Гарри Поттер и три старых хрыча

      Честер сидел за своим столом в кабинете на втором уровне министерства магии и думал. Задач у стажера отдела магического правопорядка было, мягко говоря, не слишком много. В частности, в задачи Честера входила только работа с корреспонденцией. Он принимал письма, сортировал их, пересылал нужным людям, если там было что-то важное, и красивым ровным почерком писал ответы. И если вы сейчас представили огромные груды писем, занявшие всю площадь огромного дубового стола, то вы глубоко не правы. Вот сколько волшебников живёт в магической Англии? В районе тридцати тысяч. Сразу можно откинуть процентов десять, кто писать уже или ещё не может. Минус школьники — им обычно не до писем в отдел правопорядка. Минус сотрудники министерства — они скорее подойдут лично, чем будут писать. И вообще все те, кто имеют знакомых в отделе, писать, скорее всего, не будут. В итоге, в принципе отправить письмо в министерство могло где-то около тысячи человек. И как вы считаете, насколько часто у людей может возникнуть повод написать в отдел магического правопорядка? Короче, каждый день он переписывался только со старой полоумной мисс Моул. Насколько он знал, переписку с ней вели тринадцать стажеров министерства из разных отделов. Впрочем, можно ли это называть перепиской? Не было ни одного факта, заставляющего заподозрить мисс Моул в чтении ответных писем.       Чуть больше работы у Честера было, когда в «Ежедневном пророке» выходила какая-нибудь статейка, затрагивающая отдел. Тогда количество писем в день могло увеличиться аж до трёх-четырёх.       Конечно, иногда Честеру придумывали ещё какие-нибудь задания. В основном это происходило, если старшим сотрудникам не хотелось тащиться куда-нибудь лично. Но такое случалось далеко не каждый день. В общем, большую часть своего рабочего дня Честер посвящал или чтению, или праздному шатанию с деловитым видом по министерству и перемыванию костей разным волшебникам с другими стажерами. Честер крепко подозревал, что так выглядит рабочий день у подавляющего большинства сотрудников министерства.       Как видите, подумать у Честера время было. Например, эликсир, который он всё-таки выпил утром. В этот раз его действие было несравненно более мягким. Зелье плавно сняло болевой эффект и как-то даже деликатно наполнило энергией. И опять очень приятный вкус, чего Честер никогда не встречал в других зельях. Сам Честер ограничился СОВами по зельеварению и в вопросе разбирался не очень. Но зелье было очень похоже на мастерское. Юноша даже пожалел, что не оставил немного в качестве образца. Очень хотелось отнести его кому-нибудь, чтобы рассказали об этом средстве побольше. Пожалуй, завтра стоит пойти на тренировку, только чтобы получить ещё один флакон. И можно будет потерпеть без зелья, отправив эликсир кому-нибудь разбирающемуся. Впрочем, кому?       Из приличных зельеваров он знал только Феликса Розье. У этого варианта было несколько недостатков. И первый же из них в том, что папа Феликса — лорд Розье — был пожирателем смерти. То есть знакомить его с Гарри Поттером и его семьей было плохой идеей. Да и отношения у них с Феликсом были ровные и деловые. Попросить его о слишком большом одолжении Честер не сможет. Надо было подумать о других консультантах.       Через полчаса Честер понял, что никого из выпускников, разбирающихся в зельеварении, кого он может попросить посмотреть на эликсир, он не знает. Школьники же точно недостаточно опытны. Хотя… Он вспомнил, как в его последний год в Хоге к ним приезжала ученица из Шармбатона — Орели Дюмон. Она пробыла в замке некоторое время под предлогом перевода в Хогвартс. Потом говорили, что на самом деле она искала в школе какой-то алхимический артефакт Фламеля. Они тогда обменялись контактами. По впечатлению Честера, потерпев неудачу с артефактом, девушка твёрдо вознамерилась создать этот предмет сама. Она вообще была страстным зельеваром. Конечно, у Орели в следующем году выпускной, но сейчас каникулы… Честер пожевал кончик пера, взял пергамент и стал медленно и вдумчиво выписывать строку за строкой.       «Хорошо, — подумал он, — с этим решили. Вопрос не быстрый, я только начал переговоры и вообще никакой конкретики в письме не указал. Впрочем, с этим можно не торопиться». Теперь у него оставалась вторая мысль, которая отказывалась покидать его голову: что не так с этими шкодливыми магглами?! Ну, и с Гарри за компанию. Честер помнил себя в их возрасте, помнил своих друзей (хотя, по правде сказать, до Хога он с ровесниками практически не общался). Он вспомнил своего младшего брата Роджера — ему было восемь. Вообще все — без единого исключения — дети волшебников до Хога были тихими и спокойными. Авантюры, подобные утренней, в их исполнении представить было невозможно. Честер на секунду вообразил себя опять шестилетним. Вот он хочет заставить девятнадцатилетнего взрослого мужчину тренироваться вместе с ним (Мерлин! Что за бред?! Зачем ему это?!). И всё-таки. Почему-то он хочет (Какого мужчину?! Откуда в его доме чужой взрослый мужчина, с которым он общается без родителей?!). Ну хорошо, он хочет заставить взрослого родственника с ним тренироваться (Ты вообще нормальный?! Ты думаешь, в папином кабинете ремень для красоты висит?). И предположим, папиного гнева он не боится (Совсем крыша потекла?). Точнее, боится, но папа не узнает (Это как?). Ну, вот просто не узнает, и всё. (Хорошо, а этот взрослый мужчина меня в хорька не превратит?) И этот взрослый мужчина не сразу превратит его в хорька (И что же ему помешает?). Действительно, что?       Рассуждения зашли в тупик. Нет, он правда вот совсем не представлял себя в той же ситуации. Сейчас, когда у него есть палочка и какой-то опыт — возможно. В Хогвартсе — маловероятно, но тоже возможно. В детстве — без вариантов. И отсюда возникал неожиданный вопрос: Честеру такое поведение скорее нравится или наоборот? И если всё-таки нравится, то хочет ли он познакомить с этим кружком юных демонопоклонников своего младшего брата? И как на это отреагирует его мама? И папа. Да, следовало всё очень тщательно взвесить.       Джейн Курт была счастливым человеком. Она поняла, в чем её призвание, всю жизнь к нему шла и, наконец, добилась своего. Она помнила, как ещё маленькой девочкой сломала руку. Как было больно тогда. Но её привезли в больницу, добрая женщина в белом халате её успокоила, дала какую-то таблетку, унявшую боль. Потом наложила такой смешной и непонятный гипс. Всё это происходило в большом, хорошо освещенном красивом помещении. В общем, Джейн была очарована. Тогда у нее появилась мечта стать врачом. С тех пор утекло много воды, кое-что поменялось в её жизни, уже не настолько она была восторженна, но основной вектор движения она сохранила. И сейчас работа приносила ей глубокое удовлетворение, несмотря на порой очень неприятные картины, большой объем и сложность дел и ночные смены.       И встретить родственную душу для неё было настоящим подарком. Не то чтобы это было редкое явление. Целители вообще были отдельным и очень крепко связанным сообществом. За своих они стояли намертво. Не всегда лаймовая мантия была знаком того, что тебя приняли в свои. Но горящие глаза, готовность работать и помогать другим, интерес к медицине — всё это открывало двери в это узкое сообщество магов. Джейн была принята туда ещё после пятого курса, когда всеми правдами и неправдами всё-таки устроилась помощницей в больницу святого Мунго. И сейчас эти же гильдейские черты она видела в Гарри. Неважно, что он Мальчик-который-выжил. Важно, как он смотрел на пациентов, как слушал её рассказы, какие вопросы задавал. Джейн была полна решимости поддерживать в нём этот огонь. И, конечно, познакомить с другими целителями.       Честер на полном серьёзе считал, что в голове Гарри жил дух Воландеморта. И некоторые диагностические чары не то чтобы подтверждали эту версию, но делали её вполне вероятной. И раз Тёмный лорд не умер, то мальчику может понадобиться помощь. Что ж, целители своих не бросают и трудностей не боятся. Волшебный мир может легко обойтись без министерства с авроратом, с трудом — без Гринготса и Косого переулка, с очень большим трудом без Хогвартса, а без Мунго — нет, не может. И когда целители отказываются работать со всеми из-за какого-то одного мага, то голову этого мага приносят в течение суток свои же. Хотя, конечно, пользовались этим своим древним правом целители редко. Они всегда были нейтральны во всех войнах и конфликтах. Вопрос был слишком серьезным, его требовалось обсудить со старшими.       