Сопряжение сфер

— Я вижу, что ты нервничаешь, — Ярость шагнула к нему. — Непривычно работать с демонами? — Демоны, ангелы, какая, в сущности, разница, — Война отвлекся от внимательного рассматривания укреплений Абигора. Не то чтобы в них что-то изменилось. — Смерть запретил мне сюда возвращаться. — О, брат, мы знаем тебя и твои принципы, — если Ярость и удивилась, то ничем это не показала. Или Вульгрим рассказал им действительно все. — Если причина серьезная, тебя никакие запреты не удержат. — Серьезнее некуда. — Тогда… Есть план? — Думаю, да. Идем к Самаэлю. Глаза Самаэля, когда он смотрел на твердыню своего врага, сверкали хищничьим блеском. Кроме нужного Всадникам артефакта, там наверняка было много других сокровищ и множество демонов, на которых он надеялся наложить лапу. И все же, ему ведь совсем не обязательно находиться здесь лично. Вроде бы даже не в его стиле. Словно почувствовав эти размышления, демон скользнул по нему предупреждающим взглядом. — Итак, Всадники. По слухам, Абигор недавно получил мощное оружие. Кто-то другой на моем месте воспользовался бы возможностью от вас избавиться, но я говорю — будьте осмотрительней. — Сколько здесь легионов? — Война глянул на потрясающих оружием демонов, окруживших крепость. Много, но… С ними он бы мог справиться в одиночку. — Недостаточно, чтобы выманить самого Абигора. Но, вероятно, его легионы мы займем. — Мы можем проникнуть внутрь незаметно. Если он будет занят битвой, может, даже сумеем подобраться достаточно близко к самому Абигору. Самаэль кивнул, не задав ни единого вопроса. Война махнул сестре рукой, приглашая следовать за собой. Расщелина осталась на прежнем месте. Он с тоской глянул на Ярость — миниатюрной сестре не было нужды раздеваться. Сражаться он, конечно, мог и без брони, но так все же надежней. Она внимательно смерила взглядом расщелину, потом его и, покачав головой, подступила ближе. — Давай помогу. В четыре руки они быстро избавились от объемной брони. Ярость мотнула головой в сторону расщелины, предлагая ему идти первым. Война кивнул и шагнул вперед. На этот раз идти по верху явно не стоило. Абигор не идиот, сообразит, что раз его штурмуют, то и Всадники где-то рядом. Он будет ждать. На знакомом повороте Война свернул в другую сторону. В тронный зал не могло быть только одного пути, так крепости не строят. Должны же у него быть не только солдаты, а слуги, наложницы, наконец. Не могут же все они ходить через главный вход. Мимо к выходу из крепости протопал отряд солдат, Всадники скрылись в ответвлении коридора. Ярость принюхалась и, улыбнувшись, поманила за собой. Боковой коридор привел на кухню. Слуг на ней не оказалось, видно, попрятались. Ярость на ходу подхватила из корзины какой-то фрукт, протянула ему, но Война покачал головой. Не время сейчас, хотя запах еды, конечно, соблазнителен. Ярость пожала плечами и вгрызлась в бок фрукта. Из кухни вели две двери. За одной из них нашлась кладовка, а вот за второй был короткий коридор, окончившийся чуть менее внушительной, чем с другой стороны, дверью в тронный зал. Дождавшись, пока сестра догрызет реквизированное, Война аккуратно толкнул дверь. Застать Абигора врасплох, конечно, не получилось. Едва выйдя в зал, пришлось метнуться назад, оберегаясь от удара массивного молота. Попадать под такой не следует — сразу можно попрощаться с ребрами, тем более без доспехов. Под следующий размах Война поднырнул, встретил клинком. Запястье живой руки заныло, но выдержало. Хлыст Ярости обвился вокруг рукояти молота, она рванула на себя, выдергивая оружие из рук демона. Перехватив меч, Война ударил снизу вверх. Абигор в последний момент увернулся, и