Вправить человеку мозги может только время. ©Элис Сиболд — "Милые кости"
Порой для того чтобы победить, нужно стать тем, кем не являешься. ©Чак Паланик — "Бойцовский клуб"
Вергилий стоял за спиной брата, не убирая лезвия катаны от его шеи, и улыбался. Эта улыбка отражала его состояние много полнее, нежели это могли сделать холодные глаза цвета стали Ямато. Но Данте не мог видеть спиной, а потому рассматривал ситуацию с долей настороженности, отчётливо понимая: одно неосторожное движение — и он запросто лишится головы. Впрочем, такой же эффект может оказать и неосторожное слово, поэтому, прежде чем заговорить, он тщательно взвесил свои слова. — Вергилий, это я, Данте, твой брат—близнец… — осторожно начал нефилим, почти не дыша. От напряжения, сковавшего его, когда тот понял, перед кем оказался, на лбу выступил пот – ещё бы, после одной памятной ссоры ему есть повод опасаться за свою шкуру. В воздухе повисла напржённая тишина: Вергилий не счёл нужным как-то отреагировать на реплику брата, задумавшись о чём-то своём и явно забавляясь происходящим. В отличие от того места, откуда братья едва унесли ноги, эта часть странного мира поражала тишиной: казалось, здесь всё вымерло задолго до рождения нефилимов, и только пепел, гонимый случайным ветром, подтверждал, что когда-то здесь всё-таки была жизнь. Данте сжал и разжал кулаки: находясь долгое время в бездействии, он бесился, что случилось и на этот раз. — Верг, кончай уже! Это ни хера не смешно, — Данте отодвинулся от обнажённого лезвия Ямато и развернулся к брату, смотрящему как будто сквозь него. Улыбка давно сошла с его лица: взгляд сосредоточен, губы поджаты, как если бы он решал внутренний спор. О чём — известно только ему самому. — Покажи свой меч, — ровно произнёс Вергилий, сфокусировавшийся теперь на собеседнике: внутренний спор разрешён наилучшим способом, раз они оба ещё не сошлись в драке. — Ты вконец рехнулся?! — возмутился было младший, намереваясь высказать всё, что думает о брате и том местечке, куда тот его затащил, но катана, занявшая прежнее положение у его шеи, заставила Данте передумать. Весомый аргумент: он не знал, настолько ли сильна регенерация нефилимов, чтобы вырастить новую голову на месте отрубленной, да и не горел желанием проверить. — Покажи. Свой. Меч, — вкрадчиво повторил Вергилий, ясно давая понять, что его терпение не безгранично. — И ты больше не попытаешься меня угробить? Подумав несколько секунд, Вергилий кивнул. — Хорошо. Ты обещал, — он ткнул в брата пальцем, после чего привычным жестом достал Мятежник из-за спины, с трудом подавляя желание сейчас же пустить его в ход. Что-то ему подсказывало: так он сделает только хуже. И это что-то, как ни странно, было здравым смыслом. Редкий гость у старшего сына Спарды, решившего на этот раз не пренебрегать им – по-другому с Вергом, которого он в своё время едва не убил, было нельзя. Вергилий придирчиво осмотрел клинок, нарочито небрежно продемонстрированный братом, после чего удовлетворённо кивнул и отработанным жестом убрал Ямато в ножны. — Данте. — Долго же до тебя доходило, – раздражённо ответил он, снова пряча меч за спину. – В какой лимбец ты втянул меня на этот раз? — Если кто-то и отправил тебя сюда, то я здесь точно ни при чём. Отсюда невозможно воздействовать на… —он запнулся: понятия о том, что существует на самом деле, а что нет, сильно нарушились в его сознании, — …реальный мир, — устало вздохнув от объяснений вещей, кажущихся такими очевидными, Вергилий пошёл вперёд, оставляя после себя чёткие следы на ровном пепельно-пыльном покрове. Та часть мира, в которой они оказались, резко отличалась ото всех предшествующих: здесь ничего не разрывалось, не переворачивалось, ни одна тварь не нападала… Могильный холод и могильная же пустота, как будто кто-то похоронил братьев заживо – убить-то нефилимов практически невозможно. Данте догнал брата, некоторое время они шли молча, а серой пустыне, раскинувшейся вокруг них, не было видно конца и края… Да и существовал ли он вообще? Оставалось только надеяться. — Давно ты здесь? – отвлечённо спросил