Утром, когда её смена уже заканчивалась, она вошла в кабинет старшего целителя Сметвика.       — Мастер Сметвик, мне нужно обсудить с вами нечто очень важное, без чужих ушей.       Гиппократ Сметвик сделал сложное движение палочкой и приглашающе указал на кресло.       — Сегодня в начале моей смены мой однокурсник Честер Дэвис привел к нам мальчика. Сказал, что ребёнок хочет стать целителем в будущем — и это действительно так. Ему всего шесть лет, а он уже очень хорошо для его возраста разбирается в медицине. Но эта цель была маскировкой. На самом деле Честер хотел, чтобы я проверила ребёнка на одержимость. Результат вышел странным. Очень странным. Самой мне не разобраться. Лучше было бы, чтобы ребёнка осмотрели вы. На него точно было наложено сильнейшее тёмное проклятие. И я обнаружила, что в нем действительно жила какая-то злая сущность. Сам ребёнок утверждает, что это был осколок души Воландеморта. Я пришла именно к вам, так как в записях отмечено, что в ночь с тридцать первого октября на первое ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года дежурили именно вы… Понимаете, о каком ребёнке идёт речь?       Целитель Сметвик мерно барабанил пальцами по столу. Потом ещё раз взмахнул палочкой, по более сложной траектории.       — Альбус действительно принёс ребёнка мне. Существуют чары, относящиеся к настолько тёмному колдовству, что даже Годелот в своём «Презлейшем волховании» не решился описать их подробно. Волшебник разделяет свою душу и помещает её часть в какой-то предмет. С помощью этого предмета он потом может возродиться. Так что Тёмный лорд не умер. Мы с Дамблдором полагаем, что Тёмный лорд не планировал делать крестраж — так это называется — из Гарри. Но что произошло, то произошло. К сожалению, единственный способ вытащить крестраж из предмета — разрушить его. А в случае с живым существом — убить.       Джейн сидела, пораженная чудовищностью ситуации. Но всё-таки взяла себя в руки.       — Я нашла только следы пребывания в нём тёмной сущности. Самой сущности сейчас нет. Как нет и знаменитого шрама. Ребёнок сказал, что осколок души изгнали. Говорить, кто — отказался. Мотивировал тем, что ему запретила тётя. Меня пригласили сегодня к ним на ужин. Гарри сказал, что если тётя разрешит, то он всё расскажет.       — Его тётя не может понимать всей сложности ситуации. Мы с Альбусом обсуждали, что могло произойти в особняке Поттеров. Наиболее вероятная версия в том, что Лили Поттер сотворила очень сложное и мощное заклинание магии крови — жертва. Это одно из сильнейших защитных заклинаний, которые вообще известны. Это не афишируют, но миссис Поттер была довольно сильным магом крови. Чтобы чары продолжили действовать и давать защиту от Тёмного лорда, мальчика нужно было отдать кровным родственникам. Причем кровным родственникам именно Лили. Таким образом, оставались лишь магглы. Отсюда вопрос, где они могли достать нужного специалиста? Не сам же мальчик его нашел. И, кстати, откуда ребёнок знает Дэвиса?       — Не знаю, но постараюсь выяснить. Вопрос в другом. Что нам делать с полученной информацией? Гарри собирается стать целителем… — последнее предложение Джейн произнесла очень многозначительно. Гиппократ задумался.       — Это очень достойное желание… Думаю, мне нужно будет лично поговорить с молодым человеком. И до тех пор посвящать в подробности третьих лиц — излишне. Да, определенно излишне. Больница святого Мунго всегда самостоятельно разбиралась со своими проблемами… Джейн, нам сейчас жизненно необходима информация! Я верю в тебя. И приведи мне мальчика так быстро, как сможешь.       В представлении Петуньи Дурсль в шесть лет приглашать девушек домой было ещё несколько рановато. Тем более такая разница в возрасте… Ну, хотя бы жениться не обещал, и то хлеб.       Где-то за три часа она стала готовиться к приёму гостей: намывать и так чистый дом, готовить праздничный стол, подбирать, во что оденет детей. Естественно, все виновники события были задействованы в процессе самым плотным образом (то, что Дадли к приглашению непричастен, миссис Дурсль сочла несущественной мелочью. Этот ребёнок ко всему причастен, включая бури на Венере). Виновники взвыли где-то через тридцать четыре минуты и запросились на волю. Естественно, воли им никто не дал. Петунья же не Иоанн Безземельный. С точки зрения Петуньи, всё было в порядке и готово к приходу гостей только за полчаса перед прибытием: дом блестел, ужин из трёх смен блюд был приготовлен, дети вымыты и прилично одеты. Она была довольна. Ровно в 17.00 со второго этажа спустились Честер и эта девочка Джейн. Петунья подумала, что Честеру нужно сделать намёк о недопустимости вторжения в личное пространство. А то он так того и гляди привыкнет перемещаться в комнату Гарри.       