Демон Хранитель

На этот раз Кроули не снилось ничего. Вернее, не совсем так. Ему снилась чернота. Обволакивающая, всепоглощающая, она заполняла собой все вокруг — проникала в тело с каждым вздохом, забивалась в каждую пору, и даже оседала в голове, путая редкие мысли. Кроули чувствовал себя… потерянным. Словно крохотный корабль, безрассудно решивший выйти в открытое море со сломанными приборами. Он понятия не имел, где сейчас находится, но это как будто и не было важно. Чернота вокруг не была ни хорошей, ни плохой. В ней не таилось угрозы, но в то же время она и не предлагала укрытия. Она была абсолютно… никакой. Кроули чувствовал, что слиться с ней было бы крайне просто — отдаться этому безразличию, перестать думать самостоятельно и цепляться за что-то. Однако, демон точно знал, что где-то за этой пеленой мрака есть свет. Он не мог разглядеть его прямо сейчас, но чувствовал, что тот совсем близко. Возможно, на расстоянии вытянутой руки. Кроули точно знал, что если растворится в темноте, то потеряет этот крохотный маячок навсегда. Демон не мог допустить такого, поэтому сделал над собой невероятное усилие и… открыл глаза. Из окна спальни лился тусклый серый свет, так характерный для дождливого дня. Определить точное время суток из-за этого было невозможно. С равной вероятностью сейчас могло быть как раннее утро, так и глубокий вечер. Крупные капли барабанили по стеклу, отыгрывая мелодию в стиле джаз. Сильный ветер гнул яблони в саду, обрывая с них листья, и скрипел старыми балками коттеджа, создавая иллюзию того, что кто-то ходит по чердаку. Кроули хмыкнул, такая погода всегда напоминала ему о Великом потопе и Ее бессмысленной жестокости — не то, о чем хочется думать, проснувшись в объятиях своего личного ангела. Несмотря на бушевавшую за окном непогоду, под одеялом было тепло и уютно. Это было целиком и полностью заслугой Азирафаэля. Демон, не умеющий регулировать собственную температуру, уже давно бы замерз от гуляющих по дому сквозняков. Однако жар лежащего под боком тела, не давал ему этого сделать. Сам же ангел, ни о чем не подозревая, мирно посапывал, уложив кудрявую голову Кроули на плечо. Даже будучи лишенным своих божественных сил, Азирафаэль оберегал демона, делал его жизнь чуточку светлее и наполнял ее смыслом. Кроули наслаждался тем, с какой доверчивостью льнул к нему во сне ангел. Это резко контрастировало с их предыдущим совместным пробуждением, когда перепуганный внезапным открытием Азирафаэль принялся махать ножом во все стороны. Кроули решил, что какой бы ни была реакция ангела в этот раз, он больше не будет пытаться стереть ему память. Сознание Азирафаэля и без того было искалечено постоянным вмешательством извне. Лишние манипуляции могли привести к тому, что ангел навсегда останется заперт в человеческом теле. Кроули одновременно ждал и боялся того момента, когда Азирафаэль откроет свои голубые глаза. Что если они вновь будут наполнены страхом и недоверием? Демон хотел бы увидеть в них отголоски вчерашней нежности — то, как ангел смотрел, пока Кроули суетился с лекарствами или позже, когда они вдвоем сидели у телевизора под самый занудный на свете сериал. Азирафаэль бросал эти взгляды украдкой, думая, что демон занят и не замечает их. Однако Кроули стремился запечатлеть каждый из них в своей памяти, отчетливо осознавая, что когда Азирафаэль вновь станет ангелом, все это должно будет прекратиться. Все, начиная от проживания под одной крышей, заканчивая физическими прикосновениями. Ведь это было против правил. В трезвом уме ангел никогда не пойдет на такой шаг, а Кроули не найдет в себе сил попытаться уговорить его. Именно поэтому демон бездействовал. Как в широком смысле этого слова — с момента своего появления в Тадфилде он еще не предпринял ни одного