Рождественские приключения Северуса Снейпа в больнице Принстон-Плейнсборо

— Ну, мальчики и девочки, начнем наш рождественский утренник? — весело сказал Хаус, садясь на вращающийся стул в комнате для постановки дифдиагнозов. Он сдвинул набок красную шапочку Санта Клауса. — Тринадцать, расскажи старому Санте, что ты хочешь получить на Рождество? Впрочем, можешь не рассказывать. Все равно ничего не получишь, пока не научишься отличать живых пациентов от мертвых. — Если бы нам не мешали, мы бы и сами поняли, что он жив, — вступился Форман. — Необязательно было выворачивать ему руку. — Он теперь может подать на вас в суд, — тихо сказала Тринадцать. — Что-то мне подсказывает, что наш спринтер избегает встреч с юстицией, — иронично заметил Хаус. — Кстати, вы быстро его поймали? — Его поймали медсестры, — сказал Форман, излишне сосредоточенно глядя в свой блокнот с записями. — Мало того, что из команды двое дезертировали и сейчас прохлаждаются на Гавайях, так и те, что остались, оказались неспособны поймать пациента с кровопотерей и… чудовищным отравлением, если верить результатам анализов, которые, наконец, нам выдали эти вампиры из лаборатории. — Для своего возраста и физического состояния он довольно быстро бегает, — заметил Форман. — Наверное, очень хочет жить, — сказал Хаус. — Или не любит черных. — От меня он бежал с такой же скоростью, — возразила Тринадцать. — Значит, еще и женоненавистник. Или не терпит половых извращений. Может, он вообще девственник? С точки зрения венерологии его анализы чисты, как у девы Марии до встречи с тем, кто представился ей архангелом Гавриилом. — Вероятно, наш пациент знает о безопасном сексе, — иронично заметил Форман. — Выглядит он так, будто не знает о сексе вообще. Кстати, при поимке его невинность не пострадала? — Нет. Вывих руки от доктора Хауса был единственной травмой. Ему вкололи успокоительное и отвезли в палату. — Значит, у нас есть несколько часов до нового забега. — Так что у него с токсинами в крови? Может, поделитесь? — спросил Форман. — На, читай, наслаждайся. — Хаус кинул ему папку, встал и подошел к окну, рассеянно глядя на кружение снежинок в темном утреннем небе. — Сурьма, ртуть, кадмий, мышьяк, соединения меди и золота… — Брови Формана поползли вверх. — Не пациент, а золотоносная жила! Источник полезных ископаемых! — иронично заметил Хаус. — Ты еще до органических ядов не дошел. — Да тут и неорганические в каком-то немыслимом сочетании… — Поглощение таблицы Менделеева, вероятно, является его хобби. — Дозы, правда, не смертельные… — Значит, он знает меру, — сказал Хаус, потряхивая банкой викодина. — Прямо как я. — А что с органикой? — спросила Тринадцать. — Половину токсинов в лаборатории даже не смогли идентифицировать. Но и то, что нашли, впечатляет — тайпоксин, нотексин, бунгаротоксин… Хотя концентрация здесь не смертельная, следы токсинов указывают на то, что первоначально он был отравлен гораздо сильнее, чем сейчас. Вероятно, его спасла кровопотеря — большая часть яда вытекла вместе с кровью. Или его организм способен быстро выводить яд из организма. — Или он заранее принял противоядие, — вставил Хаус. — Это значит, что его укусила змея? — удивленно воскликнула Тринадцать. — Нам придется в это поверить, — сказал Форман. — Анализ странного вещества с одежды пациента показывает, что это яд змеи из семейства аспидов. Хотя точных совпадений в составе яда нет ни с одним видом. — Только я заметил самое интересное? — спросил Хаус, поворачиваясь лицом к Форману и Тринадцать. — То, что он при таком отравлении еще умудряется бегать? — сказал Форман. — Это и так очевидно. — Состав токсинов в его крови не полностью совпадает с составом яда