***
После возвращения обратно во дворец, эльф вместе с Гэндальфом, который, видимо, разговаривал с Теоденом неподалеку, привели двух детей. Оба были грязные, уставшие и голодные. Я тут же помогла Эовин принести им две чашки с похлебкой и стояла рядом, наблюдая за разговорами девушки: — Их застали врасплох, безоружными, — произнесла она печально. — Теперь дикари шествуют по западным землям, сметая все на своем пути. Рубят, режут… и жгут. — Где мама? — спросила девочка, смотря своими большими зелёными глазами сначала на принцессу, после на меня. — Они скоро придут, — мягко произнесла Эовин, а я накрыла получше детские плечи зелёным колючим покрывалом. Арагорн покуривал длинную трубку, Гимли всё ещё трапезничал за столом, Леголас стоял на своем месте у колонны. Гэндальф сидел у трона Теодена, который прикрыл лицо ладонью. — Это лишь малая часть уготованных Саруманом бедствий, — сказал маг, ладонью указывая на крестьянских детей. — Грядут бо́льшие напасти, ибо его подгоняет страх перед Сауроном. Веди против него войско, — он обратился к королю Рохана. — Защити от него своих детей и женщин. Прими бой. — Две тысячи твоих лучших воинов идут на Север, — произнес гондорец. — Эомер верен тебе. Его отряд вернётся и будет сражаться за своего короля. — Они уже отошли отсюда на триста лиг, — Теоден встал с трона и нервной быстрой походкой прошёлся к центру зала. Дети, сидящие на лавке, повернули головы в его сторону. — Эомер не поможет нам. Я понимаю что вам от меня нужно, но я не хочу умножать жертвы среди своего народа. Я не развяжу эту войну. — Хочешь ты или нет, война уже развязана, — вздохнул Арагорн. Эовин печально посмотрела на него, словно не хотела верить его словам. Эльф хранил молчание. Только Гимли издавал какие-то странные звуки, похожие на хрюканье, после очередной кружки эля. — Насколько я помню, Теоден, не Арагорн был королем Рохана, — правитель повернулся к дунадану лицом, прожигая дыру взглядом. Обстановку чуть разрядил Гэндальф, вставая со своего места, с мягкой улыбкой подходя к Теодену: — Так что же решил король?***
На улице раздавался громкий голос: — По приказу короля, город должен быть оставлен! Мы все отправляемся в Хельмову Падь. Не обременяйте себя ценностями, берите только провизию! Мы спустились по лестнице вниз и шли к конюшне. Я, Леголас, Арагорн, Гимли и Гэндальф. — Хельмова Падь! — воскликнул последний. — Они бегут в горы, когда должны принять бой! Кто защитит их, если не их король?***
Из воспоминаний меня вырвал смешок Гимли. Гном поддерживал непринуждённую беседу с Эовин, рассказывая о женщинах-гномах. Арагорн погрузился в воспоминания об Арвен, это я знала по фильму, Леголас молча ехал где-то сзади. Я тоже шла, храня молчание, слушая речи моего рыжебородого друга, который, решив продемонстрировать свои способности наездника, свалился с лошади. Не выдержав, я рассмеялась, наблюдая за тем, как Гимли, подобно опрокинувшемуся на спину жуку, пытался подняться на ноги. — Все в порядке, без паники, я специально! Гномы так спешиваются, — начал оправдываться гном, когда мы с девушкой вернули его в вертикальное положение. — Ты такой смешной, — хихикнула идущая рядом Мерида, а я еле сдержала рвотный рефлекс. Уж какая-то она… Ванильная. Слишком милая, начиная от дотошно приветливой улыбки, заканчивая движениями и характером. — А-ха-ха, прекрати, — вспомнив известный мем, я тихо передразнила ее. — Что с тобой творится? — спросил Арагорн, нагнав меня на лошади. Как, он уже поговорил с королем? Когда только успел? — О чем ты? — не поняла я. Кого я обманываю, все прекрасно поняла. — Постоянно ворчишь на своем языке, стоит только Мериде появиться на горизонте, — тихо добавил он, когда девушка чуть отошла вперёд. — Может, я общаюсь сама с собой? — Да? А я-то думал, что дело в личной неприязни… — усмехнулся гондорец, выпрямившись. — Ой, все, — я