***
Этой же ночью Кроули впервые уловил в доме тонкий запах разврата. Лежа на заправленной кровати, демон с удовольствием прокручивал в голове события прошедшего дня. Его сознание балансировало на той тонкой грани между сном и реальностью, где почти невозможно было отличить правду от вымысла. Однако аромат ему не почудился. Лениво приоткрыв глаза, Кроули прислушался к своим ощущениям — в соседней комнате что-то происходило. Перемещение в человеческом теле требовало слишком больших усилий, поэтому демон нехотя принял свою истинную форму и бесшумно соскользнул на пол. Любопытство все равно не дало бы ему уснуть. Дверь в комнату Азирафаэля была заперта, однако из-под нее лилась тонкая полоска света. «Чем он может быть занят, читает французский роман?» — подумал Кроули, пытаясь обвиться вокруг дверной ручки и заглянуть в замочную скважину. Бесполезно, ничего было не разглядеть. Из комнаты донесся приглушенный стон. «А вот это уже интересно», — решил демон. Не теряя времени даром, он вернулся в свою спальню и выполз наружу сквозь отворенные ставни. Окно в спальню Азирафаэля находилось ровно с противоположной стороны дома. Скрытый ночной темнотой Кроули заглянул через стекло в освещенное помещение. Увиденное едва не заставило его свалиться вниз. Ангел, его ангел, облокотился на стол, в точности имитируя ту позу, в которой Кроули зажал его сегодня в магазине. Из одежды на нем была лишь кремовая рубашка, расстегнутая до середины груди. Одной рукой он гладил свою шею, а второй неумело ласкал болезненно стоящий член. Демон припал к стеклу, жадно вбирая глазами каждую деталь: то, как Азирафаэль прикусил губу, заглушая стоны, как сошлись его тонкие светлые брови на переносице, как короткие ногти царапали нежную кожу шеи, оставляя на ней красные полосы. Кроули до безумия хотелось оказаться по ту сторону разделявшей их преграды, накрыть своей ладонью неумелую руку ангела, направляя, подбирая идеальный темп и силу нажима. Но еще больше демону хотелось проникнуть в голову Азирафаэля, чтобы узнать, о чем тот фантазирует. Какой именно оборот приняло утреннее происшествие в его голове. Хотел ли он, чтобы Кроули с силой вжал его в прилавок, отрезая все пути к отступлению? Чтобы впился в рот поцелуем, бесцеремонно проникая туда языком? Или же наоборот, чтобы демон нежно очертил кончиками пальцев его скулу, приподнял лицо за подбородок, заглядывая в глаза, а затем мягко накрыл его губы своими? Кроули готов был стать для ангела каким угодно: грубым или нежным, напористым или податливым. Он готов был дать столько, сколько Азирафаэль пожелает взять, и еще больше. Тем временем ангел запрокинул голову в сладком забытье. Его рука наконец-то нашла нужный ритм, заставляя колени задрожать, а пальцы на ногах поджаться от удовольствия. Он что-то шептал себе под нос вперемешку с все хуже сдерживаемыми стонами. «Ну же, Ангел, кончи для меня, — послал мысленный сигнал Кроули. — Кончи, думая обо мне». Словно услышав этот призыв, Азирафаэль ускорился, задвигав бедрами. От его резких движений стол заходил ходуном, ударяясь об стену. Вниз полетели аккуратно сложенные книги и письменные принадлежности, но ангел не обращал на это никакого внимания. Его вторая рука сильнее сжалась на шее. Наконец, все его тело напряглось, как струна, и он замер, обильно изливаясь себе в кулак. Кроули все с той же жадностью следил за тем, как белые капли стекают по чужим пальцам. Он был бы не прочь попробовать ангела на вкус. «Вот так, молодец», — мысленно похвалил он Азирафаэля. Колени ангела едва не подогнулись, заставив его цепляться за стол в отчаянной попытке сохранить равновесие. Первый оргазм всегда самый сильный. Наслаждение, словно электрический импульс, пронизывает каждую клеточку тела. Звон потом еще долго стоит в ушах, а дыхание не может прийти в норму. Кроули хотел бы быть по-настоящему рядом, чтобы полноценно разделить с Азирафаэлем этот момент. Подхватить его на руки, помочь дойти на непослушных ногах до кровати, а затем баюкать в объятиях, нашептывая какой он молодец, и что отлично справился. Но вместо всего этого Кроули досталось место стороннего наблюдателя, отделенного от света комнаты ночной прохладой. «Помни, для чего ты здесь», — мысленно осадил себя демон, однако не смог удержаться от того, чтобы прощально огладить взглядом полуобнаженную фигуру в окне. Иначе он не был бы уверен в том, что увиденное ему не приснилось.***
