Всегда, Локи. Всегда, Тор.

Месяц пролетел быстро. Тор проводил с братом все время, не посвященное тренировкам и занятиям. Локи не скучал. Все время, пока старший был занят, он штудировал свои книги по магии, а с братом наслаждался этой внезапной нежной дружбой и был на седьмом небе от счастья, ощущая, наконец, такую мощную поддержку и любовь близкого человека. К тому же громовержец стал выказывать интерес к увлечению младшего принца искусством волшебства и с удовольствием смотрел, как юноша демонстрировал свои умения. В ответ на это благоволение со стороны громовержца, Локи решил проявить интерес к боевым искусствам, и они уговорились тренироваться по часу ежедневно на террасе. Порой их тренировки затягивались, ибо Тор оказался очень хорошим учителем. Он не высмеивал Локи, не пытался уколоть его презрением за неудачи, терпеливо тренировал с ним одни и те же приемы, не выказывая ни раздражения ни усталости. Локи с радостью учился, чем сильно радовал Тора, который прекрасно помнил, что в прошлом сам часто насмехался над неумением младшего брата управляться с чем-то, серьезнее кинжала, из-за чего Локи лишь сильнее замыкался и отказывался участвовать в любых видах тренировок. Сиф тем временем успела отрастить свои волосы обратно. Злая на Локи, она явно не собиралась прощать мага, не желая признавать, что «эта мерзкая гадюка» виновата не в большей степени, чем сама девушка. Друзья также считали, что Локи обошелся с воительницей слишком жестоко и не разделяли симпатий Тора к младшему принцу. Им вообще казалось, что Локи чем-то опаивает брата, чтобы добиться такой взаимной приязни в свою сторону. Или, возможно, околдовывает. Но пока младший был заперт у себя, а Тор мотался между тренировками и тем, чтобы составить братцу компанию, чтобы он, бедняга, не скучал, было сложно разобраться. Несколько раз войны попытались обратиться к Всеотцу, чтобы высказать свои предположения, но он лишь молчаливо выслушивал их и благодарил за внимательное отношение к его старшему сыну. На том все и заканчивалось. Приближалось время коронации Тора. Он заметно нервничал и проводил все больше времени с отцом, стараясь вникнуть в дела девяти миров. Эта наука давалась ему куда как хуже воинского искусства. Так что отнимала все силы, от чего он ходил задумчив и тих последние дни. Один терпеливо разъяснял сыну все тонкости управления Асгардом, когда в дверь ворвался запыхавшийся Локи. Всеотец вскинул на него вопросительный взгляд. Локи стушевался и поклонился царю: - Отец, позволь вмешаться в ваши дела. У меня есть…некая информация. На тему Ётунхейма. Тор напрягся и посмурнел, что не укрылось от Одина, последнее время уделявшего много внимания отслеживанию отношений двух братьев. - Говори, - велел Всеотец, направляя пристальный взгляд на младшего сына. - Я бродил между мирами, - нерешительно начал Локи, теребя кончики пальцев. – Да…Так вот…В Ётунхейме очень неспокойно. Великаны думают попытаться тебя свергнуть. Это насколько я мог понять… - Ты был без разрешения в других мирах? – строго спросил Один, хмуро глядя на сына. - Да, Всеотец…магия позволяет мне ходить другими путями кроме как через Беврёст. И я собираю слухи и новости по всем девяти мирам. - Что?! – грохнул Один, в гневе ударив по полу своим посохом. – Так ты шляешься по мирам, даже не думая о последствиях?! Ты в своем уме, сын?! - Так а я тебе и не сын! - вдруг взвился Локи, поднимая налившиеся злостью глаза на отца. Один тяжело осел в кресло, в момент растеряв все слова. - Что, ты думал я не узнаю? – осклабился трикстер, недобро прищурив покрасневшие глаза. Опешивший Тор стоял рядом с отцом и наблюдал, как Локи на глазах превращается в ледяного великана. Как его кожа медленно приобретает синеватый оттенок, как глаза становятся ярко – алыми словно наливаясь кровью, а с рук начинает подниматься своеобразный дымок, какой появляется от льда при контакте с горячим летним воздухом. - Ты думал скрыть от меня все, Всеотец? – голос Локи стал ниже и жестче, а улыбка поистине демонической. Той, которую