по-настоящему решительного шага для исцеления Азирафаэля, так и в более узком — в этот конкретный момент Кроули просто прислушивался к шуму дождя и наслаждался теплом тела у себя под боком. Кажется, прошло еще несколько часов. Буря за окном лишь усилилась, вдалеке послышались раскаты грома. Демон криво усмехнулся. «Злишься, что развратил твоего лучшего ангела?» — нагло поинтересовался он, по предыдущему опыту зная, что его не удостоят ответом. Азирафаэль продолжал лежать, не шевелясь. Кроули впервые с момента пробуждения обратил внимание на то, насколько поверхностным было его дыхание. «Может, у смертных так и должно быть во сне?» — обеспокоенно подумал демон, вглядываясь в чужое лицо. Наконец, он осторожно убрал голову Азирафаэля со своего плеча и сполз чуть ниже, прислоняясь ухом к его груди. Сердцебиение было размеренным, но достаточно вялым. Кроули попытался считать удары, но сбившись второй раз подряд, чертыхнулся. — Что ты делаешь? — тихо донеслось сверху. — Прости, не хотел будить тебя, — пробормотал застигнутый врасплох демон. — Просто мне показалось… — Ты в моей кровати, — Азирафаэль попытался привстать и ойкнул. — Голый. — Ты тоже, — зачем-то вставил Кроули. С минуту они внимательно смотрели друг на друга. Демон видел на лице Азирафаэля тяжелую внутреннюю борьбу, поэтому заранее напрягся, готовясь к любой, даже самой внезапной реакции. У него уже были припасены как слова утешения, так и оправдания и даже убеждения. Наконец, ангел выдал: — Кажется, я проголодался. Что же, с этим можно было работать. Не самый худший вариант. — Что тебе принести? — спросил демон, натягивая на плечи черный шелковый халат, чудесным образом оказавшийся на спинке кровати. — О, Кроули, я и сам могу… — Я все равно собирался на кухню. — Можно, стакан воды и… Кажется, в холодильнике был торт с кленовым сиропом и пеканом? — в голосе Азирафаэля звучало столько надежды, что Кроули не решился напоминать ему, что от торта не осталось ничего еще два дня назад. — Конечно, Ангел, — буркнул он. Вылезать из-под теплого одеяла не хотелось, но демон уже смирился со своей участью. Чего он не ожидал, так это быстрого поцелуя в щеку и смущенного «спасибо, дорогой». Всю дорогу до кухни Кроули ощущал жар губ Азирафаэля на своей коже. Наспех заварив чай, демон материализовал идеальный кусок торта «Пекан», а затем подумав, добавил сверху еще шарик ванильного мороженного с шоколадной крошкой. Искренне надеясь, что от одной порции нельзя заболеть сахарным диабетом, Кроули погрузил все это великолепие на поднос и направился обратно на второй этаж. Там он застал ангела за разглядыванием многочисленных отметин, оставшихся на его бледной коже после вчерашней ночи. Увидев, что демон вошел в комнату, Азирафаэль вновь стыдливо накинул на себя одеяло, закрываясь им до самого подбородка. Однако, почувствовав манящий запах кленового сиропа, ангел все же заинтересованно выглянул. Кроули аккуратно поставил поднос на прикроватную тумбочку и сел возле Азирафаэля — не слишком близко, чтобы не спугнуть, но и не слишком далеко, чтобы в случае чего успеть защитить. Глупые инстинкты. Азирафаэль еще не был истинной парой Кроули, а подсознание демона уже вовсю считало это место их гнездом. — М-м-м, потрясающе. Дорогой, а это последний кусок или там есть еще? Вырванный из своих размышлений Кроули с удивлением посмотрел на стремительно опустевшую тарелку. Это было нехарактерно для Азирафаэля. Обычно ангел ел медленно, смакуя каждый кусочек пищи, как настоящий гурман. — Я смотрю, наши вчерашние упражнения истощили тебя, Ангел? — улыбнулся Кроули. Азирафаэль тут же залился густой краской. Демон почувствовал исходящий от него легкий аромат возбуждения. «Даже так?» — подумал он. В принципе человеческие тела быстро привыкали выдавать