Глава 2. Пятнашки
8 мая 2020 г. в 22:26
Ральф был точно уверен, что, когда он шёл в душ, трости в углу не оказалось. Он тогда внимательно обшарил взглядом весь кабинет, чтобы удостовериться в этом. Теперь он повторно ещё более внимательно осмотрел угол, закинув влажное полотенце на плечо и скрестив руки на обнажённой груди. Две стены, стул, табурет. Так должно быть. Так было ещё пятнадцать минут назад. Однако сейчас в углу, как и вчера вечером, стояла трость. Одного взгляда на неё хватало, чтобы сказать, кому она принадлежит. То ли тёмно-коричневая, то ли чёрная она напоминала очень лаконичный скипетр какого-нибудь магистра тёмной магии. Трость, находясь в хозяйской руке, являлась как бы продолжением Стервятника. Ральф взял её в руки и покрутил, разглядывая мелкие узоры.
— Мистика какая-то… — он приподнял бровь и вновь внимательно осмотрел предмет целиком. Тот был вполне реальным, для подтверждения Р1 легонько постучал им о стену, а затем ущипнул себя.
Вздохнув, Ральф решил обвинить во всём чрезмерно крепкий сон. Возможно, перед душем оковы известного фея ещё не были до конца спавшими с тела узника сладкой каторги. Необходимость сборов на работу никто не отменял, как бы в данном случае это странно ни звучало. Притом забытое не мешало бы вернуть хозяину до завтрака.
Коридор встретил воспитателя пестротой и символами «Р1» — упоминаниями о воспитателе — то тут, то там. Ральф решил вновь привыкать видеть стены, считывать с них информацию. У мужчины проскользнула мысль о том, что это похоже на навыки езды на велосипеде. Главное после продолжительного перерыва — хорошенько оттолкнуться и не бояться. Строчки переплетались с рисунками, что-то перекрывая и перекрываясь чем-то. «Собираясь в лес, оставь голову в ящике», «Гадание на кофейной гуще в суб. Спрос. деж. бар.», «Ушёл завтра, не забудьте встретить вчера». Поверх последней увиденной мужчиной надписи, находящейся в нескольких метрах от спальни Третьей, красовалось большое синее пятно. То ли это была птица, то ли цветок, не разобрать. Ральф предположил, что автором сего творчества вполне мог быть Слон. Рисунок закрывал крыльями-лепестками части слов, однако на читабельность и понимаемость фразы это никак не влияло. Если ты не понял смысл в таком виде, то и в полном вряд ли бы понял.
В комнатах слышалась утренняя возня. За стеной прозвонил будильник — время пить лекарства.
Буквально перед воспитательским носом дверь Третьей открылась довольно медленно и тихо.
— Ну, тогда там и увидимся, — из неё высунулся Валет, несколько попахивающий перегаром. — Здрасьте, — он поднял взгляд на лицо Ральфа, выражавшее столько же озабоченности и удивления, сколько этого было в кирпиче, криво улыбнулся и поковылял в сторону комнаты Шестой, локтем придерживая немного мешающую работать костылём гитару.
Р1 постучал о косяк для приличия, заходя в коридорчик, соединяющий спальню с санузлом, и заглянул в комнату. Это место почти не отличалась от класса Птиц. Кругом растения, занимающие почти все горизонтальные поверхности и висящие в горшках на потолке. Разве что вместо парт — кровати, и за чистотой тут следили меньше. По полу валялись непонятные семена, хрустя под подошвой.
— Доброе утро. Стервятник тут? — Несколько пар глаз смотрели на воспитателя, не мигая. Пауза затянулась.
— Он ушёл, — послышалось от Слона.
— Да, буквально пару минут назад. Странно, что вы не встретились в коридоре, — из ванной высунулся Дорогуша.
