теперь приготовилась заполнить ночь чтением, музыкой и чем угодно, что помогло бы скоротать время. Ида любезно согласилась посидеть со мной, но хватило ее только до двух часов ночи. Усталость и стресс взяли свое. Я осталась одна. Ни на чем долго сосредоточиться не удавалось, мысли роились в голове, от чего беспокойство разыгрывалось все сильнее. Часа в три ночи прошли таможню. Ида только и смогла, что предоставить свои документы, а затем счастливо улеглась спать дальше. Я сидела, сжавшись в комочек в углу, вся снедаемая беспокойством. Часа в четыре утра спать захотелось невыносимо. Понимая, что не должна дать себе заснуть, я вышла в коридор. Там было пусто, что немало угнетало. Прошлась до тамбура и обратно. Захотелось курить. Хорошо, что попросить сигарету было не у кого, да и в поезде в принципе нельзя курить. Потому что мне только пару лет назад удалось отделаться от этой нехорошей привычки. Я вернулась на свое место в угол, заткнула уши Muse и понадеялась, что смогу пережить эту ночь. О том, что я заснула, догадалась только по тому, как спустя некоторое время расслышала на фоне Time is Running Out, а совсем недавно была I Belong to You, значит, я проспала больше половины своего плейлиста, не страшно. Решила все-таки открыть глаза, так как показалось, что стала чувствовать себя немного лучше. Купе заливал яркий солнечный свет, я все так же сидела в углу, и боль в шее красноречиво подсказывала мне, что проспала я не половину листа, а как минимум четыре повтора. Дела. Ида сидела напротив и что-то рассматривала на экране мобильного. - Сколько времени? – не своим голосом спросила я, озираясь по сторонам. Голова что-то немного кружилась. - Половина двенадцатого, - отозвалась подруга. – Тебя неплохо так отключило, я смотрю. - Да уж. Надеюсь еще успею привести себя в порядок, - убито ответила я, оглядывая масштабы повреждений в камеру мобильного. Все правда было очень плохо. На перроне нас встречал молчаливый финский паренек в растянутой толстовке и с табличкой в руках, на которой были написаны наши фамилии. Я про себя уже отметила, что буквы Ч и Я в моем имени и фамилии вызовут определенные фонетические трудности. Молча, обменявшись предварительно всего парой фраз на английском, добрели до автомобиля и также молча доехали до студии. Я огладывала огромное здание из стекла и бетона и вместо восторга испытывала непередаваемый ужас. Что я вообще тут делаю? Это совсем не про меня, верните меня в Москву, в мой клуб, где и нашли… на что я подписалась? Мне это не по плечу. Я подведу сейчас всех и себя в том числе. На ватных ногах дошла до двери. По сторонам вообще не смотрела, только бессмысленно сверлила взглядом спину нашего провожатого. Ида, очевидно, тоже не чувствовала себя очень комфортно, потому что была подозрительно молчалива. В лифте напряжение возросло уже почти до невыносимого уровня, такого, что даже финский паренек начал беспокойно оглядываться по сторонам, пытаясь понять причину нашего странного поведения. Я виновато отвела глаза от его недоумевающего взгляда и наконец-то переглянулась с Идой. Она покачала головой, пытаясь в этом жесте выразить всю пугающую безысходность нашего положения. Я чувствовала себя глупо, казалось бы, это работа, если и не мечты, то по крайней мере очень интересная и вполне перспективная для молодого специалиста. Я вместо этого чувствую себя так, точно меня сейчас поведут на убой. Наконец, путь до офиса Микко, показавшийся мне километровым, был окончен. Пульс подлетел уже почти до критической отметки, а адреналина все еще хватало с лихвой. Я чувствовала себя так, будто хуже уже быть не может. Верный признак скорой развязки. Паренек постучал, дверь приоткрылась. Он что-то пробормотал в щель по-фински, затем дверь распахнулась шире и нас провели внутрь. Офис был полон света, в отличие от полутемного коридора. Слегка резануло по глазам, впрочем, вполне терпимо. На белом фоне кабинета вырисовалась фигура Микко. - Вот и мои русские пожаловали, - небрежно перебрасывая бумаги из одной руки в другую протянул он. – Ты, - Сауконнен указал на меня подбородком, - иди сюда, я дам тебе первые распоряжения. А ты, - он обратился к Иде, - жди меня тут. Сейчас разберусь и подойду к тебе. Я подошла ближе к Микко, тот развернулся и, придерживая меня за плечи, начал продвигаться вглубь офиса. - Как там тебя зовут? – поинтересовался он наконец. - Стася. - Стася… - неуверенно повторил финн. Как я и опасалась, меня настигала проблема с мягким сочетанием «ся». В исполнении скандинавских коллег я получалась «Стасьйа». Ладно, ничего, привыкну. – Так вот. Раз ты у нас теперь личный помощник Саму, в твои прямые обязанности входит распоряжаться его временем. Следи, чтобы он не опаздывал на интервью и репетиции, а также был всегда в курсе того, где и когда его ждут. В этом-то, собственно, и основная проблема. Мероприятий много, так что будь на чеку. Вот наше расписание на эту неделю, - мне протянули увесистую, растрепанную темно-синюю папку. - По возможности все распланировано так, чтобы мы могли успеть всюду. Но что-то все время идет не так, поэтому, следи, улаживай, выясняй, делай все, что в твоих силах, чтобы расписание сохранилось. Моя секретарша наклеила тебе стикеры, такие маленькие подсказочки, старайся следовать им. Ваши вещи пока останутся здесь. Тут Микко заговорил громче, чтобы слышала и Ида: - Вечером жду обеих здесь, часов в десять… Хотя, ты собственно никуда и не денешься, - это он к Иде обратился. – Так вот. Подпишите документы на страховку и заодно получите ключи от квартиры. Все, лети птица. Адрес Саму внутри. И да, зайди-ка ты все-таки к Монике для начала. Она даст тебе симку… С этими словами меня едва ли не вытолкали прочь и офиса. Перед тем, как дверь захлопнулась я успела разглядеть, как Ида внимательно слушает Микко. Что ж, все не так уж и фатально. Надеюсь, у подруги тоже все будет хорошо. Постояв немного истуканом у стенки, я наконец-то решила заглянуть в папку. Документов там было немерено. На самом верху бережно была наклеена зеленая бумажка с адресом. Отлично. Гугл карты в помощь, особенно веселым для меня окажется это путешествие, учитывая, что я не говорю по-фински, а в Хельсинки последний раз была в восемь лет, по городу меня водила двоюродная сестра, и я уже естественно ничего не помню. Ладно, разберусь. Позвоню Кристине, пусть семейные узы принесут мне хоть какую-то пользу. А пока надо достать себе хотя бы телефон. Зажав папку под мышкой, я приготовилась поплутать по коридору в поисках той самой волшебной секретарши Моники, которая должна была обеспечить меня связью. Поездка до Саму оказалась не слишком сложным предприятием во многом благодаря моей любимой двоюродной сестричке. Как только мне удалось до нее дозвониться, Кристина с радостью вызвалась помочь мне и отвезти к месту назначения. Особенно поболтать нам не удалось, зато мы договорились вместе пообедать у ее мамы, одной из моих многочисленных теть, чтобы пообщаться вдоволь, а за одно мне разузнать маршруты от моего временного жилья до мест первой необходимости и выяснить, где здесь можно прикупить недорогую машину. Все-таки больше мне хотелось по Хельсинки передвигаться на авто. - Ну, ты и устроилась сестричка! – покачала головой Кристина, высаживая меня у тротуара. - Да уж, я сама в шоке. Более того, мама даже не знает, чем на самом деле я тут занимаюсь! Она вообще не слишком одобряет все это увлечение шоу-бизнесом. Поэтому для остальных, я тут на стажировке, - я театрально закатила глаза. - Все поняла, прикрываю! – Кристина бодро хлопнула по рулю. – Так, все, беги! Встретимся в твой ближайший выходной, набери мне! - Непременно, - я поцеловала сестру в щеку и побежала вдоль дороги. Стараясь разглядеть номера на домах. Хотя бы с кварталом мы определились, теперь же предстояло найти нужный дом и корпус самой. Немного поплутала во дворах, обычно хорошо ориентируюсь, но вот с поиском корпусов всегда что-то не так складывается. Наконец нашла даже нужный подъезд. Консьержка посмотрела на меня вскользь, вполне миролюбиво, должно быть, я внушаю доверие. Я назвала фамилию и номер квартиры по-английски, мне согласно кивнули и пропустили внутрь. Какое счастье, что обо мне предупредили, иначе я начала бы нервничать еще на подходе. Такие мелочи имеют свойство выводить меня из равновесия, вообще, нельзя быть такой эмоциональной при моей работе, где ежесекундно сроки срываются, и все переносится. Я считала, что к двадцати годам, мне это мерзкое свойство удалось из себя изжить, иначе сам бог велел