***
Поездку в Гусу Цзинь Лин воспринял как шанс провести время с Лань Цзинъи и Лань Юанем, пока дядя решает все вопросы с главой клана Лань. Когда Цзян Ваньинь скрылся из виду, а, если быть точнее, когда Цзинь Лин сбежал от беснующегося дяди к друзьям, бедный мальчик мог вздохнуть с облегчением. — И почему твой дядя так не любит Хань Гуан Цзюня и дядю Вэя? — спросил Лань Юань, когда они сели за стол. — Да ему, в принципе, плевать. У него такая неприязнь не только к обрезанным рукавам. Он не может выносить влюбленных. Всех. Ему просто одиноко, вот он им и завидует, — с видом серьезного ученого Цзинь Лин вскинул подбородок, — когда он найдет себе жену, перестанет быть таким. Вот увидите. Юноши из клана Лань кивнули и возобновили прошлую тему разговора. Вернёмся к главному лицу нашего повествования. Сейчас он, излучая ужасающую ауру, размашистым шагом шел в зал, где его ждал глава клана Лань, и бросал по сторонам яростные взгляды, скрипя зубами. Повсюду так спокойно! Птички поют, цветы благоухают… Весна — везде любовь… Так раздражает! Так как в Облачных Глубинах уже было тепло, Цзян Ваньинь просто отдернул лёгкие шелковые шторы, прикрывающие вход в зал, и, слегка умерив свой пыл, уважительно поклонился Лань Сичэню. — Глава клана Лань. Цзэу Цзюнь оторвался от своих глубоких размышлений, поднял взгляд на вошедшего Цзян Чэна и улыбнулся, поклонившись: — Глава клана Цзян. Присаживайтесь. И этот Лань Сичэнь… излучает добро и позитив, улыбается, что раздражает ещё больше! Главы кланов уселись за стол; длинные пальцы Лань Сичэня пробежались по пиалам с чаем, он поставил сосуд перед Цзян Чэном. И если сначала они, гоняя чаи, обсуждали дела кланов, вроде того, сколько учеников из Юньмэна приедет на обучение в Гусу в следующем году, то вскоре чай был заменён на алкоголь, а разговор свелся к более узким вопросам взаимоотношений кланов. Например, Лань Сичэнь как бы невзначай напомнил Цзян Ваньину о том, как он на днях выгнал из Юньмэна его младшего брата, отчего Цзян Чэну стало даже стыдно и неприятно, но всё-таки такое бессовестное поведение двух голубков терпеть было невозможно, поэтому он был уверен, что поступил правильно. — Как вы думаете, возможно ли терпеть, когда всю ночь они не успокаивались? — грубо ответил Цзян Чэн. — Тьфу, эти чёртовы обрезанные рукава… Бесстыдные и… — понимая, что Лань Сичэнь не должен выслушивать его разъярённые возгласы о его младшем брате, Цзян Чэн замолчал. –…и? — Цзэу Цзюнь поднял на него пытливый взгляд. –… и противные. Неприятные… — лицо Цзян Чэна искривилось. Лань Сичэнь взглянул на него так, как не смотрел никогда. Как-то разочарованно и… в его глазах было ещё что-то, что Цзян Чэн никак не мог разгадать. Вдруг глава клана Лань медленно поднялся со своего места, не спеша подошёл к Цзян Ваньину и присел рядом с ним. Его руки мелко дрожали, это было почти незаметно. Цзян Чэн нахмурился и слегка отстранился от Лань Сичэня, не сумев понять его намерения. — Глава клана Цзян, — прошептал Лань Хуань, — можно я сделаю то, о чем потом буду жалеть? — и, не дожидаясь ответа на свою просьбу, огладил своими длинными пальцами скулы Цзян Чэна, порывом приблизился к нему и, схватив его за руки, поцеловал. Сначала несмело, потом все глубже и напористей. Цзян Чэн, мягко говоря, был в шоке от подобных действий. Он просто «выпал» из мира на какое-то время, пока его, словно безвольную куклу, так страстно целовали. Когда он, наконец, собрался с мыслями, быстро оттолкнул главу клана Лань и отпрянул назад, начиная браниться, что есть мочи. — Вы действительно сейчас пожалеете об этом! — воскликнул Цзян Чэн, вскочил с пола и уже хотел было схватиться за меч, как вдруг увидел выражение лица Лань Сичэня. Его взгляд, его неописуемый взгляд, наполненный ужасом от своих же действий, раскаянием и даже какой-то мольбой, выбил Цзян Чэна из колеи. Он замер и смотрел в светло-карие глаза Лань Сичэня, не находясь со словами. — Глава клана Цзян… — он опустил голову. — Я действительно уже пожалел. Цзян Ваньинь долгое время стоял без движения, смотря на опустившего пристыженный взгляд Лань Сичэня, потом быстрыми шагами направился к выходу. Лань Хуань сразу понял, что всем его тщетным надеждам пришел