Посади меня, если сможешь

      — Вы шутите?       — Я что, похож на не яркого шутника? — мужчина сделал вид, что оскорбился вопросом собеседницы.       — Не особо, но то, что вы мне предлагаете, уж очень похоже на глупую шутку, и лучше бы оно ей и оказалось, — врач сложила руки на груди, скрытой под белоснежным, идеально выглаженным больничным халатом.       На следующий день после разговора между Томиокой, Узуем и Ренгоку, который дал добро на идею одного из инспекторов, Тенген и вверенный ему в подчинение Танджиро отправились прямо в злосчастную больницу, из которой была похищена младшая сестра Камадо. Юный офицер согласился отвести старшего по званию к молодой женщине, что терроризировал своими приглашениями на свидания Доума, потому как считал, что беловолосый мужчина всего лишь расспросит ее, но уже зафиксирует полученную информацию официально, в отличие от Танджиро. Догадаться спросить, в чем истинная причина посещения одной из Кочо, до него дошло лишь в машине, когда они стояли в небольшой пробке на мосту и отказываться было уже поздно. Увы, но к благоразумию взбалмошного инспектора офицер воззвать так и не смог.       Сейчас они вдвоем сидели в кабинете и смотрели на брюнетку, которая переводила взгляд то на одного полицейского, то на другого. Их приходу она не обрадовалась — это Танджиро заметил сразу, стоило им показаться на пороге комнаты — а услышав предложение Узуя, она стала еще раздраженнее.       — Шинобу-сан, поймите, — мягко начал шатен, выдавив из себя слабую улыбку, — если согласитесь, вы окажете нам неоценимую помощь в расследовании. Вы ведь хотите посадить Доуму за решетку?       — Я хочу, чтобы он от меня отстал, — сквозь зубы ответила женщина, а затем глубоко вздохнула, поджав губы и отведя взгляд фиолетовых глаз. — Вот уж не думала, что наша доблестная полиция опустится до ловли на живца. Разве это не противоречит вашему кодексу этики? Или что вы там клянетесь соблюдать.       — Да как вы не поймёте?! — Тенген подскочил со стула и хлопнул ладонями по столу, сделанному, кажется, из фанеры, от чего столешница жалобно скрипнула, чуть прогнувшись. — Для вас нет абсолютно никакого риска! Но вы можете помочь не одному десятку беззащитных девчонок, которых он держит в своем борделе! Вы же врач, черт возьми, так почему не хотите пойти нам на встречу?! — кричал он; его малиновые глаза свирепо сверкали.       Камадо вздрогнул, испуганно взглянув на инспектора.       — Узуй-сан, вы совсем не помогаете, — намекнул ему парень, когда мужчина прекратил свою тираду. Тогда он сел на место, громко фыркнув и сложив руки на груди, отражая позу сидящей напротив Кочо.       Ни один мускул на лице врача не дрогнул, пока она выслушивала претензию наглого полицейского. Да, она прекрасно понимала, что ее действия вполне могут помочь им выйти на Доуму и собрать на него какие-нибудь улики, которых будет достаточно, чтобы предъявить обвинение, но страх пока перевешивал на чаше весов. Страх не за себя, а за родных. Если О’ни узнают, кто содействовал полиции, они точно отомстят. А месть якудза страшна, и тогда под удар попадут, помимо Шинобу, Канаэ и, с огромной вероятностью, Канао… Нет, этого допустить никак нельзя.       — Я вам все сказала. Мой ответ — нет. Больше мне нечего добавить, — отрезала Кочо, интонацией показывая, что разговор окончен. — А теперь прошу прощения, мне надо работать. Пожалуйста, покиньте мой кабинет, — и в подтверждение своих слов она взяла со стола стопку медицинских карточек, открыла самую первую из них и погрузилась в чтение.       Некоторое время оба полицейских молчали, пристально глядя на макушку врача, которая перестала обращать на них внимание. Затем они переглянулись. Похоже, у Тенгена кончились аргументы, потому как он взглядом стал показывать офицеру, чтобы тот взял инициативу в свои руки. Не то чтобы у Танджиро был дар убеждения или что-то в этом роде, но он уже заработал себе кое-какую репутацию на этой почве (разговаривать на равных со старшими по званию, да еще и заставить прислушаться к своим словам — не каждому такое под силу).       Парень вздохнул, прекрасно понимая, что от него хотят, и снова посмотрел на Кочо, вычеркивающую что-то из какого-то списка.       — Кочо-сан, — спокойно начал он, однако женщина не перестала писать, — я понимаю, что вы боитесь за себя и старшую сестру. Но мы бы не стали предлагать вам такое, не удостоверившись в способности защитить вас. Но посудите сами, если бы Доума представлял опасность конкретно для вас, стал бы он так осторожно подбивать к вам клинья? Он бы, скорее, сразу взял, что хотел, без разговоров, но он продолжает аккуратно действовать, чтобы не спугнуть вас… В конце концов, существует программа защиты свидетелей. Изменить имя, внешность, место проживания — все, что угодно! Только скажите, — Камадо сделал паузу, наблюдая за подрагивающей рукой брюнетки, которая продолжала держать ручку, — вы согласны помочь нам?       Шинобу подняла глаза на шатена, и Танджиро увидел в ее взгляде злость и… неопределенность?       — Я боюсь не Доумы, а О’ни, — прошипела она, крепко сжав ручку в кулаке. — Они обязательно узнают, если я вам помогу, и не оставят этого просто так. Они придут за мной и моими близкими. Я не хочу подвергать их опасности, но… — она поджала губы, а выражение ее лица стало серьёзным. — Если вы обещаете защитить моих сестер, я попробую помочь вам. Но не гарантирую, что из этой аферы что-то выйдет.       Шинобу знала, что поступает правильно. Уже давно пора прекратить деятельность этого подонка и его грязный бизнес. Наконец хоть кто-то взялся за это дело.       — Я клянусь, что мы защитим вас всех, — широко и искренне улыбнувшись, произнес парень и вдруг протянул женщине руку через стол.       Кочо с удивлением посмотрела на нее, чуть поколебавшись, но потом все-таки ответила на рукопожатие.       Наблюдая за этой сценой, Узуй подумал, что Головастик слишком самоуверен да и вообще поспешил с таким заявлением, но, по крайней мере, это помогло уломать врачиху согласиться помочь им.       — Ладно, — начала брюнетка, отпуская ладонь парня, — какой план?

