Пролог
29 мая 2020 г. в 19:40
Остров Доркхадас
Эпоха Драконов
Конец октября 1163 года после Великой войны девяти королевств
В долине грез, среди залитых лунным светом холмов, медленно погружался в сон окутанный покрывалом ночи замок. Гасли факелы, задувались свечи, и только в некоторых окнах продолжал гореть свет, будто не желая отдаваться в объятия сна, словно ожидая чьего-то возвращения.
Среди деревьев под покровом ночи, подгоняемые туманом, мчались четыре всадника. Опавшие осенние листья слабо смягчали мощные удары копыт. Всадники с легкостью избегали спрятанных корней древесных стражей леса и цепких лап-ветвей, пытавшихся схватить и пленить их. Окрыленные тьмой, кони с легкостью перелетали через темные, едва заметные рвы и поваленные деревья, поджидавшие невнимательных путников. Всадники спешили, и ничто не могло их задержать, особенно одного из них. Отделившись от других, всадник гнал коня во весь опор к замку и той, что ожидала его там.
Облетая свои владения, сова заметила редкую картину: два силуэта в свете свечей, обрамленные оконной рамой, там, где редко зажигались огни. Она хорошо помнила это окно и комнату, наполненную жизнью, голосами и теплом, когда-то в нём часто горел свет, и пара наслаждалась мелодией ночи. Теперь же сова всё чаще замечала одинокую фигуру на фоне пустой и холодной комнаты, и направленный вдаль взгляд, полный надежды.
Он едва успел сменить одежду и перекусить. За год он привык к этому, ведь война собственнически отбирала не только силы, но и время. Многие начали считать своим домом Ад, именуемый полем боя. «Будто отец не мог пленить кого-то другого? Зачем ему понадобилась дочь лича?» Норкейн был известен не только своим бессмертием, но и жаждой крови, подобной жестокости не знали даже демоны. Для него и его мертвой армии не существует преград, ведь нельзя убить тех, кто уже мертв, разве что порубив их на куски. Он знал, что победа в этой войне эфемерна, но продолжал биться, даже сейчас, когда он смотрел вдаль стоя у окна в своих покоях, война не отпускала его, и Габриэль не сразу услышал голос, зовущий его.
– Ваше Высочество, Его Величество приказал, как только вернетесь, явиться в его покои.
– Тамми, я же просил, хотя бы когда мы одни, зови меня по имени. И, пожалуйста, давай без Высочества и господина.
– Простите, господ... Габриэль.
– Так-то лучше. И что мне с тобой делать?
Габриэль потрепал непослушные огненные кудри своей служанки. Тамми покраснела, от чего её веснушки звездной россыпью засияли на щеках и немного вздернутом аккуратном носике. Он улыбнулся. Она была одной из немногих, кто видел его истинную улыбку.
– Интересно, что ему от меня нужно?
– Говорят, в замок приходил Шаман.
– Шаман? – Габриэль задумчиво любовался бледной красотой луны и блеском ярких звезд, а Тамми молча наблюдала за ним. – Пора идти, – в его голосе промелькнула грусть.
– Я подожду тебя здесь.
Обернувшись у порога, он вновь улыбнулся и вышел. Прислонившись спиной к двери, Габриэль сделал несколько глубоких вдохов, ему хотелось вернуться, но долг сына и воина не позволял. Успокоив дыхание, он пошел вглубь мрачных и холодных коридоров, тускло освещаемых факелами. Не зная, что в это же самое время с другой стороны двери, так же прислонившись, стояла девушка, почти девчонка. Сжав ткань юбки в кулачки, и закрыв глаза, она едва сдерживалась. Тамми готова была в любой момент открыть дверь и побежать за ним. Ей хотелось обнять его, прижаться к нему, почувствовать тепло его тела и рассказать о бессонных ночах, пропитанных страхом. За последний год страх стал неотъемлемой частью её жизни. Её личным демоном, от которого невозможно сбежать или скрыться. Он мешал не только думать, есть, спать, но и просто жить. И единственное её спасение сейчас было на пути в покои Его Величества. Только Габриэль мог заставить страх отступить, исчезнуть. Его взгляд, голос, улыбка.