конец, что он совершил ужаснейшую ошибку, оступился, раскрыл свои чувства слишком рано… Скверно, скверно! Слишком многое свалилось на его плечи в последнее время –предательство названного брата и его смерть… Когда Цзян Чэн скрылся за шелковыми шторами, плечи Лань Хуаня едва заметно задрожали, и наземь упало несколько слез-жемчужин. Вдруг… Лань Хуань услышал шаги, быстро поднял мятущийся взгляд и узрел Цзян Ваньина, его статную фигуру, быстро идущую от развевающейся белой шелковой ткани. — Снаружи никого, — прошептал глава ордена Цзян, присел на колени рядом и припал устами к устам Лань Сичэня. Тут уже пришел черед главы клана Лань поражаться — он совсем никак не мог ожидать подобных решительных действий от Цзян Ваньина. Порывисто дыша, Цзян Чэн вдруг отстранился и со страстной грубостью, распахивая ворот его одежд, припал к молочно-белой коже шеи Лань Хуаня, тот вздрогнул, но не отдернулся, а лишь послушно откинул голову назад. Влажные дорожки поцелуев медленно побежали от шеи к оголенной груди и чувствительным соскам. — Глава клана Цзян… — прохрипел Лань Сичэнь, и его длинные пальцы вплелись в черные волосы Цзян Ваньина. Тот не обратил никакого внимания и продолжил делать свое дело, постепенно оголяя плечи Лань Хуаня и развязывая его пояс. Когда торс остался без одежд, Цзян Чэн вдруг поднял яростный взгляд, в упор уставившись на Лань Хуаня, и медленно, словно это был чрезвычайно важный языческий обряд, стянул ленту с клановым узором с чела Лань Сичэня, будто пытаясь ясно продемонстрировать главе клана свои намерения. Лань Хуань сжал в ладонях ткани на плечах Цзян Чэна и рывком прижал свои губы к его, стягивая с возлюбленного аметистовые одежды. На таком довольно пикантном моменте шелковые шторы оттянулись в сторону и в залу вошел не кто иной как многоуважаемый Лань Цижэнь. Он остановился в проходе, на пороге, и сначала в недоумении, потом с толикой гнева уставился на подступающую к самому интересному парочку, которую так бесцеремонно застали врасплох. В глазах бедного старика пронеслась вся жизнь. — У вас в Юньмэн в моду вошло так беспардонно совращать молодых господ клана Лань?! — воскликнул он, не ощущая, что стоило бы дать паре закончить начатое. — Уж кто кого совратил, — пробормотал Цзян Ваньинь, принимая более благопристойный вид и помогая с головы до пят покрасневшему Лань Сичэню накинуть хотя бы верхние одежды. Лань Цижэнь в гневе всплеснул руками и быстро покинул залу, не желая больше видеть, как последняя надежда его так скоропостижно угасла. Только и ожидая этого, влюбленные вновь накинулись друг на друга с новой энергией, чтобы времени больше зря не терять до прихода очередного нежеланного зрителя. Они поскорее избавились от одежд, и вдруг Цзян Ваньинь замер на мгновение, в его глазах ясно отражались его мысли: «Еще пару дней назад я выгнал чертового Вэй Ина с его муженьком за то, что делаю прямо сейчас», но он быстро с ними распрощался и целиком и полностью отдался чувствам. Руки Лань Сичэня скользнули по слегка изогнутой спине Цзян Чэна, который сейчас был увлечен оставлением отметин на шее и груди Лань Хуаня, он вздрогнул и в недоумении уставился на главу клана Лань, пока ладони того осторожно оглаживали его бедра и постепенно продвигались к тому самому месту. — Я не поня… — не успел возмутиться Цзян Ваньинь, как длинные пальцы Лань Сичэня проскользнули внутрь него. Что уж понимать-то… Он быстро выдохнул весь воздух, который только был в легких, и упал на грудь Лань Хуаня. Тот не стал медлить и, пока Цзян Чэн был в шоке, продолжил свое дело в ускоренном темпе. Ни у Цзян Чэна, ни у Лань Хуаня еще не было опыта в подобных вещах, поэтому они, пусть и делали все так, как подсказывают инстинкты, узнавали много нового о телах друг друга. Так, Лань Сичэнь заметил, что Цзян Ваньинь реагирует острее, когда он затрагивает определенное место внутри. — Вам нравится здесь, глава клана Цзян? — прошептал Лань Хуань, подтягивая Цзян Чэна поближе к себе. — За… замолчите, — процедил тот сквозь зубы, стыдливо пряча лицо. Когда со всеми подготовками было, наконец, покончено, Цзян Ваньинь заметно запаниковал, опираясь локтями на низкий столик и стоя коленями на полу, Лань Хуань же заботливо