***
Приближалось Рождество. Многие дома на нашей улице были украшены гирляндами и сочно-алыми цветами пуансетии в глиняных горшках. Иногда по ночам холодало, поднимался сильный ветер и тогда на утро газоны и кусты были припорошены тонким слоем снега, похожего на мох. Окружавшее волшебство предстоящего праздника разжигало желание сделать тоже самое. Хотелось развесить в доме гирлянды и омелу в самых неожиданных местах, чтобы целоваться как можно чаще, а на недоумевающий взгляд Рэя пожимать плечами и отвечать, что такова традиция. Украсить елку маленькими игрушками и мишурой, разложить под пушистыми ветками упакованные в цветную бумагу подарки. Хотелось праздника и тепла в холодные дни. Но я не решалась заговорить об этом, потому что сомневалась, что такой практичный Рэй захочет заморачиваться только потому что так делают другие. Может я ошибалась на его счет, может ему кто-то подсказал, но в Сочельник Рэй заехал за мной раньше обычного. В этот день никто не работал и я была одна. В особняке стоял страшный холод, я грела руки о чашку с горячим какао, когда на кухне появился Рэй. Он выглядел бодрым и даже счастливым, но от меня не скрылось смущение, с каким он улыбнулся. Руки Смита почти всегда были теплыми, поэтому в его объятиях не грозило замерзнуть. Он притянул меня к себя неловко, будто делал это впервые, и поцеловал кончик носа, потом – щеки, лоб и, наконец, губы. Таким мягким и уязвимым он еще не представлялся мне. — Я плохо в этом разбираюсь, но слышал что в Сочельник принято украшать дом и готовить праздничный ужин, - шепнул он. Я удивленно вскинула брови, но от улыбки не удержалась. — Мне казалось, ты это не любишь. — Нужно же когда-то начинать, - его губы напоминали пенистые гребни набегающих на берег волн или сложенные в любовном танце крылья птицы; я не переставала наслаждаться их нежностью и пылким натиском одновременно. – Сейчас ты со мной и мне хочется, чтобы у нас был праздник. Сказанные им тогда слова имели тот эффект, которого он добивался: я притянула его за воротник и позволила нашим губам слиться в поцелуе. Но прошло время, мысли стали яснее и я задумалась над смыслом фразы «сейчас ты со мной». Это могло означать, что до нашей встречи он был одинок и мое появление изменило его жизнь. Но так же это мог быть шепот в будущее, о том, что наше пребывание вместе не продлится долго. Но в тот момент, обнимая Рэймонда, я думала только о том, какой счастливой чувствовала себя рядом с ним. Наши губы подходили друг другу, как два разъединённых элемента, что рождали бесконечное количество мыслей без слов – когда соединялись воедино. Языки извивались в своих пещерах наслаждения, говоря все и ничего. Мы были людьми, любовниками, влюбленными. Домой мы добрались с сумерками и сразу приступили к работе. Господи помилуй! Я думала, что сойду сума от переполняющих эмоций, от бьющего через край счастья. Все его стало моим, я – отдалась его рукам. Неужели именно так ощущается настоящая влюбленность? Легкой, как сам ветер, и, одновременно, тяжелой, как камень, привязанный к шее. Улыбки и смех сопровождались долгими взглядами. Мы кружились по дому, как в детских сказках. Километры гирлянды сверкали так ярко, что не нужен был свет. Пушистая маленькая ёлка теснилась в углу гостиной, богато унизанная игрушками, и мы двое с ног до головы обернутые в пестрые ленты серпантина. Казалось, что счастья можно коснуться. Вероятно – скорее всего – это было огромным жульничеством с моей стороны, но удержаться не было сил. Или я просто не хотела. Рэй готовил ужин. Я помогала нарезать овощи, когда на время оставила его одного, чтобы вернуться с маленькой зеленой веточкой в руках; уселась на кухонный стол, как делала каждый раз, когда хотела заполучить немного его внимания, и принялась ждать Моё молчание, наконец, было вознаграждено. Рэй обернулся. Я торжественно возложила маленькую веточку омелы прямо на светлую макушку и притянула его лицо для поцелуя. Перед этим Рэй пробовал соус и во рту остался пряно-сладкий привкус специй. — Это лучшая традиция, которую