Тамми ненавидела войну, именно из-за неё и появился этот страх. Явившийся с первым убитым воином, а также со слезами хоронивших своих отцов, мужей, братьев, сыновей и любимых. Она боялась. До дрожи, пробирающейся к самому сердцу и оседающей в глубинах души. До горьких слёз, стекающих по щекам и теряющихся в холоде войны. До крика, разрывающего тишину и сводящего ночами с ума. Её пугала пустота застывших зеленых глаз, холодное прикосновение и безмолвная тишина в ответ. Она боялась жизни без него. С его уходом время останавливалось, погружая её жизнь в пучины страха, но стоило ей увидеть Габриэля, услышать голос, ощутить тепло его рук и жар дыхания, почувствовать и понять, что он живой, как к ней возвращался свет жизни. И неважно, день это или мгновение, главное – он жив, а значит, страх отступал. Однако стоило ему вновь отправиться на войну, как всё возвращалось. В такие моменты, Тамми казалось, что его возвращение лишь сон или жестокая шутка Драконов. «Почему именно он должен биться на этой кровавой войне? Ее ведь развязал король, пусть он и командует армией. Приказывает и смотрит на реки крови, слышит предсмертные проклятия умирающих и их последний вздох. Не справедливо, что он пирует и наслаждается жизнью в стенах замка, когда там гибнут люди, а Габриэль рискует жизнью, защищая их!» Отойдя от двери, Тамми направилась к окну. Страх вновь тянул свои ледяные когтистые лапы, а время в ужасе замедлялось. Обхватив себя руками, она ждала своего принца, зная, что когда он вернется, то уймет дрожь её сердца и прогонит непрошеные слёзы.
Габриэль не спеша шел по коридорам, не обращая внимания на дорогу, он знал замок наизусть. Через пять шагов направо, двадцать прямо и налево. Как же хочется вновь оказаться в своих покоях, наедине с Тамми, погрузить пальцы в её огненные кудри и смотреть, как она краснеет, пряча свои небесно-голубые глаза. Остановившись перед дверью, он надел ледяную маску и постучавшись, вошел.
В покоях короля гостил ночной мрак, и лишь мерцающий свет затухающего пламени в камине не давал тьме стать полноправной хозяйкой. На грани света и тьмы стояла пара кресел. Будто стражи, они охраняли этот маленький островок света.
– Долго! – властный и жесткий голос, заставляющий не только пасть на колени, но и молить о пощаде. Голос короля. Его отца.
– Пришел, как только вернулся, – о холоде, блуждающем в голосе Габриэля, северный ветер мог только мечтать.
– Сядь, – приказал король, указывая на кресло напротив худой, почти костлявой рукой, словно и не король сидел в кресле, а сама Смерть решила навестить этот замок.
Пройдя к креслу, Габриэль остановился. Ледяной, полный злобы взгляд, впивающийся в его спину, обещал все кары мира за невыполнение приказа. Ему нравилось злить отца. Эта безмолвная битва, доводящая короля до бешенства, доставляла Габриэлю особое удовольствие. Он ясно видел побелевшее лицо короля, встающие дыбом волосы, подобно извивающимся змеям, раздувающиеся в гневе ноздри, еще мгновение – и вырвутся языки дикого пламени. Вздувающиеся, готовые в любой момент лопнуть и залить все тягучей, омерзительного цвета жидкостью, вены на шее и оставляющие глубокие неровные борозды когти хищника, мечтающего разорвать в клочья столь ненавистную ему жертву. Усмехнувшись, Габриэль развернулся к отцу и сел в кресло. Только он мог довести отца до такого состояния, не опасаясь смертного приговора, ведь любого другого король отправил бы на тот свет незамедлительно, но не своего сына. Габриэль знал это и с наслаждением устраивал подобные битвы в каждую их встречу. Король криво улыбнулся, обнажив зубы, скрип которых подобно скрежету когтей по стеклу разрывал тишину на куски.
– Недавно... До меня дошли кое-какие сведения и согласно им – это якобы «бессмертное» и заживо гниющее существо, не такое уж и неуязвимое. Выезжаешь завтра на рассвете. Возьмешь с собой пару воинов, больше дать не могу... Сам понимаешь. Опасно оставлять замок без защиты в столь неспокойное время, да и людей в королевстве надо кому-то защищать, – король довольно оскалился. Осталось только начать потирать руки, и все демоны встали бы в очередь за уроками злорадства. Габриэль молчал, продолжая смотреть на отца холодным взглядом. Он все понял, едва узнал о Шамане. Король достиг своей цели, а значит, пришло время. – Отправишься в западные земли...