— Ясно. Увидите, скажите, чтобы подошёл ко мне, — мужчина развернулся и ушёл в столовую. Там только начинали накрывать столы. Р1 думал о том, что если Дорогуша не врал о времени, было действительно странно не увидеть вожака Третьей в длинном коридоре. Парень ходил не то чтобы быстро, тем более на двух своих ногах.
В столовой за завтраком Большая Птица тоже не появился. Дракон пожал плечами, предвидя вопрос, когда Ральф подошёл к их столу. Перехватив трость, с которой так и таскался, поудобнее, мужчина поплёлся в свой кабинет. Раннее утро, а он уже чувствовал некую усталость, предвидя предстоящие неприятности. Завтра обе его группы ждал медосмотр, в связи с чем, дабы не отменять, уроки были перенесены на сегодня, на воскресенье. Эта мысль никого не радовала, но так решил Акула. А с ним попробуй поспорь.
В конце первого урока ситуация повторилась. Немой вопрос и плечи Дракона. Второй и третий уроки Р1 провёл в классе Четвёртой, сидя на своём стуле и отрешённо наблюдая за происходящим. Все очень «внимательно» слушали преподавателя, занимаясь своими делами. Эти «дети» могли сделать вид какой угодно, но кому надо, тот слушал и понимал, о чём шла речь, при этом в состоянии что-то мурлыкать себе под нос, чесаться, рисовать, вязать и все остальное, что позволял данный конкретный преподаватель. Однажды у Ральфа спросили, почему он ничего с этим не делает, всё-таки дети должны учиться на уроках, на что получили ответ: «если вы этого не видите, это не значит, что они не учатся. Они не Крысы и не Псы, наушниками не злоупотребляют».
После мужчина хотел ещё раз заглянуть в Третью, но по пути туда его поймал Гомер. Удивлённый появлением этого воспитателя вдали от места обитания Первой, Ральф даже и не заметил, как его притащили в кабинет Акулы. Директор сидел на своём кресле. На стуле напротив, прижимая к груди пухлыми пальчиками портфель, стоящий на коленях, уместился старый биолог — Одуванчик. Кроме них в кабинете были Ящер, Душенька и другие воспитатели Дома. Судя по атмосфере, разговор ожидался не из приятных.
— Как вы могли заметить, девушки начали общаться с юношами, а это значит, что мы опоздали, — выпалил Одуванчик, затем Акула затянул длинную речь.
После собрания часть воспитателей вышла из кабинета директора с щеками цвета спелой малины, остальные покрылись лёгкой испариной. Р1 постарался покинуть помещение одним из первых, дабы не застрять там, слушая очередной поток нравоучений Акулы. Мужчина шёл по коридорам, второй раз за день разглядывая стены краем глаза. Ему показалось, что росписи неожиданно стали будто бы и привлекательнее, цвета чище, выражения помягче. Разве что в зоне Второй ситуация была совершенно противоположная. Прибавилось вульгарности, объёмов сверху и снизу у безголовых, а иногда и безруких «Венер», тексты продолжали содержать крепкие словечки и писались более крупными буквами, красной или другой хорошо выделяющейся на конкретном куске стены краской. Воспитатель вздохнул. Поджав губы, он посмотрел на наручные часы. Подходил к концу четвёртый урок. Решив, что ждать около двери класса он не собирается, мужчина вернулся в свой кабинет.
Кончился четвёртый урок, а вскоре и обед пролетел. Ральф так и сидел в своём кресле, вертя в руках трость. Он таскался с ней всё утро, удивительно, что Акула не придрался на собрании.
— «Я воспитатель, — мысли в голове мужчины ползали неспешно, раздражая собой, — а бегал за Большой Птицей столько времени, словно один из его птенцов. Это было как наваждение. Даже не сразу заметил. Вёл себя как распоследний…»
Постучали в дверь. Ральф вздрогнул, напрягся, но выдохнул с облегчением, когда заметил, что этот звук превратил мысли-улитки в муравьёв или тараканов, и они разбежались, словно от с силой опущенного рядом с ними тапочка. Один из Логов попросил воспитателя пройти в учительскую к телефону. Звонивший сообщил однозначно хорошие новости. Отпросившись у директора, Р1 уехал куда-то. Вернувшись, он первым делом пошёл в душ. Это оказалось правильным решением, ведь от только начавшего вновь приобретать «домашний» запах Ральфа теперь разило наружностью и психушкой, при том, что он провёл там всего пару часов.