так хорошо помнил Тор, много раз наблюдавший ее у более взрослой версии этого своего младшего брата. - Я хотел защитить тебя, Локи, - слабо ответил Один, вдруг в одно мгновение словно старея и теряя свою мощь и стать. - Зачем? Зачем защищать мерзкое отродье великанов? Чтобы что? Я же урод. Ты всегда говорил мне, что любишь меня так же, как Тора. Но это всегда было ложью. Ты просто не мог бы любить такое чудовище как я также, как своего родного ребенка. Не отрицай очевидное! Один молчал. - Значит, я прав, - Локи выплевывал каждое слово. Чеканил звуки так, что казалось, можно было увидеть, как они звонко отскакивают от стен. – Даже сейчас, когда я пришел и готов рассказать тебе о заговоре в Ётунхейме, ты не доверяешь мне, отец. Потому что я - чертов ётун? Так ведь? - Нет, сын, - Один отрицательно помотал головой, прикрывая глаза ладонью. - Я тебе не сын! – взвыл Локи. Он стоял еще мгновение, словно надеялся услышать от отца что-то важное, но сорвался с места и выскочил из зала. Тор посмотрел на отца. Тот лишь махнул рукой «делай, как знаешь». Взгляд вседержителя миров был отрешенным и опечаленным. Тор решительно вышел из зала. Он обнаружил Локи в спальне, где младший брат на скорую руку скидывал свои вещи и книги в большой сундук. - Куда ты собрался? – как можно спокойнее спросил Тор. - Отсюда подальше, - Локи даже не поднял взгляда на старшего брата. - Тебе некуда идти, - Тор сделал шаг вперед, но черноволосый юноша дернулся и упреждающе выставил вперед руку, прося не приближаться. – Я не буду тебя останавливать, Локи. Но ты сейчас на эмоциях можешь натворить бед, о которых потом будешь горько сожалеть. - Откуда тебе знать?! Это просто играет твоя гордыня, что ты был в столь близких отношениях с вонючим отпрыском ётунской крови. - Локи, это тут вообще ни при чем, - грустно улыбнулся Тор. - А! Да могу об заклад побиться, что ты не стал бы так нежничать со мной, так носиться со своим братишкой, если бы понимал, что перед тобой не ас. Неужели я не прав?! – голос Локи сорвался, его била нервная дрожь, а по бледному лицу скользили капли ледяного пота. - Нет, брат. Я всегда догадывался, что ты не такой как все. Но тем больше я понимал, что ты дорог мне таким, какой есть. Ты нужен мне, и я не стану раскидываться отношениями с братом только потому, что он не такой как все. - То есть ты по сути решил завести себе остроумную синюю мартышку рядом? Домашний ручной питомец, - хохотнул Локи, утирая пот со лба ладонью. - Нет, я осознал ценность такого умного, смелого и доброго брата, как ты. И надеялся, что, когда взойду на трон, ты будешь мне хорошим другом и советником, который поможет выбраться из сложных ситуаций. Там, где другой никогда бы не смог выйти из положения без потерь, ты всегда найдешь выход. - О да! Я умный. Это ты не ошибся. Поэтому я прекрасно понимаю, насколько я не смелый и не добрый. И ты можешь лить эту песню кому угодно, только не мне. Я не Сиф. Не поведусь на твой лживый мёд! - Локи… - Не перебивай, я еще не все сказал! – Локи подошел к Тору, с ненавистью глядя в такое любимое лицо брата, буквально испепеляя его своим полным горечи и боли взглядом. – Вы с отцом можете сколько угодно рассказывать о своей горячей любви ко мне. Но никто никогда не пустил бы вонючего ётуна на трон Асгарда! Ни он ни ты! Никто никогда не стал бы мне доверять полностью хотя бы на секунду! Поэтому, когда я шел в тронный зал, я подозревал, что отца больше забеспокоит, что я шлялся по девяти мирам без его ведома, чем то, что я достал для него ценную информацию… - А ты не догадываешься почему?! – от возмущения Тор повысил голос. – Он испугался за тебя! Что могло случиться с тобой в случае, если бы твои приключения закончились бы дурно! Ты - его сын! Принц Асгарда! - Принц Асгарда? Принц Асгарда?! - Локи кричал, полон негодования. - Я скорее никому ненужный ублюдок Ётунхейма. Кому какое дело до того, что со мной будет и где я сгину?! - Мне есть дело. - Не верю! Еще пару месяцев назад ты даже не замечал меня! Тебя больше