на одежде. — Бинго! Кстати, соскоб с его рук доказывает, что он имел дело с ртутью, серой и кучей неидентифицируемых органических условно токсичных соединений, — сказал Хаус, садясь обратно в кресло. — Значит, он был отравлен еще до змеиного укуса? — Наверное, он задумал суицид, накачался различными ядами, но ничто его не брало. И тогда он нашел ядовитую змею, чтобы закончить начатое. — Звучит как бред! — сказала Тринадцать. — Это меньший бред по сравнению с тем, что его горло разорвала змея. Ты представляешь, каких она должна быть размеров? — обескураженно возразил Форман. — Нет, это невозможно! — воскликнула Тринадцать. — Змеи такого размера ядовитыми не бывают, и зубов у них таких нет. Горло ему разорвало другое животное. — Ага, они стояли в очереди, — радостно заметил Хаус. — Если вспомнить, что этот товарищ выпал из моего камина в костюме гробовщика, картина бреда становится полной. Меня радует то, что я брежу не один, а в компании, и викодин тут ни при чем. — Зато становится ясно, почему у него остановилась кровь — в змеином яде есть вещества-коагулянты. — Я тоже так подумал, Тринадцать. Однако это многого нам не объясняет. — Его бред и идиотские побеги отравление змеиным ядом вполне объясняет, — сказал Форман. — В нем полно нейротоксинов, в сочетании с тем набором, что в его крови был до укуса, они могли вызвать и не такую реакцию. Странно, что его не парализовало и не отказало сердце, ведь яд аспидов часто действует именно так. — Здесь много странностей. Меня вот, например, до сих пор занимает вопрос, почему он меняет свою группу крови по восемь раз на дню. — Змея тут точно ни при чем, — сказал Форман. — Где только он нашел такую змею в Принстоне? — задумчиво произнесла Тринадцать. — Меня больше интересует, куда она потом делась, — заметил Форман. — Ведь она может еще на кого-нибудь напасть! — Интересно было бы взглянуть на эту змею-мутанта, — сказал Хаус, изображая руками разинутую пасть змеи прямо у шеи Формана. — Я предпочитаю более приятные зрелища. — Любуйся на Тринадцать в нерабочее время. А вообще с вами как-то скучно. Катнер мне бы уже подкинул пару интересных идей, он ведь индус, змеи по их части. — Я думаю, наша задача сейчас — не выяснять, что это была за тварь, а вылечить пациента. В данном случае — провести полную детоксикацию. Расследование — это дело полиции, — сказал Форман. — Я тебе говорил, что ты зануда? Нет? Ну так вот, ты зануда, Форман! Неужели тебе не интересно, что произошло с нашим мистером Икс? — Мне ясно одно — пациенту есть что скрывать, а значит, он связан с криминалом, — флегматично ответил Форман. — То, что он устраивает тут побеги, говорит о том, что он боится либо своих дружков, которые пытались с ним разобраться столь экзотическим способом, либо полиции, которая наверняка уже на него что-нибудь нарыла. — Кстати, они появлялись? — Да, вчера они тут были. Когда поняли, что пациент без сознания, пытались найти вас. — Как я удачно вчера в морге прикорнул! Убил двух зайцев — и от Кадди спрятался, и от полиции. — Уверена, они и сегодня придут, — сказала Тринадцать. — О, хотел бы я послушать их дивный диалог с нашим мистером Икс! — Я, конечно, зануда и все такое, — начал Форман, — но может, мы уже начнем лечить пациента? — Начинайте, я разве вам мешаю? Детоксикация по обычной схеме, мне вас и этому надо учить? — Обойдемся, — недовольно ответил Форман, встал со стула и направился к выходу. Тринадцать направилась за ним. *** Спустя несколько часов Хаус лежал на кровати в палате для пациентов в коме и смотрел кабельный канал. Медицинский сериал снова радовал большим количеством кадров с грудастой медсестрой, но Грегори был занят мыслями о своем странном