придумали в мире. — А как же свадебная традиция, когда новоиспеченный муж должен зубами снять подвязку с ноги жены? — У меня уже была свадьба и эта традиция мне не понравилась. Рэймонд отстранился, не размыкая объятий. Он пристально смотрел в мои глаза, будто пытался найти в них ответы на одному ему известные вопросы. Напоминание о свадьбе навеяло воспоминание о Рольфе, а это был больной мозоль, на который не хотелось наступать. Рэй это понял. — Возможно, причина была в том, что традицию воплотил не тот мужчина? – он качнулся вперед, его пальцы легли на шею, второй рукой он переложил веточку с жемчужно-белыми ягодами мне на макушку. – Ты права: лучшая традиция из когда-либо придуманных. Он поцеловал меня, крепко удерживая в своих руках. Воздух между нами накалился, стал осязаемым, дыхание участилось до максимума. Казалось, я теряю связь с реальностью. Но Рэй был рядом и я вверила себя его рукам. Когда после полуночи мы приняли душ, он убрал полотенца и взял меня на руки, чтобы отнести в спальню, которая теперь стала нашей, и полнилась головокружительным альянсом смешения наших ароматов. Мы лежали рядом, но не касались друг друга. Его силуэт на фоне ночного неба принимал образ громовержца, что с заходом солнца спустился на землю, ища любви женщины. Капли воды на теле были множеством сверкающих звезд на коже. Рэй поднялся на локтях, нависнув надо мной. Закрыв собой лунный свет, он сам стал моим светом, собравшим в себе всю ширь ночного неба. Я издала легкий вздох желания, когда он слизал дорожку сверкающих звездочек с шеи и поднялся выше, забирая себе не только мое тело, но – дыхание и стоны. Каждое движение было мгновением атласного наслаждения, когда одна горячая плоть вбирала в себя другую, чтобы после содрогнуться в трепещущем жаре, разгоняя этот жар по телу. Я принадлежала ему. Он принадлежал мне. Такой дар судьбы заслуживают далеко не все, но мы были им вознаграждены.***
Майкл Пирсон был семейным человеком и в рождественские дни оставил дела, подарив всем праздник. Но даже он не мог позволить себе расслабляться. Два дня любви закончились, когда впервые с того момента, как мы вернулись домой в канун Сочельника, зазвонил мобильный Рэймонда. Я не хотела его отпускать, но знала, что ставя его перед выбором, играю не в свою пользу. Через час после отъезда Рэя мне пришло сообщение от Розалинд. Она находилась в особняке и просила, чтобы я приехала. Это не вызвало подозрений: Майкл всегда знал, где находилась его жена, значит Рэй тоже был в курсе. И все же я нацарапала карандашом на маленькой новогодней открытке куда отправилась, прицепив ту на холодильник. Такси остановилось возле главных ворот, поскольку те оказались закрытыми. Дорогу до особняка я преодолела сквозь пронзительные стоны декабрьской бури. Из-за внезапно обрушившегося на Лондон снегопада линии связи были оборваны. Внутри стояла звенящая тишина и звуки завывающих ветров блуждали по этажам. Я позвала, но ответа не последовало. Связи не было и позвонить Розалинд не представлялось возможным. Сложившаяся ситуация начинала напоминать сюжет из классического ужастика восьмидесятых и зернышко паники осело на дне рассудка. Бежать. Срочно бежать. Я стала медленно пятиться назад, стараясь не наделать шума. Раздался звук треснувшего стекла – это где-то на верхних этажах из-за ветра разбилось окно. Я приглушенно охнула, зажав рот рукой, и развернулась бежать, но налетела на преграду. После темнота. Пробуждение было болезненным. Кажется, мне дали какой-то наркотик: ноги и голова были ватными и тяжелыми, во рту отдавало горечью. Я проморгалась, отгоняя туман в глазах, стараясь привыкнуть к яркому свету большой гостиной. Старинная хрустальная люстра торжественно горела, преломляя свет на маленькие радужные брызги. Я была крепко привязана к стулу, во рту торчал кусок ткани, руки затекли и болели. Когда я издала слабый стон, в смежной комнате, которая служила библиотекой, послышались голоса, а затем приближающиеся шаги. Передо мной предстало двое мужчин и еще несколько остановились сзади. У