***

      На одном из этажей соседнего с больницей здания, недостроенной жилой высотки, удобно устроилась женщина. Ее длинные белые волосы были убраны в небрежный пучок, чтобы не мешались, а руки в белых кожаных перчатках без пальцев бережно держали снайперскую винтовку рядом с собой.       Она лежала на приготовленной заранее подстилке и смотрела в оптический прицел, внимательно следя за главным входом.       — «Он же полицейский, через черный точно не пойдет», — решила она. И это значительно облегчало ей работу.       Сегодня ранним утром ей заказали одного человека, и этот заказ должен был быть выполнен в первую очередь. Дело не в личной неприязни к жертве и даже не в гонораре — дело в заказчике. Ей сделал заказ Руи.       Однажды Руи привел ее в «семью», и все стали звать ее мамой. Она не была им родной матерью, однако роль свою играла прекрасно. Но вообще-то ее позывной был «Арахна», прямо как девушку из одного древнегреческого мифа. Все потому что женщина действовала быстро, аккуратно, незаметно. Ее никто никогда не мог заметить. Как паук прячется в своей паутине в самом неприметном углу дома, так и она пряталась в тени, выполняя свою работу чисто и безукоризненно.       Руи, ее младший «сын», не объяснил ей, чем ему насолил этот бедный юный офицер, но Арахна, в общем-то, и не спрашивала. Хотя по его бледному лицу видела, что тот был рассержен, но тщательно пытался скрыть свои эмоции. Не часто ей приходилось видеть сына таким.       Если этот парнишка, Камадо, стал причиной злости ее Руи, она должна устранить эту проблему в его лице. Она же хорошая мать.       Женщина покачала головой, отмахиваясь от ненужных мыслей. Она быстро отвела взгляд от прицела, а затем снова вернула обратно, чтобы заявленное зрение вновь стало четче. Пожалуй, ей стоит сменить эти зеленые линзы, что ей купил сын, на другие. Эти ей не подходят.       Тут в объективе показалось две мужских фигуры — пониже и повыше — вышедшие из больницы. Вне всяких сомнений, ее жертва была одной из них. Если приблизить, можно было наверняка заметить большое бордовое пятно на широком лбу мальчишки.       Дождалась.       Арахна улыбнулась и начала вести Камадо, неспешно идущего в сторону парковки. Рядом с ним шел высокий беловолосый мужчина, но на него она даже не обращала внимания. Пускай пройдет еще немного туда, куда ему нужно, а потом она сделает единственный выстрел, и все. Задание будет выполнено успешно, впрочем, как и всегда.       Вот жертва заходит на парковку. Вот проходит свободные места, очевидно, двигаясь к полицейской тойоте.       Красноватое пятнышко лазерного прицела появляется на спине парня, прямо в районе сердца. Женщина плавно давит на курок, а затем слышит глухой звук выстрела, маскируемого глушителем.       И все, действительно, прошло бы так, как и было задумано, но что-то пошло не по плану…