определенные реакции на внешние раздражители. По всей видимости, после прошлой ночи в сознании Азирафаэля возникла стойкая ассоциация, и теперь он возбуждался от одного вида или даже голоса Кроули без помощи всяких укусов. — Да, у меня все болит, — потупил глаза ангел. — Где именно? — ласково поинтересовался демон, пододвигаясь ближе и забирая пустую тарелку из рук Азирафаэля. — Там, — еле слышно признался ангел, а потом быстро добавил, — И еще плечо. Если первое было вполне ожидаемо, и у Кроули уже даже были некоторые мысли о том, как это исправить, то второе вызвало его искреннее удивление. Демон чуть приспустил одеяло, оголяя чужую кожу и обнаружил, что помимо многочисленных засосов и укусов, на плече, там, куда Кроули вчера с такой жадностью загнал свои клыки, виднеется небольшая метка — черная змея, идентичная той, что красовалась у демона на виске. Кроули аккуратно обвел ее пальцем. Змея не стерлась. Она выглядела, как давно зажившая татуировка — словно всегда была на этом месте. Однако демон прекрасно знал, что еще вчера это было не так, поэтому слегка надавил на нее пальцем и спросил: — Вот здесь болит? Азирафаэль зашипел от боли сквозь стиснутые зубы. — Да, что там? — Ничего, — соврал Кроули. Это была первая прямая ложь с момента их повторного знакомства. Демон почувствовал неприятный осадок, который оставило одно единственное слово. Чтобы хоть немного загладить чувство вины, он предложил: — Хочешь, я помогу облегчить боль? Азирафаэль задумчиво кивнул. Однако, когда Кроули приподнял краешек одеяла и стремительно нырнул туда, устраиваясь между чужих ног, то ангел переполошился не на шутку: — Ч-что ты творишь, Кроули? Я думал ты про плечо! — Расслабься, Ангел. Я знаю, что делаю, — Кроули довольно потерся щекой о внутреннюю сторону бедра Азирафаэля. Его просто сводил с ума запах ангела, смешанный с запахом секса и самого Кроули. Азирафаэль что-то возмущенно пропищал и попытался вырваться, однако демон вовремя схватил его за коленки, удерживая, и сильнее развел его ноги в стороны. Кроули не соврал, он действительно знал, что делал. С первым прикосновением его прохладного языка к саднящему колечку мышц ангел замер и облегченно выдохнул. Демон продолжил эти успокаивающие движения, чувствуя, как расслабляется Азирафаэль. Он был все еще растянут после вчерашней ночи. Вход в его тело слегка покраснел и припух, что было неудивительно, учитывая сколько часов его трахал Кроули. Скользнув языком в приоткрытое колечко мышц, демон с облегчением отметил, что ангел не был порван. Кроули переживал за это, так как Азирафаэль с таким остервенением насаживался на него вчера, что мог ненароком повредить себе. Сверху послышался дрожащий вздох, после чего ангел робко заглянул под одеяло. — Кроули, дорогой, вылезай оттуда. Тебе правда не стоит… Но демон и не подумал слушать. Его язык по-прежнему мягко скользил внутри Азирафаэля, совершая успокаивающие круговые движения. Кроули хотелось быть нежным, чтобы хоть как-то компенсировать излишнюю страсть вчерашней ночи. Человеческие оболочки были такими… деликатными. В ретроспективе грубый трах на полу в гостиной не казался такой уж хорошей идеей. По крайней мере, не для первого раза. Кроули не хотел, чтобы Азирафаэль усваивал такие представления о сексе. Его нужно было научить прислушиваться к ощущениям собственного тела, чтобы он мог показывать, что ему нравится, направить Кроули, а не бросаться в омут с головой, рискуя навредить себе. Язык демона достаточно сильно отличался от человеческого. И дело было не только в по-змеиному раздвоенном кончике, но также в длине и силе. Именно это и позволило Кроули без труда добрался до бугорка простаты и надавить на него, заставляя ангела сладко выгнуться. «Уже расхотелось возражать?» — мысленно