махнула рукой, чем вызвала ещё один смешок мужчины. Спустя пару минут, когда мы начали подниматься чуть в гору, Леголас слез с лошади и поравнялся со мной. А ведёт себя так, как будто вчерашнего разговора и не было… Ой, вот только попробуй мои мысли опять прочитать! — Ты не пожалела о своем решении? — О каком? Неужто о вчерашнем? — я усмехнулась. — Нет. Об отказе от лошади. — Нисколько. С чего ты взял? — я повернула голову на остроухого, который продолжал невозмутимо смотреть вперёд. Скулы красивые… Так, стоп! Не отвлекайся. — Ты еле идёшь, — усмехнулся он. — Я экономлю энергию, — фыркнула я, чем сразу получила насмешливый взгляд. — Я не острю, а отвечаю по существу. Фирменная отговорка, да. — А я не читаю мысли, просто пытаюсь думать так же, как ты. Может, завершим спор? — Сдаешься? — я сощурила глаза. — Значит, я победила? — Нет. Победил я, — эльф снова посмотрел вперёд, ухмыляясь. — Да? А откуда мне знать, что ты не читал мои мысли все это время? — Ты сама знаешь, что чувствуешь, когда кто-то залезает в голову. Падла, знает ведь. — Ладно, хорошо. Признаю, я проигрываю. Но битва ещё не закончена. — Хорошо. Посмотрим, как ты будешь исполнять танец перед всеми. А, ты ещё должна спеть! — Леголас вскинул брови и широко улыбнулся. — Посмотрим, как ты будешь называть меня «О алмаз моей души!» и носить на руках! — не отступала я. — Посмотрим! — А посмотрим! Только если ты помнишь, чем кончился спор с Арагорном… — я встала на носочки и шепнула ему на ухо. Вот ведь махина-то ещё где. — Только если ты помнишь, чем кончилось твое желание столкнуть меня в снег… — теперь ко мне наклонился остроухий. Дыхание приятно щекотнуло ухо. Ах, ты передразнивать меня вздумал? Ну, хорошо, достанется тебе. — Помню, помню…***
Мы остановились на привал. Повсюду были разложены костры, крестьяне сидели кто где: кто-то разложил свои плащи или какие-то тряпки, кто-то уселся на брёвнах, а кто-то предпочел устроиться прямо на земле. Мы с Леголасом принадлежали ко второму варианту, усевшись на бревне, которое отыскали почти сразу. На другом его конце сидели трое детей, хрумкавшие яблоками. Гимли куда-то ушел, вероятно, развлекать Эовин своими байками о гномском народе, Арагорн сидел в пяти метрах от нас, покуривая трубку, и задумчиво смотрел на происходящее вокруг. Я бесцельно вертела в руках какую-то травинку, любуясь ее золотистым окрасом, который она приобретала на солнце. Почти с каждым событием в Средиземье, даже, пускай, самым маленьким, у меня связаны воспоминания из детства. Я уже стала тонуть в воспоминаниях о «золотом море», как мы его называли. Тысячи травинок колосились под светом солнца, а при дуновении ветра пригибались по очереди, подобно морской волне, и отливали приятным золотым светом. — Мы останемся в лагере на ночь, — видимо, Леголас попал в мое положение и ему стало неловким и скучным наше молчание. — Я знаю, — безразлично ответила я. — Больше ты ничего не скажешь? — Фиг поймёшь тебя: когда шучу — не нравится, когда серьезная, тоже, — я усмехнулась. — Бывает так, что я меняю свое решение, — улыбнулся эльф, поворачивая голову ко мне. — Вскоре ты об этом пожалеешь, — хмыкнула я, продолжая смотреть на переливы оттенков в травинке. — О чем ты думаешь, когда вертишь эту травинку в руках? — О детстве. Почти каждое действие здесь связано с ним, — озвучила я свои недавние мысли. — Так странно и приятно одновременно. — Ты много времени провела в деревне? — догадался остроухий, глядя на меня. Я наконец повернула голову. — Да, — словно в трансе, ответила я. Я не знаю почему, но его глаза будто тянут меня в голубую бездну. Я даже не вижу в них своего отражения, настолько они яркие и глубокие. Тряхнув головой, я прервала затянувшийся зрительный контакт. — Почти все детство я была в деревне. — Разве жить в деревне — настолько хорошо? — Очень хорошо, — призналась