***

      Минутой ранее.       У Узуя было плохое предчувствие, от чего он навострил уши, стоило им выйти из больницы и оказаться на парковке. Его блестящая интуиция еще никогда не ошибалась, так что им обоим — а сейчас она буквально кричала о том, что опасность грозила именно Головастику, а не самому инспектору — следовало быть настороже. Однако своими переживаниями с коллегой он делиться не спешил.       Тенген слегка замедлил шаг и стал оглядываться по сторонам. Вдруг на спине Камадо, скрытой формой полицейского, на мгновение показалось маленькое красное пятнышко, а шестое чувство со всей дури забило тревогу.       — Твою мать, в сторону! — воскликнул мужчина, одновременно с этим отталкивая парня в закуток между двумя автомобилями, и как раз вовремя.       Крупнокалиберный патрон вонзился прямо в асфальт.

***

      Арахна чертыхнулась. Впервые в жизни она промахнулась! Да еще и так глупо!       Ей пора уходить, иначе не успеет замести следы. Они могут очень быстро вычислить, откуда стреляли.       — Тебе просто повезло, мальчик, — прошипела женщина, спешно скручивая с винтовки глушитель.

***

      — Эй, Головастик, ты там в норме?! — прокричал Тенген, выглядывая из-за какой-то темно-синей машины, обводя взглядом верхние этажи стоящих рядом зданий. Определённо стреляли с какой-то из этих многоэтажек. Попутно мужчина набирал в своем смартфоне чей-то номер.       — Да! — утвердительно воскликнул парень, держась за ушибленное плечо, на которое он упал, когда его оттолкнули. Неужели его только что пытались убить? Но кто и зачем? Да, работа полицейского опасна, но ведь он пока что не успел никому, кто бы мог заказать киллера, перейти дорогу. Кажется…       Инспектор приложил телефон к уху, дождался, когда гудки на том конце провода сменятся знакомым голосом, и, стараясь придать голосу спокойный тон, произнес:       — Сума, только что было совершено покушение на парковке городской больницы. Пришли сюда кого-нибудь из отдела Шинадзугавы, и вызови кинолога с собакой.       — «О боже! Тенген-сама, на вас напали?!» — ужаснулась его собеседница.       — Не на меня, а на Камадо. Быстрее, Сума, быстрее! — прикрикнул мужчина и, не дожидаясь ответа, отключился, а затем перевел встал из-за укрытия и посмотрел на Танджиро. — Я попробую понять, откуда стреляли, а ты жди, пока наши не приедут. Похоже, киллер уже ушел, так что можешь не прятаться.       Офицер кивнул, все еще подрагивая от шока, и медленно поднялся на ватные ноги. Все-таки осознание того, что его могли убить, не давало покоя и пугало. Если бы не Узуй, его бы уже не было в живых. Его существование могло вот так легко оборваться. Подумать только.       Тенген отыскал на асфальте патрон, который крепко застрял в нем, и присел около него. Такими, предположительно, стреляют охотники… либо киллеры. На Западе в военных конфликтах обычно такими пользуются, хотя мужчина был не силен в баллистике, поэтому мог ошибаться. Эксперты в лаборатории точнее скажут.       Инспектор вытащил из нагрудного кармана лазерную указку и приставил ее к патрону, полностью копируя его положение. Затем перевел взгляд туда, куда смотрели оба предмета. Недостроенная высотка рядом с больницей, верхние этажи которой как раз были пустыми. Сегодня выходной, и на стройке никого не было. А обзор оттуда просто шикарный. Идеальное место для снайперской лежки.       Мужчина встал и перевел взгляд на Танджиро, который пустым взглядом смотрел в сторону въезда на парковку. Он выжил, но разве от этого легче? Обычно с полицейскими не церемонятся — если хотят убить, то убивают, не заморачиваясь. А тут кто-то нанял киллера, да еще и хорошего, судя по всему. На паренька открыли охоту, а тот ведь всего неделю отработал в участке, а то и меньше.       Узуй подошел к офицеру и положил ему руку на плечо, крепко сжимая. Шатен непонимающе посмотрел на своего очень высокого спасителя.       — Не дрейфь и успокойся. Ты полицейский или кто? Если так и будешь стоять столбом, то снайпера будем еще черт знает сколько искать.       — А что мне делать? — спросил он.       — Для начала, подумай, кому влиятельному ты успел перейти дорогу.       — Никому, наверное… — в голосе Камадо слышалась неуверенность. — Разве что похититель Незуко, но он меня даже не видел ни разу.       Блондин вздохнул.       — Ладно, потом поговорим об этом. Я дождусь наших, а тебе надо поехать в участок. Хотя за руль тебе сейчас садиться нельзя, — Тенген стал постукивать указательным пальцем по подбородку, раздумывая, как поступить.       — Ничего, я так, на метро доеду, — произнес Танджиро и слабо улыбнулся. — Все хорошо, правда.       Собеседник скептически посмотрел на него, но махнул рукой, разрешая идти.       — Ладно, как хочешь. Только доберись до участка без происшествий. И расскажи о случившемся Томиоке.       — Да, конечно, — Танджиро кивнул. — Узуй-сан?       — Что?       — Спасибо за то, что спасли.       — А, да пустяки, — мужчина усмехнулся. — Ну все, иди уже.