пациенте и не сразу заметил, как рядом с ним возник полицейский. Это был высокий худой и лысый человек с нездоровым цветом лица. — Грегори Хаус? Мне сказали, что вы здесь. Моя фамилия Питерсон, я веду расследование… — С кем вы разговариваете? Вы не видите, что здесь палата для коматозников? — И вы тоже в коме? — Я в первую очередь. Хотя, если верить карте, — Хаус достал из-под себя мятую медицинскую карту, — я умер час назад. — Мистер Хаус, давайте оставим шутки, — устало возразил полицейский. — Мне нужно побеседовать с вами и с вашим пациентом. — Ну, это вам к медиуму. — Неизвестный мужчина, найденный в вашем камине, умер? — А… так вы про этого пациента! — фальшиво воскликнул Хаус. — Мистер Хаус, я знаю, что у вас уже были проблемы с полицией. У меня записано, что вы сидели в полицейском участке несколько раз. Вы желаете продолжить это знакомство? — Это угроза? — Нет, это предложение перейти к более конструктивному общению, — жестко сказал полицейский. — Что ж, давайте перейдем, — легко согласился Хаус, вставая с кровати. — Я хотел узнать, в состоянии ли ваш пациент давать показания? — Несколько часов назад после неудачного побега ему вкололи снотворное. Вчера он активно бредил и не демонстрировал желание общаться. Поэтому ничего не могу вам обещать. — И все же могу я лично с ним поговорить? — Вы-то можете, а вот за него не поручусь. — Понятно. Тогда к вам вопрос. Можете ли вы что-нибудь добавить к тому, что сказали полиции первоначально? — Ничего, — равнодушно ответил Хаус. — Вы знали этого человека раньше? — Я же говорил, что нет. — И вас не удивляет, что в вашу квартиру попал смертельно раненый незнакомый вам человек? — Я двадцать лет лечу разных идиотов, вы думаете, я все еще в силах удивляться? — Но у вас есть предположения, почему он попал именно к вам? — Ну, вероятно, я хорошо вел себя в этом году. — В каком смысле? — Офицер Питерсон, вам в детстве про Санту не рассказывали? — А вам рассказывали про то, что бывает за дачу ложных показаний? — К вашему сведению, я чту уголовный кодекс и законы Ньютона. — Кто это? — Какой-то конгрессмен, — сказал Хаус и заговорщическим голосом продолжил: — К сведению полиции, он родом из Восточной Европы. Возможно, террорист! — Понятно. Нам пришли результаты анализов из лаборатории. — Я знал, что они работают на два фронта! — Так вот, — продолжил полицейский, не обращая внимания на выкрик Хауса. — Его укусила змея. Вы держите дома змей? — Я что, похож на индуса? — Отвечайте на вопрос. — Нет, не держу. Мне Уилсона вполне хватает. — Это ваше домашнее животное? — Ну, иногда он выходит на улицу. Раз в день точно. — Это пес? Он агрессивен? — Только когда я пытаюсь разлучить его с очередной подружкой. А так в целом он довольно спокойный. — И какой породы ваш пес? — Он онколог. Знаете, в США всего несколько тысяч онкологов, это чрезвычайно ценная порода! Они отличные друзья! — Вы издеваетесь надо мной? — Простите, офицер, я больше не буду. — Больше и не надо. Я возьму ордер на обыск вашего дома. — Спасибо, что предупредили. Успею перепрятать водородную бомбу и Усаму бен Ладена. — Тогда заодно и ордер на арест возьму. — А вы сначала что-нибудь найдите. — Мистер Хаус, на вашем месте я бы не стал нарываться на неприятности. — Мне нечего скрывать, офицер, — серьезно сказал Хаус. — Ваши коллеги уже побывали в моем доме, и если бы они что-то обнаружили, вы бы пришли за мной гораздо раньше. Так что не надо меня пугать. Я знаю свои права. — Отлично. Тогда проводите меня к пациенту, и если он подтвердит, что в нападении на него нет вашей вины, у меня не будет к вам претензий. — Идемте за мной. Они пошли в сторону палаты Снейпа. Когда Хаус и полицейский зашли