я, мечтательно посмотрев в небо. — У нас была деревня не такая, как здесь. Там не было особых правил, не было подобной власти. Это просто был тихий уголок, окружённый природой. Жаль, что я туда никогда больше не вернусь… — Ой, а я вас искала! — к нам подошла та самая блондинка. Трындец подкрался незаметно. — А мы тебя нет, — буркнула я на русском, но Мерида на это даже внимания не обратила. — Можно я присяду? — спросила девушка. — Да. — Нет. Мы с Леголасом ответили это в один голос и переглянулись. Я закатила глаза. — Можно буду общаться с вами на ты? — улыбаясь, спросила двоюродная племянница Теодена. — Конечно, — ответил эльф. — Спасибо! Ты ведь хорошо знаешь окрестности? — Я, пожалуй, найду Гимли, — я поднялась с бревна, надеясь, что эта швабра упадет на землю. Но швабра не упала, только продолжая смотреть на меня своими ореховыми глазами и беспечно улыбаться. Я фыркнула и ушла по направлению, по которому минут пятнадцать назад ущемал гном. К счастью, завидев его у костра рядом с Эовин, которая варила что-то в котелке, я быстро подошла к ним, огибая сидящих и лежащих людей. — Не помешаю? — я улыбнулась, подходя к ним. — Нет конечно, — улыбнулась девушка. — Садись, — Гимли похлопал рядом с собой. Вот это я понимаю, компания. Я уселась рядом с ними на землю. — Компания Леголаса тебе уже наскучила? — племянница короля помешала деревянной ложкой свое варево и посмотрела на меня. — Пришла Мерида, — ответила я. — Неужто всю романтику нарушила? — хохотнул гном. — Какая романтика? — я фыркнула. — Просто нарушила дружескую обстановку. Если честно, то она мне не нравится, — призналась я. — Только это между нами, пожалуйста. — Мерида иногда бывает надоедливой, — усмехнулась светловолосая. — Особенно, если дело касается ее кавалеров. Этот эльф ведь нравится ей. Кажется, у нас новый лидер по званию Капитана Очевидности, поздравляем! Хотя… Арагорна в этом не переплюнет никто. — Мне кажется, это заметили все, — хмыкнула я. — Гимли, может попробуешь? — - Эовин протянула гному ложку с небольшим кусочком мяса. Рыжебородый оживился и сразу засунул кусок предложенной еды в рот. Прожевал, потом натянуто улыбнулся. — Вполне, — только и смог выдавить он. — Тогда пойду, отнесу Арагорну. Мы с Гимли переглянулись, видимо он даже не проглотил еды. Тем временем принцесса налила похлёбку в деревянную плошку, прихватила ложку и ушла к гондорцу. Только девушка отвернулась, как гном наклонился назад и выплюнул мясо за бревно. — Вижу, что Арагорн тоже будет не в восторге, — сказала я сквозь смех. — Давай посмотрим, — предложил друг. Мы сели поудобнее и принялись наблюдать. Племянница Теодена подошла к гондорцу и предложила ему еду. Тот чуть помедлил, а позже взял тарелку и ложку. Эовин ещё что-то говорила. Я видела лицо Арагорна отсюда и могла ясно сказать, что мясо ему не по душе. Когда светловолосая собралась уходить, даже развернулась, дунадан уже стал выливать похлёбку за бревно. Но в следующий миг девушка развернулась, и тот снова вернул тарелку в прежнее положение, да так резко, что горячий бульон потек через край по его пальцам. Я не сдержала смешок и продолжила смотреть. Немного поговорив с гондорцем, Эовин ушла, а Арагорн всё-таки вылил недоеденную похлёбку с мясом. Тут уж и Гимли не сдержал хрюка и ткнул меня локтем в бок. Племянница Теодена вернулась удивлённая. Мы с широкими улыбками поджидали ее. — Представляете, Арагорн принадлежит древнему роду дунаданов! Ему уже восемьдесят семь лет! — восторженно проговорила она. — Да, мы знали. Не выглядит он как дряхлый старичок, да? — усмехнулась я. — Не выглядит, — согласилась девушка. Гимли ухмыльнулся. — А сколько лет Леголасу? — Две тысячи девятьсот тридцать с чем-то лет… — почти не задумываясь, ответила я. Да, вроде так. Но увидев, как на меня уставились девушка и гном (это даже жутко), я пожала