поинтересовался демон, без труда подхватывая Азирафаэля под колени и приподнимая его сладкую задницу от кровати так, чтобы получить лучший доступ. Ангел всегда был смышленым, поэтому без лишних подсказок закинул ноги Кроули на плечи, обнимая бедрами его шею. «Вот так, молодец», — похвалил демон. В ответ сознание Азирафаэля транслировало такое количество обожания и чего-то еще, невероятно светлого и чистого, что демон едва не поперхнулся. Чужие эмоции буквально заполнили его изнутри, даря ощущение невиданной прежде эйфории. Это было круче любого оргазма. Это была л… Кроули не решился произнести эту мысль, даже про себя. Подстегиваемый новыми ощущениями, он принялся с еще большим жаром ласкать заветное колечко мышц. По губам и подбородку демона потекла слюна, но он не обратил на это никакого внимания. Все его существо было сосредоточено на том, чтобы довести Азирафаэля до оргазма. Ангел, к слову сказать, уже был недалек от этого. Он с упоением прижимался к лицу Кроули, буквально насаживаясь на его язык. Демону нравилась эта чувственная жадность, нравилось быть причиной того, что Азирафаэль, сейчас выгибался и стонал его имя. Желая поощрить такое поведение, Кроули наконец положил руку на член ангела и буквально за пару идеально рассчитанных движений довел его до пика. Тугие мышцы запульсировали вокруг языка демона, после чего Азирафаэль обессиленно сполз на кровать. Кроули вытер рот рукавом халата и самодовольно усмехнулся. — Ну как, стало лучше? Азирафаэль лишь кивнул головой, блаженно улыбаясь, а затем внезапно сгреб демона в охапку и повалил на себя. В первую секунду Кроули растерялся, но ангел был таким теплым и мягким, что вставать с него казалось верхом глупости. — Ты потрясающий, — выдохнул Азирафаэль в рыжие волосы. Кроули вновь почувствовал, как прямо на него транслируют сильнейшее, ни на что не похожее обожание. Такого рода чувства не были… в компетенции демонов. Кроули не знал, как реагировать. Если похоть или сексуальный голод он мог с легкостью контролировать, используя в своих целях, то светлые эмоции оставляли его абсолютно безоружным. Единственное, что он мог сделать — растечься по своему ангелу довольной лужицей и греться в его обожании, как в лучах солнца. Чересчур близкого и обжигающего солнца. — Ты тоже почувствовал это вчера? — вяло поинтересовался Азирафаэль. — М-м? — Кроули так развезло, что он не был способен на связную речь. — Вчера, прежде чем отключиться, я как будто смог… прикоснуться ко всем твоим мыслям и чувствам. Не знаю, как лучше описать. Кроули резко вскинулся, встречаясь взглядом с небесно-голубыми глазами. Зрачки ангела были в норме. В них не было и тени похоти, только то чувство, которому демон не хотел давать названия. В былые времена Азирафаэль частенько смотрел так на Землю, людей, книги… Иногда даже на самого Кроули, если тот спасал его пернатую задницу из очередной передряги. Но эти взгляды всегда бросались украдкой. Никогда еще демон не ощущал на себе такую концентрацию… безусловной любви. Настало время назвать вещи своими именами. Кроули стало страшно. Он знал, что не заслуживает такого отношения. Особенно после всего, что сотворил с ангелом за эти два дня. И еще более страшно от того, что он не понимал, что происходит. Почему на Азирафаэля вдруг перестали действовать демонические чары? Было ли это как-то связанно с меткой на его плече или… — Ты вспомнил, — ошарашенно выдохнул Кроули, отворачиваясь. Он не был больше в силах выдерживать этот взгляд. — Если ты о том, что ты не совсем… человек, — робко начал Азирафаэль. — Я демон, — резко выплюнул Кроули. Он ненавидел это слово, ненавидел себя. — Что ж, — нервно хихикнул ангел, — живя по соседству с потомственной ведьмой, престаешь удивляться некоторым вещам. Кроули покачал