Rock-n-roll lifestyle

Что дальше? А дальше практически ничего. Кончились каникулы, мы улетели в Москву. Я стала готовиться к государственным экзаменам и потихоньку их сдавать. Было страшно, но не за диплом, а за то, что будет после. Передо мной расстилалась окончательно взрослая, долгая и интересная жизнь, а я совершенно не представляя, с чего мне стоит начать. Столько всего хотелось испытать и попробовать! Находясь по уши в душевных терзаниях, я не придумала ничего лучше, чем найти себе работу. Никогда не могу усидеть на месте, если нервничаю. Обязательно иду гулять, начинаю прибираться или просто хожу из стороны в сторону. Перегорающие нервы наполняют меня огромным количеством энергии. Благодаря феерическому везению, огромному блату или просто природному обаянию мы с Идой (еще одной университетской подругой) нашли себе места концертных организаторов в одном из неплохих Московских клубов. То есть как организаторов… мы, как чуть более опытные в этом вопросе люди, следили за тем, как кучка совсем не опытных стажеров делает мелкую работу, изредка прикрикивая на них, чтобы не прикрикнули на нас. Работа выходила в основном ночная, поэтому, совмещая ее с тренировками, репетициями и оформлением диплома, под конец смены я уже просто падала с ног. Но по меньшей мере четыре раза в месяц нам совершенно бесплатно удавалось поприсутствовать на концертах, что означало неплохую экономию на билетах, к тому же, платили вполне хорошие деньги, в общем, мечта, а не работа. Ах да, репетиции. Со второго курса у нас была своя маленькая, но крайне любимая группа. Проект, конечно, не пользовался неслыханным успехом, но для глубокого любителя вроде меня пара выступлений в антикафе за месяц была вполне приятным достижением. Время давным-давно перевалило за час ночи, я в пиджаке и с командирским видом следила за тем, как пакуется и грузиться техника The Fray и мысленно прикидывала, смогу ли дорулить сегодня до дома, а завтра до университета, где мне предстоит заняться своими бумагами. Желая узнать, кто завтра станет нашими гостями, стала пролистывать программу – как назло именно сейчас на нас решили возложить дополнительную ответственность, и теперь за организационные моменты, касающиеся состояния площадки, отвечали в основном только я и Ида. Надо же, еще пару недель назад помнила расписание на месяц наизусть, а теперь вот память совсем отказывает. Что, наверное, не удивительно для моей степени усталости. Я перевернула страницу, мое сердце встрепенулось точно птица, проснувшаяся от резкого порыва ветра. В графе на 29 мая значились Sunrise Avenue. Я была одновременно и рада увидеть ребят, так как являюсь фанатом с 11 лет – 2006 год, Fairytale Gone Bad и прочие прелести, и смущена – наши случайные столкновения с Саму заставляли меня чувствовать крайнюю неловкость, при том, что в сущности ничего ужасного не произошло. В этом вся я. - Кто там завтра? – спросила Ида, появляясь из служебного выхода. - Санрайзы, - отозвалась я, опуская вдоль туловища руку в программой. Я старалась придать своему голосу довольно саркастический оттенок, но и так уже слышала, что получилось совершенно иначе, даже с каким-то придыханием, и мне не нужно было зеркало, чтобы сказать насколько дурацкой была улыбка, в которой искривился мой рот. - Оу-у-у, твои любимцы, - протянула Ида. - Да, они самые. До завтра, - я решительно развернулась, всем своим видом давая понять, что эту тему сейчас обсуждать не настроена. Мы обе были любительницами едкого сарказма, поэтому спуску друг другу никогда не давали. В свое время именно Ида напомнила мне о моём увлечении финнами, и наша дружба началась как раз-таки с концерта Sunrise Avenue. С тех пор волна моего обожания, направленная в сторону Хабера, нередко подвергалась атакам мастерских подколов и едких шуточек. Тем не менее, я знала, что подруга мой выбор полностью одобряет, ей просто нужен был повод для подколов, да и мои увлечения, порой, не знают границ. Так или иначе, дни страстной одержимости Санрайзами прошли, а дружба осталась. На следующий день в половине пятого, после трех часов, проведенных в канцелярии университета, я добралась до клуба. Не имел значения тот факт, что даже разогрев еще не приехал. Отсутствие музыкантов вовсе не означало отсутствие работы, по крайней мере у меня. За час до начала концерта прибыла группа на разогреве. Я вышла их встречать и отметила сразу две вещи: первая – собирается гроза: небо затянуло, воздух стал густым, как кисель, и в дали уже слышалось недовольное клокотание московского неба, вторая – самые верные фанаты, судя по длине очереди, стояли тут уже по меньшей мере минут сорок. Я одобрительно кивнула. Надеюсь, что ребят начнут пускать внутрь до того, как пойдет дождь. Все шло своим чередом – разогрев