пойти поработать в другой сфере. Но в который раз приходилось отмечать, что именно в этой ситуации все идет не так, все идет из рук вон плохо. И я примерно догадываюсь в чем дело, но упорно признаваться себе не хочу. Даже мысль это формулировать не стану, а это стихийное бедствие может и затянуться. Лифт добродушно звякнул, точно приглашая меня внутрь. Пока кабина поднималась, я успела мельком проглянуть расписание Санрайзов на неделю. Кроме общих мероприятий, у Саму, как у фронтмена, были назначены отдельные интервью и фотосессии и много чего еще другого. К счастью, сегодня выдался еще не самый загруженный день, и мне удастся относительно без потерь влиться в рабочий ритм. Лифт остановился на шестом этаже. Но я не спешила пока стучаться в дверь. Расписание было просмотрено лишь мельком, а раз отныне я в должности, то должна безукоризненно владеть информацией. Поэтому пришлось устроить себе экспресс-подготовку, прислонившись к стеночке. На лестницу я выходить поленилась, хотя возможность присесть на ступеньку значительно бы облегчила мне задачу. Ладно, это не главное сейчас. Я уже дочитывала последние два пункта, когда одна из дверей, выходивших на площадку, неожиданно отворилась и, пропуская незнакомого мне мужчину вперед, на пороге появился сам господин Хабер, о чем-то разговаривая со своим спутником по-фински. Меня он заметил не сразу, а когда наконец увидел, еще несколько секунд бдительно вглядывался в лицо, прежде чем приветственно улыбнуться: - Ну, здравствуй! – весело протянул Саму. - Здравствуйте! – я заулыбалась во весь рот. Незнакомец тем временем подошел ко мне совсем близко и вызвал лифт, стараясь не рассматривать меня совсем уж в упор. Я его явно чем-то заинтересовала. Я оглядела мужчину в ответ – ничего примечательного: короткая стрижка, темные джинсы и футболка, русые волосы, голубые глаза. На вид лет 30-35, совершенно обычный. Саму тем временем переступил порог и встал между мной и своим гостем: - Стася, это Пауль – мой друг и коллега. Пауль – это Стася, она работает моим личным помощником с тех пор как Велта ушла в отпуск… Пауль пропустил смешок, переводя взгляд с меня на Саму, Хабер закатил глаза. - Ох, ну хватит уже! Велта замужем, и беременна она не от меня! – в голосе Саму, прикрытая хорошим слоем сарказма, слышалась почти искренняя досада. - Ладно-ладно, - Пауль примирительно поднял руки и шагнул в распахнувшийся лифт. – Удачи тебе, Стася… Все три раза, что упоминалось мое имя, я упорно выходила «Стасьйа», и, хоть истерику закати, по-другому не будет. Может, мне заделаться Аной? Но спасибо великолепным «50 оттенкам серого», на этом имени для меня всегда будет стоят клеймо позора. Анна? Уже вовсе не мое имя. Настя? Из нее снова выйдет «Настьйа». Просто полной формой – Анастасия? Как вариант. Обдумаю, обсудим. - Итак, проходи, - Саму тем временем вернулся к двери и теперь стоял на пороге, жестом приглашая меня внутрь. Я на секунду застыла в проеме, желая взять пример с хозяина в вопросах ношения обуви в помещении. Уже совсем забыла, принято ли у финнов разуваться перед входом в дом. Хабер, не развязывая шнурков, выпрыгнул из кедов. Я последовала его примеру и выскользнула из балеток. - Оу, ты можешь не разуваться, если не хочешь, - пожал плечами хозяин, направляясь в гостиную, к дивану и присаживаясь возле открытого ноутбука. - Я так себя уютнее чувствую, - робко отозвалась я, проходя внутрь и стараясь оглядываться не слишком явно. Квартира была большая и светлая, как и ее владелец. Мебель преобладала бежевая, на огромных окнах серо-синие занавески. Прихожая, кухня и гостиная не были отделены друг от друга, поэтому за раз оглядеть можно было многое. Но я старалась проявить вежливость и осматривалась лишь украдкой. Тем более, я пришла работать, а не экскурсию. Кожаный диван, на котором сидел Саму, изгибался вокруг стеклянного кофейного столика углом. Когда я подошла, Хабер, не отрываясь от монитора, кивнул на место сбоку от себя, я присела. Кожа дивана была прохладной, я почувствовала это даже через джинсы. С минуту мы посидели в молчании, пока Саму что-то делал на компьютере. Я снова перебирала бумаги, пока наконец крышка макбука громко не хлопнула, возвестив тем самым, что настало мое время. - Отлично. Итак, - Хабер