головой. Азирафаэль всегда был абсолютно чокнутым ангелом. Чего только стоила та встреча в Эдемском саду, когда он не прогнал демона взашей, а укрыл его своим белоснежным крылом от дождя. Теперь, по всей видимости, он превратился в абсолютно чокнутого человека. — В тебя при сотворении, случаем, не забыли заложить инстинкт самосохранения? — поинтересовался Кроули, пытаясь за сарказмом скрыть бушующее внутри смятение. — Признаюсь, что в то утро на берегу озера я очень испугался твоих глаз. И этот раздвоенный язык немного щекочется при поцелуях… и не только, — ангел залился густой краской. — Но я хочу сказать, что не возражаю. Скорее даже наоборот, Кроули, ты мне очень… Демон мягко положил палец на губы Азирафаэля. — Не говори того, о чем в последствии можешь пожалеть. Если бы ты только мог вспомнить… Глаза ангела блеснули озорной искрой прежде, чем он беззастенчиво приоткрыл губы и вобрал палец демона себе в рот. Кроули пришлось сделать глубокий вздох, чтобы сохранить трезвый рассудок и не поддаться на эту наглую провокацию. Он мягко высвободил из влажного плена свой палец, напоследок несильно щелкнув им Азирафаэля по носу. — Вспомнить что? Я уже успел продать тебе свою душу и попал в вечное рабство? Брови Кроули медленно поползли вверх. Он сейчас ослышался или его милый ангел научился язвить? Это точно был один из побочных эффектов тлетворного демонического влияния. — Чушь, я не занимаюсь таким. Зачем сбивать людей с пути истинного поодиночке, когда давно уже существует кабельное, интернет и реклама. Вы и без меня прекрасно справляетесь с этой задачей, спасибо большое, — фыркнул Кроули. — Поэтому тебе так скучно и… одиноко? — робко спросил Азирафаэль, придвигаясь ближе. — Скучно… Пожалуй, да. Но одиноко? — Я почувствовал это вчера. Твое всепоглощающее одиночество, — ангел вновь стал абсолютно серьезным. Кроули отвел глаза. Он не был готов делиться этой частью себя с Азирафаэлем. По крайней мере не сейчас, когда у них и без того было полно проблем. Нужно было вернуть магические способности ангела, разобраться откуда взялась эта метка на его плече и этот странный влюбленный блеск в глазах. Кроули натворил дел и абсолютно не представлял, как будет оправдываться перед другом, когда тот придет в себя. «Привет, Азирафаэль. Рад, что ты все вспомнил. Знаешь, пока ты считал себя человеком, я нечаянно трахнул тебя пару раз. Все само завертелось, и ты был вроде как не против. А, еще я позволил тебе потрогать свои крылья. Возможно, только возможно, мы извратили древний ритуал и теперь ты на оставшуюся вечность привязан ко мне непонятной односторонней связью. Но я хотел как лучше, честно». — Я чувствую, что ты злишься, — отвлек его от размышлений Азирафаэль. — Не на тебя, Ангел, на себя. Я такой идиот. Я порчу все, к чему прикасаюсь, — Кроули закрыл лицо руками. — Ты снова сотрешь мне память? Демон покачал головой. Ему отчаянно хотелось сбежать куда-нибудь. Желательно на Альфу Центавра, а еще лучше в другую галактику. — Я… тебе нужно побыть одному. Я буду внизу. Ангел неслышно встал с кровати, быстро взял что-то из шкафа с одеждой, стоящего в углу, и выскользнул из спальни. Оставшись в комнате один, Кроули смог дать волю чувствам. Он вскочил с кровати и принялся ходить из одного угла в другой, бормоча проклятья себе под нос. Ему хотелось разнести все вокруг, разломать каждый чертов предмет мебели в этом доме, а еще лучше направить этот гнев на себя. Разрушить свою физическую оболочку каким-нибудь изощренным способом. Прикоснуться к мощам святых, так, чтобы эти руки, посмевшие осквернить ангела, покрылись уродливыми волдырями. Или принять причастие, раз и навсегда стирая с губ украденные поцелуи. Но прежде всего, Кроули должен был поговорить с Азирафаэлем. Попытаться объяснить ему все. Ангел