интересовали бабы и твои дружбаны! Я три месяца как залечил ушибы, когда ты разбил мне все лицо за то, что я посмел не так отозваться о твоей компании! Ты даже на порог своей святая святых, великой комнаты Тора Одинсона меня не допускал! А теперь клянешься в том, что я тебе дорог?! - Локи, прости! – Тор попытался протянуть к нему руку, но ётун отстранился и зашипел как змея: - Не трогай меня, не смей ко мне прикасаться! Ты не брат мне! И я тебе не брат! Я тебе никто! Ты - сын Одина! Я – сын монстров! - Ты мне младший брат! - Я мерзкое чудовище! Очнись! – Локи снова перекинулся и застыл перед Тором во всей красе – с синеватой кожей и красными глазами. Тор смотрел на брата с жалостью и сожалением, не зная, что сказать, чтобы затушить этот пожар безумия в глазах Локи. Любые слова теперь были бесполезны. Все возвращалось на круги своя. Как бы он ни старался – боль Локи было невозможно унять. Обида, горе, страдание – вот его удел. А как результат – лютая ненасытная ненависть, желание мести и разрушений. Мир снова рассыпался под тяжелыми шагами рока. И до поражения было всего полвздоха. Локи горько усмехнулся и снова вернул свою форму аса: - Я же сказал. Ты никогда не примешь меня таким. Такой брат – позор. Такой принц - позор. Локи отступил на шаг и отвернулся, готовый уйти, как вдруг крепкие пальцы вцепились в его плечи и грубо развернули обратно. Тор с усилием притянул брата к себе и прижал как можно сильнее, чувствуя, что Локи начинает неистово вырываться и шипеть: - Отпусти, отпусти, или я тебя превращу хуже Сиф. Отпусти!!!! Я убью тебя! Я убью вас всех! Я вырву твои глаза! Отпусти! Убью! - Нет, - голос Тора был уверенным и не давал никаких поводов к апелляции. Локи молча выворачивался из захвата, брыкался и рычал, как дикий волк. Тор также молча повалил его на пол и прижал лицом вниз, оседлав сверху и прижав собой к холодным камням. Почувствовал, что младший брат сопротивляется все слабее, громовержец осторожно перевернул его на спину и, прижав руки Локи к полу, посмотрел ему в глаза. Младший брат метался из одного состояния в другое. Его глаза то отдавали ярким изумрудным зеленым, то переходили в кроваво-красный. Он бился в руках Тора, не в силах причинить ему вред и не в силах сдаться. - Послушай меня, Локи. Я твой брат и буду твоим братом всегда. Даже если бы ты оказался крокодилом. Мне плевать. Я люблю тебя и принимаю любым. Локи недобро ухмыльнулся, резко перекинулся в ётуна и дотянулся пальцами, чтобы схватить брата за руку. Тор почувствовал обжигающую боль, застонал от ощущения пронизывающего до костей холода, но не отпустил трикстера. Рука начала синеть. Боль разрывала мышцы, сжигала нервные окончания в диком нестерпимом пламени льда, но Тор сделал над собой усилие и лишь крепче перехватил руку брата. - Будет больнее. Ты можешь лишиться руки, - язвительно предупредил Локи, скалясь в гримасе мучительной ненависти. - Ну, у отца нет глаза. Ничего. Побуду без руки, - попытался отшутиться Тор, глуша попытки сознания уплывать от слишком сильной боли в руке. - Он отдал глаз за мудрость. А ты руку - за глупость! - А я руку - за любимого брата, которого отпущу только в том случае, если буду мертв. Потому что я знаю, что если сейчас отпущу тебя – ты погибнешь. Ты будешь один. Кто угодно сильный сможет тебя схватить и под пытками и шантажом заставить работать на себя. Убивать не убьют – но сделают своим рабом. Потому что ты будешь по-настоящему одинок и беззащитен. - Уволь выслушивать эти романтические сопли! Я маг! И я в состоянии о себе позаботиться. - Да. Но есть силы больше тебя. Ты один, а их не мало.