Взгляд очей твоих

      События, до глубины души поразившие каждого жителя этих земель, — к примеру, смерть главы клана Цзинь или возрождение осточертевшего всем Старейшины Илин, — произошли не так давно, поэтому порядок в отношениях великих орденов еще не был до конца наведен. Периодически главы орденов и их доверенные лица собирались на Совете кланов для обсуждений проблем и их решения.       Доверенные лица, как же! Сейчас, скрипя зубами прямо посреди Совета кланов, Цзян Чэн прожигает взглядом бесстыдно милующихся Вэй Ина и второго господина клана Лань. Да-да, они так и липли друг к другу прямо посреди Совета! Все относились к ним достаточно снисходительно, ведь Лань Сичэнь и слова им не скажет, наоборот, поощрит, Не Хуай Сан подозрительно помалкивает, юный Цзинь Лин отводит смущенный взгляд… И ведь дело вовсе не в том, что они пара и все такое. Они делают это на людях! Никому бы не хотелось смотреть на то, как его брат, с которым он вырос с малых лет, обжимается со своим муженьком! Хотя судя по всему, Лань Сичэнь не особо против…       На Лань Сичэня и их отношения Цзян Ваньинь, чудом сохранивший здравый рассудок после всего, что он натворил, смотрел несколько… осторожно. Они не прояснили, что между ними, и, вроде как, даже не собирались, что как-то огорчало Цзян Чэна. Но он был твердо убежден, что не должен делать первого шага, ибо это ведь Цзэу Цзюнь его поцеловал, это ведь он посмотрел на него щенячьими глазками! Цзян Чэн долго не мог думать ни о чем после отъезда из Гусу и даже принял твердое решение как можно меньше пересекаться с главой клана Лань, как вдруг его оповестили о скором Совете кланов в Лань Лине. Закон подлости, увы!       Еще перед советом Лань Хуань мило улыбнулся, так, как, впрочем, делает это обычно и со всеми. Цзян Чэну на миг показалось, в глубине души ему очень хотелось в это верить, что улыбка, предназначенная ему, другая, более теплая и искренняя, но он живо отмел эти мысли в сторону и заверил сам себя, что на Совете кланов будет думать исключительно о делах ордена Юнь Мэн Цзян. Не прошло и десяти минут, как Саньду Шеншоу словил себя на мысли, что постоянно бросает невольные взгляды на Лань Сичэня, проверяя, не смотрит ли тот на него. Как назло, он так внимательно слушает других глав! Тогда, чтобы направить куда-то свое неисчерпаемое недовольство, он без колебаний выбрал предметом злобных взглядов Вэй Ина и Хань Гуан Цзюня.       Какого черта они вообще здесь забыли? Решили пополнить список мест, где они бесстыдно обжимались друг с другом? А если бы кто-то взялся описывать все эти места, работы у него было бы выше небес! Первой в списке идет, разумеется, цзинши, после семейный ужин, зал для заседаний… в общем, весь Гусу. Цзян Ваньин уже понял, что эти двое облюбовали и Юньмэн, поэтому всеми силами сопротивлялся добавлению в этот список своего родного дома. До недавних событий, конечно. «Дать этой озабоченной парочке волю — они бы и на обочине сделали это», — подумал Цзян Чэн. Знал бы он…       Наконец-то, Совет кланов закончился. Это ведь не совет, а просто цирковое представление, состоящее из старых одноклассников, ребенка, наглой парочки и того, кто поощряет бесстыдность последней.       Саньду Шеншоу с облегчением вздохнул, поднялся с места и пошел прочь. Близился вечер; ещё утром Цзян Ваньин вежливо подсказал племяннику, нынешнему хозяину в Лань Лине, что, если совет продолжится вплоть до самого вечера, стоит быть гостеприимным и предложить остаться гостям во дворце.       После смерти Цзинь Гуанъяо на пост главы Лан Лин Цзинь вступил его племянник, Цзинь Лин, пока мало что смыслящий в делах Ордена. Поэтому он часто оставался у дяди, чтобы тот максимально терпеливо объяснял все нюансы работы. Конечно, не без строгих условий, вроде правила «никаких Ланей в этом доме» или «если сидишь без дела, отжимайся».       