Белые области

Пока Джек переругивался с Адамом, помогая ему забраться обратно в тачку, Ян потихоньку вылез из нее и подошел к Аманде. Лже-Пирс вновь потерял его из виду, но не то, чтобы это его успокоило. - Он был здесь, говорю тебе! Император Ками был здесь! Ваш друг Ян тоже в игре! – орал Адам, прижимая руку к ободранному лицу. Джек помог ему сесть поудобнее. - Здесь никого нет, тупица, - вздохнул он, - а даже если бы и был, ты думаешь, мы могли бы с ним сразиться или типа того? Да он от нас мокрого места не оставит! Что с твоей рожей? Дай посмотреть, - но Адам упорно не пожелал отнимать ладонь от щеки. - Это он сделал! - Ты ободрал лицо о камни, когда свалился с тачки. - Привет, Аманда, - произнес император Ками. Девушка не видела его, только слышала его голос. Ками прошелся вокруг нее, останавливаясь за спиной. Аманда резко повернулась, но не обнаружила там никого. - Я расскажу тебе кое-что про твоего дружка, Джека Хоакина, - Ками стоял рядом, сложив руки на груди, и быстро успел отклониться, когда она взмахнула серпом возле его шеи. - Воу, воу, полегче, я просто хочу с тобой поговорить. Джек препирался с Адамом, и, похоже, не обращал на нее никакого внимания. - Кто ты такой? - Ты знала меня как Яна Мартингейла, детка, - кое-какие просмотренные сериалы сейчас пригодились Яну, чтобы изображать плохого парня. Эта игра начинала все сильнее веселить его, он уже не мог, да и не желал остановиться. Тони Харрикен бросил этих троих здесь, чтобы он мог сам разделаться с ними. Это подарок, а от таких подарков даже Адам Пирс бы не отказался. Возможно, Тони просто забыл о них, занятый своими проблемами, но в таком случае это тоже Яну лишь на руку. - Я снимал квартиру с Хоакином, и многое видел, что там происходило, пока тебя не было. О, я знаю, ты говорила всем, что не любишь Джека, но я убежден, что ты лгала. Ты любишь его, - Ками много говорил сегодня о любви, это точно. Но его бледная и злая физиономия демона имела очень мало общего с золоченой красотой древнегреческого Эрота или пухлой невинностью Купидона. - Помнишь, ты ревновала его ко мне, считала, что мы трахаемся? Называла нас педиками. Эти твои постоянные шуточки, Аманда? Ты шипперила нас. Говорила, что таких, как я, только и трахать. Девушка сжимала серп, и ее рука нервно дрожала. Ками стоял совсем близко, но его баритон доносился до нее как будто бы со всех сторон – задумчивый, окрашенный в тона отравы и нежности, неумолимый, как метроном, знакомый до боли и совершенно чужой, заставляющий себя слушать, даже если этого совсем не хочется. - Иногда я думал, что хотел бы этого… Хотел его, вдруг это помогло бы заполнить пустоту, - ложь? кто знает, Ками мог говорить все, что ему вздумается, он и раньше так делал. Переворачивал мир с ног на голову, подсовывал белое вместо черного, поселял сомнения в сердцах самых уверенных. Тони знал его, но Тони здесь не было. Однако он никогда не лгал на ровном месте. Если чувства Яна к Джеку когда-то и могли робко переступить за пределы дружбы, то сейчас Ками безжалостно над ними насмехался. Какая глупая надежда, непростительная слабость. Бессонные ночи, антидепрессанты и алкоголь, чтобы забыться. Яну оставалось только попробовать молитвы, гадание на ромашке и оккультизм. Джек прочертил яркий след из боли в их сердце, перед тем, как улыбающейся кометой унестись прочь, в галактику имени преданной преданности. В конце концов, разве он что-то кому-то обещал? - Джек так смотрел на меня, что бабочки начинали порхать… Аманда, ты даже не представляешь, как часто Джек любил поиграть с другими… он воображал, что его полюбит кто угодно, даже такое ничтожество, как я. Ему нравилось чувствовать свою власть, и у него неплохо получалось. Ты считала, что это ты играешься с ним, но на самом деле это он играл с тобой, потому что в конечном итоге Джек Хоакин всегда любил только Джека Хоакина. Иногда он дрочил в ванной на свое собственное отражение с самодовольной рожей. Говорил, что он такой классный, и жаль, не может отыметь сам себя. А