Данте, пнув чей-то череп, макушка которого торчала из пепла. — С тех пор, как мы виделись в последний раз, — ещё более холодно, чем до этого, отозвался Вергилий. Он так и не решил, как вести себя с братом, едва не убившим его и не испытывающим при этом каких бы то ни было мук совести. Как будто иначе и быть не могло. Как будто во всём случившемся только его, Вергилия, вина. Хорошо хоть у Данте хватило ума тактично промолчать, иначе каким-нибудь нечаянным словом он задел бы Вергилия ещё больше, а тот, находясь не в лучшем настроении, но переполненный силой, не стал бы терпеть издёвок брата – в своё время он и так уступал ему слишком во многом. Завидев, что Данте всё-таки чувствует за собой вину, Вергилий решил направить разговор в другое русло: идти долго, и никто не знает, куда они придут на этот раз, а другой возможности поговорить в спокойной обстановке может и не быть. — А как ты сюда попал? — Чёрт его знает – меня просто ударили по башке какой-то странно пахнущей хренью, — нефилим провёл рукой по волосам и чертыхнулся, стряхивая с пальцев алую с чёрными вкраплениями жидкость. – Твою мать… Всё происходит на самом деле?.. Бля, Верг, ну и занесло же тебя! – в сердцах воскликнул Данте, прижимая ладонь к затылку. Сначала боли не было, но стоило только нефилиму подумать об этом, как она тут же дала о себе знать, настойчиво пульсируя. — Не без твоей помощи, — сухо заметил его спутник. – Давай, посмотрю. Данте беспрекословно повернулся к брату спиной и, поморщившись, убрал руку от кровоточащей раны. Но помимо крови есть что-то ещё… Что-то, что и послужило главной причиной нахождения второго нефилима здесь, поскольку простой ушиб головы может вызвать только потерю сознания. Для того же, чтобы переместить в мир «между жизнью и смертью», как назвал его Вергилий, нужно что-то более значительное. Тем более для нефилима. Сереброволосый нефилим вздохнул, жалея о том, что поблизости нет его любимой лаборатории, в которой он смог бы за считанные секунды определить природу вещества… Но кровь нужно как-то остановить, а уже потом предаваться сожалениям: Вергилий, надо отдать ему должное, всегда умел правильно расставить приоритеты. — Нужно перевязать, — констатировал он, соображая, чем это можно сделать, не занеся инфекцию. Для Данте это, конечно, не смертельно, однако для того, чтобы благополучно выбраться отсюда, нужно решить проблемы с ранами как можно быстрее. Конечно, скопи Данте достаточно сил от демонов, регенерация быстро сделала бы своё дело, но Данте на то и Данте, чтобы не думать о будущем, спустив всё здесь и сейчас. И поблизости ни одного демона… — Ничего… Дойду как-нибудь. Далеко ещё? — Извини, я как-то не прихватил с собой карту этой дыры, — огрызнулся Вергилий, думая о том, что им обоим сейчас предстоит не самая приятная процедура. — Очень жаль, — Данте поджал губы. – И что, у тебя до сих пор нет никакого плана? Теряешь форму! – попытался было пошутить он, но тут же скривился от боли, сковавшей затылок. Младший немного позлорадствовал, воздавая должное кармическим законам «этой дыры», после чего снял с левой руки перчатку, всю в разводах грязи и крови, достал Ямато с характерным лязгом… — Эй, ты что это делаешь? — тут же поинтересовался Данте, смерив брата недоверчивым взглядом. «Ну всё, добить решил», — пронеслось в его мыслях, и он бы призвал Мятежник, да боль мешала сосредоточиться… — Наклони голову и постарайся не дёргаться, — скомандовал Вергилий, не понимая, зачем всё это делает. Идея, основанная на неподтверждённых источниках… Он далеко не в восторге от этого. Вздохнув, Данте нехотя повиновался. В отличие от брата он понятия не имел, что сейчас произойдёт. — Это действие вошло в обиход у ангелов и демонов незадолго после сотворения мира, — начал Вергилий, сжав ладонью лезвие катаны, отчего на белой с синими прожилками вен коже выступила кровь. – Для выживания в борьбе друг с другом им нужны были силы, но часто, после очередного боя они возвращались опустошённые, как ты сейчас, — нефилим не отнимал руки от лезвия — иначе рана бы мгновенно затянулась. Его алая кровь