***
В Париже я жила мечтами о сказочном волшебнике с Эйфелевой башни, что исполняет желания. Но стоило очутиться в Лондоне, как его серые, туманные улочки поделились своей прагматичностью, вернули расчетливость и холодный рассудок. Я специально приехала на день раньше, чтобы погулять по городу, встретиться с Тренером и еще раз поблагодарить его за помощь. И, конечно, одной из главных причин было забрать в лондонском бутике Cartier подарок в честь крестин, который я заказала несколько недель назад в Париже. Серебряный медальон с изображением шествующего льва и гравировкой с обратной стороны. «Победа – это удачный ансамбль мудрости, силы и великодушия» На следующий день возле отеля меня встретил знакомый черный джип. За рулем был Банни. Я поздоровалась и мы отправились в путь. Джордж оказался невозможно очаровательным малышом и я всячески желала потискать его или взять на руки. Ни одна из тех фотографий, что мне присылали, не смогла отобразить всю прелесть этого ребенка. После крестин мы небольшим кортежем отправились в дом Пирсонов. В какой-то момент Розалинд шепнула мне, что они купили новый особняк, и теперь подыскивают дизайнера, которому под силу сотворить сказочный замок, где бы они растили своего маленького принца. Я улыбнулась и ответила, что теперь занимаюсь исключительно детскими интерьерами. Мы не стали развивать эту тему. За все время, что мы провели на крестинах и в доме Пирсонов, Рэймонд был поблизости, но не подходил слишком близко, хотя часто смотрел на меня. Когда пришло время возвращаться в отель, он безмолвно подал мое пальто и открыл дверцу автомобиля. Я не сопротивлялась и не возражала. Загудел мотор и мы пустились по знакомой дороге в ночь. После той встречи в парке и смущенного жеста, с каким Рэймонд протянул конверт с пригласительным, я долго думала о правилах честности, которые существуют в мире людей, созданных самими людьми и ими же не соблюдающиеся. Рольф выбрал путь обмана, чтобы я не задавала лишних вопросов и жил с этим спокойно, даже, когда знал, что наши жизни в опасности. Я возненавидела его, когда вскрылась правда, что он обманул меня даже в собственной смерти, но решившись на разговор с ним, попрощалась с половинной долей гнева. Вторая часть испарилась, когда он все рассказал. В тот день я вернулась в отель и приняла душ, чтобы смыть с себя ложь, которая после нашего разговора снимались легко и безболезненно, как старая кожа с змеи. Я позволила нам все обсудить и когда правда была озвучена, обиды более не было. Я отпустила его и свой гнев к нему. Думая об этом и вспоминая тревожный блеск в глазах Рэя, когда он подошел ко мне в парке, я поняла, что избегая его, не позволяю дать выход собственным эмоциям. А ведь Рэймонд тоже заслуживает на то, чтобы его выслушали. Автомобиль мягко притормозил у входа в отель. Сверкающие огни подвесных фонарей отражалась в дождевых каплях на лобовом стекле и напоминали скопления звездной пыли. Мы сидели в тишине. Тихо гудел мотор, в салоне пахло апельсином и мускусом. Я теребила краешек платья и не знала, как подступиться. Что сказать, чтобы начать разговор? — Розалинд рассказала… — Я говорил с Майклом… Мы одновременно замолчали и посмотрели друг на друга. Ситуация из разряда нелепых, но от этой недосказанности стало неловко. Рэй попросил продолжать. Во рту пересохло, я прокашлялась, но голос оставался неуверенным. — Розалинд рассказала, что они купили новый особняк и теперь им нужен дизайнер, - я улыбнулась, признавая, как нелепо звучит то, что я говорю, но обратного пути не было. – Я хотела отказаться, но потом подумала и решила, что можно попробовать снова. В конце концов, - голос дрожал, я посмотрела на Рэя и почувствовала, как глаза наполняются слезами, - в конце концов, я люблю Лондон. Вряд ли это можно было назвать лучшим признанием в истории. Но мне удалось озвучить то, что я чувствовала и на душе стало легче. Рэй улыбнулся, качая