не был глуп, и теперь, когда он знал об истиной сущности демона, можно было задать ему несколько прямых вопросов, не рискуя показаться сумасшедшим. Например: «Азирафаэль, ты никогда не задумывался, почему у тебя нет воспоминаний о детстве, университетских годах, первой любви?» «Как зовут твоих родителей? Тебе не кажется странным, что у тебя нет ни единого родственника?» «Как такое чистое и прекрасное существо, как ты, вообще может быть человеком?» Ладно, последнее явно было перебором. Но в предыдущих вопросах четко прослеживалась логика. Они должны были заставить ангела серьезно задуматься и понять, что было что-то глубоко неправильное в существующем положении дел. Возможно, работая вместе, как в старые добрые времена, они смогут продвинуться вперед в решении этой задачи. К тому же, у них были Адам и Анафема с этим смешным программистом. Хотя нет, Ньюта можно было сбросить со счетов. И все же, четыре головы — лучше одной. Дальше тянуть было уже невозможно. Где-то в глубине дома послышался грохот. Кроули напряг слух. Сначала ему показалось, что это очередной раскат грома, донесшийся с улицы. Но шум повторился — разбившееся стекло. Возможно, разыгравшийся ветер неудачно качнул веткой дерева и выбил окно. А возможно… Инстинкты демона погнали его из спальни прочь. Нужно было найти Азирафаэля, прикоснуться к нему, убедиться, что он не пострадал, успокоить, если он испугался. Кроули, не церемонясь, открыл дверь плечом и крикнул в темноту: — Ангел, ты в порядке? Ответа не последовало. Демон ощутимо напрягся. Он не понимал, почему в доме не горит электричество. Может, из-за сильной грозы где-то оборвались провода? Человеческие глаза Азирафаэля явно не могли видеть без искусственного освещения в это время суток. Возможно, он упал и поранился? Не помня себя от беспокойства, Кроули слетел вниз по лестнице. — Ангел, ты здесь? — его сердце колотилось как бешенное, к горлу знакомым склизким комом подступала паника. «Только не снова, я не могу потерять его снова», — билась единственная мысль в голове. Входная дверь была приоткрыта и покачивалась от сильного ветра на несмазанных петлях. От порога тянулась дорожка мокрых следов. «Неужели он выходил в такую погоду?» — обеспокоенно подумал Кроули, вспоминая высокую температуру ангела, с которой активно боролся вчера весь день. Большую часть дня, позже они вместе боролись с чем-то другим, но сейчас явно было неподходящее время для того, чтобы отвлекаться на эти воспоминания. Со стороны кухни послышался сдавленный стон, и демон опрометью бросился на этот звук. Слишком поздно он почувствовал резкий запах серы — такой привычный в Аду и столь неуместный в этом уютном коттедже, пропитанном ароматом выпечки и книг. — Ну здравствуй, Краули, — проскрипел из темноты голос, который демон надеялся никогда больше не услышать вновь. — Нужно отдать тебе должное, в этот раз ты неплохо спрятался, старый змий. И эта защитная руна при входе, очень умно. Но ты же понимаешь, что старые друзья, обеспокоенные твоим благополучием, обязательно найдут способ связаться? Хастур засмеялся над собственной шуткой, по всей видимости считая ее просто уморительной. Однако, Кроули не обратил на это никакого внимания. Единственное, что его интересовало в данный момент, так это местоположение Азирафаэля. Сумел ли ангел каким-то невероятным образом почувствовать опасность и сбежать? О, как бы им сейчас пригодилась хоть капля его прежней благодати… Одна короткая молитва или пригоршня святой воды мигом бы отправила непрошенных гостей обратно в преисподнюю. — Знаешь, что выдало тебя? — вкрадчиво поинтересовался Хастур, уже явно праздновавший победу. — Чудеса? — наугад бросил Кроули, чтобы потянуть время. Он отчаянно соображал, как выйти из сложившейся ситуации, но ему не