беспрерывным потоком спускалась по руке, доходя до раны брата. – Тогда они сообразили, что, в отличие от большинства людей, в их крови содержится та самая энергия от убийства враждебного вида, что необходима собратьям, — рассказ отвлекал нефилима от боли; рана на затылке Данте стремительно заживала, он чувствовал себя на порядок лучше, чем до этого. – Чистокровные ангелы и демоны могли передавать силу только между собой, причём она действовала как надо только тогда, когда отдавалась добровольно. Ну всё, хватит с тебя, — прервал нефилим свой монолог, когда регенерация успешно завершилась. Он убрал катану в ножны и, морщась, встряхнул израненную руку, онемевшую от боли, кожа стала быстро стягиваться. Несколько капель упали в серый пепел, но тут же жадно впитались им, что укрылось от братьев, увлечённых разговором. — Потом это дошло и до людей, воспринимающих периодические проявления ангелов и демонов как божественное явление. Пошли кровавые войны, жертвоприношения, подпитывающие тех, кто их принимал, но эта «подпитка» всегда оказывала разный эффект, потому использовалась в крайних случаях, — продолжал Вергилий, идя впереди, а Данте, с удивлением щупающий затылок и слушающий всё, что говорит брат, вполуха, шёл следом. – Появлялись полукровки, и те из них, что были полудемонами, дали начало сказочкам о вампирах, ведьмах, оборотнях, — звериная форма у них то же, что у нас демоническая. Когда дело дошло до нефилимов, — Вергилий усмехнулся, — то и ангелы, и демоны оказались в равной опасности истребления – в теории мы можем аккумулировать энергию как тех, так и других — но в то время нефилимы не осознавали своего могущества, а потому жили среди людей, но на отдельном материке – Атлантиде. — Что? – услышанное настолько ошарашило Данте, что тот впервые решил прервать тираду брата. Вергилий улыбнулся. — Сначала я тоже думал, что всё это ерунда, но чем дольше копался в легендах, тем больше убеждался в обратном. Все они в один голос кричат о самой развитой на тот момент культуре, чудесах и народе, обособившимся от остального человечества, что только-только выбралось из пещер и худо-бедно начало создавать собственную культуру, большей частью похожей на детскую мазню. Вскоре между нефилимами, ангелами и демонами произошёл какой-то конфликт, после которого последние, объединившись, вырезали всё население Атлантиды; выжгли всё, что было возможно, а сам материк потопили в океане. От огромной энергии, высвободившейся после смерти миллионов нефилимов, появился промежуточный между адом и землёй мир – Лимбо, одинаково неподвластный ничьим законам и аккумулирующий силы сгинувших в нём душ также своим способом. — Охренеть, — только и смог выговорить Данте, переваривая сказанное братом. Серый же пепел начал жить собственной жизнью, стягиваясь в плотные тела, изменяющие формы под влиянием неизвестных процессов. За спинами нефилимов этих тел становилось всё больше, а кости существ, некогда живших здесь, обретали вторую жизнь. Но это происходило в абсолютной тишине, а потому нефилимы, не подозревая о надвигающейся опасности, спокойно продолжали путь. — Откуда ты всё это знаешь? — Лимбо сохранил все книги библиотеки отца, — Вергилий усмехнулся, вспоминая, как мог неделями не выходить оттуда и, странное дело, демоны его не отвлекали. Как будто Ему было нужно, чтобы старший из нефилимов знал всё это. Единый разум, действующий по одному лишь ему известной логике, но никогда себе во вред. — Ну ты и задрот, — хмыкнул Данте, припомнив масштабы библиотеки, о которой говорил брат. — Это всего лишь было моим хобби в перерывах между истреблением демонов и поисками тебя, — ответил Вергилий, забывшись, после чего в воздухе повисла неловкая тишина, нарушаемая еле слышимыми шорохами позади. — Перестань уже делать из меня неблагодарного кретина, — раздражённо бросил Данте. — Ты и есть… Прекрасно зная окончание фразы, Данте не дал брату договорить. Он резко остановился, заставив Вергилия последовать его примеру. Вергилий досадливо подумал, что раз тому хватает сил на злобу, то он переборщил, делясь честно