головой, и в груди поселился страх, что, возможно, все это время я ошибалась. — Сегодня Майкл сказал, что нашел для меня работенку в Париже. Я, конечно, не влюблен в этот город, но там есть то, что мне жизненно необходимо. Он посмотрел на меня с какой-то наивной ухмылкой и у меня задрожали губы в улыбке. Волнительная дрожь пробежала по спине и укрыла приятной негой тело. — И как нам быть? – спросила я. — Если Роуз так уж сильно нужен первоклассный дизайнер, я думаю, Майкл не будет против, если его лучший человек останется в Лондоне. Рэймонд улыбался. Это была та ласковая, счастливая улыбка, которой он иногда смотрел на меня в предрассветные часы, когда я сопела у него под боком, раскинув длинные волосы по подушке. Тогда я ещё не знала, что он любил мои волосы и аромат духов, которым пахла постель, делая его сентиментальным. Он никогда не говорил, что мой кофе по утрам был самым вкусным, а моя рука идеально подходила его руке. Рэю нравилось, когда я и только я отвлекала его от готовки. Ему было не сложно методично натирать стол до блеска после того, как я заливала его водой, когда дурачилась, потому что считал мой смех был ангельским в эти моменты. Он никогда не сможет сказать мне об этом и не произнесет желанное «люблю», потому что этого будет слишком мало, чтобы объяснить, какое место я занимаю в его сердце. Возможно, я прочитала всё это по его глазам или поняла по улыбке, которую успевала иногда разглядеть в мгновения пробуждения. Рэймонд знал, что у него больше нет права решать что-либо за меня, пока я сама не позволю ему. И я сказала себе «да», потому что хотела этого и потому что в это же время где-то на верхушке Эйфелевой башни старый волшебник делился своей магией сквозь большую звезду. И, кажется, впервые я почувствовала, как его волшебные чары достигли меня. — Поехали домой, - сказала я тихо. Рэй смотрел, словно не верил своим ушам или моим словам, а потом наклонился и поцеловал так, как я хотела, чтобы поцеловал. Он второй раз завел мотор и мы опять отправились в ночь. The End.Part IX
22 октября 2020 г. в 20:53
Когда я была ребенком Париж представлялся мне сказочным городом, где всем заправляет старый волшебник, который живет на верхушке Эйфелевой башни. Раз в день, когда наступает вечер и солнце падает за горизонт, он направляет волшебную палочку в центр большой звезды, что находится на пике башни и дарит жителям города немного своей магии, наполняя их сердца счастьем и любовью. Мне были неинтересны истории о принцессах и феях, но я всегда с удовольствием придумывали рассказы о старом волшебнике. Откуда я узнала о нем? Кто рассказал? Я не могла вспомнить сколько не пыталась. Возможно, это был один из тех красочных снов, что я видела ребенком и перестала видеть в зрелом возрасте.
Париж будто подарил глоток свежего воздуха, постаравшись сгладить неудачи прошлого. Я вернулась в свою квартиру в старом районе города, где на каждом углу веяло духом классических французских фильмов. Казалось, отовсюду звучал аккордеон и бессмертный талант Эдит Пиаф шествовал за мной по пятам, а «Вечная Любовь» Шарля Азнавура в дуэте с Мирей Матье воспевала преданность Парижу, возводя это чувство в абсолют.
Я купила новые занавески и разложила вещи на прежние места, но проснувшись однажды посреди ночи в слезах переставила все иначе.
Чтобы забыть о прошлом, нужно найти в себе силы отпустить его и дать дорогу настоящему. Я же безуспешно продолжала жить с невнятным страхом бродящих поблизости призраков прошлого. Необходимо было что-то делать. Сначала я отправилась в салон и обкромсала копну длинных волос, которыми так гордилась всю жизнь. Густые и мягкие они падали к ногам, в то время, когда я вспоминала, как было приятно лежать рядом с любимым мужчиной, пока он так любовно перебирал их и целовал закрученные концы, будто мои губы. Нет, нет. Нужно забыть прошлое и волосы это лишь крошечный шаг на пути к цели.