одного был уродливый шрам через все лицо, он заметно прихрамывал на левую ногу. Метнув взгляд на второго, ошарашено дернулась – он был как две капли воды похож на того палестинца, что выволок меня из душа в ту ночь, в доме Рольфа. Но приглядевшись я заприметила татуировки на шее и пальцах. Близнец, а не призрак. — Слушай сюда, дура! В прошлый раз нашим братьям помешали, но с нами такого промаха не случится, - лицо со шрамом оскалило налитые кровью глаза, я сжала зубы на ткани. – Вы здесь одни, связи с внешним миром нет и никто не догадается искать вас тут. Поэтому ты должна сказать нам все, если хочешь остаться живой. Он говорил с акцентом, но речь была правильный, поэтому я не понимала, почему говорили в множественном числе. Видимо, недоумевающий взгляд отразился на лице, потому что близнец палестинца схватил меня за волосы и дернул голову в сторону. Шея нещадно хрустнула, но все было нормально. Я заглянула за спину и только теперь поняла, что руки онемели, потому что я была привязана ими к Розалинд, которая сидела ко мне спиной. Обычно идеальный макияж смазался, следы от пальцев, что пытались удержать ее лицо, оставили наливающиеся синяки на подбородке и щеках, бровь была рассечена. Я бесшумно ахнула, округлив глаза. Миссис Пирсон устало улыбнулась и подмигнула, мол, все хорошо, не волнуйся. Следы ее рьяного сопротивления были очевидны, в то время как я даже ничего не успела понять, прежде чем меня вырубили. — А теперь слушай меня! – лицо со шрамом рявкнуло, я дернулась и тут же глухо засопела от боли в шее и предплечьях. – Если будешь говорить правду, я не сделаю вам больно и отпущу, когда буду уверен, что ты не обманула меня. Когда рот освободили от кляпа на языке еще чувствовался кислый привкус. Мышцы лица саднило. — Говори, где он спрятался? Куда уехал? — Кто? – в горле пересохло и от наркотика начало тошнить. Я крепко сцепила зубы, стараясь справиться с рвотными позывами. — Бонье! Рудольф Бонье! Твой муж, где он? – снова рявкнул человек со шрамом. – Куда он уехал? Мы знаем, что он выехал из страны, но у нас нет точных сведений. Зато ты точно все знаешь. — Он умер месяц назад в больнице London Bridge от сильных ожогов и травм, - во рту начала скапливаться слюна, я сглотнула противный комок и продолжила уже ослабевшим голосом. – Мы развелись, я больше не его жена. Он обанкротился и я подала на развод. Мы больше… — Это будешь рассказывать кому-то другому! Говори, где он или наш почтенный брат Афзал будет стрелять по-очереди в хорошенькие ножки твоей подружки. За спиной раздался звук снятия пистолета с предохранителя. Розалинд шумно втянула воздух, задев меня своим плечом. Голова страшно кружилась, пальцы похолодели. Я нащупала ее ладонь и крепко сжала. — Клянусь вам, я знаю только, что Рудольф умер. Я видела урну с его прахом. Видела, клянусь вам! — Извини, но я не верю тебе. Сердце билось в груди с невероятной скоростью, на глаза навернулись слезы. Ладонь Розалинд дрожала в моих пальцах. Я чувствовала ее страх, видела ее глазами дуло пистолета. Когда раздался выстрел, я вскрикнула от пронзившей боли и мгновенно отключилась. Следующее пробуждение случилось уже на кровати в больничной палате. Аппараты тихо гудели, пока я пыталась справиться с барабанной дробью в ушах. Последнее воспоминание, которое отложилось в памяти: особняк Пирсонов, дрожащие пальцы Розалинд, которые сжимали мою ладонь, и выстрел. Я простонала, пытаясь привстать, чувствуя пульсирующую боль в правом боку. Чьи-то руки мягко уложили меня обратно. — Лежи, тебе пока нельзя двигаться. Я скосила глаза в сторону. Рэй сидел на стуле, слегка облокотившись вперед; его лицо было бледным, почти серым, и только ярко-голубые глаза все так же блестели, заманивая, будто в сети. — Что случилось? — В тебя стреляли. — А Розалинд? Что с ней? — Пуля срикошетила и попала в тебя, с Розалинд все хорошо. Мы успели почти вовремя. — А такое возможно, чтобы стреляли в нее, а попали в меня? — Даже у лучших снайперов может случиться осечка. — Круто. Боль в боку стала особенно острой, я