К удивлению Петуньи, гостей было не двое, а трое. К молодым людям добавился мальчик немного постарше Дадли и Гарри. Это был конфуз. Приборов ведь было только пять (Вернон заканчивал работать в шесть вечера, а дома он должен был появиться не раньше семи часов). Пришлось в темпе ставить ещё один стул и выставлять прибор из другого комплекта. Какой позор на её седины!       — Здравствуйте, миссис Дурсль, Гарри, Дадли! Позвольте представить: это моя однокурсница по обучению в школе, а ныне стажер больницы святого Мунго — Джейн Курт, а это мой младший брат — Роджер Дэвис. Извините, что нас несколько больше оговоренного. Я только в последний момент подумал, что моему брату захочется познакомиться с Дадли и с Гарри.       Петунья ещё раз оглядела гостей. Все были достаточно прилично одеты. То есть так, что могли пройти по улице Лондона, чтобы на них не оглядывались. Брат Честера явно смущался. Белобрысый, прилизанный, скромно потупивший взгляд, он явно был приличным ребёнком. У Джейн была обаятельная улыбка.       — Ничего страшного. Детям в этом возрасте необходимо общение. Проходите, садитесь! Мы всегда рады гостям!       Сначала отдали должное еде. По обоим Дэвисам было заметно, что застольный этикет у них отработан до уровня рефлексов. Когда первый голод был утолён, а мастерству хозяйки отданы подобающие комплименты, пришло время для разговора. Который поначалу не клеился. Петунья решила взять ситуацию в свои руки.       — Думаю, послезавтра мы с детьми отправимся в Косой переулок. Какие книжные магазины вы нам порекомендуете?       — А вы уже собираетесь готовить Гарри к поступлению в Хогвартс? — старший Дэвис явно оживился, похоже, тема книг для него была занимательнейшей. Гарри же, наоборот, при упоминании книг для подготовки скуксился.       — Нет-нет, это не для Гарри. Это мне. Я недавно увлеклась алхимией. Ещё в самом начале пути, но уже варю потихоньку некоторые зелья. Мальчики должны были передать одно мистеру Дэвису сегодня утром, — взгляд мистера Дэвиса как-то расфокусировался, а вот взгляд мисс Курт, наоборот, зажегся интересом.       — И что же вы варите? Я знаю алхимию несколько однобоко — только лекарственные средства, но мне эта тема тоже близка.       — О, дорогая, тогда нам, кажется, найдется о чем посекретничать. Я как раз сейчас работаю над эликсиром для восстановления после тренировок. Можете спросить у Честера о моем последнем образце. Мне и самой интересно, — она с немым вопросом посмотрела на юношу.       — Честно говоря, — Честер пришёл в себя, — я весь день раздумываю над автором этого шедевра. Никогда не встречал, чтобы такой мощный и плавный эффект сопровождался ещё и более чем приличным вкусом. Умираю от любопытства, миссис Дурсль, неужели в этом доме есть алхимическая лаборатория?       — Нет, пока приходится всё готовить на кухне. Я сейчас работаю в восточной технике зельеварения, так что сложное оборудование пока не нужно. Но если буду постигать азы классического зельеварения, придётся что-то с этим решать.       — В восточной технике?! — Честер и Джейн были на диво синхронны в этом возгласе.       — Ну да. Китайской. Она держится на нескольких навыках обработки ингредиентов. В первую очередь, выделение сути. Это очень удобно. Насколько я понимаю, проблема моего племянника, насчет последствий которой его консультировала уважаемая мисс Курт, тоже была решена с помощью восточной алхимии. Кстати, как здоровье Гарри? Он так ничего толком и не рассказал о результатах обследования.       Петунья не могла не понимать, что молодых людей до крайности интересует, что произошло с Гарри и как была решена проблема с осколком души этого их тёмного мага. И она ещё не решила, открывать ли молодым людям эту тайну. Пока же можно было поиграть на их нервах. А то что это такое — приходят в гости с дополнительным человеком, даже не предупредив её? Петунья до сих пор чуть-чуть кривилась, когда в поле её зрения попадал прибор Роджера.       — С Гарри всё в порядке. Настолько, насколько может быть в порядке человек, в которого попало убивающее заклятие и который был носителем крестража, — Джейн решила пойти ва-банк и открыть большую часть информации, которая у неё была. — Моей квалификации не хватает, чтобы провести полное обследование. Гарри надо бы показать моему старшему коллеге — целителю Сметвику. Именно он осматривал Гарри в ночь, когда всё произошло. Он знает о сути проблемы. И он был уверен, что решить её нельзя… — Джейн всем своим видом показала, что делает намёк и ожидает окончания фразы.       — А что такое крестраж? — Гарри не был большим поклонником намёков, зато под руководством тёти стал приобретать привычку спрашивать то, что ему интересно, не откладывая.       — Это очень тёмная и злая магия. Волшебник страшным колдовством разделяет душу пополам и вселяет осколок в предмет или во что-то живое. Этот предмет и называют крестражем. Если волшебника убьют, он может возродиться с помощью такого предмета.       — Круууто! — Дадли исчерпал свой лимит молчания где-то десять минут назад, просто до этого не мог придумать фразу, с которой вклиниться в беседу. — И сколько крестражей можно сделать?       Повисла тишина. Джейн не знала, она вообще впервые о крестражах услышала от Гиппократа Сметвика. Честер о крестражах слышал только краем уха, просто о том, что они есть, без каких-либо подробностей. Но вообще-то вопрос был интересным.       — По идее, пока есть, что делить пополам… — неуверенно предположил Честер. — Не очень представляю, к чему приводят повреждения души, но вряд ли они сказываются на здоровье хорошо. Наверное, есть какой-то предел, после которого душу повреждать уже не стоит.       Вообще тема, которую они сейчас обсуждали, относилась к чистейшей некромантии. И по идее, ни у одного человека за этим столом: ни у магглы Петуньи, ни у Честера, работающего в отделе магического правопорядка, ни у светлой целительницы Джейн, ни тем более у маленьких детей — ни у кого мыслей на этот счёт быть не могло. По идее. Нет, у Роджера мыслей и правда не было. Он вообще впервые в своей жизни присутствовал при настолько серьезном разговоре. А вот остальные…       — По идее, повреждения души должны влиять на разум. Не до полного разрушения, скорее, до неадекватности. Кстати, очень похоже на описания Тёмного лорда… — Джейн.       — По идее, душа человека характеризуется определенной силой и направленностью. По мере развития сила растёт, так что потери от разделения души можно компенсировать. Просто достаточно проводить ритуал разделения с очень большими промежутками времени… — Миссис Дурсль.       — Не обязательно, разум с душой связан, но не очень плотно. Если много думать, умственной работой заниматься, головоломки там и всё такое, промежутки можно сократить до минимума… — Дадли.       — Вообще разделять душу на несколько частей — это рыть себе могилу. Любое неприятное проклятье, наложенное на крестраж, распространится на все части души, причем так, что ты будешь первым в очереди тех, кто захочет от крестражей избавиться. А очередь будет: крестраж – компонент ценный и для ритуалов, и для зелий. А вот собрать душу обратно, не напортачив в процессе, задача совершенно другого уровня сложности по сравнению с разделением… — Гарри, с каркающим прононсом.       — С другой стороны, такой осколок можно насытить душами других существ, магических в первую очередь. А потом при объединении превысить лимит на поглощение душ магических существ, который есть у обычных людей… — Тоже Гарри, через паузу, с шелестящим прононсом.       Все задумались. Честер особенно тщательно обдумывал мысль о своих провидческих способностях. Он буквально несколько часов назад называл этих детей шайкой юных демонопоклонников. Как он мог угадать так точно? Роджер старался не дышать, он не верил, что сможет живым выбраться из этого дома. Джейн практично отметила, что какие-то способы объединения души обратно всё-таки существуют, и это может пригодиться в целительской практике. Пауза затягивалась.       — Может, чаю? — миссис Дурсль решила прервать неловкое молчание.