хватало исходных данных. Если Азирафаэль успел сбежать и спрятаться в безопасном месте, то можно будет просто заговорить Князю Ада зубы и попытаться ускользнуть в своей змеиной форме. Если же ангела взяли в заложники или чего хуже… Тогда Кроули, не взирая на прежние иерархические рамки, просто разнесет здесь все к чертям. Хастур был сильным демоном, но и у Кроули имелась пара тузов в рукаве. Предотвращенный Апокалипсис был этому прямым доказательством. — Нет, чудеса мы не могли отследить с тех пор, как ты перестал работать на нас. Вельзевул была просто в ярости… Но вот старые привычки выдали тебя с головой. «Бентли», — Кроули мысленно ударил себя по лбу. Как неосмотрительно было парковать ее прямо рядом с жилищем ангела. Особенно после той злополучной поездки в Ад. Это просто кричало: «Я здесь, и я ничего не боюсь. Поцелуйте мой змеиный зад». — Кажется, ты неплохо развлекался здесь, отлынивая от своих обязанностей, — гадко ухмыльнулся Хастур, подмигивая. — Дагон, покажи-ка его поближе, я не успел разглядеть хорошенько. Сердце Кроули ушло в пятки, когда он увидел, как от стены отделилась еще одна тень. Дагон крепко удерживала Азирафаэля, вывернув ему руку за спину и зажав ладонью рот. Ангел выглядел смертельно бледным и перепуганным, но относительно целым. — Потерял своего ангелочка? — сладко пропела она, сильнее заламывая руку своего пленника. Азирафаэль сдавленно вскрикнул. От этого звука кровь начала закипать в жилах Кроули. Никто не мог трогать его ангела и уж тем более причинять ему вред. Эта сучка жестоко поплатится за то, что посмела даже приблизиться к нему. — М-м-м, растленная невинность. Я чувствую этот аромат даже отсюда. Ты неплохо постарался, Краули. Развратить ангела — настоящая победа для нашей стороны. Думаю, что Вельзевул будет довольна. Может, она даже передумает пытать тебя. Хастур осклабился, а Азирафаэль дернулся от его слов, как от пощечины. Впервые за все это время он посмотрел Кроули прямо в глаза, и в его взгляде читалось столько эмоций: страх, неверие, осуждение. Словно Кроули предал его, пырнув ножом в спину, а не пытался сейчас отчаянно придумать план по их спасению. — Он не просто трахнул его, Князь, он его еще и пометил. Теперь ангел — его личная маленькая сучка. Хастур присвистнул. — Вот это унижение. Подумать только, ангел, ставший игрушкой для демона на целую вечность. Я всегда говорил, что этот ублюдок — чертов гений, Дагон! Кулаки Кроули непроизвольно сжались, ногти до крови впились в ладонь. Он был в ярости от того, что другие демоны посмели вторгнуться на его территорию — гнездо, которое он обязан был сделать для партнера самым безопасным местом во вселенной. Он был также в ярости от того, что чужаки посмели трогать его ангела, вдыхать его запах… Но больше всего Кроули злился на самого себя, ведь все сказанное Хастуром было абсолютной правдой. «Унижение». Он унизил Азирафаэля, воспользовался ситуацией, осквернил его на посмешище этим ничтожествам и им подобным. — Он весь просто провонял Краули, мне противно его трогать, — поморщилась Дагон. — А я бы не отказался. Ты научил свою сучку сосать член, Краули? Хочу попробовать этот сладкий ротик. Думаю, в Аду на него выстроится настоящая очередь. Ответом ему послужило разъяренное змеиное шипение. Кроули и сам не смог бы точно назвать момент, когда принял свою истинную форму. Просто где-то в промежутке между словами «сосать член» и «настоящая очередь» в его мозгу что-то перещелкнуло, выключая рациональную часть, и в следующий момент крохотное помещение кухни было буквально заполнено извивающимися кольцами огромного змеиного тела. Кроули не хватало пространства для маневров, поэтому вокруг тут же послышался звон падающей посуды и грохот опрокинутой мебели. Воспользовавшись этой неразберихой змей