За той самой дверью

      В начале было… Нет, не слово. А старое, высокое, невзрачное, почти рисованное здание. Панелька с кривыми швами, каракулями на плитах, выразительными или не очень надписями и, конечно, с фигурно неопрятным, едва ли ровно вывешенным номером «73» на углу.       Все эти прелести оставались не столь заметными ночью. Она своей обволакивающей тьмой акцентирует внимание на иных вещах – одиноких окнах, в которых горит свет, задумчивых и неопределённых силуэтах, стоящих на балконах и смотрящих в пустоту.       Такой силуэт с виду грозного, рослого мужчины появился на открытом балконе третьего этажа. Однако… Глянем поближе? Сигарета дрожит в руке. Глаза напоминают стекло. Наспех надетая задом-наперёд футболка. И, неужели страх?       Пожалуй, стоит заглянуть в прореху этой маленькой квартирки. Только тише – читателю следует быть незаметным.       Пока хозяин стоит и, нервно дыша, выкуривает сигарету, прошмыгнём-ка в саму квартиру и спросим у стен, что же случилось здесь. Хихикнули и подумали: «Что за абсурд?». А вы прислушайтесь – ведь на деле никто и ничто не запоминает события лучше, чем стены, в которых нечто произошло.       Вот и фантомное, полупрозрачное тело знакомого нам мужчины лежит рядом с женой. Темнота. Даже чернота. Большая кровать. И тишина, в которую от раза к разу прорывается гудение холодильника, грохот лифта и тиканье часов.       А теперь приготовьтесь… Удар! Удар пронзительный. Удар по железной двери. Удар, разносящийся раскатами, словно эхо при ковке металла. Раз. Два. Три-четыре-пять-шесть. Семь… Перерыв. Восемь-девять-десять-одиннадцать-двенадцать.       Эти удары атаковали слух. Но одного лишь мужчины. После второго к нему пришло слабое, но уже напряжённое пробуждение. С третьего его дёрнуло изнутри, и фантомное тело оторвалось от подушки. На седьмом оно глянуло на спящую женщину. В тихом перерыве пришла мысль: как можно не проснуться от такого стука, напоминающего разрыв чего-то массивного и оттого страшного? На восьмом гнев возобладал над испугом.       «Задрала алкашня», – прогремели в воздухе слова. С разливающейся по телу агрессией мужчина взорвался про себя возмущением и встал с кровати. Шаг за шагом он оказался возле входной двери. Примкнул к глазку. Но увидел только тёмный лестничный пролёт. Закрытые соседские двери. Не движущийся лифт. Выключённые лампочки, что убеждало: на этаже никого нет и не было.       Однако! Герой наш застыл парализованной статуей. Парализованный страхом.       «Ты только не оборачивайся», – новым вибрирующим в воздухе эхом раздалось у него за спиной от ещё одного фантома. На этот раз подросткового. Девочка со светящимися стекляшками в глазах возникла на миг и сразу после фразы исчезла.       Испуганный бугай, не рассчитывавший на долгое отсутствие в постели, стоявший перед входной дверью в одних семейниках, думал только об одном: «Я скептик, скептик, истинный скептик... Но я не обернусь».       Глазок манил глянуть ещё раз. Убедиться, что там никого. Но предостережения дочери многолетней давности, над которой он когда-то подшучивал, запрещали это делать.       Только она, его дочь, три года как съехавшая от них, всё время боялась выходить ночью из комнаты. С детства жаловалась на какого-то монстра из коридора. А потом лишь предостерегала: «Не верь. Но ты только не оборачивайся».       Не смотря назад, фантом мужчины прошёл обратно, в спальню. Несколько шагов. Казалось, у него трясутся колени. Такие крепкие, обычно уверенно выдерживающие нагрузку колени «ходили трусцой». Он наспех надел футболку. А вот ещё несколько шагов. И фантом уже сливается с реальным человеком. Здесь. В реальном времени. Докуривающем не первую сигарету и вроде бы несколько пришедшем в себя.       Давайте тихонько встанем рядом. Надо же разобраться, в том, что за чертовщина ему причудилась. И причудилась ли? Проследите за его взглядом. Куда он направлен?       Вот детская площадка. Пустая. Тёмная. Тихая. Он делает выдох. Тушит сигарету. И вдруг снова застывает. Не просто застывает – в парализующем ужасе. Там, на площадке, среди прочей черноты появилось ещё более тёмное пятно. Не просто пятно – силуэт. Неведомого роста. Метра три в нём? Или больше того? Скрытый какой-то мантией. Без лица. Там, под капюшоном, только тьма.       «Я скептик, скептик, истинный скептик...»       Секунда – и нечто из поглощающей и превосходящей саму тьму черноты исчезло.       Удар. Удар. Удар-удар! Всё громче. Всё сильнее. Всё агрессивнее. Всё пронзительнее. До паники, боли и оглушения.       «Я не обернусь», – в последний раз разносится по воздуху дрожащий внутренний голос мужчины, такого грозного с виду.       Он идёт семенящими, неровными и нервными шагами спиной вперёд. Благо кровать… Вот она – рядом. Он может лечь. Молча. Стараясь не издать ни звука. Рядом с по-прежнему спящей женой. Смотря в потолок широко раскрытыми глазами. И стараясь не сойти с ума от тяжеловесных, пронзительно громких ударов в металлическую дверь, на которой вверху с красивыми вензелями висела и сотрясалась цифра «12».       Об ужасах, которые, как предполагалось, привели к чертовщине возле квартиры номер двенадцать, знали не многие. А те, кто знали, предпочитали молчать. Как молчали и тогда, ночью двадцать четыре года назад, когда на весь подъезд звучал крик о помощи и почти в каждую дверь стучали. Но никто не решился открыть, кроме жителей злополучной квартиры номер двенадцать.       Спасения не было. Девушка, бежавшая от преследователя, попала в лапы ещё более страшного врага. Были ли сообщниками преследователь и жители квартиры – этого так и не выяснили. У милиции было лишь изувеченное тело, одетое в чёрный балахон и подвешенное к потолку у порога, пустая квартира и закрытое «за неимением улик» дело.