Воларды Виоленты

Я пошёл к мистеру Споку, вынул у него из-под крыла спящего Пофигаса и так, с малышом на руках, спустился по лестнице. Пофигас, не просыпаясь, обмотал меня в поясе тонким хвостом, а все три головы уложил мне на правое плечо. Крылышки свисали влево. Удобно устроился, а весу в нём было уже как в крупной собаке. В овчарке, например. Или в лабрадоре Хэнка. Нет, всё-таки поменьше. Я чуть-чуть покачал Пофигаса, чтобы прикинуть, и тут заметил, что вся орущая толпа замолчала и уставилась на нас. Шестеро наездников передо мной поняли, что у них за спиной что-то происходит, и один за другим начали оглядываться. — Смотрите! — радостно сказал я всем сразу. — А у нас же вот кто родился! — Бог о трёх головах! А я тебе что говорил?! Знамение! О, что будет! — понеслось со всех сторон, но ни один не крикнул «урод» или «выродок». Тут Пофигас поднял головы, посмотрел на эрдов и выдал нежную трель. Кто их знает, воларов, может, таким голосом они общаются с матерью, но когда Пофигас курлыкнул в три глотки, у меня в сердце защемило и лица перед нами смягчились. — Я говорить не мастер, и ваша речь мне чужая! — сказал я. — Только пока вы тут орёте про власть и готовы передраться, Виолента ведёт морских разбойников Арибуты и бандитов Милиса! Не отдаст вам госпожа власть без крови! — Пусть ведёт, мы ей покажем, чья власть! — крикнул кожевенник. — И что вы ей покажете? — ответил я в сердцах. — Что дня не прошло, а вы все перессорились?! Что чистильщиков в городе больше нет? Мама Имма, может, твоя Гильдия госпоже покажет? Наверное, я что-то не то сказал, потому что все эти эрды вдруг захохотали, засвистели и заорали: — Эти покажут, даже не сомневайся! И мне стало так обидно за них, честное слово, что я размотал хвост Пофигаса, опустил малыша на землю и закричал: — Вы почему их обижаете? Вы разве уже забыли, что тут творилось по воле госпожи? А если бы вас по её капризу перевели в чистильщики или в Гильдию Дарующих, вы что, возразили бы? — Да нет, конечно, — поддержал Кирк, спешиваясь. Остальные воларды последовали его примеру. — Выпучили бы синие глаза и пошли бы трудиться! Чтобы… что? — Чтобы госпожа была довольна, — эхом отозвалась толпа, и люди помрачнели. — Машете тут своими штандартами, — продолжал Кирк, — завидуете мясникам, что они уже в Замке, а вы нет? Да мясники трудились всю ночь, камни носили, помогали спасти людей из пыточной! Целителя спасли! — Наверно, и эль спасли тоже? — недовольно спросил знакомый голос, и эрды снова рассмеялись: — А тебе и завидно, старый Янс? — Просись из жестянщиков в медовары! Теперь можно! — Что молчишь, старший наездник? — крикнул Янс, игнорируя шутки. — Говори, добрались мясники до погребов? — А как же! — спокойно ответил Кирк. — И будь уверен, что две дюжины здоровенных парней справились с десятком бутылок, которые там оставались! Или ты сомневаешься? — Ничуть, эрд! Но весь город знает, что юный су-лорд достал из Пасти годовой запас сот! Тут все примолкли и посмотрели на меня. Даже Пофигас, сидящий у моей ноги, как щенок, задрал все три головёнки и почесался задней лапой, ну совершенно по-собачьи. — Ну и достал, — ответил я. — Пьян был, даже и не помню ничего. — О-хо-хо-хо-хо!!! — они снова захохотали, и Кирк сказал: — Госпожа превратила его в кубок, а в кубке оставался эль, только и всего. И ты, старый Янс, прав насчёт сот. Соты есть. А вот эля, извини, пока больше нет. Из медоваров пришёл кто-нибудь? — крикнул он. — А то как же! — ответили из глубины толпы. — Должен мёд настояться? — А то как же! — Ещё вопросы? — Такой вопрос у нас! — старик-жестянщик всё не успокаивался. — И до сокровищ госпожи добрались? — Насчёт сокровищ отвечаю сразу всем, — ответил Кирк, подняв руку. — Клянусь богами, здоровьем моих друзей и собственной жизнью, что единственным сокровищем Виоленты были её магия и волары. — Ещё лорд Редегаар, — добавил я. — И его целитель. — Здоров целитель? — живо спросил кто-то. — Не поранило его? А цела ли больница? — И больница цела, — ответил Кирк, — и целитель здоров. Вчера кое-кто из волардов пострадал, он их лечит. И я считаю, что не надо добавлять ему работы! — Если господа вернутся, как говорит су-лорд — а я думаю, что так и будет, — веско сказал Янс, — работы целителю Боунсу точно прибавится. Нам город-то не отстоять. Мы хорошие мастера, но не воины. — Нам плохо слышно! — крикнул сверху Торрен. — Так спускайтесь, чтоб вас! — рявкнул жестянщик. — Или мясники у нас господами сделались? Сидите выше всех, выжрали весь эль… — Там эля-то было… — Всё равно спускайтесь, Торрен! Я два раза-то повторять не буду! Мясники спустились вниз и слились с толпой. Кирк кивнул мне: — Давай, Павел Андреич! Неплохо получается! — Слушайте су-лорда! Тихо! Слушай! Слушай! — прошелестело вокруг, и снова множество лиц обратились ко мне. Но теперь ни один взгляд не напоминал пчелиный, хорошие были лица, и рот у меня сам собой разъехался в улыбке: — Всё очень просто! Чего вы ссоритесь, совсем не понимаю! Вы же мастера, никакие не враги друг другу. Ваши враги — вон, улетели, господа-нахлебники! А вы остались, и вы-то и есть настоящие хозяева города. Город живёт вашими трудами. Город умрёт, если хоть одна Гильдия прекратит работу. Вот тут чистильщиками пренебрегают, и к дамам из Гильдии Дарующих мало уважения! — Мало уважения! — закричали женщины под малиновым штандартом с изображением синего цветочка. — А почему? За что? — За то, что шлюхи! — ляпнули из-под штандарта пекарей. — О, вот как! — низким приятным голосом пропела мама Имма, глава Гильдии. — Так, стало быть, не нужны мы, закроем Гильдию, погасим фонарики да и уйдём в честные! В прачки уйдём! Мы работящие! Или новую Гильдию создадим. Мы неглупые! И, в отличие от вас, грубые животные, считать умеем все до единой! А не одна лишь я, глава Гильдии! И вас, тули тупые, могли бы научить… вот, правильно! Создадим Гильдию Обучающих! А вы сами себе даруйте всякие удовольствия, особенно те, кто не женат! — Эй, ну вы полегче, девочки… — Мы вам не девочки! — Э-э, а кто… — Дамы! Нам нравится называться дамами. — Павел Андреич, ты теряешь внимание аудитории, — шепнул Кирк. Холод исчез из его глаз, и сейчас они искрились, как тающие льдинки. — Господа мастера! — крикнул я, и все уставились на меня. Пофигас выпустил три пары облачков жёлтого дыма. — Ни одна Гильдия не закрывается. Только не сейчас. Враги прут, понимаете, а вы ругаетесь, ну?! Вот что я предлагаю. Пусть каждая Гильдия выберет одного мастера, который будет представлять, к примеру, мясников. Это может быть господин Торрен. Если мясники будут согласны. И жестянщики выберут, и кожевенники, и кузнецы, и чистильщики… — И чистильщики?! — Непременно чистильщики, и вы пригласите их со всем уважением, которого заслуживает их тяжёлый и противный труд. — Они не пойдут! — сказал Торрен. — Кто захотел бы на их месте?! Говорят, они спалили свои тележки перед Домом Фианура. — Так найдите их, — жёстко сказал капитан. — А чтобы они поверили вам, пойдёте все, кто будет избран. Вы равные, хотя их работа самая грязная. — Можно новые тележки сделать, — задумчиво сказал мастер, который первый раз подал голос. На белом штандарте красовался жёлтый рубанок. — Янс, наше дерево, ваша жесть! И чтоб тележки как красоточки были! Сделаем? — Выходит, надо