накопленной силой. — Послушай, Верг. Если ты думаешь, что мне было по барабану, где ты и что с тобой, после того как я тебя едва не прикончил — ты ошибаешься. Каждый ебучий день, просыпаясь от кошмаров, творившихся с тобой наяву, я чувствовал себя прескверно и много раз переигрывал в голове нашу последнюю встречу. Там-то я мог сказать одно, здесь – другое, а вот тут вообще промолчать и знаешь, будь у меня второй шанс, я именно так бы и сделал. Так что давай обойдёмся безо всех этих взаимных обвинений и научимся терпеть друг друга, — закончив, Данте протянул руку, и Вергилий, оценивший его дипломатический ход и, в общем-то, уже не держащий на младшего брата зла, пожал бы её, если бы внутри него не сработало чувство опасности. Он резко толкнул Данте в сторону, разрубив в воздухе острый диск, что, помедли он хоть секунду, снёс бы брату голову. — Заебали, — резюмировал Данте, поднимаясь. — И не говори, — вторил ему Вергилий сквозь зубы, швыряя призрачные клинки в летающих врагов и попутно уклоняясь от атак крупных, пепельного цвета, демонов, сотрясающих землю под ногами. В один миг на месте тихого, спокойного мирка разверзся сущий ад, куда более привычный обоим братьям. — Тебе не кажется, что их слишком много? — прокричал Вергилий, нашинковав в белесый фарш сразу пятерых демонов, при этом не забывая посылать остальным «подарочки» в виде призрачных клинков, что из некоторых торчали как иглы из игольницы. Не сговариваясь, Данте добивал их одиночными разрывными зарядами из шокера, что, казалось, целую вечность назад передал ему Вергилий. — Что ты предлагаешь? – крикнул Данте в ответ, завершив серию ударов рубящим сверху. Демон разорвался, окропив приземлившегося нефилима останками, выглядящими, как птичий помёт и пахнущими примерно так же. Данте грязно выругался, вытирая лицо рукавом, но отряхнуть одежду не хватило времени – сзади на него набросился демон крупнее предыдущего, едва не сбив потерявшего бдительность нефилима с ног. – Ну?! – напомнил он о себе брату, проведя серию атак колющими ударами, отчего грудь демона превратилась в решето. Ямато Вергилия засветилось красным и одним мощным ударом он рассёк ещё одного демона, намерившегося также напасть со спины брата. — Я, конечно, не сторонник этого, но в сложившихся обстоятельствах… — начал Вергилий, очередной призрачный клинок которого раскроил череп замешкавшемуся демону, но Данте прервал его, порядком уставший от монологов. — Говори уже, блять! – на каждое слово приходилось по удару, последний из которых одним мощным махом Эрикса впечатал очередного врага в землю. — Бежим! – переглянувшись, братья, не сговариваясь, устремились вперёд. Раздосадованный мир огласился яростным рёвом, заставив высушенную зыбкую почву покрыться глубокими трещинами, из которых, вопреки всем существующим законам, материализовались две ведьмы, окутанные прозрачно-синими куполами. Братья отпрыгнули от острых чёрных копий, посланных демоницами ранить их, и вот здесь Вергилия посетила догадка, которой он не замедлил поделиться с братом. Пусть и не в совсем подходящей обстановке, но жизнь двух нефилимов и так никогда не была спокойной – так что, им уже не привыкать. — Я знаю, чем тебя вырубили, — негромко сказал он, оказавшись плечом к плечу с Данте. Тот посмотрел на место, где с секунду назад были чёрные камни, кивнул. — Я тоже. Что будем делать теперь, Верг? Ведьмы не оставят нас в покое, да и остальные скоро подтянутся… — Я… — задумавшись, Вергилий пропустил атаку ведьмы, и огненный клинок проткнул его насквозь. С усилием вытащив его из себя, нефилим продолжил. – Я попробую создать портал. Не знаю, куда он приведёт, но… отвлеки их, Данте. — Как в старые добрые времена, — нефилим усмехнулся, повёл плечами и, вооружившись Эбони с Айвори, расстрелял мечи ведьм, направленные на них. – Эй, сучки, я здесь! – он отпрыгнул как можно дальше от брата, сосредоточенно рисующего вокруг себя какие-то фигуры, что произвело желаемый эффект: ведьмы и горстка самых быстроногих демонов из первой партии устремились к нефилиму. — Ты там скоро? – прокричал Данте, разбив аквилой щиты ведьм. — Да!.. Не отходи далеко, — туманно ответил сереброволосый нефилим, нанося на пепел завершающие штрихи, отчего тот загорелся белым пламенем. Значит, он сделал всё как надо. – Данте! Швырнув очередного демона, набросившегося ему на плечи, старший сын Спарды в два ангельских прыжка оказался возле брата аккурат в центре нарисованной им пиктограммы.***
