(Тридцать три дня)
(09:17)
(POV Клэр) — Я дома! Тишина в ответ. Может, она еще спит? Захожу в комнату, пусто. В голове сразу всплывают ужасные картинки. Вдруг что-то произошло? Вдруг я опоздала?! — Кассандра? Почти подбегаю к ванной, когда дверь открывается, и я вижу её. Живую, здоровую и… — Ты… ты отстригла волосы?! — Да, — тихо, робко отвечает она. — Как тебе? Её волосы, которые раньше доставали до самой поясницы, теперь заканчивались чуть ниже подбородка. Прямое, ровное каре. Я замечаю на лице Кассандры лёгкую улыбку и понимаю, что в моё отсутствие произошло что-то, что теперь поможет ей выкарабкаться из этого дерьма. Что-то, что смогло снова зажечь свет в её душе. И плевать на отстриженные волосы, которыми она так гордилась. Я бросаю на пол свою сумку и кидаюсь на подругу с объятиями. Слёзы радости. Это её первая улыбка за столько времени. Всё начинает налаживаться. (КОНЕЦ POV Клэр)(Сорок один день)
Я вышла на улицу, чтобы покурить после того, как ассистировала на трёхчасовой операции. Совершенно неожиданно мне предложили неофициальную подработку в больнице. В этом, несомненно, были свои плюсы: опыт, автоматы на экзаменах и зачётах. А ещё неплохие деньги. Скорее всего, это Клэр постаралась. Она, кстати, устроилась сюда официально. Теперь я готовлю инструменты, раскладываю стерильный стол хирургам в операционной. Иногда врачи доверяют мне накладывать швы. Здесь мне нужно холоднокровно и трезво мыслить, потому что иначе я могу навредить. И это держит меня в узде. Но стоит только выйти за пределы ответственности, как всё стремительно меняется. Саморазрушение в моем случае — процесс плохо контролируемый, так что в любую свободную минуту он запускается, забивая мою голову дурацкими мыслями. Дойдя до угла корпуса, я присела на корточки и облокотилась на стену. Выудила из пачки сигарету, прикурила и уставилась в серое небо. Осенняя морось, прохладный ветер. Жёлтые листья тут и там. Клэр сказала, что аренда квартиры, где теперь мы живем вместе, оплачена на год вперёд. Разумеется, анонимно. Разумеется, я знаю, кто это сделал. Конечно, боль осталась. Она никуда не делась, но теперь словно стала фоном. Такой тихой, мерзкой мелодией, к которой я постепенно стала привыкать. Когда-нибудь я вздохну полной грудью и обернусь с улыбкой. Может быть. Но пока что мне всё ещё очень сложно.(Сорок три дня)
— Может, закажем пиццу вечером? — Клэр листала в телефоне меню доставки. — О, или лучше суши? — Такими темпами я перестану влезать в свои джинсы… — Ой, не прибедняйся, — она хохочет. — Тем более, ты схуднула. Я улыбнулась. Прошло чуть больше месяца, и мне уже немного лучше. С каждым днём раны неторопливо затягиваются, однако, рубцы от этих ран останутся со мной на всю жизнь. — Я пойду возьму ланч, — Клэр машет рукой уходя в буфет. — Займёшь местечко в столовке? Киваю в ответ. На большой перерыв между парами нас отпустили немного раньше, так что свободный столик я нахожу быстро. У окна, как я люблю. Кидаю на стул сумку, но сесть не успеваю… — Неужели решила отстричь свои поганые патлы, Лейн? Только один человек любит произносить мою фамилию с такой желчью. Боже, ну за что ты послал мне Лолу Грейвз? — И тебе привет, Лола. Игнорирую её мерзкий, оценивающий взгляд. Несколько минут позора и я, как обычно, наскучу ей. Главное — не реагировать. Это всегда срабатывает. — До сих пор не понимаю, как тебя вообще взяли в этот институт? — она усмехается. — Неужели сюда берут всё отребье? Или ты кому-то дала, чтобы пройти вступительные? Ну вот, началось. Бесполезно говорить ей, что нормальные люди готовятся к экзаменам, чтобы сдать их, а не платят декану. Продолжаю молчать, но Лола не унимается. — Что-то я больше не вижу тачку твоего парня около универа. Он уже кинул тебя? Моя завсегдатая броня из пофигизма тут же даёт трещину. Лола растягивает губы в злорадной улыбке, когда я меняюсь в лице. Она все-таки находит больную точку. — Оу, так это правда, — довольная своей находкой, рыжеволосая важно упирает руки в бока. — Хм, неужели ты думала, что такой красавчик посмотрит на серую мышь вроде тебя? Её слова никогда не задевали меня раньше, но в этот раз неприятно кольнули в сердце. Отвращение к этой особе, вечно достающей меня, достигает своего апогея. Я больше не буду терпеть эти издевательства. Я больше не хочу. — Отвали от меня, — прошипела я, и Лола рассмеялась. — У тебя прорезался голос, Лейн? — её щеки краснеют от злости. — Не забылась? Клэр находит меня взглядом и, заметив вездесущую Грейвз рядом, спешит к нам. Она всегда защищала меня, порой, ругаясь с ней так громко, что вокруг собиралась толпа. — Знаешь, для чего нужны тупые сучки, вроде тебя? Лола подходит ближе. Вплотную. Я знаю, что она сейчас скажет. Знаю, как её ужасные слова отзовутся во мне новой волной боли. А ещё знаю, что на этот раз ей не сойдёт это с рук. — Чтобы выебать и бросить, — она прищуривается. — С тобой ведь так и сделали, верно? — ЗАТКНИСЬ! Я выкрикнула это так