сделать, — буркнул Янс. — Только кто заплатит нам за работу? — Никто, — удивился я. — Это же подарок! Толпа почему-то засмеялась. — Не может этого быть! Неужели я дожил до того дня, когда старый скряга Янс кому-то подарок сделает? — заорали подмастерья Гильдии Кожевенников. — Не пойдёт, — отрезал Янс. — Да он даже элво не пожалел, не подарил небось замочки! — Ну вот что, мастер Янс, — вмешался Кирк. — Работа ваша будет бесплатной, по доброй воле. Чтобы город был чистым, чтобы не начались болезни. А за материал мы заплатим. Все Гильдии заплатят. И вам, и мастерам по дереву. — Янс, — сказал Торрен, — мясники-то задаром всю ночь камни таскали! А жестянщики что? Только за ларики шевелятся? И, выходит, за ларики всё продадут? На лице Янса отразилась борьба. — Ну… — выдавил он, — если мясники бесплатно… — Сколько лариков с Гильдии? — деловито сказала мама Имма и вынула малиновый кошель весь в цветах. — Предлагаю начать со ста. — С каждой Гильдии по сотне? Это намного больше, чем стоят тележки! — возразил столяр. — Молчи! Молчи! — крякнул Янс. — Не намного больше, тут и говорить не о чем. — Действительно не о чем, — согласилась мама Имма. — Излишек пригодится для… ну, мало ли для чего. Добрые эрды! — обратилась она к толпе. — Я хоть раз кого-нибудь обманывала? — Не было такого! Всегда всё честно! — А если всё честно, то вот я кладу сто лариков на общие нужды и буду приглядывать за… как назвать это, су-лорд? — обернулась она ко мне. — Казна Совета мастеров. — Вон как! — изумились мастера. — И, стало быть, кого выберут, те и есть городской Совет? — уточнил Торрен. — Да, — ответил я. — Будете встречаться и решать все дела. — В Доме Фианура, — предложил Янс, и глазки старика заблестели. — Ну, почему бы и нет? — я пожал плечами и поднял Пофигаса на руки. — А потом отстроите Замок снова и переберётесь туда. Маму Имму сделаем казначеем. А сейчас надо решить, кто нам наверху поможет. И больница не закончена, и Замок разрушен. И ещё одно, очень важное! Чуть не забыл… Капитан! Библиотека! — Библиотека госпожи? А что с ней? — спросила мама Имма. — Так свитки прямо на камнях валяются! Это же ваша история, их все надо подобрать, пересчитать и отнести в этот ваш Дом Фианура! И беречь как свои глаза! — Мы этим займёмся! — решительно сказала Имма. — Всё соберём и отнесём в Дом Фианура, там и составим опись. Туда и несите ларики, господа мастера. — При всём уважении, дамы, — сказал капитан, — вы такую кучу свитков не донесёте. — Так это правда, что у госпожи была лучшая библиотека на все ведомые земли? — Насчёт этого не знаю, но свитков много. Я отряжу вам в помощь десяток парней. Когда вы начнёте? — А зачем тянуть? — удивилась Имма. — Сейчас и пойдём. Дамы, а ну! Покажем, как мы умеем работать! И женщины под малиновым штандартом направились по лестнице вверх. — И я с ними, капитан, — сказал я. — Надо предупредить Сванту, а то у неё, по-моему, совсем мало уважения! Кирк кивнул и улыбнулся: — Хорошая работа, Паша! И, уже скрываясь под скалой, я услышал, как Янс сказал: — Ну что, жестянщики, столяры, работа не ждёт. Чем раньше сделаем тележки, тем скорее соберём Совет. *** И до глубокого вечера все трудились. Капитан с мастерами из Гильдии Каменщиков взялся восстанавливать правый торец. Помощник старшего наездника Эбоген на костылях шустро прыгал по Волариуму и достраивал больницу Боунса, Сэм Пуласки ему помогала. Столяры и кузнецы укрепляли свод кухни, вереница тули курсировала от карьера с голубой глиной к Замку, из города постоянно подвозили материалы. Сванта и Кекс отвечали за то, чтобы работники были сыты, и всё работало слаженно, как