устанавливал оборудование, начался тест звука. Судя по тому, какой внезапный ажиотаж появился по всюду, прибыли и хедлайнеры. Отлично. Я слишком устала для какого-либо форс-мажора. Мельком выглянула на улицу еще раз, и тут дурное предчувствие захлестнуло меня с головой. Нет, все точно не будет в полном порядке – гром гремел так, будто кто-то камни закидывал в пустое эмалированное ведро, а дождь, еще до конца не набравший силу, выглядел вполне многообещающим. Проблемы начались еще у разогрева. Ребята выходят такие радостные, стараются работать на публику, отыгрывают две песни, и тут во всем клубе гаснет свет. Пару минут царит неразбериха, работники носятся в потемках из угла в угол, хорошо, что почти у всех есть фонарики. Меня отправляют присматривать за тем, чтобы в толпе не началась паника. Залезаю на сцену, встаю рядом с гитаристом, обозначаю свое присутствие зажженным фонариком и во весь голос объявляю: - Администрация клуба приносит свои извинения за неудобства, вызванные погодными условиями. Пожалуйста, не расходитесь, скоро концерт продолжится! – почему-то меня слегка потряхивает, хотя, я не боюсь ни сцены, ни темноты. Толпа, подсвеченная голубоватым светом дисплеев мобильных телефонов, облегченно выдыхает – никто явно не изъявлял желания остаться сегодня без шоу. Через пять минут электрикам удалось разобраться – всего-то выбило пробки, трудности составило добраться до щитка. Разогрев попытался доиграть, и тут обнаружила себя наша главная проблема – звукорежиссерский пульт не выдержал скачка питания и наполовину очевидно не функционировал. В зрительном зале послышались возгласы разочарования. Здорово. Сейчас нам придется отменять концерт и возвращать деньги за билеты, потому что мероприятие не состоялось по вине концертной площадки. Это крах. И ответственные лица сегодня, как назло, именно мы. Мое отчаяние разыгралось бы не на шутку, если бы на него хватало времени. А пока приходилось действовать. Во что бы то ни стало, нужно спасти концерт. Отыскиваю глазами Иду – она с другой стороны сцены, через кулисы ломлюсь к ней. - Есть идеи? – спрашиваю, задыхаясь. Чудом удается сдержать панику в голосе, нужно хотя бы сделать вид, что я знаю, что делать, что все будет в порядке. - Да что ту сделаешь? – Ида разочарована не меньше меня. Конечно, никому не хочется провалиться, тем более, если тебе дали первый шанс проявить себя. - Есть одна задумка. Безумная. И она почти полностью зависит от тебя. Ну и от лояльности Санрайзовского менеджера, - выдыхаю. - И-и-и? – тянет подруга, прожигая меня выжидающим взглядом. - Акустику пульт еще сможет потянуть, если тебе удастся найти кого-то, кто сможет привести его в более-менее пристойное состояние. Ида кивает и молчит некоторое время, просчитывая в голове возможные варианты. - Я попробую. Очень хорошо попробую, но не знаю, получится ли… - Надеюсь, что получится, иначе, я зря отправляюсь на съедение к Микко, - растерянно отмечаю я. Перспектива идти к менеджеру группы и уговаривать его и музыкантов сменить репертуар за полчаса до концерта меня, прямо скажем, нисколько не радовала, но вариантов больше не оставалось. Пятью минутами позже, растерянная и смущенная, я стучалась в гримерку группы. Несколько секунд, что пролетели пред тем, как дверь открыли, показались мне вечностью. В проеме показался настороженный Сауконнен. Понятное дело, что он не мог не заметить отключение электричества и теперь смутно догадывался о том, что происходит. В голове я уже несколько раз прорепетировала эту сцену и наизусть знала свой лепечущий монолог, но сильно много уверенности это мне не прибавило. - Что? – спросил Микко, не то, чтобы слишком жестко, но, тем не менее, не вполне дружелюбно. Я уже приготовилась морально отхватить по самое не хочу. - Господин Сауконнен, - начала я, - как вы могли заметить из-за погодных условий в клубе произошли перебои с электропитанием, в следствие чего пострадал звукорежиссерский пульт… Взгляд Микко, устремленный на меня, не выражал ничего. Было, прямо скажем, очень страшно. Тем не менее, я постаралась найти в себе силы продолжить: - Однако, если вы все же не заинтересованы в отмене концерта, мы сможем обеспечить корректное воспроизведение по крайней мере акустической версии… - я говорила, борясь со страстным желанием зажмуриться. Сложилось ощущение, что прямо сейчас мне залепят весьма звонкую пощечину, чего не слишком хотелось. И я впервые за долгое время стала отчаянно сетовать на свой маленький рост. Нет ничего хуже, чем когда ты маленькая лепечущая девушка, над которой нависает высокий недовольный мужчина. - Я спрошу у ребят, - отозвался наконец Сауконнен, после чего окликнул группу по-фински. Через пару секунд в проеме появился Саму. - Ой, - удивился он. – Привет! Ты