Целых два дня после «ночного инцидента», как окрестил случившееся у себя в голове Кроули, Азирафаэль краснел и заикался в его присутствии, старательно пряча глаза. Поначалу демона забавляла такая реакция. Ему нравилось ощущать этот едва заметный аромат похотливых мыслей, усиливающийся при его приближении. Хищнические инстинкты Кроули вопили: «возьми его, сделай своим». Это было бы так просто — толкнуть ночью незапертую дверь в соседнюю спальню и помочь ангелу воплотить все его маленькие фантазии в жизнь. После этого Азирафаэль стал бы пахнуть еще лучше — настоящим развратом, сексом и, конечно же, самим Кроули. Живущий внутри него собственник отчаянно желал этого. Однако Кроули не был дураком, и прекрасно понимал, что желания Азирафаэля были спровоцированы его почти человеческой уязвимостью к демоническим чарам. Кроули корил себя за тот неосторожный шаг, сделанный в книжном магазине. Одно не к месту использованное искушение привело к тому, что безоружного ангела начало затягивать в темную ауру Кроули, как в воронку. Кажется, то огромное количество времени, которое они проводили вместе, все же не шло никому из них на пользу. Азирафаэль явно не понимал, что с ним происходит, а демону становилось все сложнее сдерживать себя. Нужно было залечь на дно. Хотя бы на несколько дней прекратить совместные поездки в город и ужины в ресторанах. Тогда могла появиться небольшая надежда на то, что ангел сумеет отвлечься и восстановить свои психические ресурсы. — У меня появились кое-какие дела в Лондоне, — скрепя сердце, объявил Кроули следующим вечером. — Скорее всего, меня не будет все выходные. — Вот как, — поднял голову от книги Азирафаэль. Каким-то удивительным образом его тон сочетал в себе и плохо скрываемое облегчение, и легкое разочарование. — Хорошо будет вновь почувствовать себя хозяином в своем доме, — попытался разрядить атмосферу неудачной штукой Кроули. — Не уверен, за эти пару недель я уже так привык к… — неоконченная фраза повисла в воздухе. Демон не спускал внимательных глаз с лица собеседника. — Привык не быть один, — наконец-то нашелся Азирафаэль. — Тишина давит. Кроули прекрасно понимал, о чем говорит ангел. Наверняка вместе с потерей своих способностей он перестал ощущать и безусловную любовь, питающую все небесные творения. И пусть эта связь не оборвалась для Азирафаэля окончательно, демон прекрасно знал, как невыносимо это опустошительное одиночество, особенно на первых порах. Чувство отверженности и покинутости в этой огромной вселенной, где даже свет сотворенных тобою звезд не способен дотянуться до тебя и согреть. «Я буду рядом, ангел, — мысленно пообещал он. — Просто на безопасном для тебя расстоянии».***
Кроули лежал на крыше коттеджа в своей истиной форме и наслаждался тем, как осеннее солнце прогревает блестящие черные чешуйки на его спине. Все утро он старательно делал перед Азирафаэлем вид, что упаковывает чемоданы. Он не был точно уверен в том, как это делается, поэтому просто постарался оставить после себя максимальный бардак. Ему хотелось сохранить хоть малейшую частичку своего присутствия после отъезда. Азирафаэль же слонялся из угла в угол без дела, время от времени предлагая помочь. Когда Кроули уже собирался садиться в машину, ангел остановил его и смущенно протянул небольшую картонную коробочку, от которой исходил потрясающий запах свежей выпечки. — Я испек тебе кексов в дорогу. До Лондона путь неблизкий, подумал, вдруг ты захочешь перекусить… — в течение этого сбивчивого монолога Азирафаэль старательно избегал демона взглядом. — Ох, Ангел, — выдохнул