зажмурилась, откинув голову на подушку. Рэй сидел молча, кажется, даже не дышал. Это нервировало. Я посмотрела на него пристальным, испытывающим взглядом и сделала глубокий вдох. — Посмотри мне в глаза, Рэй. Я хочу, чтобы ты знал, что от того, как ты ответишь на мой вопрос, будут зависеть наши отношения. Рольф мертв? Рэй смотрел не мигая. Челюсти была плотно сжата, он вытянулся в спине, тень отчаяния пробежала по его лицу и он стал моргать – раз, другой, третий. У меня опять разболелась голова. — Нет, - прозвучал твердый голос. — Пошёл вон. Я закрыла глаза, отвернув голову. Дверь палаты открылась и потом тихо захлопнулась. Я не могла больше сдерживать слезы и горько заплакала.***
С Розалинд мы столкнулись в коридоре этажом ниже. Я купила в автомате пару шоколадных батончиков и намеревалась уничтожить их тихомолком вечером. У нее в руках была одна из моих дорожных сумок Louis Vuitton. Я обратила внимание, что миссис Пирсон выглядела слишком бледной. Возможно, причина крылась в том, что она перестала красить губы в оттенок спелой клубники. В палате было тепло и весьма уютно, но буквально въевшийся под кожу запах обезболивающих препаратов, йода и еще какой-то дряни, вызывал временами тошноту. Вот и теперь, вернувшись после забега на короткие дистанции, я мгновенно почувствовала головокружение, слабость и горечь во рту. Врачи говорила, что причина была в том, что в меня стреляли. Я же была уверена, что это связано с противным запахом медикаментов. Будто прочитав мои мысли, Розалинд побледнела пуще прежнего и поторопилась сесть на стул. Я заняла полусидячее положение на кровати, спрятав озябшие ноги под одеялом. — Тут некоторые твои вещи, - она кивнула на сумку. – Рэй собрал их. Он решил, что ты не захочешь возвращаться к нему. — Что ж, он прав. — Ты уверена? – Роуз предупредила поток возражений, нахмурив брови. – Он привез меня, но подниматься не стал. Сказал, что подождет в машине. Ты ведь знаешь, что он сожалеет. — Знаете, я простила Майкла, потому что он никогда не обещал мне говорить правду. На вас я тоже не обижаюсь, потому что мы обе были под прицелом в тот вечер, но Рэй, - я покачала головой, опустив взгляд. – Вам прекрасно известно, что между нами было. Я доверилась ему. Я с самого начала верила ему во всем и не ожидала подвоха. — Это было условием Рудольфа, чтобы ты оставалась в неведении. Рэй был против с самого начала. — Он мог рассказать мне и вы это знаете. Не делайте вид, будто не согласны, потому что это не так, - голос был ровным, я научилась подавлять эмоции и держать их при себе. Розалинд предпочла промолчать. Я решила, что на этом тема закрыта. — Завтра меня выписывают, я собираюсь поехать в отель. — Ты можешь остановиться у нас, - прервала Роуз. Я решительно покачала головой, выступив против этой идеи — Лучше не стоит. Но у меня будет к вам просьба. Пусть кто-нибудь перевезет мои вещи. Кто-нибудь, но не он, - я постаралась выделить последнее слово. После стука вошла медсестра – сегодня был последний укол. Пока девушка выполняла свою работу, я с интересом наблюдала за Розалинд. И когда мы опять остались вдвоем, не удержалась от вопроса. — Вас можно поздравить? – она замешкалась, будто ее оглушили мои слова, но быстро взяла себя в руки и кивнула, улыбнувшись. — Это еще одна причина, по которой Майкл так счастлив, что пуля попала в тебя, - она выглядела виноватой, но меня даже позабавила эта колючая правда. — Я рада за вас. Когда срок? — Летом. А я ведь даже не знала, что беременна, до того случая. Когда мы привезли тебя в больницу, он настоял, чтобы меня тоже обследовали. — Вы будете хорошей мамой. — Врешь, - ее глаза хитро сверкнули и она примирительно пожала плечами. – Даже Микки говорит, что для меня это станет большим испытанием. — Вы сильная, поэтому, я уверена, что вы справитесь. И станете хорошей мамой. Мне понравилась теплая улыбка, с которой она погладила еще незаметный животик под тонким свитером. В ее движениях появилась мягкость, которой прежде не было. — Что ты собираешься делать дальше? — Сначала поеду в отель. Раз