Генеральный директор кампании «Хантерс», основным профилем которой стала борьба с демонами, неспешно закурил. Перед ним лежала кипа бумаг на подпись – повод, по которому молоденькая секретарша зашла к нему. Слово за слово, намёк за намёком, и дело кончилось сексом на рабочем месте. Примитивным, но на удовольствии это не сказалось – она знала своё дело. — Маленькая шлюшка, — усмехнувшись, бросил Николай, окутанный сигаретным дымом. Вернее, уже давно совсем не Николай… один из немногих демонов, пристроившихся в нужное время в нужном месте. «Ди-и-исус»,— раздался громовой рёв в его голове, и демон подпрыгнул от неожиданности, едва не выронив сигарету из рук. Этот голос… он не слышал его с того самого дня, как два нефилима отправили его обладателя на самые глубинные слои ада. — П-повелитель? – демон в человеческом обличии уменьшился в размерах, вжавшись в кожаное кресло. Его правую ладонь выжгла огненная пиктограмма, словно бы напоминая тому своё место. Это клеймо связывало Дисуса с Мундусом полным повиновением, — высшие демоны всегда имеют запасной план, долженствующий помочь в выживании, и у Мундуса такой план был. Теперь, когда он может проявляться только у своих слуг, — да и то не в материальном обличии, — пришло время привести его в действие. На протяжении недель бывший повелитель демонов косвенно общался с самым верным слугой… из числа тех, кто остался жив, и этот слуга, проклиная некогда данный обет, исполнял всё, что приказывал ему хозяин, правда, многое пришлось додумывать самому. В частности, внедрение в самую мощную организацию по борьбе с демонами. «Долго мне ещё ждать, пока ты соберёшь достаточно жертв для моего пробуждения?» — Я работаю над этим, — Дисус встал и учтиво склонил голову. Первый шок миновал, и теперь он выглядел менее жалко. – Теперь вы можете общаться со мной напрямую… Это говорит о том, что всё идёт как надо… Повелитель. «Всё пойдёт как надо, когда я сверну шеи спардовским выблядкам, упёкшим меня сюда!» — ярость повелителя демонов оказалась настолько сильна, что нашла своё выражение и в реальном мире – стёкла и немногочисленные зеркала задребезжали, как при землетрясении. — Господин, вам даже не придётся искать их – они сами придут сюда. Как «хорошие парни» с правильным мамочкиным воспитанием, — Дисус даже сам усмехнулся своей удачной шутке. – Будут какие-нибудь распоряжения? «Продолжай работу и не выдавай себя». — Да, повелитель, — соединив кончики длинных пальцев, демон отвесил поклон гораздо ниже предыдущего. Распрямившись, он облегчённо вздохнул: давящее присутствие Мундуса больше не ощущалось. Задумавшись, Дисус, известный большинству под именем Николая Логинова, подошёл к окну, смотря сверху на огни города, всё население которого составляют новообращённые борцы с демонами. Каждый день в змеином логове, где один неосторожный шаг может стоить жизни. Обеих жизней, — как человеческой личины, так и истинной, демонической. Но так нужно. Не только и не столько Мундусу, связь с которым вовсе не приводила его в восторг, сколько ему самому. В конце концов, когда Мундус выберется из ада, то на него найдётся управа в виде третьего нефилима… Древнего, пережившего памятную резню Атлантиды. Вот это настоящий противник! Мундус расправится с мальчишками, Третий нефилим с Мундусом, а он, Дисус, без труда устранит последнего из выжившей расы, что, по его расчётам, будет обессилен после бойни с повелителем. Простой план… выполнив который, он получит абсолютную власть над человечеством, что само будет молить о собственном порабощении. Опустив жалюзи, демон довольно рассмеялся – через пятнадцать минут он снова будет промывать людям мозги, ведя проникновенную проповедь с многочисленных телеэкранов.