Кроули, с благодарностью принимая подарок. — Тебе не стоило… — Д-да, пожалуй, ты прав. Надеюсь, я не перешел черту? Кроули в который раз прикусил свой длинный язык. Он не хотел расстраивать ангела, наоборот. — Для меня еще никто такого не делал, — уверил он Азирафаэля, с чувством сжимая его руку. — Хорошей поездки, — бросил окончательно засмущавшийся ангел и поспешил в дом. В этот момент демону особенно сильно захотелось отменить все свои несуществующие планы и последовать за ним. Однако Кроули напомнил себе, что делает все это лишь для виду, и нехотя порулил по улицам сонного городка. Коробка с аккуратно сложенными кексами стояла на переднем сидении. Еще до выезда из Тадфилда в ней осталось меньше половины. «Кофейные», — блаженно думал Кроули, по-змеиному заглатывая сдобу, почти не жуя. Он не был любителем человеческой еды в широком смысле этого слова. Обычно он ел только чтобы составить Азирафаэлю компанию, но это… Сама мысль о том, что ангел потратил свое время, чтобы сделать что-то специально для него, порождала в груди сладкое ноющее чувство, которого там не должно было быть. Кроули припарковал «Бентли» в лесу, вдали от любопытных глаз. Та недовольно моргнула фарами, прежде чем мотор затих. Демону пришлось потратить немного времени, чтобы объяснить ей, что он обязательно вернется, и что все это ради Азирафаэля. «Бентли» нравился ангел — он никогда не хлопал дверью и не крошил едой в салоне, поэтому она немного смягчилась. По крайнее мере, Кроули так показалось. Дорога обратно к коттеджу заняла чуть больше времени. Кроули решил срезать через лес, поэтому обратился змеем и неслышно пополз в высокой траве. Маленькие зверушки боязливо разбегались при его приближении, а птицы удивленно переставали щебетать. Он был самым опасным хищником в этих владениях, и остальные живые существа чувствовали это. Пожалуй, все кроме… — Я люблю змей, — послышалось откуда-то сверху. Кроули почувствовал, как кто-то бесцеремонно потыкал палкой в его бок и возмущенно зашипел. Нарушителем спокойствия оказался Адам, присевший на корточки и с интересом разглядывавший его. — Ш-ш-ш-то ты себе позволяеш-ш-ш-шь, нерас-с-сумное дитя, — вскинулся Кроули. Адам возмущенно надул губы, услышав такое обращение. — Ты прямо как мистер Тайлер. Мне уже вообще-то двенадцать. Демон решил не использовать свой возраст в качестве аргумента. Нравоучениями обычно занимаются служители Рая, это было немного не в его ведении. — С-с-страшикаш-шка достает тебя? — вместо этого спросил Кроули. Адам медленно протянул руку, словно боялся, что демон может укусить его, и осторожно, самыми кончиками пальцев погладил змеиную голову. Кроули разомлел от прикосновения. Он не помнил, когда в последний раз кто-то трогал его вот так, без желания причинить вред или развоплотить. — Постоянно. Но мистер Фелл защищает меня. Он говорит, что я не «буйный», а «жизнерадостный». Один раз я разбил его окно мячом, но он сказал мистеру Тайлеру, что это ветка упала от сильного ветра. А еще он угощает меня яблочным пирогом и кексами. Скажи, ты пришел, чтобы забрать его? — последний вопрос Адам выпалил едва ли не испуганно. — Я хочу… вернуть его, — взвешенно ответил Кроули. — Чтобы он с-стал таким же как раньше, понимаеш-ш-шь? Адам задумчиво наклонил голову. — Это сложно, — наконец сказал он. — Каждый сам выбирает, кем ему быть. Кроули горько усмехнулся про себя. Мальчик был еще так юн, и много не понимал. Хотя кто из них мог когда-либо похвастаться пониманием «непостижимого плана»? — С-с-свобода выбора была дарована лишь людям, Адам. Как бы тебе объяс-с-снить… Мы с ангелом были с-с-созданы немного раньше. Обновленное программное обеспечение не ус-с-станавливается на такие с-с-старые развалины, как мы с ним… Мальчик задумчиво кивнул, а затем ослепительно улыбнулся: — Но я же тоже не человек. И все же, вы помогли мне сделать выбор. Кажется, долгий разговор начал утомлять его, потому что он поднялся и начал бить палкой дерево, изображая