Возвращаться в архитектурное агентство не хотелось, поэтому я обратилась к знакомым дизайнерам. Хотелось какого-то разнообразия и тогда поступило предложение взяться за последний из полученных заказов – оформление детской комнаты. Я подумала и взялась за эту работу. И не прогадала.
«Выстрелил наугад и попал в звезду», - так однажды сказал Рэй, когда говорил обо мне.
Время пролетало незаметно. Я с головой ушла в работу и после первого удачного проекта взяла еще два. Дела шли отлично и через время я обзавелась личным сайтом, а ежедневник был забит графиком работ до конца лета. Кажется, я, наконец, нашла то, что так давно искала.
В конце лета внезапно пришло письмо по электронной почте. Писала Розалинд. Поводом послужило появление на свет маленького мистера Пирсона. Мальчик родился крепким и здоровым, что было видно по тем снимкам, которые прикрепила новоиспеченная мама. Я написала поздравительное письмо и в тот же день отправила по почте подарок для малыша. Спустя две недели Розалинд прислала еще одно письмо, в котором просила стать крестной. В таких случаях не принято отказывать, поэтому я дала согласие. Но потом еще долго мучилась от бессонницы, сомневаясь в правильности решения.
Наступил сезон дождей. Последний проект завершился. Дни стали тянуться, в то время, как я стала маяться от скуки, бродя по квартире, то передвигая из угла в угол кресла и пуфики, то переставляя фоторамки и книги на полках. С первыми солнечными днями, закутавшись в шарф и стеганное пальто, я побрела по длинным улочкам, вдыхая запах мокрого после дождя асфальта и опадающих листьев.
Жизнь в Париже научила ценить моменты и искать во всем обычном хотя бы крупицу волшебного. Прогулка по городу помогла отключить мысли. Я брела по мощенным улочкам, разглядывая потрясающие по своей элегантности жилые дома и архитектурные объекты. Прогуливаясь мимо булочной со старой, выцветшей вывеской с эффектным названием «Le Moulin de la Vierge», «Мельница девственницы», представила, как в этой самой пекарне с дровяными печами вот уже несколько поколений трудится одна и та же семья, которая бережно хранит тайный рецепт изготовления именно их удивительно пышных и хрустящих багетов pain de champagne и булочек с заварным кремом и изюмом.
Через пару кварталов я повернула направо и вышла к парку, что был частью маленькой часовни. Здесь стоял гул детских голосов и беззаботного смеха. Дальше в глубине парка было озеро и несколько особенно удачных полян, где отлично бегалось, прыгалось и игралось в мяч. В памяти еще было свежо то время, когда мама приводила меня сюда. Пока она читала книгу я набивала себе коленки, бегая с другими детьми.
Я села на ту самую скамейку, где всегда садилась мама и стала разглядывать детей. Наверное, со стороны это выглядело странно и кто-то мог ошибочно решить, что я задумала нечто дурное, но меня только позабавила эта мысль.
— Désolé mademoiselle! – крикнул мальчик лет семи, после неудачной подачи. – Простите, мадемуазель!
Мяч откатился ко мне и теперь малыши с интересом взирали на "мадемуазель", ожидая ее реакции. Я улыбнулась и встала, чтобы отшвырнуть мяч обратно. Дети весело загалдели и продолжили игру. Кто-то прокричал «merci» и «belle», но я уже продолжила прогулку. На другой стороне аллеи, где дети затеяли игру, прогуливались их родители. Кто-то ходил один и такие люди больше остальных привлекали мое внимание. Мне хотелось знать, как они справлялись с личным моментом одиночества. Но в этот раз зрение подвело. В одной из фигур, что стояла у большого каштана, я увидела уже знакомое лицо. Рэймонд. Но это не мог быть он. Невозможно.
Я отвела взгляд, а потом снова посмотрела в сторону каштана, но там уже никого не было. Под ребрами печально заныло. Я ощутила, как внезапный всплеск адреналина заполнил до краев, отправив кровь к голове. Среди разноцветных пятен чужих теней, я побрела обратно вдоль аллеи, ощущая, будто нахожусь под колпаком и выхода у меня нет.