Не сомневайся, брат, они будут играть на твоей боли, на твоей уязвимости! Пойми, только вместе мы – сила. Я без тебя не справлюсь. И ты без меня тоже. - Ты глубоко ошибаешься! – Локи безумно рассмеялся, закидывая голову вверх и выгибаясь в очередной попытке освободиться. – Я вполне выживал все эти годы, презираемый тобой и родителями. Один справлялся со всеми передрягами! - Прости меня за это. Я больше не оставлю тебя один на один с миром. И не отпущу. Не надейся. - Ты даже не замечал, когда меня по несколько дней не было в Асгарде. Откуда такая прыть меня опекать? – голос Локи был полон презрения. Он брезгливо дернул головой, пытаясь отвернуться от этих пронзительных синих глаз, которые так пристально смотрели на него сейчас. - Да. Я не замечал. А теперь душу бы продал, чтобы купить себе мозгов на тот период, когда так с тобой поступал. Локи хохотнул. Внезапно его смех перешел в истерический гогот и крик: - Уйди! Отвали от меня! Я не могу остаться! - Почему? Кто тебя неволит? - Ты не поймешь! - Локи, просто расскажи мне. И мы спрячем тебя так, что даже сам Один с Хеймдаллем тебя не найдут! - Ты не понимаешь! - Так объясни! Просто объясни мне, своему глупому верзиле брату, что происходит! - Танос! Происходит Танос! – Локи снова разразился диким смехом и внезапно бессильно обмяк и расслабился. Тор отпустил руки брата, сел рядом и сгреб его, прижав голову черноволосого юноши к себе, мягко оглаживая напряженную спину и шею. Локи безвольной куклой лежал на руках Тора и смеялся. Беззвучно, страшно, теряя все возможные краски с посеревшего лица, переходя на рыдания и обратно в смех. Тор молча баюкал брата, а перед его глазами стоял образ Локи со сломанной шеей и кровью из приоткрытого рта. Он уткнулся в макушку юноши и почувствовал, как по щекам покатились слезы облегчения. - Теперь все будет иначе. Не бойся, малыш. Мы будем вместе и все будет иначе. Локи лишь вздохнул, тяжело, с свистом втянув в себя густой воздух. Боль и страх, невесть сколько копившаяся внутри него, выходили. Рука Таноса, не раз ощущавшаяся на его шее даже в дни, когда он был очень далеко от этого монстра, словно наконец-то разжалась и исчезла. Душный страх перед новыми пытками испарился под ласковыми объятиями его старшего брата. - Ни один асгардец не примет меня и не встанет на мою сторону, Тор, - проговорил Локи, пытаясь приподняться. Громовержец ослабил медвежью хватку и помог брату сесть. Младший был бледен как мел, под глазами залегли черные тени, пальцы вцепились в край камзола до побелевших костяшек. - Мне плевать. Пусть хоть что каркают. Я буду на твоей стороне. Этого достаточно. А Танос. Пойдем к отцу – расскажешь все, что знаешь. Я так подозреваю, эта беда идет не только на Асгард, а на все девять миров. Локи понуро покачал головой, собрался с силами и посмотрел на брата. Тор ласково погладил брата по щеке и натянуто улыбнулся, пытаясь поддержать младшего. - Тор. - Да? - Можешь мне поверить? Один раз. - Всегда. - Я могу предать кого угодно. Только не тебя. Могу продать все девять миров с молотка. Только не тебя. Могу убить любого без зазрения совести. Только не тебя. - Я верю. - Никогда, Тор. - Я верю. Тор помог младшему принцу подняться и осторожно повел его обратно в тронный зал к отцу. Локи делал неуверенные шаги, поддерживаемый под локоть теплыми руками брата, но с каждым мгновением они становились все более решительными и, когда они вдвоем снова предстали перед отцом, Тор видел перед собой уже не того Локи, который только что в панике и отчаянии метался по комнате, скидывая вещи в кучу и едва не рыдая от безысходности, одиночества и страха. Сейчас это был сильный смелый ас с прямым жестким взглядом, готовый идти по новому пути, не сворачивая. Тор стоял позади брата, слушал его рассказ и ни на секунду не отходил от Локи, чувствуя, что то, что старший брат стоит прямо за его плечом – дает ему силы рассказать всю правду. И Тор был готов к тому, что всю жизнь ему придется быть рядом с братом. Только бы это страшное будущее не случилось. Только бы никогда не увидеть то хрупкое изломанное тело на полу разваливающегося корабля. Только бы никогда не стирать трясущимися руками кровь с этих мягких волос цвета вороньего крыла. Только бы никогда не касаться этого лица, понимая, что уже ничего не изменить, и любимый брат теперь безнадежно по-настоящему потерян. Ради этого Тор был готов биться за душу этого тонкого звонкого мальчика всю оставшуюся жизнь.