сражение на мечах. Кроули мысленно улыбнулся и с помощью небольшого чуда превратил палку в настоящий клинок — увесистый, но не заостренный. — Вау, спасибо! — крикнул радостный Адам. — Пойду покажу Пеппер и ребятам. Приходи играть с нами в крепость. Последние слова донеслись до Кроули уже издалека. Покачав головой, он вновь продолжил свой путь. Однако, фраза «каждый сам выбирает, кем ему быть» надолго засела в его мыслях. И вот теперь он лежал на крыше коттеджа, лениво наблюдая за тем, как Ангел работает в саду. Тот выкапывал на зиму клубни гладиолусов и складывал их в корзину, предварительно оборачивая влажной тканью. На нем вновь была эта донельзя нелепая соломенная шляпа, закрывающая от солнца лишь верхнюю половину лица. Незащищенный нос был подставлен безжалостным лучам все лето и успел слегка обгореть. Данная деталь была настолько простой и человеческой, что Кроули невероятно хотелось спуститься вниз чмокнуть ангела в этот самый нос. Такое желание было не совсем объяснимо демоническими инстинктами, ведь в нем не было ничего порочного или развратного. И все же, в последнее время, Кроули все чаще и чаще ловил себя на том, что поведение Азирафаэля вызывало в нем именно такие чувства. Внезапно, кто-то окликнул его ангела, и тот, широко улыбнувшись, подошел к калитке. Пришелец был пока скрыт от глаз Кроули густыми кронами яблонь, однако змею было слишком лень двигаться после плотного завтрака в виде целой коробки кофейных кексов. Через некоторое время в сад вошла Анафема. Азирафаэль, извинившись, побежал приводить себя в порядок, а девушка прошла на веранду и села за стол. Демон не решался спуститься, боясь, что ведьма может почувствовать его ауру. Однако он лежал как раз на том краю крыши, который был обращен к саду, и прекрасно слышал все, что происходит внизу. Входная дверь скрипнула, обозначая, что Азирафаэль вышел из дома. Звякнули чашки, кто-то разливал чай. Привычный танец «сколько ложек сахара? с молоком или без?» занял несколько минут, после чего ангел объявил: — Угощайся, дорогая. Испек этим утром. Осталось еще несколько штук. — Ммм, они просто потрясающие! Кофейные? Ты должен дать мне рецепт. Кроули едва сдержался от того, чтобы ревниво не зашипеть. Он осторожно свесил голову с крыши и увидел, что девчонка уплетает кексы. Его кексы, которые Азирафаэль должен был печь только для него. Возмущению демона не было предела. Ему хотелось отнять у Анафемы тарелку с выпечкой и немедленно проглотить все ее содержимое. — Я испек их для Кроули, он обожает кофе, — признался ангел, немного успокаивая своими словами бушевавшие в демоне собственнические инстинкты. — О, так ваши отношения уже продвинулись до этого уровня, — дружески подколола его Анафема, делая глоток чая. На всякий случай демон сделал напиток невыносимо горячим, чтобы удостовериться в том, что ведьма обожжет себе язык. Никто не может наслаждаться его кексами безнаказанно. Недовольное цыканье, донесшееся снизу, убедило его в том, что он преуспел. — О чем ты, дорогая. Мы просто соседи, — уверил ее ничего не заметивший Азирфаэль. А вот это было неприятно. «Мы с тобой не друзья, ты мне даже не нравишься», — пронеслась в голове обидная фраза, давным-давно брошенная в пылу ссоры. — Конечно, как скажешь. Но даже Ньют заметил, как ты смотришь на него, а это уже о многом говорит, — весело рассмеялась Анафема. — Н-ничего подобного, — своим самым возмущенным тоном пробормотал ангел. — С чего бы мне на него смотреть? — М-м-м, может потому что он красавчик? Такой загадочный, в этих солнечных очках, — продолжала беззлобно подтрунивать над другом ведьма. — Вот именно, он красивый, уверенный в себе, обеспеченный, у него интересная работа. А я… я вообще не понимаю, как его занесло в такую глушь, как Тадфилд. Он мог бы спокойно позволить себе жить в центре Лондона. — Может, он влюбился в тебя с первого взгляда и решил остаться? Кроули не видел, но готов был побиться об заклад, что после этих слов ангел очаровательно покраснел. — Так