часы. Первая смена пообедала и спустилась в город, явилась вторая, и только мы с дамами работали не прерываясь, пока не пришёл доктор и не обрушился на нас с бранью. Он увёл нас к Сванте, и что вы думаете? Сванту как подменили. — Вот и вы наконец, госпожа Имма! — приветствовала она нас. — Ну сколько можно ждать? — Спешим, вдруг боги пошлют дождь! Не намочило бы свитки! — Не похоже, — ответила Сванта. — Мы по воларам судим, а они спокойные. И вы успокойтесь уже. Держу для вас горшок тёплым! Садитесь за стол, подкрепитесь. Дамы Гильдии Дарующих удовольствия расселись, напротив устроились ребята из Гильдии Развлечений, которых капитан отрядил помогать, и несколько эрдов-слуг обслужили нас ловко и быстро. Пока мы уничтожали наваристую похлёбку, заедая свежевыпеченным хлебом, Сванта принесла кошель и отсчитала перед Иммой сто лариков. — Вот, — сказала она с достоинством. — Это за Гильдию Создающих уют. — Не было ведь такой Гильдии? — тихо спросила мама Имма. — А теперь, выходит, появилась. Мало ли чего раньше не было! Прежде и дамами вас не называли, а теперь будут. Прежде Янс лопнул бы, а не стал делать работу задаром. Прежде и Совета не было. А теперь есть, и мы тоже выставим кого-нибудь. Вот наша доля, имеем право! — Имеете, госпожа Сванта! — ответила Имма и ссыпала ларики в малиновый кошель. *** Когда мы перетаскали все свитки, уже темнело. — Хорошо поработали! — сказал я с удовольствием, потягиваясь. — Да, — согласилась мама Имма. — Завтра начнём опись. С детства мечтала хоть глазком заглянуть в библиотеку госпожи, и вот как всё повернулось! — Госпожа Имма, вам, наверное, будут попадаться свитки про ваших лесных элво… Вы не могли бы класть их отдельно? — Что угодно для су-лорда, который первым увидел в нас дам! — Мистер Спок будет очень рад, когда превратится обратно, — я посмотрел на тёмную фигуру на краю скалы, неподвижную, как памятник дракону. Госпожа Имма задумчиво поглядела туда же. — Ведь его женщина начала подниматься, — сказала она. — Я видела, как она ходит по Волариуму. — Да, но ей далеко до выздоровления, видите, какая она безучастная. Только тень прежней Ухуры, — сказал я. — Ходит как лунатик. А прежде она на месте дыру вертела, как моя бабушка сказала бы. — Поэтому он и не превращается обратно, — сказала Имма, и я уставился на неё. — То есть?.. Вы хотите сказать, что он мог бы, но не хочет?! — Ну конечно! Магии госпожи больше нет, и либо в элво собственная магия, либо… — Либо чья-то ещё! — воскликнул я. — Спасибо, мама Имма! И я побежал к доктору. — Доктор Маккой! Доктор Маккой! — закричал я с порога госпиталя, и Боунс вызверился на меня, как дракон. — Чщ-щ-щ-щ… — зашипел он, вылетая из ближайшего бокса. — Чехов, что за крики в больнице?! Сэм только что уснула! Драконята спят! — Доктор, — перешёл я на драматический шёпот, — ну простите, простите меня! Вы не знаете, случайно, где Таурик? — Посмотрите на него, вспомнил! — горячо зашептал и доктор. — Хоть кто-то вспомнил про бедного старичка! Никто и не подумал, как бедняга будет карабкаться обратно! Слетели-то они лихо, а дальше? Спок — дракон, Ухура в каталепсии… — Боунс махнул рукой. — Они ведь вчера так и остались внизу, лежали там втроём в этой пылище… — Но надо же было вас откопать! — Откопать! — передразнил доктор. — Ну вот, откопали и спать завалились! А мы с Джимом корячились полночи, вели старичка по лестнице! Знаешь, какой у него тяжёлый хвост?! И главное, только мы всползли по лестнице наверх, только я увёл Таурика покушать, взлетает Спок с Ухурой в лапах и тоже устраивается спать! Ей лучше, Паша, — тихо добавил доктор. — Она уже поднимается и ходит, и мне