еще, когда тебя не было поблизости, он постоянно кого-нибудь трахал. Если бы мне давали доллар каждый раз, когда очередная девица стонала под ним, я бы купался в роскоши, Аманда. - Заткнись! – девушка снова взмахнула серпом, и Ками вновь уклонился, хохоча. Для него она была слишком медленной, не составило бы труда сделать с ней все, что захочется. - С кем ты разговариваешь? – Джек собирался взяться за ручки тачки и продолжить путь, но побелевшее перекошенное лицо Аманды заставило его остановиться. - Это он! – по-жабьи пробулькал Пирс со своего места. Сплюнул черную холодную лимфу, брезгливо утерся рукавом и с горящими глазами уставился в пустоту рядом с Амандой, как будто кого-то видел. Ками стоял с другой стороны, издевательски улыбаясь. - Парень в короне и в плаще, я тоже его видел. Это Ками Найтмар! Он здесь! - Он бредит, - вздохнул Джек, - мозги совсем протухли. - Ты когда-нибудь изменял мне? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнесла Аманда. - Детка, конечно же нет! – вполне натурально возмутился Джек. Они с Яном смотрели одни и те же дурацкие сериалы. - Лживый козел! – Аманда размахнулась серпом. Хоакин кое-как уклонился, но за спиной у него стоял усмехающийся Ками. Он схватил его за пояс джинсов, потянув к себе. Хоакин решил, что зацепился за тачку, с проклятьями попытался высвободиться, и в этот момент Аманда снова ударила его серпом – начисто снеся голову. Из обрубка шеи сначала неуверенно, а затем во всю силу умирающего сердца принялась фонтаном бить кровь. Ками равнодушно разжал пальцы, позволяя телу свалиться на землю. Его лицо пересекали текучие алые полосы. Аманда застыла, недоверчиво глядя на свою руку. Конечно, в реальности ей вряд ли удалость бы нанести столь точный и сильный удар… но они ведь в игре, и следовало быть поосторожнее, если не хочешь закончить ссору вот так. - Ну вот, ты опять это сделала! – развеселился Ками, едва не пританцовывая на месте и театральным жестом всплескивая руками, - если у тебя есть что-то острое, оно обязательно кого-нибудь прикончит! - Твою мать! – простонала девушка, - и что теперь? - Ты знаешь, - глаза Пирса светились тухлым синеватым огнем. Господи, свежая кровь, ее было так много. Часть брызг этого теплого алого эликсира долетела и до него, оседая на мертвой склизкой коже. Высунув черный язык, лже-Адам слизывал капельки с растрескавшегося уголка губ. Остальное просто впиталось, произведя на разлагающийся эпидермис поистине волшебный эффект – физиономия Пирса пошла светлыми пятнами, оживая, подтянулись контуры, смягчились провалы возле глаз и рта, даже ободранное место покрылось полупрозрачным слоем нарастающей кожи. - Съедим его. Он вернется с последнего автосохранения и догонит нас. Нежить выскользнул из тележки, падая на четвереньки, и резво подполз к лежащему телу. Аманда зажала рукой рот. Ее мутило. - В чем дело, Аманда? – спросил ее Ками, - когда вы расчленяли Пола Андерсона, все было нормально. Давай, поешь. Это вкусно. Не пропадать же добру. Подтверждая его слова, Пирс обхватил тело Джека за плечи, приподнимая, чтобы было удобнее, и зубами рванул кромку его шеи, низко зарычав от удовольствия. Его глаза сверкали. Отлетевшая голова Джека медленно моргнула несколько раз. В слабом свете угасающего сознания, в предсмертной агонии, с перерубленными артериями, он еще продолжал жить и видел, что происходит вокруг него. Чьи-то ноги, совсем близко. Край пурпурной ткани, колеблющийся от шагов, драпирует лодыжки в черных ботинках. - Привет, Дже-ек. Хочешь поиграть со мной? Ками склонился, упираясь ладонями в колени и снимая для Джека невидимость. У демона было прежнее лицо – невзрачные мягкие черты Яна Мартингейла, все портила разве что оскаленная акулья пасть и жестокий взгляд. Увидев его, Хоакин попытался что-то сказать, но на его губах проступила только кровавая пена. Он умер. Аманда Кирк истошно закричала. Затем ее стошнило несколько раз, пока Адам Пирс, стоя на коленях и приложившись губами к обрубку шеи Джека, жадно высасывал его кровь.