развернулся ко мне, игриво поджав губы и складывая руки на коленях, как английская леди. - Господин Хабер… - начала было я. - Нет-нет-нет, - покачал он головой, – не господин Хабер. Пожалуйста, просто Саму, ты. Английский язык, конечно, не позволяет в полной мере провести отличия между «ты» и «вы», зато точно позволяют финский и русский. Поэтому я интерпретировала это предложение именно так. Что ж, приятно. - Хорошо, - я послушно кивнула. – Саму… - и тут же осеклась. Нет, в голове моей это звучало куда как приятнее. Обращаться к нему подобным образом вслух оказалось как-то неловко. Хабер наградил меня пронзительным взглядом голубых глаз. Я смутилась и отвела взгляд, начав разглядывать палас. Как не профессионально. Но, пожалуй, пора признаться – все дело в Саму. Как бы я не хотела сделать вид, что уже все отболело – ничего не отболело. Он все еще такой же, каким я запомнила его почти пять лет назад, тогда, на концерте, я ловлю каждое его движение, а когда он говорит со мной, сердце так начинает стучать, что слов почти не слышно. И это еще не любовь, но определенно дикая влюбленность, которая может вспыхнуть во мне через три секунды после знакомства с человеком. И как всегда, это ничем не кончается, кроме, разумеется, моих страданий. Поэтому, дабы сохранить мои нервы и рабочее место, нужно прекратить уже сейчас. Моя любовь живет две недели, но в этот раз такого времени нет. Поэтому нужно успокоиться сейчас же. Давай, Стася, выдыхай. Я постаралась вспомнить о своем бывшем, пробудить все те чувства, которые обычно приходят по истечении проклятых двух недель…. Подумала и успокоилась. Спасибо, Толик, тебе за все. И за это в отдельности. - Прошу, прощения, - прокашлялась я, снова поднимая взгляд на Саму. – Итак, на сегодня запланировано одно интервью, в студии, немного после записи, то есть в 20.00, потом до 22.00 господин Сауконнен хотел видеть тебя у себя, чтобы обсудить обложку нового альбома. В общем-то, он хотел бы видеть всех, но тебя обязательно… Саму рассмеялся. Я посмотрела вопросительно и задорно. Рядом с ним сложно было оставаться серьезной. - Что? – мой рот растянуло в улыбке. - Я уже лет пять не слышал, чтобы кто-но называл Микко господином Сауконенном, - Саму покачал головой. – Ты давай привыкай. Так уж сложилось, что у нас тут почти все свои. Так что при мне зови его просто Микко, но при нем лучше пока все-таки господином. Он сам предложит звать его по-другому. - Спасибо за совет. Расписание устраивает? - Не мне решать, - усмехнулся Хабер. - Это пока. Назавтра, например, в обязательной повестке Микко отметил только четыре пункта. Остальные три можешь выбрать сам, на свое усмотрение… - начала я. - Я не люблю интервью и прямые эфиры на радио, так как из-за них приходиться рано вставать, а я этого терпеть не могу. И да. Рано для меня заканчивается в час дня. Так что, с учетом этого, пожалуйста, выбери сама, я тебе доверяю. Я опешила. Мы же еще дня не проработали вместе… но ладно. Видимо, именно из-за этой безалаберности Саму и был нужен ассистент. - Хочешь позавтракать? – внезапно спросил он. Я привычно развернула руку с часами, так как браслет имел мерзкое свойство все время переворачиваться. Нет, память меня не обманула. - В три часа дня?! – удивилась я. – Не слишком ли поздно для завтрака? Саму махнул рукой: - Это издержки производства, скоро привыкнешь, - с этими словами он оторвался от дивана и отправился к своей светло-серой кухне. – Так хочешь есть или нет? Есть-то я, конечно, хотела. Последний раз обедала в Москве чуть менее суток назад. Но есть при столь обожаемом мужчине сочла за моветон, поэтому соврала: - Нет, спасибо. Но чаю бы выпила с удовольствием. - Ну, раз чаю, так чаю, - развел руками Саму. – Черный, зеленый? – спросил он, включая тем временем газ на плите. - Сколько сахара? – Саму бил яйца, но еще даже не поставив чайник, предпочел осведомиться. - Можно я сделаю сама? – попросила я, видя, насколько он занят. - Да пожалуйста, - с явной охотой согласился Хабер. – Привыкай тут хозяйничать, не в последний раз же. - Тебе что-нибудь сделать? – я наконец поставила чайник, о котором все говорили, но почему-то упорно ничего не делали. - Кофе, пожалуйста. Черный. Две ложки сахара. Мой чай был уже почти допит, Саму же только