У кованных ворот, что были открыты днем, топталось несколько человек. Я опустила голову, намереваясь проскользнуть мимо, а потом, возможно, поймать такси, чтобы поскорее добраться домой. Но меня ожидало разочарование по всем пунктам.
Когда Рэймонд вышел из тени маленького домика смотрителя, у меня, предсказуемо, не было никаких шансов сбежать. На нем было двубортное пальто; воротник идеально отутюженной рубашки немного выглядывал и придавал ему образ французского аристократа. Удивительно, что раньше я не замечала в нем той породистой утонченности, которая, как известно, была у него в крови.
Он остановился на расстоянии вытянутой руки, но я не удержалась и, слегка наклонившись, сделала глубокий вдох. Рэймонд наверняка решил, что я собираюсь что-то сказать, но мной руководило желание снова почувствовать аромат его духов. Древесные и цитрусовые нотки, которыми я жила прежде, когда засыпала и просыпала в его объятиях.
— Как ты здесь оказался? – моя интонация словно сама сказала, что очередного вранья я не прощу. Одним уверенным движением, которое должно было скрыть волнение, он поправил очки, взглянув на меня с полуулыбкой, у которой, как я знала, было уйма полутонов: от «ты мне нравишься» и «я скучал» до «дай мне шанс».
— Хотел увидеть тебя.
Я поджала губы. Сколько раз по ночам, не способная уснуть, я представляла, что он скажет эти слова. Но реальность отличалась от фантазий. Я хотела бы хладнокровно фыркнуть и вздернуть вверх нос, но вместо этого опустила взгляд, чувствуя, как в груди начало взволнованно колотиться сердце. Рэй слегка наклонился, будто боялся, что я могу не услышать его. Или, возможно, он тоже пытался вдохнуть тот неощутимый для меня самой флер запахов, с которыми я ассоциировалась у него.
— На следующей неделе крестины Джорджа, - продолжил он и я прислушалась к звуку его дыхания: глубокое и жадное.
— Знаю. Розалинд писала мне.
— Я подумал, что ты захочешь получить свое пригласительное, - он достал из внутреннего кармана конверт со всеми сопутствующими деталями в виде адреса, марок и штампов и протянул мне. Я замешкалась, будто боялась что бумага отравлена или внутри окажется бомба.
Наши пальцы ненадолго соприкоснулись и появилось мимолетное ощущение, что он сейчас схватит меня за руку и притянет к себе. Но этого не свершилось.
В конверте действительно находилась пригласительная открытка, которую Розалинд отправляла по электронной почте. Я повертела в руках прямоугольный кусочек картона, словно ожидала заметить что-то еще. Взглянув на Рэя, пожала плечами, шепнув растерянное «не стоило». Он покачал головой, улыбаясь немного увереннее. Наверное, со стороны мы выглядели как двое влюбленных, что боялись сказать о своих чувствах. Вообще-то, все было именно так. За то время, что мы были вместе, ни один из нас не сказал «люблю» другому. Рэймонд был слишком замкнут и холоден в общении или просто не спешил давать этим отношениям имена; я же боялась снова обжечься и поторопиться с выводами. Первые романтические мгновения порой могут быть обманчивы и тогда нужно довериться времени, как лучшему средству, способному испытать нас на прочность.
И каков тогда вердикт? Любит или не любит? Может лучше на ромашке погадать?
Солнце спряталось за тучами и повеяло запахом дождя. Я уже представила, как мы бежим, взявшись за руки, сквозь проливной дождь, а потом забегаем под первый попавшийся козырек и долго целуемся, пока его руки греют мои озябшие пальцы. В Париже хотелось жить только так и никак иначе. Но вместе этого, Рэймонд предложил подвести домой – машина с шофером дожидалась неподалеку. Я пару мгновений обдумывала эту идею, после чего решительно покачала головой. Нет, не нужно этого. Я поймаю такси. И он не стал спорить. Но я затылком чувствовала его взгляд, пока ловила машину.