тут работаешь? – в этот раз, пользуясь свои более высоким положением он обращался ко мне менее формально. - Здравствуйте, - я улыбнулась смущенно, про себя молясь, чтобы Ида смогла все устроить с ремонтом. Получится несусветно глупо, если я договорюсь тут, а потом все равно ничего не состоится. – Получается, работаю. Пока. У меня будут большие неприятности, если концерт придется отменить. Саму понимающе кивнул. Однако, я не спешила очаровываться. Он все еще хозяин положения. И нисколько не обязан идти на уступки ради меня. - Я лично не имею ничего против акустики, – обратился он одновременно и ко мне, и менеджеру. - А остальные как? – чтобы я была в курсе, им пришлось говорить по-английски. - Узнаем, - Саму прокричал в глубь помещения что-то по-фински. Ему отозвалось сразу несколько голосов. Я переводила взгляд с одного финна на другого, ожидая, как решится моя участь. У меня в руке содрогнулся от вибрации телефон: «Я разобралась. Акустику потянем» - судьбоносное сообщение от Иды. Хоть что-то срослось. - Давайте попробуем, - наконец кивнул Саму. – Надеюсь, публика тоже не будет против. Спустя полчаса Санрайзы все-таки вышли на сцену. Моему счастью не было предела. После первой песни Саму принялся объяснять причину акустического концерта, на что зал отозвался с большой теплотой. Я слушала его и улыбалась. Пронесло. Рядом стояла Ида. Я нашла в полутьме ее руку и признательно сжала ладонь. - Спасибо. Ты нас спасла. - Да пожалуйста. Главное, наши финны вышли на сцену… Говоря это, она явно не догадывалась, что ждет нас после. Нам пришлось пропустить вторую половину концерта. Все это время мы носились по окрестным магазинам, собирая для группы подарочную корзину из еды, алкоголя и прочих приятных мелочей, желая тем самым выразить нашу неимоверную признательность. Когда после последней песни ребята собрались в гримерке, мы вдвоем постучались в дверь, нервно переглядываясь, держа в руках подношения. Нам снова открыл Микко. На этот раз он был более благорасположен. - Проходите, - кивнул он, приглашая нас внутрь комнаты. - Примите нашу благодарность, - начала Ида. - А, девчонки, вы молодцы! – развернулся в нашу сторону, сидевший за столом спиной к двери Рику. Мы одновременно выдавили по нервному смешку. - Это ведь ты смогла починить пульт, не так ли? – прищурился в сторону Иды Микко. У меня сердце в пятки упало от радости за подругу. Боже мой, все идет к тому, что ей предложат прекрасную должность! Ида, кажется, все еще не совсем понимала, какое счастье на нее обрушилось, поэтому робко ответила: - Ну, да. Я… - Молодец, - решительно похвалил Сауконнен – Не хочешь поработать в нашей студии в Хельсинки? Я смотрю, у тебя есть талант работать с оборудованием. А нам как раз нужен человек, который будет улаживать все дела со студийцами. Ида немного растерялась. Еще бы. Кто угодно обомлел бы от такого предложения. - Я?.. Да, - наконец, согласилась она. Моей радости не было предела. Боже, Ида поедет в Хельсинки! - Отлично, - одобрил Микко. – Народ, а где Саму? – все еще по-английски бойко поинтересовался он. Неужели, это нас каким-то образом касается, раз они делают обсуждение понятным? - Вот я, - отозвался Хабер, появляясь откуда-то из глубины помещения. - Тут твоя девушка пожаловала. Я наморщила лоб от удивления. Какая-такая «его девушка»? Саму закатил глаза и, приобняв меня за плечи, отвел в угол. Я была так удивлена, что не сопротивлялась. - Тебя же Стася зовут, да? – приветливо, впрочем как всегда, начал он. - Да, - ошарашенно кивнула я. Он мое имя не на бейджике прочитал, очевидно. Странно. - У тебя есть поразительный талант убеждать. Я вопросительно подняла брови, впрочем, не спорила. - Так вот. Мне очень нужен личный ассистент. Микко забрал твою подругу, а я хочу украсть тебя. Потому что мой предыдущей ассистент ныне в декрете… Я постаралась не морщить лоб, вышло плохо. Хабер проследил движение моего лица и рассмеялся. - Нет, она беременна не от меня. Вот черт. Спалилась со своими дурацкими пошлыми мыслями! Ладно, сошло с рук…. - Так что это всего на пару месяцев, если ты не захочешь бросать свою жизнь здесь. А если захочешь остаться, потом найдем тебе другое занятие. Не долго думая, я выпалила: - Хорошо. - Вот и отлично, - Саму улыбнулся и потрепал меня по плечу. Я почувствовала себя собакой. Забавно. - Вы обе, через полтора часа подойдите ко мне подписать контракты, - во всю командовал Микко. – Послезавтра жду вас в Хельсинки. - До встречи, - подмигнул нам обеим Рику, когда мы покидали гримерку. - Ну дела, - выдохнула я, присаживаясь на край сцены, с которой уже во всю сметали розы, которыми группу снова закидали, как и четыре года назад. Ида только молча покачала головой. А через пару секунд добавила: - Ты понимаешь, как мы попали?