Кукла

      В детстве мне всегда нравилось наблюдать за тем, как из-под рук мамы выходит та или иная кукла. Она относилась к ним, как к своим детям, с теплотой и любовью. А когда у меня начал появляться интерес к изготовлению фарфоровых красавиц, мама стала меня учить. Она делилась секретами, которые в её семье известных на весь город кукольников передавались из поколения в поколения. Именно мама познакомила меня с искусством реставрации. Дарить старым, разбитым куклам вторую жизнь.       Но помнил я ещё кое-что.       В последний год своей жизни мама работала над одной из своих последних кукол. Девочка в красном капюшоне. Она работала над ней днём и ночью. И, когда я увидел уже готовую куклу, мама рассказала, что моделью для неё послужила одна девочка, которая прибегала к нашей лавке чуть ли не каждый день. Самой яркой деталью её внешности был красный капюшон, который придавал ей сходство с Красной Шапочкой.       Она постоянно останавливалась возле витрины, изучая стоящие на ней мамины коллекционные куклы. Стоящие не на продажу, а просто так, для декора. А девочка смотрела на них с какой-то любовью, восхищением и нежной грустью. В лавку она никогда не заходила. Может быть, боялась, что моя мама её выгонит. Просто посмотрит, улыбнётся и убежит.       Может быть, я тоже её видел, правда, не заметив. Это был как раз тот день, когда утром мама поставила на витрину законченную Джульетту Капулетти, надеясь вновь увидеть незнакомую девочку.       И она не ошиблась.       Девочка снова пришла и на этот раз задержалась чуть дольше обычного. Она даже не догадывалась, что мама краем глаз за ней наблюдала, не забывая попутно поправить костюм на кукле Лауре. Чтобы потом, по памяти, создать одну из лучших своих работ.

***

      Вспоминая рассказ мамы о незнакомой девочке, Леоне неизменно смотрел на фарфоровую куклу. Тёмные короткие волосы практически прятались под этим красным капюшоном. Синие глаза так и смотрели на всё вокруг с любопытством. И улыбка… Самая тёплая и нежная… Кажется, ещё немного, и кукла оживёт.       Все, кому хоть раз посчастливилось увидеть девочку в красном капюшоне, как один подмечали сияющую белизну «кожи», оттенённую розоватым румянцем, восхищались любопытными глазами. «Как живая!» — говорили они.       «Интересно, — размышлял Леоне, слегка теребя красную вельветовую ткань капюшона, — как же сложилась судьба этой девочки? Она уже давно выросла. Может быть, вышла замуж и сейчас растит детишек. Хоть кому-то из нас повезло».       Молодой мужчина повернул голову в сторону витрины. Констанция Бонасье, Соня Мармеладова, Эстелла Хавишем, Лара Гишар, Ирэн Адлер, Салли Локхарт. И в самом центре Джульетта Капулетти. Кого-то из них маме покупал отец, кого-то — сам Леоне. Джульетту же изготовила сама мама. Если присмотреться, то можно увидеть красующееся сзади клеймо «К.А.». Такое же клеймо стояло на куклах, созданные рукою мамы. Каждая из них стоила целое состояние, и, сколько себя помнил Леоне, мама всегда заламывала цену, что у некоторых потенциальных покупателей волосы вставали дыбом.       Неподалёку от витрины на столике сидела сова — старушка Айрис. Обычно она просто лениво наблюдала за тем, что творится там на улице. Прохожие, подростки, проезжающие на велосипедах, прогуливающиеся по асфальту птицы мало её интересовали. Иногда сова просто прохаживалась от одного края стола до другого, и тогда на всю лавку слышался звон жетончика на правой лапе. Насчёт того, что Айрис могла забраться на витрину, Аббаккио нисколько не беспокоился: ещё ни разу не было такого, чтобы сова на неё посягала. Но это не означало, что он не следил за ней.       Но в этот раз сова за чем-то пристально наблюдала, как будто что-то или кто-то привлёк её внимание.       Мимо лавки проходила красивая девушка на вид лет девятнадцати. И стоило ей только поровняться с витриной, как она остановилась, и на её пухлых губах заиграла улыбка, как будто незнакомка была рада видеть кукол, словно это были подруги, которых она не видела после нескольких лет разлуки.       Странно, но эта девушка кого-то Леоне напоминала.       Тёмные волосы, стриженные в идеальное каре. Любопытные синие глаза. И до боли знакомая красная накидка с капюшоном, придававшая сходство с Красной Шапочкой.       Незнакомка тем временем продолжала смотреть на кукол. Её взгляд отражал любовь и восхищение. Именно этого Леоне не видел у Пины. Как только та смотрела на кукол, её полу-детское лицо искажала брезгливая гримаска, как будто она не понимала, что в этих «бездушных куклах», как она их называла, могло быть красивого, что за них многие были готовы не то, что последние деньги отдать, но и дом свой заложить. Но незнакомка, похоже, так не считала, иначе бы её здесь не было.       На секунду Леоне поразила мысль, а не она ли та девочка в красном капюшоне, с которой мама сделала куклу? Да нет, иначе бы он её тут же узнал спустя столько лет.       На какой-то момент Аббаккио проследил за взглядом девушки и заметил, что она сейчас смотрела на Джульетту. Именно так, по рассказу матери, и смотрела та девочка. Кукла ей понравилась, вот только о том, чтобы купить, не было речи. Такую сумму, как бы цинично сейчас это не прозвучало, она и её семья точно бы не потянула. Тем более, как думала девушка, Джульетта не продавалась.       А когда Леоне поднял взгляд на незнакомку, то увидел, что девушка продолжала улыбаться, вот только улыбка была грустная. Молодой мужчина только хотел сделать шаг в сторону двери, чтобы выйти на улицу и пригласить незнакомку в лавку, но девушка, бросив последний взгляд на кукол, двинулась дальше.       А я ведь даже не узнал её имя…