— «Это глупо, — думал мужчина, вытираясь. Мысли улитки вернулись. — Надо вести себя сдержаннее. Скоро сорок, а веду себя как маленький щенок. — Первой после душа на руку была натянута перчатка, скрывавшая отсутствие мизинца на левой руке. Затем штаны и рубашка. — Сейчас будет весело, если трость снова пропадёт, — Ральф вышел из ванной, маленькими шажками продвигаясь в сторону заветного места. — Бегать за ним больше не буду. Я, в конце концов, не собака и не его птенчик. Всё утро бегал за ним, как…».
Трость стояла там, где воспитатель оставил её перед отъездом. В дверь тихо постучались.
— Войдите! — Рявкнул Ральф неожиданно громко, торопливо застёгивая пуговицы на рубашке. Зашёл Стервятник. Удивительно, как в его теле тут же не образовалась дырка. Мужчина скрестил руки на груди и дырявил парня взглядом, похожим на сверло и перфоратор, которыми делают отверстия в бетонных плитах для прокладки кабелей и трубок.
— Добрый вечер. Мои птенчики сказали, что вы меня искали. А ещё, что с вами была моя трость. Поторопился вчера, — тонкие губы дрогнули в еле различимой, кривоватой улыбке. Сейчас этот худенький, среднего роста юноша держал на себе образ гордой Птицы. Всеми силами он старался казаться больше не в физическом, но каком-то психологическом плане, заполняя собой и без того маленький кабинет до краёв. Он с достоинством принимал взгляд воспитателя, поглощая всё его внимание.
— Да. Она у меня. Можешь ли ты мне объяснить, каким образом твоя трость исчезла из моего кабинета после твоего ухода и вернулась рано утром? — Вся ситуация несколько раздражала, но Ральфу удавалось неплохо это скрывать за общим образом перфоратора.
— Исчезала и появлялась, говорите, — Стервятник пожал плечами и на пару мгновений опустил уголки губ, отведя взгляд от глаз воспитателя, чтобы подумать. — В этом Доме часто происходят довольно странные вещи. Предметы исчезают и появляются сами собой. Вам ещё повезло, что она вернулась туда, откуда пропала. Говорят, что некоторые находят своё имущество в самых разных уголках Дома, — парень протянул руку, глянцевый чёрный лак бликовал в свете лампочки Ильича. — Если вы не против, я хотел бы забрать своё.
Р1, повинуясь внутренним мотивам, нехотя чуть расслабился. Он передал Стервятнику трость, хотя тот вполне мог сделать ещё пару шагов и взять её сам. Рукоятка легла в ладонь, и поза гуттаперчевого, на первый взгляд без дополнительной опоры мальчика стала явно устойчивее. Его взгляд упал на горшок с тем, что осталось от былой пышной зелени.
— Вы кое-что забыли и никак не можете это вспомнить. Постарайтесь быть внимательнее, — Большая Птица сузил глаза, медленно ковыляя в сторону двери.
— Как я могу вспомнить что-то, если даже не помню о том, что я это забыл?
Стервятник вышел, оставив вопрос без ответа. Ральф потёр лицо руками, погружаясь в поток мыслей по этому поводу. Ужин прошёл как-то вяло и категорически обыденно. После насыщенных передвижениями утра и дня вечер получился очень длинным и немного унылым. Мужчина лёг спать раньше. Заснул он не сразу, пытаясь выгнать из своей головы мысли-улитки.
Утром на подоконнике кабинета в глиняном горшке вместо сухих палок оказался окрепший молодой декабрист.