принимался за свой кофе. Я увлеченно наблюдала за ним, продолжая настойчиво держать в голове тот факт, что мне вовсе не стоит позволять своим чувствам расходиться, а лучше уже сейчас затолкать их куда подальше. Хаберу позвонили, он снял трубку, параллельно продолжая целеустремленно помешивать ложкой в своей кружке. В этом жесте было столько концентрации, что я не смогла не отметить, насколько мило это было. Но тут же поспешила одернуть себя. Без резких движений! Саму договорил, бросил телефон рядом с собой на стол и уже приготовился наконец сделать глоток, как внезапно я дернулась: - Саму! Он чуть не поперхнулся горячим напитком и поспешил вернуть кружку, поднесенную ко рту обратно на стол. - Что?! – в голосе послышалось совершенно искренне недоумение, граничащее с испугом. Даже не догадываюсь, о чем он мог подумать в этот момент. - Просто… - я привстала и потянулась к нему через стол. Саму ошарашено следил за моими действиями. – Ты позволишь? – быстро переводя взгляд с Хабера на его кружку, я ухватила еще горячую ложку и поспешила опустить ее на свое блюдце. Надо же, по старой привычке забыла ее вынуть… - Ааа, ложка,.. – протянул Саму, выдыхая. – Совсем про нее забыл, - теперь, тем не менее, в его голосе слышалась вполне уловимая печаль. Сделав наконец маленький глоток, Хабер придвинул к себе пепельницу, выудил из кармана пачку и закурил, вперившись невидимым взглядом в стену, чуть левее моей головы. Я почувствовала себя виноватой. Давным-давно же помнила эту тему с ложками* и зачем-то затронула ее сейчас. О ком же, интересно, я ему напомнила? Хотя, какое мое дело… Сигарета в тонких пальцах Саму выглядела соблазнительнее некуда. Я сдавленно сглотнула, борясь с желанием курить. Хабер проследил мой хищный взгляд. - Желаешь закурить? – вежливо поинтересовался он, придвигая ко мне пачку и зажигалку. - Нет, спасибо, - покачала я головой. – Я вроде как бросила. Или еще бросаю… - Тебе видней, - совершенно по-кошачьи улыбнулся Саму. ______________________________________________________ *тема с ложками – в песне Somebody Help Me есть строчка “I take the spoon of my cup like you always do `Cause it means bad luck in love” («Я вынимаю ложку из своей чашки, как раньше это делалf ты, Потому что это плохая примета – к неудачам в любви»). Автор достаточно наивен, чтобы считать тексты песен автобиографическими :3. *** Около часа мы потратили на то, чтобы выяснить все нюансы относительно того, что Саму любит и чего не любит, чтобы я, как можно более грамотно, могла планировать его расписание. В принципе, Хабер в рабочем плане оказался довольно неприхотлив, это, скорее, я была дотошной. Уж больно мне хотелось, чтобы наше сотрудничество вышло взаимовыгодным. - Ну как-то так, - Саму был рад наконец-то покончить с моими расспросами и довольно потянулся, одновременно отыскивая глазами часы. – Ага, уже четыре. Значит, нужно ехать на студию, - при этих словах мне стало немного неловко. Все-таки за временем должна была следить я. - Не думаю, что мы много сегодня запишем – времени-то почти нет. Признаюсь, я не думаю, что мы сегодня запишем хоть что-нибудь, но попытаться-то стоит. Поэтому, собирайся, я забираю тебя с собой. Но мне нечего было собирать, потому что все мои вещи, кроме обуви, были или на мне или в руках. - Я готова, - бойко отозвалась я, подрываясь с места. - Оперативно, - кивком головы одобрил Хабер, которому явно было лень вставать, но пришлось-таки смириться. – Там на улице как, тепло? – поинтересовался он у меня, все еще не покидая своего места. - Тепло, - кивнула я. - Тогда поеду так, - Саму наконец встал, одернув распахнутую синюю рубашку с закатанными рукавами, под которой была надета черная майка с очередным забавным принтом, кажется, это была обезьянка. – Все, пошли, - Хабер кивнул на дверь. Пока мы спускались на стоянку, не происходило ровным счетом ничего. А что в самом деле могло случиться? Падение метеорита? Маловероятно. Но вот стоило мне усесться в шикарную Хаберовскую BMW, а ему, в честь хорошей погоды, откинув крышу и выехать с парковки, как я начала молиться всем святым, чтобы мои волосы доехали до студии в более или менее приличном виде… Солнце грело приятно, глаза спасали солнечные очки, но вот ветер…Моя средняя длина страдала