вы решили продать особняк и моя помощь вам более не нужна, я вернусь в Париж. — Если причина только в этом, я могу прямо сейчас позвонить и отменить продажу. Будешь и дальше работать. — Вы знаете, что не буду. Но я все равно благодарна вам. Розалинд собралась уходить, и тогда я решилась обратиться с еще одной просьбой. — Вы сможете узнать адрес, где я могу найти Рольфа? Нам с ним нужно многое обсудить. — Я знала, что рано или поздно, ты попросишь об этом, - она достала из сумочки сложенный лист бумаги и протянула. — А если бы я не спросила? — Спросила. Обязательно. Когда за ней закрылась дверь, я подошла к окну, отыскав взглядом припаркованный на стоянке джип. С неба на Лондон опускались хлопья снега и мощные потоки воздуха играли с ними, будто в теннис, кидая из стороны в сторону. Рэй сидел в машине. Когда Розалинд оказалась внутри и они уехали, я развернула лист, наспех вырванный из ежедневника. Твердым почерком перьевой ручки на бумаге были выведены адрес и номер телефона. Теперь я знала, что бывшего мужа можно отыскать в Швейцарии, где он поправлял здоровье и недавно сделал пластическую операцию, чтобы избавиться от шрамов. Вечерело и широкие аллеи перед центральным входом освещались рядами уличных фонарей. Я облокотилась на подоконник, найдя максимально удобное положение в нынешнем состоянии. Зима словно переняла настроение с которым мне теперь приходилось жить, и начала буйное покорение города, заметая улицы и дороги. Снег покрывал идеально ровными дорожками тонкие ветви деревьев, которые больше не были любовниками, отталкивались друг от друга с горестным шумом завывающего ветра. Я закрыла глаза и тихонько заплакала. По словам Розалинд мне больше ничего не угрожало. Преступники совершили огромную ошибку, когда ввязали в этот конфликт миссис Пирсон. Потому что всем в Лондоне было известно, что за свою супругу Майкл Пирсон пойдет на все мыслимые и немыслимые ухищрения, продаст душу дьяволу, если потребуется, но найдет и убьет тех, кто хоть пальцем прикоснулся к его сокровищу. Не прошло и недели после того, как я загремела в больницу с пулевым ранением, как в новостях появилось известие об очередном теракте в Афганистане. Смерть всех причастных к случившемуся со мной, Рольфом и Розалинд стала мгновенной. Они просто перестали существовать. Я не удивилась. Пожалуй, даже обрадовалась. Пацифистки из меня не вышло, зато быть вечно обманутой мужчинами женщиной стало визитной карточкой. Интересно это можно указать в резюме, как один из навыков? Спустя почти месяц в больнице я волком выла и умоляла о выписке. Причин держать меня там более не было: рана от пули медленно, но уверенно заживала, а несколько сеансов с психологом помогли справиться с посттравматическим шоком. Меня вылечили от простуды, которую я подхватила перед Рождеством и прописали курс витаминов. Когда анализы показали, что мне хоть сейчас можно лететь в космос, было решено отпустить меня подобру-поздорову. Слава всем Айболитам мира! В гостинице уже знали о моем возвращении. Майкл снял номер люкс на мансарде с огромными окнами, глядящими прямо в небо. По ночам я долго не могла уснуть, выглядывая среди туч крошечные огни звезд.***
Путь пролегал вверх по холму не слишком высоко от раскинувшихся у подножия уютных домиков, похожих на пряничные, как из сказки про Гензель и Гретель. Дорога была местами ухабистая, меня то и дело тормошило из стороны в сторону и рана стала ощутимо ныть, отзываясь легким онемением руки. На верхней точке открывался вид на город с одной стороны и голубизну Женевского озера с другой. Полуденные лучи отражались от водной глади и блестели как волшебная пыльца. Я вдохнула полной грудью свежий альпийский воздух и закрыла глаза позволив себе на пару мгновений раствориться в красоте этого места. Проверив документы, охранник учтиво улыбнулся и открыл ворота, пропуская нас на территорию Клиники Valmont. Мы припарковали машину и мой спутник сказал, что будет ждать в кафе на первом этаже. Я плотнее запахнула полы расклешенного кардигана из тонкой шерсти и последовала