Цзян Чэн шел по открытому коридору дворца, наслаждаясь видом внутреннего сада. Многие думают, что ему чужды красоты этого мира; одни возвышают его до отстраненного от мирских сует небожителя, другие считают его озлобленным демоном, желающим разрушить все и вся на своем пути, но все они не правы. Он такой же человек, со своими чувствами, заботами, способный наслаждаться красивыми видами, проявлять милосердие и доброту. Ему не исполнилось и двадцати лет, как он потерял родителей и сестру, вскоре и брата, а маленький Цзинь Лин остался на его руках, будучи совершенно одним в этом мире, он восстановил орден Юнь Мэн Цзян и воспитал ребенка, к которому был совершенно не готов, поэтому, конечно, все невзгоды его жизни не прошли бесследно. Обстоятельства требовали быть сильным, стойким и решительным, поэтому его изначально терпимый характер стал жёстким, а воля — твердой.       Цзян Ваньинь остановился у ограждения и собирался ещё немного постоять, подумать о бытии, но тут совсем рядом раздался давно знакомый голос.       — Глава клана Цзян, — Лань Сичэнь легко улыбнулся и стал рядом, направляя свой взгляд в завораживающую тьму сада.       — Глава клана Лань, — с повседневной и привычной всем агрессией прохрипел Цзян Чэн в ответ.       — На совете Вы выглядели так обеспокоенно. Я могу помочь?       «Нашел, что спросить, — подумал Цзян Чэн, — особенно, когда он видит меня насквозь и прекрасно знает, о чем я беспокоюсь»       — Нет, — покачал головой Цзян Ваньинь, очень надеясь, что Лань Хуань сейчас решит, что уже давно наступило девять часов вечера и пора спать, но, увы, глава Лань далеко не всегда соблюдал правила своего клана.       Какое-то время они стояли молча, каждый думая о чем-то своем, пока Цзян Чэн вдруг не ощутил, как теплая ладонь накрыла собой его руку. С немым вопросом во взгляде он уставился на загадочно улыбающегося Цзэу Цзюня.       — Я хочу, чтобы мы объяснились друг перед другом, — признался Лань Хуань, опустив чем-то опечаленный взгляд, — Вам ведь тоже не хочется недосказанностей?       — Верно, — быстро согласился Цзян Чэн, осматриваясь по сторонам, чтобы кто-нибудь ненароком не стал свидетелем их разговора.       Если бы Цзян Ваньинь был особо проницательным человеком, он бы увидел, что Лань Хуань уже давно подготовил целую речь, но в самый ответственный момент всегда собранный глава клана Лань совсем растерялся и забыл, с чего начать и чем продолжить. Подбирая нужные слова, он все-таки сдался и решил действовать по-другому. Пока Цзян Чэн ждал, что Лань Хуань, наконец, что-нибудь скажет, сам Лань Сичэнь приблизился к мужчине ещё больше, сомкнул руки позади талии Цзян Ваньина и нежно поцеловал его сначала в щеку, а потом в губы. Цзян Чэн оторопел, мягко говоря, хотел было грубо оттолкнуть Лань Хуаня и отстраниться, но быстро подавил свои рефлексы и, долго думая, все же ответил на поцелуй, притянув его ещё ближе к себе.       Вот и объяснились друг перед другом.       Судя по всему, покои, выделенные Лань Хуаню, были совсем недалеко, поэтому он, не отрываясь от губ Цзян Ваньинь, потянул его за собой, прижимая к каждой попавшейся на пути стене.       – Хочу... быть с Вами, – прошептал Лань Хуань сквозь поцелуй и живо закрыл за собой двери, когда они волшебным образом оказались в его покоях, – я же не противен Вам?       – Нет... нет, – покачал головой Цзян Ваньинь и, судорожно выдыхая, присел на кровать.       – Тогда я могу быть с Вами?       – Как хотите, – пробормотал Цзян Чэн, отворачиваясь.       – Значит, Вам все равно? – Лань Сичэнь отстранился от возлюбленного и опустил глаза. Снова этот щенячий взгляд! Нервно вздохнув, Цзян Чэн закрыл глаза, чтобы не чувствовал себя бессильным перед этим самым взглядом, и произнес следующие слова:       – Нет. Мне не все равно... Я не знаю. Тихо, ничего не говорите...       – Но я не...       – Чувствую, что собираетесь. В общем... я не хотел попадаться Вам на глаза какое-то время. Я долго думал, пусть совсем этого не хотел... Я много чего понял, пока думал на совете. Меня раздражает Ваша улыбка, но лишь потому, что она предназначена не только мне. И не хочу больше Вас слышать, если не только я слышу Ваш голос. Не хочу, чтобы Вы на меня смотрели, если точно так же смотрите на других... А ещё...       Цзян Чэна беспардонно заставили замолчать поцелуем, ибо он мог наговорить ещё очень много чего странного и нехорошего. Оно и к лучшему, так подумал Саньду Шеншоу, притягивая Лань Сичэня к себе и опускаясь спиной на кровать.       Так, бесстыдные Лани покорили сердца двух героев из Юньмэна.