от него хуже, чем короткая стрижка или, наоборот, длинные волосы. Когда мы остановились на светофоре Саму рассмеялся. Я повернулась к нему с милой улыбкой, вызванной неловкостью моего положения: - Чего? - Отличная прическа, знаешь ли, - по-доброму подколол Хабер, снова отворачиваясь к дороге и газуя. - Спасибо. Но это только в рекламе девушки могут пережить поездку в кабриолете без головного убора и все еще быть в состоянии выйти на подиум с тем, что получится. Это некрасивая правда жизни, и с ней приходиться мириться, - я попыталась пригладить волосы руками или хотя бы просто попридержать их, чтобы не щекотали лицо. - Держись, скоро уже доедем, - оптимистично заметил Саму. Что правда, то правда. Приехали мы на студию довольно скоро. Следуя за Хабером, я добралась до одной из многочисленных комнат звукозаписи, куда, как мне кажется, я не нашла бы дорогу в одиночку. Санрайзы были почти все в сборе. Не хватало только Саму, которого привезла я, ну, или он меня, Рику и Юкки, который должен был быть звукорежиссером. - Всем привет, - поздоровался Хабер, входя к ребятам, которые просто слонялись по комнате без дела, отчаянно игнорируя инструменты. – Это моя новая помощница – Стася. Я как вкопанная встала в углу, не далеко от выхода. - А-а-а, та русская пташка, - протянул низкий голос у меня из-за спины. Я обернулась. В дверном проеме стоял Райамаа. Мы встретились взглядами, он приветственно подмигнул, я рассмеялась. - Да, она, - бодро отозвался Саму, подходя обратно к двери, чтобы пожать Рику руку. – Где там остальные? Уже писать надо, времени-то в обрез, а они все носятся где-то… - Будут сейчас, не переживай, - заверил Рику, хлопая Саму по спине в ответ. – Ты бы лучше уже инструмент свой проверил. - Он в порядке. Как и всегда, - самодовольно заверил Саму. Я постаралась сдержать свои пошлые юмористические мысли. Но, очевидно, кроме меня шутку оценили еще и Сами с Осмо. Последний выглядел смущенным. - Ну-ну, - протянул Рику, снимая гитару со стойки и проводя рукой по струнам, чтобы удостовериться что звук в порядке. И, кажется, он остался доволен услышанным. – Что за Хабер без двусмысленной шутки? Саму посмотрел на меня. В голубых глазах горел озорной огонек. Я попыталась улыбнуться в ответ, но скоро потупилась и опять уставилась в пол. Пожалуйста, не смотри на меня так. Чтобы как-то сгладить ситуацию исподлобья перевела взгляд на Осмо. Тот также робко смотрел на меня, стоя за клавиатурой. Стоило ему заметить мой взгляд, как он приветливо, совсем слегка помахал рукой. Я осмелилась подойти. На сколько мне не изменяет память, Осмо за последние три года то приходил, то снова уходил из группы. Иногда его заменял Хейкки, иногда еще кто-то… так или иначе, постоянного клавишника ребятам так и не удавалось найти. А Осмо был весьма и весьма хорош, поэтому надолго никогда не пропадал, но зато и в коллектив до конца влиться не смог, поэтому почитался за постоянного новичка. Ребята относились к нему вполне дружественно, но полноправной частью Санрайзов Осмо, в отличие от Рику, стать не удалось. Не знаю, может, все дело в том, что ему не хватало безбашенности… Всегда питала слабость к пианистам именно за их правильность и рациональность. - Как дела? – спросил Иконнен, когда я наконец встала достаточно близко. - Неплохо. Надеюсь справлюсь, - я подумала, что неплохо было бы разжать скрещенные на груди руки, хотя бы из вежливости. Но так я чувствовала себя куда более защищенной. - Как думаешь, успеете сегодня до восьми что-нибудь записать? Осмо сначала пристально оглядел ребят, потом снова перевел взгляд на меня и заговорщицкой улыбкой покачал головой: - Не думаю. Ребята не настроены работать, но зато можем отлично повеселиться!.. И действительно, остальные уже во всю сходили с ума. Как дети малые – начальство ушло, значит, можно творить, что только в голову взбредет. Саму и Рику пытались выяснить, у кого гитара настроена лучше, все еще находя тему про готовность инструмента Хабера забавной. Судьями выступали Рауль и Сами, даже больше Рауль, но барабанщик не упускал возможность отпустить остроумный комментарий. Предполагалось, что обе гитары звучат одинаково, так в сущности, оно и было. Но возможность посоревноваться – бесценна. - Да что тут спорить? – наконец