по мощенной дорожке к главному входу. Стояла теплая, сухая погода, солнце приятно пригревало и воздух с непривычки казался слишком концентрированным и чистым, по сравнению с городским. В больнице уже оповестили о посетителях и обаятельная медсестра радушно поздоровалась, попросив следовать за ней. Мы поднялись на третий этаж и преодолели светлый длинный коридор с множеством вазонов удивительных цветов. Она указала на нужную дверь и с улыбкой удалилась. Я постучала. Палата больше напоминала номер в отеле с выходом на собственную террасу. Именно там я и нашла Рольфа. Он сидел в плетеном кресле, укрытый пледом. Увидев меня, хотел встать, но я остановила его, сев напротив. О желании увидеться я сообщила вчера по телефону, когда говорила с кем-то из медперсонала; мне перезвонили спустя десять минут и сказали, что мсье Бонье будет ждать встречи. — Как ты себя чувствуешь? – его лицо было слегка отечным и послеоперационные шрамы еще не зажили, но в целом он был таким, как я его помнила до аварии. Грустная улыбка выражала скорбь. Он сожалел о случившемся и был слаб физически, но не сломлен духом, я видела это в его глазах. — Здесь самые лучшие врачи. Они быстро поставили меня на ноги. Я одобрительно кивнула. Во рту пересохло, я почувствовала как знакомая боль в груди давит на легкие, мешая дыханию. — А ты как? Я слышал о случившемся с тобой и Розалинд, - он потупил взгляд. Я надеялась, что это были признаки совести. — С Розалинд все славно, она беременна и теперь, как никогда, светится от счастья. Да и Майкл тоже рад. Они передавали тебе привет, - Рольф качнул головой, все еще ожидая ответа на свой вопрос. – А я, как оказалось, живучая, пусть и не могу похвастаться везучестью. Я натянута улыбнулась, он сделал тоже самое. После непродолжительной паузы, за которую я успела еще раз обдумать пару сотен вопросов, которые хотела задать, Рольф нахмурил лоб и спросил, отвернувшись, будто говорил не со мной. — Ты приехала с ним? – не сложно было догадаться о ком шла речь. — Я не видела его уже больше месяца. Со мной приехал друг. — Какой еще друг? Удивительно, как в мужчинах играет ревностная обида, даже если отношениям пришел конец. Но в том то вся суть, что Рольф продолжал ревновать, хотя мы более не были связаны, кроме общего прошлого длиной в два года. — Тебе не кажется, что ты уже не в том положении, чтобы я отвечала на подобные вопросы, - в голосе звенел лед, хотя я улыбалась. — Ты права. Прости меня, - он опять посмотрел на меня и, после паузы, повторил последние слова, придав им больше выразительности. — Я хочу знать все, Рольф. Ты должен мне этот разговор. Он сомневался, но быстро сдался под испытывающим взглядом. Все началось с того, что мой отец как-то обратился к Рольфу с целью переправить из-за океана партию деталей для нового оборудования. Все прошло отлично, обе стороны получили свою выгоду из этой сделки и потом еще не раз сотрудничали. Когда отца не стало и бизнес перешел к брату, связи Рольфа помогли компании удержаться на плаву. К тому моменту мы уже были знакомы и он иногда оставался у меня. — Сейчас я думаю, что всегда знал о том, что ты не любишь меня, но я успокаивал себя, что моей любви хватит на двоих. Я ошибался. Когда сделка в Афганистане сорвалась, он пытался совершить переговоры, прийти к компромиссу, в конце концов, после случившегося пострадали обе стороны. Но дипломатия в этом случае была бессильна и тогда он обратился за помощью к Майклу Пирсону, ведь тот был его должником. Вместе с Рэймондом они разработали план и главным условием было скорость. Мы были вынуждены в спешке переехать в Лондон и занять дом по соседству с правой рукой Пирсона. Рольф знал о камерах и круглосуточном наблюдении. — Как они за нами наблюдали? В доме ведь никого не было. — Со мной всегда была свита из трех охранников. Телефоны прослушивались, поэтому такси, которые ты вызывала были подставными. А один из людей Рэймонда следил за тобой в доме. — Кто? – я сложила руки на груди, нахмурившись, а после почувствовала как от возникшей догадки задергался