лезвие не достигло сердца, хотя и серьезно раскроило грудь. Демон отскочил подальше — уже без прежней грации — едва не вырвав меч у него из рук, и выхватил откуда-то копию Сферы стихий. — Спасибо за эту вещь, Всадник. Так пусть она вас и убьет. Но сначала, — Абигор развернулся к Ярости, протянул руку — и она с испуганным криком поникла на колени, выронив хлыст и схватившись за голову. Сфера стихий засверкала разноцветно, и Война, на мгновение забыв о том, что они выходили почти невредимыми из более серьезных битв, кинулся к ошеломленной сестре, закрывая собой, — он не знал, насколько сильным будет взрыв. Пламя обожгло спину, взрывной волной его едва не отбросило прямо на сестру, вцепившуюся в его плечо, но ему удалось устоять на ногах. Резко развернувшись, Война метнул оставшийся в руках меч во все еще живого Абигора, не целясь, — куда попадет. Ярость смотрела вперед широко раскрытыми глазами, но его явно не видела. Пришпиленный к стене Абигор снова поднимал руку тем же характерным жестом. Перед глазами с шорохом взметнулось кожистое крыло, закрывая от… чем бы это ни было. — Не стоит смотреть Принцам Ада в глаза, Всадник, — насмешливо произнес появившийся в зале Самаэль, снова складывая крылья за спиной. — Я понимаю твое желание мести, но оставь Абигора мне. Помоги сестре, она видит то, чего уже нет. Война коротко кивнул. Как бы он ни хотел лично оторвать демону голову, сестра важнее — да и освободиться из ее хватки не так уж просто. Самаэль шагнул к врагу и одним ударом вырвал его сердце. Дальше Война не смотрел, обернувшись к Ярости. — Эй, посмотри на меня? Не знаю, что ты сейчас видишь, но это не настоящее. Взгляд Ярости стал чуть осмысленнее и, вместе с тем, испуганнее. Шатнувшись вперед, она до боли вцепилась ему в плечо. — Они… Его же просто разорвали. Он до последнего защищал портал, чтобы все успели уйти. Я должна была остаться, тогда… Покачав головой, Война отвел сестру к единственному в зале окну, аккуратно взял за плечи, закрывая от происходящего позади — по его мнению, так чавкать при пожирании сердца врага не стоило, не красит Принца Ада, но кто ж его мнения спрашивал. Он, к сожалению, сразу понял, о чем именно говорит Ярость. И теперь становилось понятно, как Абигору удалось пленить Смерть — подобное видение могло ошеломить и невозмутимого некроманта. Знать бы еще, что показали ему. — Я думаю, лучше поговорить на эту тему с самим Раздором. То, что ты видела, могло быть простой иллюзией, чтобы сбить с толку. — Надо сказать, ему удалось, — Ярость вздохнула, пригладила волосы таким человечным, не свойственным ей ранее жестом. — Думаешь, есть шансы? — Тебе проще, — Война позволил себе горько усмехнуться. — Раздор хотя бы действительно любит поговорить. — Ты так уверен?.. — Что Смерть что-то скрывает? Абсолютно. Причем именно от меня, но ума не приложу, что и почему. Что-то с ним не так, но… Так где здесь сокровищница? — Постой, — Ярость придержала его за плечо. — Это из-за меня, да? Ты прикрыл меня… — О чем ты? А, — он только сейчас заметил. Должно быть, взрывом вырвало кусок протеза, нарушив тонкий механизм, и теперь некоторые пальцы не гнулись. — Не волнуйся, сестренка, это просто протез. Можно сделать новый. Главное, что ты осталась цела. — Я… стою этого? — А неуверенность — это тоже от общения с людьми? Мы же семья. И я буду защищать любого из вас. — До последней капли крови? — Ярость улыбнулась чему-то своему. — Да. Вражеской. А теперь все-таки идем искать сокровищницу, пока Самаэль не нашел ее раньше нас и не забрал все лавры себе. Самаэль все же нашел сокровищницу первым, догнали его Всадники уже на пороге. Собственно сокровищ было ощутимо меньше, чем планировал Абигор — судя по соотношению количества драгоценных побрякушек и размеров выстроенного для них хранилища. Пройдя по сокровищнице и без особого интереса пнув пару золотых гор, Самаэль выудил откуда-то довольно невзрачную латную перчатку, украшенную крупными камнями. — Это то, что хочет Вульгрим. — Что дальше? — Война аккуратно принял и припрятал артефакт. — Теперь я могу увести из Третьего царства практически всех демонов. Останутся неконтролируемые единицы, с которыми просто справиться. Договаривайтесь с ангелами, уйдем вместе. — Так просто? — Все помнят, что случилось с нефилимами. Нарушать Равновесие опасно. Особенно когда у Всадников личный интерес, — Самаэль тонко усмехнулся, и так сразу не было понятно, на что именно он намекает. — Мне есть, чем заняться в своем замке, вместо того чтобы бессмысленно находиться здесь с риском навлечь на себя гнев хранителей Равновесия. Время для последней битвы еще не пришло. Объясните это ангелам раз и навсегда. Повторения истории, я думаю, никто не захочет. — Объясним. — Ну и выметайтесь отсюда, как будто дел других нет, — потеряв к разговору интерес, Самаэль тут же, не стесняясь их, занялся ревизией сокровищ. Все-таки демоны, кажется, все падки на блестяшки. — И ты все еще слишком нервничаешь, — заключила Ярость, помогая ему справиться с броней. Теперь, одной рукой, это было еще более неудобно. — Возвращайся к нему. Это ведь то, чего ты хочешь? — Да, но… — он устал удивляться женской проницательности. — Возвращайся, — она закрепила последний элемент, отступила на шаг, критически осматривая результат. — Я дождусь Раздора и мы вместе добудем оставшийся артефакт, заодно постараюсь вытащить из него правду о случившемся с ним. А ты присмотришь пока, чтобы это все было не зря. Сам понимаешь, смысл это все собирать, если Смерть угробится раньше, чем мы исправим его состояние. Он вздрогнул. Да, именно это его и пугало. Брат слишком долго остается один, и что взбредет ему в голову за это время — одному Создателю известно. А может, и не известно. Вероятность того, что он вообще захочет оставаться в безопасности, катастрофически стремилась к нулю. Присмотреть и впрямь надо. На зов внезапно пришли двое коней, и вот здесь Ярость удивления уже не скрывала. Осторожно подошла к нервно перебирающему ногами Отчаянию, протянула на раскрытой ладони очередной фрукт, видимо, утащила с демонской кухни не единственный. Конь неподкупно фыркнул и чуть отвернул голову. — Да, вам определенно есть, о чем поговорить. Ну-ка, попробуй ты, — Ярость перекинула фрукт ему. — Боюсь, он мне руку отгрызет. — Он на твой зов пришел, не думаю, что до этого дойдет. С его ладони конь угощение аккуратно подобрал, фыркнул, обдавая теплым дыханием, и наклонил голову, позволяя потрепать по шее. И скрылся, повинуясь неуверенному жесту. Руина чуть боднула его головой, явно довольная выбором. — И, брат, — Ярость окликнула его уже из седла. — Сам тоже будь осторожнее. Перекресток встретил его настороженной тишиной. Даже зомби, которые тут появлялись каждый раз словно из ниоткуда, куда-то попрятались. Но на первый взгляд все было спокойно, никаких новых врагов или аномалий здесь не появилось. И все же, что-то не так. Чутье или интуиция, все его существо чувствовало разлитое в воздухе напряжение. Словно что-то должно случиться. Отпустив Руину, Война поднялся на четвертый этаж отеля, про себя молясь, чтобы все было в порядке. Ну, хотя бы раз, можно? — Вот только не говори мне, что ты ходил за всем этим сам. Смерть невозмутимо отсалютовал ему пыльной и явно древней — по крайней мере, по человеческим меркам — книгой. Еще примерно