не выдержал Осмо. – Телефонная трубка гудит на ноте ля. Вот по ней давайте. Ну, или хотите - по клавишам проверим. - Ну, давай, - уступил Саму и вся компания подтянулась к нам поближе. Осмо заиграл сначала гамму ре-мажор. Хабер и Райамаа одинаково ловко и слаженно на нее отозвались, затем по стандартной схеме проследовала парочка арпеджио – коротких и длинных, а потом я совершенно потерялась в звуке. Осмо играл уже не просто гармоничный набор нот, он импровизировал весьма и весьма умело. Саму и Рику одобрительно переглянулись, и каждый начал вести уже свою линию. Рауль что-то добавил к басам, Сами, наконец, добрался до своего места и задал хороший и четкий ритм. А я стояла с раскрытым ртом, по-прежнему недоумевая, как из ничего, они могут создавать действительно хорошую музыку? Наконец, Осмо, вступавший первым, стал аккуратно подводить к завершению. По очереди заканчивал каждый, последним по традиции со своим финальным соло остался Рику. Доиграв последний аккорд, он с самодовольным видом, поднял на меня взгляд. - Так у кого лучше звучит? – в наклоне головы Райамы явно прослеживался вызов. - Не знаю, - отозвалась я, смущенная еще и пытливым взглядом Саму. Я по идее, в его команде. – Вы хорошо вместе звучите. - Рику, оставь леди в покое, - вступился за меня Осмо. – У вас всего лишь две одинаковые гитары. В следующий раз можете помериться, у кого гриф длиннее… - У меня, - безапелляционно заявил Хабер. Я прыснула и тут же поспешила отвернуться к стенке. Осмо закатил глаза. Ситуацию спас Микко, появившийся в кабинке звукорежиссера. Привлекая к себе внимание, он заговорил в микрофон: - Я надеюсь, вы записали хотя бы то, что только что сыграли, - в его тоне прослеживались стальные нотки. - Микко, как мы могли что-то записать, если звукорежиссера нет на месте? – вступился за ребят Саму, разводя руками. Ему даже не пришлось идти к микрофону – дверь в студии все равно была открыта, так что слышно было и так, просто Сауконнен хотел быть более убедительным. - Сейчас будет вам звукорежиссер. Ну-ка марш за работу! – с этими словами Микко, предварительно пригласив меня выйти, захлопнул дверь в студию. Из-за звукорежиссерского пульта ребятам приветственно помахал Юкка, началась серьезная работа. Я же, поскольку господин Сауконнен не дал мне иного задания, вышла в коридор, где, устроившись на стульчике, начала разбирать многочисленные документы. Было, конечно, немного жаль, что не удастся послушать, как пишется группа, но не стоит все же забывать, где мое место. Интересно, если Микко там один, то где же Ида, которую он бессовестно оккупировал еще с утра? Я была бы ой как не прочь с ней повидаться. Но отправиться в одинокое путешествие по студии не решалась, все-таки не очень хотелось заблудиться. Планируя следующую неделю, я уже не первый раз отметила про себя, что расписание составлено просто на грани человеческих возможностей. Это хорошо, группа востребована и так далее, но, например, в субботу и вторник никак не удастся уместить все то, что предполагалось. Потому что, даже если не делать припуски во времени на дорогу, все равно все едва-едва сходиться. Я обвела ручкой противоречащие мероприятия и понадеялась, что Микко не снесет мне голову, когда я ему это покажу, а просто даст хороший совет. Время шло, работа в студии все не прекращалась. Я посмотрела на часы – 19.57. Прислушалась к глухим звукам, доносящимся из-за дверь – маловероятно, что даже за 15 минут ребята закончат. Значит, интервью Саму само собой переносится на неопределенное время. Нужно найти этого журналиста и предупредить. Узнать, сколько он готов подождать. И в крайнем случае уже попытаться пролезть к Микко и напомнить ему о том, что Хабера нужно отпустить. Но до этого доводить, конечно, совсем не хотелось. Нет. Мне нужно сохранить интервью и не сорвать запись. *** Саму нашел нас полчаса спустя того времени, как официально началось его интервью. Я сидела в одной из уютных комнатушек возле кулера с горячей водой вместе с длинноногой журналисткой в золотистых босоножках. Поила эту особу зеленым чаем, который ты едва-едва цедила из такой неаристократической емкости, как пластиковый стаканчик, и старалась развлекать ее, как только могла. - Простите за опоздание, - извинился Хабер. Я поспешила