плечами. — Что? — Да нет, ничего, — отмахнулся гном. — Вы чем-нибудь занимались, ещё до вашего похода? — поинтересовалась светловолосая. — Да. Я рисовала картины и играла в театре. — Театр… У нас их очень мало. Но разве это такое уважаемое ремесло? — Конечно. У нас это очень уважаемое ремесло. И требует очень больших усилий. Выучить текст, запомнить движения по сцене, передать все чувства, эмоции, чтобы зритель понял, что происходит и тоже переживал то же самое, что и персонажи. — Да, это и вправду требует великого труда, — кивнула Эовин. — А можешь ли ты показать что-нибудь, нарисовав? — Да, конечно. Сейчас, принесу свою сумку, — я поднялась на ноги и пошла к бревну, на котором сидела до этого с Леголасом. К этой компании и вернусь. Эти ребята будут поприятнее Мериды. Подойдя к своему прежнему месту, я сразу выхватила взглядом свою сумку. Вышеупомянутые товарищи сидели рядом и вели беседу. — Вижу, что у тебя появилась отличная компания, — саркастично хмыкнула я, глядя на эльфа. — Да, Леголас очень интересный собеседник, — ответила Мерида. — Забавно, но я говорила не тебе, — я пробубнила на русском, подхватывая сумку. — На каком языке ты говоришь? — изумилась девушка. — На великом языке моих предков, который никто больше не понимает, — наигранно серьезно ответила я. Позже, усмехнулась, чем вызвала негодование у племянницы Теодена. — Если ты так относишься к языку своих предков, то я не представляю, как общалась с Владычицей Галадриэль… — проговорила она с еле скрываемым презрением, я только сильнее развеселилась. — О, Боже, вижу, что твой новый друг тебе рассказал уже обо всех наших приключениях, — я глянула на остроухого, который хотел что-то сказать, но я тут же оборвала все попытки сделать это. — Может, расскажешь ещё и о цели похода? О том, где остальные? Господи, святая невинность. Я усмехнулась, развернулась и ушла. Надеюсь, что в этот раз сделала это эффектно. Чем больше мне становится обидно, тем сильнее я пытаюсь шутить. Это уже защитная функция моего организма. Словно душа и сердце огораживаются гигантскими каменными стенами и выставляют свои копья и ловушки каждому, кто захочет навредить. Сарказм и черный юмор — то, чем я пользовалась чуть ли не всю жизнь, чтобы не сорваться на обидчика. Моя гордость не позволяла мне показывать истинные эмоции, тем более какой-то там Мериде. Пусть сидит и воркует теперь рядом со своим Леголасиком. Я же вроде хотела продемонстрировать свои навыки рисования? Вот и пойду. Вернувшись к Гимли и Эовин, я села на землю и вытащила из потухшего костра кусочек угля. То же самое, что и карандаш, только стереть нельзя. Ну, в школе я уже освоила рисование без эскиза, поэтому, проблем не будет. Гном и девушка с интересом уставились на то, как из недр кожаной сумки я достаю небольшой листок бумаги, сложенный вдвое. Устроив мой импровизированный холст на колене, я принялась выводить угольком аккуратные линии головы. Навыков портретиста у меня не занимать, но они, все же присутствуют. Попытаюсь-ка нарисовать Гимли. — Гимли, можешь сесть вот так, — я выпрямила спину и устремила свой взгляд вдаль. Гном тут же повторил позу. — Спасибо. Теперь, не двигайся. Полчаса спустя я протянула другу готовый портрет в чёрно-белом цвете. Светловолосая тут же придвинулась, а нему, чтобы посмотреть плод моего труда и восхищённо ахнула. — Вот это мастерство! Тебе бы расписывать стены самых великих эльфийских дворцов! — Спасибо, — ответила я, смущаясь. Всегда нравилось, но было очень неловко, когда я получала комплименты. Попросту не знала, как на них реагировать. А вот Мерида уж точно не может похвастаться такой хорошей компанией. Тьфу! Да что я постоянно себя с ней-то сравниваю, а?! Будто не с кем больше сравнивать. Все, даже не повернусь в из сторону больше, тут и переночую. Ладно, и вправду, темнеть уже начало, нужно ко сну готовиться…