громко, что все студенты, находившиеся в столовой, замолчали. Лола же, вытянув лицо от удивления, не теряла хватки: — Смотрите-ка, малолетняя шлюшка заговорила! Той ночью, на краю моста, на грани полного безумия и неисправимой ошибки я решила для себя, что больше не хочу быть тряпкой. И первая, кто узнает об этом, будет Лола Грейвз, потому что на этот раз я не стану молчать! Быстро выхватываю из рук подошедшей Клэр стакан с кофе и выплескиваю его в лицо этой твари. Раздаётся визг, сродни поросячьему. Мною овладевает злость и непреодолимое желание вцепиться в рыжие волосы. И я смело поддаюсь ему. Валю Грейвз на пол. Падаю следом. Между нами начинается драка. — Если ты ещё раз подойдёшь ко мне, я вырву твои крашенные лохмы! — ору я, пока Клэр пытается оторвать меня от соперницы. — Обещаю, тварь, всё повырываю! К нам подбегают несколько ребят, чтобы разнять. Меня оттаскивают в сторону, а Лолу, у которой из носа хлещет кровь, стремительно уводят в медпункт. — Ты ненормальная, Лейн! — визжит рыжая. — Ненормальная! Тяжело дыша, я осматриваюсь. Остальные студенты не спускают с меня глаз. Они перешептываются, гудят. Кто-то улыбается. Злость отступает, и на её место приходит страх. Я хватаю сумку и быстрым шагом выхожу на улицу. *** — Охренеть! Ты сломала ей нос! — Да, я уже жалею, что поддалась на её провокации… — выдыхаю я, доставая пачку сигарет. — Все так смотрели на меня, как на… — Как на героиню! — Клэр распирает от радости. — Наконец-то нашёлся кто-то, кроме меня, кто смог навалять этой блядине! Ха! Молодчина! Удивлённо смотрю на неё. Робко улыбаюсь, заправляя волосы за ухо: — Ты правда так думаешь? — Конечно! А ещё я рада, что ты перестала быть терпилой. В коем-то веке, Кассандра! Аллилуйя! Я пихаю её, и мы обе начинаем смеяться. Смеяться громко и беззаботно, как будто тяжёлых времён для нас вовсе не было. Надо же. А дать сдачи, оказывается, так здорово. ***(Сорок шесть дней)
(20:37)
— Цезарь и круассан, пожалуйста! — говорю я официанту, выискивая в сумке кошелёк. — И заверните с собой. Я заглянула в любимое кафе, чтобы взять перекусить что-то на ужин. Домашки задали неимоверно много, и у меня есть всего одна ночь, чтобы её сделать — завтра на работе времени на это точно не будет. Как и на готовку сегодня. А ещё к экзамену надо готовиться. В общем, о сне на сегодня можно забыть. Забираю заказ, выхожу из кафе и торопливо иду домой. На ходу пытаюсь застегнуть сумку, молния которой точно объявила мне бойкот. Время сегодня не на моей стороне, так что я тороплюсь изо всех сил. Продолжаю дергать молнию. Вот же… Меня резко останавливает чьё-то плечо, в которое я влетаю лбом на полной скорости своих шагов. От удара в глазах на секунду темнеет. Я теряю равновесие, но меня тут же ловят, не позволяя расшибить об асфальт голову. — Можно иногда и под ноги смотреть. Слышу усмешку в мужском голосе. Он убирает от меня руки, и я поспешно начинаю тереть глаза, стараясь избавиться от мерцающих звёздочек. Как я могла врезаться в человека, если на улице практически безлюдно? Ну и клуша… — Простите, — бубню я, поднимая голову. — Я не заметила ва… Из-под капюшона толстовки на меня внимательно смотрят очень темные, выразительные глаза. Вижу чёрные волосы. Четкие скулы. Прямой нос. Невольно делаю шаг назад. Как… как странно… — Испугалась? — незнакомец безобидно ухмыляется и суёт в карманы руки. — Извини, не хотел. Вроде бы, ничего необычного не произошло, но… почему мне так не по себе? Парень продолжает смотреть на меня, ожидая услышать что-то в ответ. Неужели… нет, мне кажется. Меня точно глючит. — Нет, нет, — стараюсь говорить вежливо, чувствуя себя какой-то сумасшедшей дурой. — Просто вы очень похожи на одного человека и… в общем, я обозналась. Извините. Обхожу незнакомца стороной. Что-то не так. От него словно каким-то холодом веет. И все же мне не показалось… Неожиданный и очень странный вопрос вдруг заставил меня остановиться: — Этот человек сделал тебе больно, да, Кэсси? Вопрос звучит отнюдь недвусмысленно, и я сразу понимаю, о ком идёт речь. Осторожно оборачиваюсь и снова замираю. Парень улыбается, широко, хищно. Неестественно. Его бешеные глаза будто засветились в темноте. Совсем как у дикого зверя. По моей спине табуном проносятся мурашки. Кто он? Что происходит? — Так это ты, — тихо говорит он, злобно щурясь. — Я думал, найти тебя будет сложнее. Кажется, я сейчас расплачусь от страха. Выдавливаю из себя один, максимально ожидаемый и глупый вопрос: — Кто… вы? Незнакомец резко меняется в лице. В секунду эта дьявольская улыбка пропадает, а взгляд становится спокойным, без какого либо интереса. Клянусь, он словно маску переодел! И от этого стало жутко. — Да так, никто, — монотонно говорит он. — Тоже обознался. Парень разворачивается на пятках и уходит, а я продолжаю стоять на месте, глядя ему в спину. Мои руки дрожат. Ноги отказываются идти. Потому что этот человек только что солгал мне. А ещё этот человек до ужаса похож на Гектора. ***