даже удалось её покормить! Как кукла… Просто живая кукла… — Доктор, а Таурик сейчас где? — Спит твой Таурик. И я тебе его будить не дам, имей в виду! Всё прекрасно подождёт до утра. Вот разве что рёбра твои не подождут. Ну-ка идём, осмотрю тебя. — Да не надо меня… — Цыц, лейтенант Чехов! Ложись вот сюда, посмотрим… ну и спи уже тут до утра. — А как же Пофигас… — Выспится прекрасно твой Пофигас! За ним Спок присматривает, не волнуйся. — А утром поговорим… — уже проваливаясь в сон, предупредил я. *** Но утром стало не до разговоров. В больницу вдруг вошёл Скотти и сказал буднично, как будто мы вчера просто разошлись со смены: — Ну, привет, парни! И Сэм! Вы бы ещё подальше забрались, улетели бы, не знаю, в дельта-квадрант! Главное, мы их ищем, а сигналов нет! — Скотти прилетел, — сказал я и обнял его так сильно, что самому стало больно. — Скотти прилетел!!! — Ну прилетел Скотти, и Кинсер прилетел, и Сулу из отпуска самовызвался! Весь Йорктаун на ушах! Вы в курсе вообще, что весь Йорктаун на уши подняли?! Там на орбите крейсер дожидается ради ваших величеств! Привет, Боунс! Чего такое с Чеховым? Чехов, на вот, хлебни, какой-то ты странный! Доктор молча выхватил у меня из руки флягу Скотти и приложился. Крякнул и сказал: — Полегчало. Пойдём на воздух. Саманта, пригляди. И мы вышли. Строительство уже возобновилось, и по нему деловито расхаживали капитан и Сулу. — Вот я и говорю, сигналы-то были! — не мог успокоиться Скотти. — Правда, слабенькие, но приблизительный курс проложить позволяли. — Почему приблизительный? — заинтересовался я. — Мы почти неделю ходили с универсальными переводчиками! — Да аномалия какая-то, Паша! Мы летим на сигналы, а они гуляют, понимаешь, а в этой туманности знаете сколько планет?! И вот мы тыкаемся, то на одну летим, то на другую, — нет вас! И вдруг хороший такой, ясный сигнал от десантного ранца! Какая умница его врубила?! Недолгий сигнал, но такой чистый, Сулу сразу и проложил маршрут. И больше мы на отражённые сигналы-обманки не смотрели, а летели себе по новому курсу, и вот мы тут! Лихо? — Скотти с торжеством посмотрел на нас и сник: — Вы почему не рады-то, ребята? Случилось чего? — Да много чего, Скотти, — ответил Кирк. — Всё увидите сами. — Святые угодники! — сказал Скотти. — Это дракон?! Кирк оглянулся. — Это мистер Спок, Скотти. Скотти показал пальцем, хлопая челюстью. — Да, этот самый. — На, Скотти, — доктор вернул Монтгомери флягу, и тот немедленно приложился. — Как видишь, никуда мы не летим. — А что с Ухурой? — заговорил Сулу. — Не надо мне! — отверг он флягу, и Кирк вздохнул: — Пойдём завтракать. Там и поговорим. — Господин старший наездник! — подошёл к нему Торрен. — По дюжине работников прислали Гильдии Мясников, Кожевенников и Пекарей. — Хорошо, Торрен, — кивнул Кирк. — Эбоген, распредели эрдов! И начался обычный день. *** — Чего она упирается, нет, ну чего она спорит?! — возмущался Скотти, размахивая руками. — Скажи хоть ты ей, Джим! Господин старший наездник! Охренеть… Скажи Сванте, что глупо отказываться от помощи! Мы ей этот дом восстановим за два часа! С башенками! Со всеми делами! — Не надо, — повторила Сванта. — Чтобы не рухнуло ещё что-нибудь, это проверь, благодарим покорно, а строить — ни-ни! — Да почему, упрямая вы женщина?! — Да потому что в кои веки Гильдии строят что-то вместе! Нигде эрды так не сдруживаются, как во время общих трудов! Пусть хоть год строят, а ты не лезь! Иди вон на воларов полюбуйся! Сейчас их кормить будут! — И правда, Скотти, пойдём, я тебе всё покажу, — я тронул его за рукав и повёл на Волариум. Воларов уже начали кормить, и доктор, присев на