резким ударом хвоста сделал подсечку, сбив Дагон с ног. Однако Хастур не терял времени даром. Секунда, и в Кроули полетели разделочные ножи всех мастей и размеров. Пришлось прямо на лету превратить их конфетти, одновременно пытаясь обвить Азирафаэля парой тугих колец, чтобы притянуть его поближе к себе. Ситуацию осложняло то, что ангел уворачивался, стремясь отползти от разгорающейся драки в самый дальний угол кухни. Дагон, ругаясь на чем свет стоит, одним ловким прыжком поднялась на ноги, но тут же запнулась об извилистое тело Кроули, которое в данный момент, казалось, было абсолютно везде. На самом деле змей, в отличие от других демонов, не любил применять грубую силу, предпочитая там, где это было возможно, использовать интеллектуальное превосходство. Он юлил, изворачивался и врал, заговаривая собеседникам зубы, а затем ускользал раньше, чем они успевали что-либо понять. Вот и сейчас, запертый в тесном пространстве один против двоих, Кроули чувствовал, что перевес был не в его пользу. Необходимо было действовать быстро, поэтому он, не дожидаясь следующей атаки Хастура, кинулся на него, впиваясь острыми клыками прямо в обезображенное падением лицо. — Твою мать, — заорал князь Ада, пытаясь отодрать змея от себя. Но его трепыхание лишь разжигало в Кроули охотничьи инстинкты. Как известно, змеи пожирают свою жертву с головы. Это медленный и мучительный процесс, и по скромному мнению Кроули, Хастур заслуживал за свои слова именно такой расплаты. Озверевшая Дагон попыталась прыгнуть на загривок змея, но почти тут же сползла по скользкой чешуе вниз. Она принялась тормозить когтями, оставляя ими глубокие кровоточащие борозды на чужой спине. Кроули взвыл от боли, но лишь усилил хватку своих острых клыков. — Я заставлю тебя сожрать свой собственный хвост, ебаный ты Уроборос, — вопил Хастур, захлебываясь текшей по лицу кровью. Поняв, что по-другому к Кроули не подобраться, Дагон отыскала среди переплетенных на полу колец хвост и принялась тянуть за него, пытаясь распутать змея, как какой-нибудь клубок пряжи. Кроули извивался изо всех сил, стараясь усложнить ей задачу, но хватка демоницы была просто железной. Дагон была тупой и очень упорной. Худшее сочетание по мнению Кроули. И вот сейчас она использовала оба эти качества, метр за метром отматывая змеиное тело, пока наконец не навалилась назад всем своим весом, пытаясь оторвать его от лица Хастура. Кроули еще никогда не было так больно. Кажется, он был натянут до предела. С одной стороны его держал Князь Ада, отчаянно желавший вновь обрести свободу, с другой тащила что есть мочи чокнутая Дагон. Кроули был уверен, что в какой-то момент просто порвется — голова отвалится от туловища и навечно останется модным аксессуаром на лице Хастура к радости всех его подчиненных, а туловище окажется в руках у Дагон, которая шлепнется с размаху на свой глупый зад. Кроули скосил желтый глаз, отчаянно пытаясь отыскать Азирафаэля. Тот забился в самый дальний угол кухни и с ужасом смотрел на разворачивающуюся перед ним сцену. «Беги, идиот, пока они забыли про тебя», — мысленно взмолился змей. Ангел, кажется, услышал его, так как ощутимо вздрогнул всем телом, словно выходя из транса. «Ну же, беги к своей подруге-ведьме. Может, она защитит тебя лучше, чем я», — в отчаянии успел подумать Кроули, прежде чем Хастуру все же удалось отцепить его от себя. Змеиные клыки глухо клацнули, поймав лишь воздух. Князь Ада с силой сжал пасть Кроули, а Дагон ловко приземлилась на его шею, пригвоздив к холодной плитке кухонного пола. В таком положении Кроули был неопасен. Его огромное тело беспомощно извивалось, но он не мог ничего сделать. «Это конец, — пронеслось у него в голове. — Можешь начинать молиться, Азирафаэль, потому что мои молитвы никто не услышит».