***

      Тенген и вызванный кинолог стояли рядом с местом лежки снайпера. Рядом с ними работала остальная группа приехавших полицейских: собирали улики, снимали отпечатки, фотографировали каждый уголок. Но находок пока было не так уж и много, на самом деле. Единственными реально полезными уликами оказались кусочек сломанного ногтя да длинный белый волос.       — Твоя собака сможет унюхать киллера? — спросил Узуй, опустив взгляд на сидевшую у ног собеседника крупную собаку с очень светлой, короткой шерстью.       — Естественно, — Игуро фыркнул, оскорбившись, и потрепал четвероногого друга по голове. — Моти хорошо выполняет свою работу, в отличие от некоторых.       — Тогда приступай, — блондин пропустил колкость коллеги мимо ушей и передал ему два открытых пакетика с уликами.       Обанай опустился на колени перед псом и высыпал на ладонь, скрытую черной кожаной перчаткой, и осколок ногтя, и волосок, а затем подставил ее под нос ищейке.       — Моти, ищи.       Собака принюхалась и заводила носом, потом вдруг подскочила на лапы, стала обнюхивать место у окна, а затем побежала в сторону лестницы. Тенген и Игуро поспешили за ней.       Периодически останавливаясь, собака продолжала бежать вперед и идти по следу снайпера, вернее, снайперши, если судить по отломанной длине крашеного ногтя. Они все дальше отдалялись от больницы, пока не остановились на парковке возле одного торгового центра. Дальше Моти не шла. Похоже, здесь след обрывается.       — Значит, она села в заранее припаркованную машину и уехала. Специально в квартале от больницы оставила ее, чтобы не сильно далеко, но и не близко, — констатировал инспектор.       — Ага, — Обанай кивнул и снова потрепал собаку по голове. — Молодец, Моти.       — Да, молодец, спасибо, — Узуй оглядел пустое парковочное место, рядом с которым они стояли. — Ни следов шин, ни протекающего масла или бензина. Черт возьми, похоже, она профессионал, — он оглянулся на здание торгового центра. — Остается надеяться, что у них нормальные камеры тут стоят.       — Ну так отправь туда кого-нибудь, чтобы изъяли записи. А мы пошли, — и, не говоря более ни слова, брюнет и его четвероногая напарница пошли в обратном направлении, к больничной парковке.       — Ага.

***

      Незуко не знала, когда именно проснулась, но считала, что прошло примерно минут пятнадцать. Воспоминания прошедшего вечера разом нахлынули на нее, отчего вставать совершенно не хотелось. Снова видеть этого мерзкого человека, который посмел угрожать жизни ее брату…       Девушка лежала на боку, прикрыв глаза, укрывшись одеялом с головой, из-за чего ей даже было немного жарко. Шторы в комнате были задернуты, так что с улицы в комнату не проникали ни посторонние звуки, ни свет. Хотя солнца на улице все равно не было, с самого утра лил дождь, и погода была пасмурная. Такая же нерадостная, как перспективы самой сестры Танджиро.       Однако так долго продолжаться не могло, так что Камадо все-таки перевернулась на спину и чуть стянула с лица одеяло, открывая глаза. В спальне царил полумрак, но вдруг кто-то резко раздернул тяжелые шторы одну за другой, и тусклые лучи света упали на пол. У окна стоял Руи.       Незуко нахмурилась, бросив недовольный взгляд на своего похитителя, а потом снова укрылась одеялом с головой, лишь бы не видеть его.       — Ты собираешься провести так весь день? — донесся до нее приглушенный, холодный голос парня.       Девушка промолчала, игнорируя вопрос парня.       — Можешь не прятаться, я все равно сейчас ухожу. К обеду вернусь, а потом мы отправимся на прогулку.       Камадо скривилась под одеялом. Пусть хоть силком ее потащит, но добровольно она с ним точно больше никуда ней пойдет.       Она не видела, как Руи прошел на выход из комнаты, но остановился в дверях и оглянулся на постель.       — Я ухожу, — повторил он. — Не хочешь попрощаться?       Однако его снова проигнорировали.       — Вот как. Очень жаль. Позже я займусь твоими манерами, — произнес он напоследок, прежде чем закрыть за собой дверь.       Только тогда девушка выглянула из-под одеяла и уставилась на то место, где мгновение ранее стоял он.