туда, пациент спал. Рядом с кроватью была медсестра, она уже собиралась уходить. — Скоро проснется наша спящая красавица? — спросил ее Хаус. — Тут к ней принц пришел. — Действие снотворного кончится примерно через час. — Понятно. Вам придется подождать, я бы не стал его специально будить, у него скверный характер, — сказал Хаус, обращаясь к полицейскому. — Хорошо. Я зайду через час. — Можете посидеть в нашем кафе. Кофе там варят вполне сносно. — Спасибо, с утра ничего не ел. — Знаете, офицер Питерсон, вы мне так понравились, что я научу вас, как есть в нашем кафе бесплатно, — улыбаясь, сказал Хаус. — Скажите, чтобы записали на счет Уилсона. У меня это всегда прокатывает. — Уилсон — это ваш домашний онколог? — иронично спросил полицейский. — Да, — довольно подтвердил Хаус. — Он ваш бойфренд? — У нас высокие отношения, — ухмыляясь, ответил Хаус. — Спасибо, но я неплохо зарабатываю, могу и сам за себя заплатить. — Признайтесь, у вас предубеждение перед онкологами? Или перед голубыми? — Нет, у меня предубеждение перед мошенничеством, — строго сказал Питерсон и покинул палату. — Всегда знал, что у полицейских нет чувства юмора. А ты, Санта, согласен со мной? — сказал Хаус, обращаясь к Снейпу. Тот не реагировал. Тогда Хаус подошел к пациенту и едва коснулся его, как Снейп мгновенно вскочил и ловким движением вывернул руку Хауса. Тот завыл, отскочил в сторону и едва не упал на пол, неудачно встав на больную ногу. — Не знал, что Санты бывают злопамятными. — Перестаньте меня так называть. — В голосе Снейпа слышалось раздражение и одновременно торжество. — Ну, вы мне дали большой простор в выборе прозвищ, не назвав своего настоящего имени. — Меня зовут Принц, — сказал пациент после паузы, в течение которой он сверлил глазами врача, — Северус Принц. — Ну, слава богу! — воскликнул Хаус. — В моем послужном списке наконец-то появилась особа королевской крови. Простите, из какого вы царствующего дома? Габсбурги, Тюдоры, Бурбоны? — Принц — это фамилия, — сурово сказал Снейп. Его невыносимо раздражал этот хромой клоун, притворяющийся врачом. — Ну, что ж, мистер Принц, может, расскажете мне, чем вы так разозлили ту змею? Снейп дернулся, пристально посмотрел на врача и решил ничего не отвечать. — Хорошо, мистер Принц, буду с вами откровенен. Несмотря на детоксикацию, ваши жизненные показатели не слишком нас радуют. Если мы узнаем, что именно с вами произошло, кто на вас напал и что вы принимали до и после нападения, у нас больше шансов вам помочь. — Вы бы мне больше помогли, если бы оставили меня в покое, — недовольно сказал Снейп. — Если бы мы оставили вас в покое, вы бы давно умерли от кровопотери. — Моя рана перестала кровоточить до того, как вы начали вливать в меня всякую дрянь. Так что не приписывайте себе чужих заслуг. — Вы удивитесь, но без переливания крови вы бы точно умерли. И кстати, может, расскажете, как ваше кровотечение остановилось? — Вы влили в меня чужую кровь? — медленно произнес Снейп. Ему пришло в голову, что его проблемы с аппарацией могут быть связаны именно с этим. — Вы свидетель Иеговы? Тогда вам пора менять религию, — сказал Хаус, поигрывая тростью и с любопытством глядя на пациента, который сосредоточенно о чем-то думал. — Что вы еще со мной сделали? — В данный момент очищаем ваш организм от ядов, которые вы столь щедро поглощали. Снейп почувствовал приступ дурноты от сознания того, что маггловская медицина не только превратила его в сквиба, но и лишает его сейчас последних шансов на спасение. — Прекратите это немедленно! — сказал Снейп, срывая с себя трубки капельницы и медицинских приборов. Потом он встал и попытался аппарировать. Хаус, толкнув тростью дверь палаты, закричал: «Тут пациент не в себе! Опять пытается сбежать. Срочно сюда!» К разочарованию Снейпа, и в этот раз его способность к аппарации его подвела. Максимум, на что он оказался способен, это появиться в дальнем конце коридора, где прямо на него неслась бригада в составе двух медбратьев и дежурного врача. Хаус от такого фокуса настолько удивился, что закричал: «Не колите ему успокоительное, он мне нужен в сознании!» Когда Снейпа вернули в палату и закрепили на его руках ремни, Хаус выгнал всех из палаты. — У меня всего двадцать минут до возвращения офицера Питерсона. Так что буду краток. Я уверен, что у вас нет никакого желания общаться с полицией. Я прав? — Хаус вопросительно посмотрел на пациента. Тот был в бешенстве оттого, что его силой вернули в кровать, и не желал разговаривать. — Я уверен, что прав, — сказал Хаус. — Татуировка на вашей руке говорит мне, что вы были связаны с криминалом. Причем принадлежали к авторитетам и сидели в тюрьме. То, что ваши дружки расправились с вами столь жестоко и экзотично, указывает на то, что вам сейчас остро необходимо залечь на дно. Видать, крупно вы насолили своему криминальному боссу. И, как ни крути, вам точно есть что скрывать от полиции. — Вы бредите. Мне плевать на вашу полицию. — Ага, значит, наследили вы не здесь, — сказал Хаус. — Однако вы зря недооцениваете наших легавых. Наверняка они уже узнали о ваших темных делишках в старушке Англии. Снейп смог сохранить непроницаемое выражение на лице, но его выдало напряжение, с которым он смотрел в ненавистное лицо маггловского врача. «Все-таки после встречи с Нагайной нервы у меня уже не те», — подумал Снейп. — Вы думали, я не догадаюсь о происхождении вашего акцента? — Не обольщайтесь. Это единственное, о чем вы догадались. — У нас мало времени. Я предлагаю вам сделку. Вы мне выкладываете все, что с вами произошло, а также рассказываете, как вам удается так незаметно исчезать и оказываться в другом месте. Мне такое умение по жизни пригодится. Я же обязуюсь не делиться вашими секретами с полицией и сделаю так, чтобы они оставили вас в покое по крайней мере на несколько дней. — И как вы это сделаете? — Устрою вам показательный сердечный приступ или кому. На ваш выбор. — Вы думаете, что я не в силах без вас изобразить нечто подобное? Да я собственную смерть симулировал! И не нуждаюсь в ваших фальшивых приступах, — язвительно сказал Снейп. — Вы плохо думаете об уровне нашей диагностики. — Я думаю о ней заслуженно плохо. Вы не смогли до конца понять, что со мной, не понимаете, как меня лечить, и вам явно любопытно, что я из себя представляю. Для того чтобы это выяснить, вы по-детски пытаетесь мной манипулировать. Но эти попытки жалки так же, как и вы сами. Произнеся этот спич, Снейп демонстративно откинулся на подушку и закрыл глаза. — К вашему сведению, симулировать у вас здесь не получится. Так что готовьтесь к скорому переезду из больницы сразу в тюрьму. Снейп ничего не ответил. Хаус размышлял над их беседой, когда в палату вошел полицейский Питерсон. — О, вы как раз вовремя! — радостно произнес Хаус. — Наш пациент жаждет рассказать вам все! — Надеюсь, что так, — сказал Питерсон. — Сэр, я могу с вами поговорить? И тут приборы, подключенные к Снейпу, запиликали, давая сигнал тревоги. Хаус удивленно поднял бровь. В палату ворвалась реанимационная бригада и мгновенно развернула деятельность вокруг пациента. — Что с ним? — удивленно спросил Питерсон, глядя на Хауса. — Он симулирует сердечный приступ. — Разве возможно так симулировать? — спросил полицейский. Хаус смотрел на приборы и попытки врачей вернуть Снейпа к жизни. — Судя по всему, у него сейчас будет… — Остановка сердца! — закричал реаниматолог.