не бывает, — запротестовал Азирафаэль. — Это же реальная жизнь, а не книга. — Ну почему же, у нас с Ньютом именно так и было. Я решила не возвращаться в Америку, и осталась с ним. — Вам очень повезло, что вы есть друг у друга, — с чувством сказал ангел. — Но это другое. Я не слепой, я вижу, что Кроули проявляет ко мне определенные… э… знаки внимания. Но мне кажется, что нас с ним интересуют немного разные вещи, если ты понимаешь, о чем я. В этом признании сквозило столько уязвимости, что демону отчаянно захотелось спуститься вниз и обнять Азирафаэля. А еще лучше выпустить крылья и закрыть его от всего мира пеленой черных перьев, так, чтобы оставались только они вдвоем. «Я бы никогда не стал просто использовать тебя, ангел» — подумал он. — Да, мне тоже сначала показалось, что он мерзкий тип. Но знаешь, он вроде как искренне заботится о тебе. Даже в ту первую ночь, когда ты уснул в машине… Мы с Ньютом хотели помочь, но он сам на руках отнес тебя до дома. Это было так мило, и… Ты уверен, что вы никогда не виделись раньше? У меня почему-то такое чувство… — Стоп, что? — оборвал ее Азирафаэль, что само по себе было признаком крайнего удивления, ведь он никогда никого не перебивал. — Он нес меня? Господи, какой позор. Теперь я точно никогда не смогу смотреть ему в глаза. Потерявший всякую осторожность Кроули свесился еще ниже и смог разглядеть, как его ангел, уткнувшись в стол, закрыл лицо руками. Анафема сочувственно гладила его по спине. — Я это к тому, что он вроде хороший парень и явно неравнодушен к тебе. Подумай об этом. Когда ты в последний раз ходил на свидание? Демон навострил уши. Ему так был интересен ответ на этот вопрос, что он даже забыл проклясть девчонку за «хорошего парня». — Я… не помню, — признался Азирафаэль. — Вот видишь, тебе надо развеяться. Это ведь ни к чему тебя не обязывает. В следующий четверг мы хотели устроить с Ньютом пикник. Может, пригласишь своего друга, и устроим двойное свидание? — Я не уверен, что он согласится… — Ты не узнаешь, пока не спросишь, — Анафема чуть сжала руку Азирафаэля в своей, выказывая поддержку. — Хорошо, — почти неслышно ответил ангел. Внезапно их разговор был прерван громким «Мистер Фе-е-е-лл!» Азирафаэль и Анафема переглянулись, прекрасно узнавая этот голос. В Тадфилде его знали абсолютно все. — Мистер Фелл! У вас на крыше лежит какой-то провод. Возможно ветер оборвал антенну, это небезопасно, — кричал мистер Тайлер, идущий по другой стороне улицы. — Как будто нельзя просто подойти и сказать, — закатила глаза Анафема. — Провод? Но у меня нет никакой антенны, — удивился ангел. Кроули запоздало спохватился, что речь, кажется, идет о нем. Как оскорбительно, он был устрашающим библейским змеем, а не каким-то куском резины! Вскинувшись и расправив капюшон, он обнажил острые сочащиеся ядом клыки. Даже с большого расстояния эта картина была способна вселить ужас в любого смертного. На противоположном конце улицы мистер Тайлер завопил и начал пятиться, пока не уперся спиной в забор и не сполз по нему на землю. — Да что с ним такое, совсем из ума выжил? — не выдержала Анафема. Но ангел уже не слышал ее. Он опрометью бросился через сад, выскочил в приоткрытую калитку и оказался подле дрожащего мистера Тайлера. — Что с вами, вы в порядке? — обеспокоенно спросил Азирафаэль, помогая мужчине подняться на ноги. — Там, вон там на крыше! Была огромная змея! — задыхаясь проговорил он, указывая на коттедж. Ангел сощурил глаза, прикрывая их рукой от солнца, но ничего не смог разглядеть. Крыша была пустой. — Клянусь, она была там! — не унимался мистер Тайлер. — Конечно, дорогой. Давайте, пройдем в дом, я налью вам чай с успокаивающими травами. Вы столько работаете, в вашем возрасте нельзя так волноваться, — заворковал Азирафаэль, уводя мужчину с улицы. Проходя мимо Анафемы он одними губами прошептал: «солнечный удар», и скрылся с мистером Тайлером в доме. Кроули тихонько посмеивался у себя в спальне. Кажется, Адам и его друзья были отомщены.