подложил под его колени подушку для сидения. Пути назад нет. Как вообще его, взрослого мужчину, угораздило быть в такой постыдной роли? Самозабвенно уставившись в бедный столик, который явно был не готов, чтобы его использовали именно в таком ключе, он уже морально подготовился ко всему. — Глава клана Цзян. Если Вы не хотите этого делать, я… не могу Вас заставить, — пробормотал Лань Хуань, и Цзян Ваньинь обернулся, увидев, что тот вновь смотрит на него теми самыми щенячьими глазками. Это выше его сил! Цзян Чэн ужасно падок на щенячий взгляд. Он молча отвернулся, давая понять, что все в порядке и тот может делать все, что только заблагорассудится. Лань Хуань довольно кивнул и осторожно взялся за талию мужчины. Цзян Чэн с ужасом ощутил, как чужая плоть приблизилась к месту меж его бедрами, сжал руки в кулаки. Кусая губы, он чувствовал, как Лань Хуань проникает внутрь него, медленно, словно опасаясь ему навредить. — Цзэу Цзюнь, я не хрупкая юная дева, — не выдержал Цзян Ваньинь, и, выдохнув, Лань Сичэнь одним рывком протолкнулся полностью. Цзян Чэн и сам не понял, что произошло, и быстро прикрыл рот руками, когда услышал, как он издал весьма постыдный стон. Он вдруг почувствовал, как плоть внутри него увеличилась, и раздосадовано обернулся, сдерживая все звуки, рвущиеся наружу. Тогда Лань Хуань схватил его за запястья и прижал их к столу, продолжая активно двигать бедрами. В это время, на улице, прямо у шелковых штор, закрывающих вход, остановились озадаченные Вэй Усянь и Лань Ванцзи. Судя по пошлым звукам, исходящим из зала, кто-то самонадеянно решил посоревноваться с ними в бесстыдности. — Лань Чжань, — хихикнув, прошептал Вэй Ин, — ты слышишь? Интересно, кто же это посредь бела дня… Лань Ванцзи не дослушал и затянул мужа в глубокий поцелуй. Они бы зашли и дальше, если бы Вэй Ин, оторопев от услышанных звуков, не отстранился. — Лань Чжань, Лань Чжань, постой. Этот голос… мне кажется, или это… Цзян Чэн там? — Я слышал, что он приехал к брату разобраться с делами кланов. — Ничего себе, дебаты полным ходом, — негромко хихикнул Вэй Ин, оправляясь от шока, и потянул Лань Ванцзи в сторону цзинши. Надо будет припомнить это Цзян Чэну. На, скажем, семейном ужине, когда все будут в сборе… Тем временем, в зале, Цзян Чэн всеми силами сдерживался; порой эти ужасно постыдные звуки сами собой вырывались из груди, а прикрыть рот он не мог. Он никак не мог поверить, что делает это с мужчиной, да еще и с каким — с главой клана Лань. Это было… больно, унизительно, но, на удивление, чрезвычайно приятно. Взгляд постепенно затуманивался, все мысли уходили прочь и, забывшись, Цзян Чэн, наконец, перестал сдерживаться. Лань Сичэнь вдруг приподнял возлюбленного и живо уложил Цзян Ваньина лопатками на подушку, чтобы видеть его лицо. Цзян Ваньинь сцепил руки за шеей Лань Хуаня, отчаянно хватаясь за его плечи и волосы. — Так… так хорошо, — невольно прошептал он, опаляя ухо и висок Лань Сичэня сбитым горячим дыханием, и на этом моменте Лань Хуань первым не выдержал: Цзян Чэн ощутил, как все внутри заполняется вязкой жидкостью. — Простите… простите, простите, — виновато пробормотал Лань Хуань, медленно выходя из Цзян Чэна. Чтобы загладить свою вину, он опустился к ногам Цзян Ваньина, оцеловал бедра, оставляя на них яркие отметины, которые еще неделю-две будут напоминать Цзян Чэну о сегодняшней встрече… Он думал, что все закончилось. Но все только начиналось…***
— Цзинь Лин. Все, мы уезжаем, — Цзян Чэн махнул рукой, ничего не говоря племяннику о его друзьях, а также не делая ровно никаких гневных изречений при виде пришедших их проводить Вэй Ина и Хань Гуанцзюня. — Уже? — Цзинь Лин ужасно огорчился, бросая взгляды на Лань Цзинъи и Лань Юаня. — Хочешь поспорить? Мы и так задержались, — Цзян Чэн наклонился, чтобы подобрать дорожные сумки племянника, и юные Лани вместе с Цзинь Лином увидели картину маслом: вся грудь и ключицы были в определенного рода отметинах. — Не задерживайся, — Цзян Ваньинь пошел первым, ступая осторожным нешироким шагом. — Нашел себе жену, все-таки… — решили юноши. Вэй Ин проводил Цзян Ваньина загадочным взглядом и таинственно усмехнулся, легонько пихнув мужа в бок. Этот секрет останется между ними.