встать, уступая ему свое место напротив журналистки похожей, на кремовый десерт – такая аппетитная и бежевая она была. Я невольно обзавидовалась ее росту, длинным светлым волосам и фигуре. Впрочем, ладно. Внешность у меня тоже вполне приятная, да и не в этом суть бытия. - Ничего страшного, - отозвалась девушка с довольно сильным финским акцентом и уставилась на меня. Я поспешила выйти за дверь, чтобы дать этим двоим возможность решить их вопросы. В половине десятого дверь открылась и из нее показалась сначала обворожительная красотка, улыбавшаяся во весь свой белозубый рот, потом Хабер. Уставший, но явно не потерявший присутствия духа. - Закончили на сегодня? – с надеждой спросил он. - Закончили, - кивнула я - Микко решил перенести планерку на неопределенное время. Почти освободилась и я. Ждать мне сегодня приходилось немало, поэтому наконец-то разобралась с планированием на следующие две недели. Пугало только то, что это все было очень и очень приблизительно: новый день – новая кипа бумаг. Что-то отменится/перенесется/прибавиться, чем-то придется жертвовать, звонить, отказываться… но такова моя работа, и пока, она мне очень нравится. - Ну, вот и отлично, - Саму бережно пожал мне руку, я слегка стиснула его теплую ладонь в ответ. – Чем ты ее, кстати, так заняла? - Рассказала о своем первом рабочем дне. Впечатления хорошие, - тихо ответила я. Саму подмигнул мне, после чего быстрым шагом удалился в ту же сторону, что и сладкая блондинка. Я стояла, улыбаясь как дура, и смотрела ему вслед. «Наверное, там выход, - совершенно спокойно подумала я. – А мне выход пока не светит. Нужно еще найти Микко и Иду, обсудить все с ними – Саму свободен, но пока не я - потом заехать в новую квартиру. О том, чтобы там убраться, пока и речи не идет, но ладно....» Я уже предчувствовала, что завалюсь на кровать и просплю столько, сколько мне только удастся, учитывая, что завтра рабочий день. Мы с Идой выслушали все наставления господина Сауконнена. В целом он остался доволен. Сделал пару распоряжений, послал нас заполнить еще пару форм, скоро пообещал зарплату и отпустил с миром. В машине мы говорили немного. Слишком устали. Тем не менее, мое любопытство было сложно усмирить. - Как прошел твой день, Ида? - Мне кажется, что за сегодня я пересмотрела и научилась заполнять столько документов, сколько за всю свою жизнь в руках не держала. Это дело с аппаратурой… Мало того, что в ней нужно толк знать и уметь выгодной сойтись с поставщиком, так еще и каждое наименование по трем протоколам проводить! В общем, кошмар. Но мне нравится, - мы обе рассмеялись. – Я расскажу подробнее, как только появится что-то более интересное. А ты-то как? Ты ж у нас оперативник… - Я? Восхитительно. Устала так, что ноги не держат, но пожаловаться не могу. У ребят график еще более сумасшедший, чем у меня. Но они все такие милые, что хочется заботиться о каждом, тогда как работаю я только на Саму. - О нем хочется заботиться особенно, не так ли? – Ида прищурилась и легонько ткнула меня в бок. - Я стараюсь держать в узде свое сумасшествие. Тем временем мы приехали. Новое жилище было недалеко от студии, что радовало. Однако район мало чем отличался от типичного московского спального. Впрочем, мы не могли позволить себе выбирать. Водитель выгрузил наши вещи, помог дотащить их до третьего этажа. Вручил ключи от двери, объяснил, как добраться до ближайшей станции метро, и распрощался. Мы кое-как справились с замком и вошли внутрь. Квартирка была маленькая – всего одна комната, темная и не сказать, чтобы уютная. Видно, предыдущие хозяева не слишком-то о ней заботились. Горы мусора на полу, конечно, не валялись, но вот шторы повесить бы явно не помешало. И перестелить коврик, который, определенно знавал лучшие годы. И содрать со шкафа жутки плакат Мерлина Мэнсона. - Мне вот интересно, кто тут до нас вообще жил? – Ида была потрясена увиденным не меньше меня. Перешагнув через валявшуюся в прихожей сломанную подставку для зонтов, я протиснулась в комнату, напевая во весь голос: - How do you afford your rock`n`roll lifestyle?..** – после чего рассмеялась в голос, от переполнявшего меня счастья. _____________________________________________________________ ** Песня группы Cake – Rock`n`roll lifestyle.