корточки, наблюдал, как старый горный волар глотает куски мяса. — Павел? Ты вчера о чём-то поговорить хотел, — Боунс распрямился и подошёл к нам. — Хотел, но потом столько всего произошло… Одним словом, мама Имма говорит, что Спок может превратиться обратно, но не хочет. Может такое быть? Доктор остро поглядел на меня и пожал плечами: — А почему нет? Чем не объяснение? Что там в голове у гоблина, я не знаю. После опытов госпожи Змеи его может как угодно переклинить. Ты вспомни, что она с его руками делала. — И с ногами, — вздохнул я. — Я говорил, что это добром не кончится! — сказал доктор. — Скотт, у вас на крейсере вулканского целителя нет? — Хочешь сказать, что парня закоротило? — спросил Скотти. — Нет у нас вулканского целителя. Только я что думаю, парни? Что вся беда в мисс Ухуре. Вот это да! — перебил он сам себя. — Смотрите, что эта девчонка вытворяет! Они всегда так танцуют? Мы с Боунсом оглянулись. Испепелина бросила мясо, подошла к краю скалы и принялась расхаживать перед мистером Споком, кланяясь и размахивая хвостом. — Вот чёрт! — ругнулся доктор. — Ещё этого мне не хватало! Испепелина, отойди от него, чтоб тебя черти взяли! Сванта! Забери свою потаскуху! — Какую ещё потаскуху? — возмутилась Сванта, подходя, и тут же ахнула: — Испепелина, бесстыдница! — Но та не обращала на неё внимания. Сванта подобрала кусок мяса и запела нежно и фальшиво: — А вот кому мяса вкусного, смотри, девочка, я сейчас твоё мясо съем! — И тут же рявкнула: — Отойди от него, шалава! — Ну дела, — крякнул Скотти. — Дела были, когда госпожа перед ним вот так хвостом вертела, — в сердцах сказал доктор. Тут мелькнуло скромное холщовое платье, и Ухура кинулась наперерез драконице. — Отойди от него, — зашипела она, сузив глаза, и вдруг энергично побежала на Испепелину. Драконица посмотрела на неё и как-то смутилась. — Я тебе сейчас хвост оторву, поняла?! Очевидно, Испепелина что-то поняла. Она сделала вид, будто ей и дела нет до лесного дракона, а кусок мяса, наоборот, выглядит очень привлекательно, аккуратно взяла его из руки онемевшей Сванты и унесла на площадку. Но Ухура не успокоилась. Она решительно подошла к Споку, упёрла руки в бока и спросила: — Ты почему ей это позволил?! — Так его, детка! — обрадовался доктор. — Тш-ш-ш-ш, стой на месте, Паша, не вмешивайся! Скотти, молчи! Дракон посмотрел на неё и вдруг разом стянулся в человека. — Вот поганец, — тихо пробурчал Боунс. — Ты сердишься, Нийота? — спросил мистер Спок. На нём снова была чёрная одежда наездника. — Я бесконечно рад, что ты сердишься. Нийота смотрела на него, и её губы кривились. — Было так страшно, Спок! — прошептала она. — Страшно и холодно без конца и края! И так одиноко! Они шагнули навстречу друг другу и обнялись так крепко, словно стали одним человеком. Тонкие смуглые руки Ухуры вцепились в куртку Спока, и мы услышали, как первый офицер спросил, нависая над её макушкой: — Как ты находишь поэму? — Утешающей, — слабо улыбнулась Нийота. — Умиротворяющей. Пробуждающей надежду. — Обычно у людей не хватает терпения или времени, чтобы дослушать её до конца. И у большинства слушателей «Sarissa» вызывает другие эмоции. — Наверное, — она продолжала улыбаться, и, хотя ей ещё недоставало сил, мы уже узнавали нашу связистку, и груз сходил с нас с каждой секундой. — Ты прочитаешь мне её снова? — попросила Ухура. — С удовольствием, ashayam. — И-и-и мы потихонечку разворачиваемся и уходим, — прошептал доктор, и мы зашагали к Замку. Кирк, встреченный нами, был схвачен, развёрнут и утащен на малый Волариум, и уж тут я как подпрыгнул и как заорал шёпотом: — Ура-а-а! А доктор со Скотти засмеялись.