глаз. – Это была Марта? Она следила за мной? — Следила и, надо сказать, делала это очень изящно, - Рольф холодно улыбнулся. – Мне даже казалось, что из нас двоих она рвалась защищать только тебя. Женская солидарность, надо полагать. Меня она недолюбливала. А когда узнала, что ты хочешь развестись, сказала, что и поделом мне. У меня голова кружилась от столь ошеломляющих открытий. В боку нещадно саднило и страшно хотелось закурить, но я сомневалась, что на территории этой пятизвездочной клиники такое позволено. В больнице, где я поправлялась после ранения, не разрешалось курить. Люди, которых отправили расправиться с Рольфом, подбирались к нам все ближе. Когда он узнал, что я познакомилась с Рэймондом, почувствовал угрозу (для себя или для меня?), но с идеей нагрузить меня работой в особняке Пирсонов согласился. Так я оказалась под полным присмотром людей Майкла. Даже рабочие и те были пешками. То-то я удивлялась, почему профессионалы так медленно и неуклюже работают. Рольф знал, что Рэймонд лично занимался моей охраной; после был праздник в честь годовщины свадьбы и моя голая спина в серебристом платье сорвали головы обоим мужчинам. Конечно, Рольф знал, где я и с кем провожу ночь: Рэй должен был отчитываться перед ним. И тогда терпение лопнуло. План начал давать трещины. Рольф придумал эту идею с фотографиями, чтобы заставить меня копошиться в своем компьютере. Он хотел, чтобы я забыла о Рэймонде. Но он не учел того, что холодность к англичанину, повлечет отвращение к самому Рольфу. Пока внимание мужчин было поглощено соперничеством, хотя не один из них не позволял чувствам затуманить рассудок, преступники подобрались слишком близко и решили действовать через самое уязвимое место. Они вломились в дом, когда были уверены, что я осталась одна. Но Рэймонд был не просто лучшим человеком Майкла Пирсона, он был его верным солдатом, который денно и нощно нес службу. — К тому моменту мне уже казалось, что я перестал тебя ревновать. Я просто хотел уберечь тебя от возможных угроз. Но ты сказала, что хочешь развода и я понял, что окончательно потерял тебя. Тогда я придумал этот план. Подготовил бумаги на развод и объявил миру, что обанкротился. Но я хотел быть уверенным, что ты не останешься без защиты, если я внезапно умру и переписал завещание. План был прост. Рольф собирался объявить себя банкротом и уехать куда-то на пару лет, пока все не утихнет. Но после случилась авария и появилась идея подстроить смерть. Конечно, Рэймонд знал это и был зол. И все же именно он проработал все детали. Но у Рэя было условие: если я спрошу, он не станет молчать и расскажет правду. Но я не желала говорить о смерти бывшего мужа. — Изначальный план был прост и красив, но никто не подозревал, что всему помешает любовь. Мне жаль, что впутал тебя в это, но я не мог оставить тебя одну в Париже. Получается, что я сам стал причиной вашего знакомства с Рэймондом? — Что будешь делать теперь, когда весь мир считает тебя мертвым? — Иногда мертвые возвращаются с того света. Я планирую сделать тоже самое. — Если бы небеса были похожи на это место, я бы предпочла остаться. — Останься со мной, Эдит. — Я разучилась доверять тебе. А в магию второго шанса не верю. В кафе было тихо. Отыскав взглядом знакомую фигуру, проследовала к столику. Утром мы не успели позавтракать и мужчина как раз доедал блюдо из баранины, когда я села на соседний стул. Мы переглянулись. Он поправил очки и обратился ко мне с отеческой заботой. — Как все прошло? — Иные мужчины созданы, чтобы лгать, - ответила я с ухмылкой. — Все было так плохо? — Нет, он обо всем мне рассказал. Но после этого хочется принять душ, чтобы смыть с себя всю ту ложь, которой они меня кормили столько времени. — Хочешь вернуться в отель? — Было бы здорово, - я вымучено улыбнулась, отложив меню. – Самолет будет только ночью. Мы могли бы погулять по городу перед вылетом. — Отличная мысль, мисс Эдит, - он подмигнул и встал, подав руку, за которую я ухватилась, как за спасательный круг. — Спасибо, Тренер. — Всегда к твоим услугам.