Мой ласковый и нежный ёж

— Джон, ну пожалуйста! — Шерлок, отстань! — Ну Джон, Джон, Джон! Ватсон обернулся, горя праведным гневом, но разве мог он хоть раз устоять перед умоляющей версией Холмса. Ну как сдержаться, глядя на этот излом бровей, чуть сжатые, но от того ещё более пухлые губы, а уж в глазах и вовсе можно потеряться надолго. — Ну что б тебя. Джон довольно долго умудрялся сохранять свой секрет, но всё же прокололся и вот теперь пожинал плоды. — Не стоило мне соглашаться жить с ищейкой! — А обзываться зачем? — Можно подумать, ты мысленно не зовёшь меня ёжиком! — Не зову. Только Джончиком. Моим милым Джончиком. — Так я тебе и поверил. Ох. Вьёшь из меня верёвки. Ватсон чуть отошёл от Холмса и присел в своё любимое кресло. — Только отвернись. — Ладно. Легонько сверкнуло, и когда сыщик повернулся обратно, на кресле, в куче из одежды блоггера бултыхался… ёжик. Самый настоящий ёжик, с довольно длинными ушками и удивительно милой мордочкой. — Уааауууй! — звук, который издал серьёзный вроде детектив не поддавался нормальной транскрипции на английском. Детектив осторожно выпутал зверюшку и взял округлое тельце, обхватив по бокам. — Милый, милый, какой же милый! — вскоре зверёк был затискан, заласкан, но очень бережно и заботливо. Шерлок чуть щекотал ему животик, уложив на предплечье, гладил лапки, зажав их между большим и указательным пальцами, пытался гладить и колючки. Ёжик недовольно фыркал и норовил сбежать из цепких рук, но не особо активно и укусить не старался. — Милый, милый, милый Джон! — глаза детектива сияли. Едва ли кто ещё видел его полным такой искромётной радости, нежности и умиления. — Ты понимаешь меня в этой форме? Осознаёшь, что я тебе говорю? Фыркни два раза если да! Фыркать ёж не стал, а чуть укусил сыщика за нос, оказавшийся в достаточной близости. Шерлок не обиделся, а рассмеялся. В его глазах уже просто плясали чертята, а любовь выплёскивалась через край. Он приблизил зверька к себе и с чувством поцеловал в нос. А точнее — в нижнюю его часть, ближе ко рту. Резко полыхнуло и Холмс оказался на полу, придавленный довольно тяжёлым, обнажённым телом Ватсона. Вид у последнего был… ну вот точно — недовольный, надутый ёж. — Наигрался? — Джон… — не пытаясь встать или хотя бы выбраться из-под друга и соседа, Шерлок погладил бёдра Джона. — Это противоречит всем законам науки. Невозможно хотя бы из-за принципа сохранения энергии. Ватсон чуть привстал с упором на руки, чтобы не давить на Холмса. — Только не вздумай тащить меня в свою лабораторию! — Ну что ты… только в спальню, — Шерлок поймал Джона ладонями чуть ниже таллии, почти как в зверином обличии недавно, — как же ты красив. Пожалуйста, наклонись ко мне… Только от этих слов, от вида чуть растрёпанного Холмса, лежащего на полу, Ватсон застонал и наклонился, позволяя детективу прочертить ладонями от пояса через грудь, обхватить свою голову в районе ушей и осторожно поцеловать. Обнажённую мошонку покалывало о ткань брюк Шерлока, но это было даже немного приятно. — Ты… правда считаешь меня красивым? — Джон прикрыл глаза, но не мешал Шерлоку покрывать своё лицо поцелуями. — Тебя я никогда не обманываю. — Ну да. А сейчас пытаешься найти точку, куда поцеловать, чтобы превратить меня обратно в ежа? — Ну, в человека же получилось! Это было бы очень удобно! Когда ты чересчур увлекаешься болтовнёй с другими, вот так чмокнуть тебя и унести домой! Положить в карман и знать, что ты только мой! — Размечтался, — Джон уже начал чуточку тереться промежностью о Шерлока и ловить ртом его губы. — Я же не снял с тебя заклятье своим поцелуем? — чуточку обеспокоенно спросил Холмс. Джон не ответил, так как снова стал ёжиком. — Оу… А это хороший способ уходить от неприятной беседы! — Шерлок быстро поднялся на ноги, бережно прижимая зверька к своей груди и резво унёсся с ним в спальню. Там он долго тормошил его и уговаривал сменить облик, но так ничего и не добился. Вздохнув, сыщик положил голову на подушку, собираясь поспать. — Ладно, уважаю твоё право на отказ. Доброй ночи. Он так и заснул, держа ладонь над колючей тушкой. Проснулся Шерлок достаточно поздно, от звонка довольно близкого приятеля, почти друга, инспектора Грегори Лестрейда. Тот звал на новое интересное расследование. Сыщик некоторое время сидел среди гнезда из одеяла и простыни, пытаясь понять, что из вчерашнего было явью, а что — сном. Постепенно мысли прояснялись. Вчера они с тем же Грегори пошли в тир, отпраздновать удачное завершение сложного дела, и там, выпивший чуть более положенного Холмс каким-то чудом умудрился выиграть приз — довольно большого плюшевого ежа. Тот и лежал сейчас на постели, дружелюбно улыбаясь и сжимая в передних лапах красное сердечко с серебристой вышивкой «Джон». Но никакого Джона Ватсона в жизни Шерлока не было и ещё вчера он вполне комфортно чувствовал себя одиночкой, а сегодня… сегодня, он как-будто потерял что-то очень дорогое. Драгоценное. Он посмотрел на игрушку, в её блестящие пуговки-глаза и вздохнул. — Ну надо же… Вроде я не гей. И асексуал. А как хорошо нам было вместе, правда? Хотелось лечь обратно и вволю погрустить, что Джон оказался лишь сном, но дела не ждали. Сыщик встал, заправил кровать, подумал, и уложил в центре её игрушечного ёжика. — Джон, значит? Хм… Интересно, а такой человек как Джон Ватсон действительно существует? Наверняка на весь Лондон должен найтись хотя бы один.