десяток подобных были равномерно рассыпаны по всей комнате. Тягу к знаниям любого рода Война хоть и не разделял, но понимал, да и библиотека не то чтобы далеко — из окна видно. Но не со сломанной же ногой! Четвертый этаж, все-таки! — У меня все еще есть упыри, — хмыкнул старший, приглашающе кивнув на место рядом с собой. — И заметь, я же не спрашиваю, где тебя так потрепало. Ответ мне не понравится, верно? Потому что я свое обещание сдержал. — У меня были причины. — Не причины, а повод. Называй вещи своими именами, — отложив книгу, Смерть почти насильно усадил его рядом с собой. Война подсознательно ожидал наказания, но холодные пальцы некроманта аккуратно скользнули вдоль руки, изучая изувеченный протез. — Можно исправить? — Проще сделать новый, — брат качнул головой, касаясь сочленения между металлом и плотью. Вздохнул. — Это не твоя вина. — Моя в том числе. Решать проблемы самым радикальным способом из возможных в нашей природе. Но природа — это еще не все. — Зачем ты читал человеческие книги по психологии? Смерть пожал плечами, никак не комментируя предположение. Впрочем, вряд ли бы его в действительности заинтересовала эта тема. Скорее, преждевременный Апокалипсис вынудил измениться их всех. Ну и раз проблема была в человечестве — то понятно, у кого невольно учились. Он почти начал расслабляться и верить, что дурное предчувствие на этот раз и впрямь ошиблось, когда здание и, кажется, сам Перекресток ощутимо тряхнуло. Так, словно на него вдруг свалилось что-то очень большое и тяжелое. На подоконник открытого окна с воплем рухнул откуда-то сверху Прах. Смерть приподнялся, покачал головой. Война успел перехватить брата за миг до того, как он бы встал. — Не надо. Я разберусь, что бы это ни было. Тебе надо быть осторожнее, помнишь? Не дожидаясь, пока брат что-то скажет, Война вышел, машинально запер дверь — хотя не то чтобы она могла стать хоть какой-то преградой. Догадывался он, что могло прибыть по их души. Обугленный Совет и впрямь не стал терпеть их своеволие. Даже странно, что это случилось лишь теперь. Догадка оказалась верной. Прямо посреди Перекрестка осматривался гигантский голем из тех, что служили Совету до них — чудовище из застывшей лавы, которому в Третьем царстве уж точно не место. Его, остановившегося под навесом над входом в отель, голем пока не видел, но это лишь вопрос времени. И одного шага на открытое пространство. — Странно, что он всего один, верно? — хрипловато поинтересовались из-за спины. — Что ты здесь делаешь? — он не стал оборачиваться. Так близко и незаметно к нему мог подойти только брат. — Уж точно не отвечаю на вопросы с очевидным ответом, — Смерть шагнул дальше, холодно рассматривая противника. Если прислушаться — или достаточно сойти с ума — можно было расслышать голодное ворчание Жнеца, готового сорваться в битву. Все и впрямь было до крайности очевидно. — Не смей! — Война дернулся, собираясь остановить брата, и обнаружил, что не может двинуться с места. Вырвавшиеся из-под земли костлявые руки держали даже слишком надежно. — А что, — Смерть, на миг остановившись, глянул через плечо. — Разве ты меня вчера послушал? Не то чтобы враг позволил бы им долго переговариваться, но и отпустить к нему раненного брата было нельзя. Некромант махнул рукой, и Война хребтом почуял, что позади него появился еще один упырь, тут же вцепившийся в плечи. — Не лезь, — холодно. — С одной рукой ты уязвим. А голем не станет делать на это скидку. — Я о том же! — Я буду защищать тебя, брат, — больше не тратя время на слова — да, проклятье, уже сказанного хватило! — Смерть шагнул на открытое пространство, сразу привлекая внимание взревевшего голема. Вокруг его тела заклубились рваные темно-фиолетовые сполохи, образуя ветхий плащ с настолько глубокой чернотой под капюшоном, что различить под ним хоть что-то было невозможно. Костлявые пальцы крепко сомкнулись на рукояти чудовищной косы. Мрачный Жнец во всей своей красе чуть задумчиво повел плечами, разминая костяные крылья, и рванул к голему. Выругавшись, Война дернулся, но упыри держали крепко, брат слишком хорошо знал, что можно противопоставить его силе. Ему оставалось только ждать и смотреть. Голем попытался отмахнуться от назойливой мошки, но Смерть поднырнул под широкий размах и, стремительными рывками добравшись наверх, в один взмах перерубил чуть более тонкое, чем остальное тело, сочленение между плечом и рукой голема. Тяжелая рука с грохотом рухнула вниз, окончательно разбивая и так истерзанную мостовую, но боли тварь явно не чувствовала — Смерти мгновенно пришлось перемещаться, чтобы не попасть под тяжелый удар. Следующий удар косы пришелся в голову, с дребезжащим звоном встретился с чем-то очень твердым. Но, по-видимому, физическое состояние все же давало о себе знать — от очередного взмаха оставшейся руки голема он увернуться не успел. Видеть брата, медленно сползающего по стене где-то на уровне второго этажа, куда его впечатало, Война пока не мог, но судя по тому как синхронно на миг оцепенели держащие его упыри, ничем хорошим это не грозило. Этого мига ему хватило, чтобы высвободиться. Первый порыв — кинуться проверить, что с братом — лучше было подавить. Сейчас они оба в опасности — вся Земля в опасности — пока рядом эта тварь. Даже отрубленная, рука голема все еще целеустремленно ползла в сторону Всадников. Нужно было уничтожить суть, средоточие магии, дающей чудовищу жизнь. Знать бы еще, где оно. Он со злостью, по самую рукоять, вогнал меч в ладонь ползущей к нему руки. Подобрал выроненного братом Жнеца, задумчиво взвесил в ладони. Смерть когда-то учил его обращению со своим оружием, сейчас это могло пригодиться. Переменив хват — так и не научился сразу правильному, непривычно, да и сломанный протез все-таки мешает — Война размахнулся и отправил косу шинковать вторую руку голема, хоть какое ему будет отвлечение. Его ярости требовался выход, и оружие в руках этому только помешает. Знакомая алая пелена, воплощенный хаос, прокатилась по телу, корежа и изменяя. Мельком осмотрев красную шкуру и впечатляющие когти, он вспомнил, зачем это — и что времени не так уж много — и бросился на голема, уже не думая, не просчитывая стратегию. Уцепился за трясущуюся в попытках скинуть вращающуюся косу руку, глубоко загоняя когти в камень, дважды оттолкнулся, скачками взбираясь вверх, и всласть полоснул когтями по затылку голема. Вслушался в странный скрежещущий звук. Какой-то участок здесь и впрямь отличался. Пары десятков полновесных ударов хватило, чтобы обнажить остроконечный прозрачный кристалл. Уничтожить его сходу не получилось, время заканчивалось, зато вышло просто выломать его из головы голема. И этого внезапно хватило. Голем перестал пытаться стряхнуть его, встал как вкопанный и начал постепенно разваливаться. Скатившись на землю, Война помотал головой, разгоняя алый туман перед глазами. Подобрал оружие, свое и брата, убрал кристалл — потом надо придумать, что с ним делать. Облик хаоса слетал шелухой, но отпускал все же не мгновенно. Но, стоило вспомнить о том, что случилось, как любые эмоции отступили. Кроме одной. Идти обратно к отелю было откровенно страшно. Конечно, удар был всего один, такая мелочь, казалось бы, но вдруг одного и хватило? Всадники были почти бессмертны, но… Почти. Кому, как не дважды умиравшему, об этом знать.