The Way To A Man's Heart

      Эрмаль вспотел. Жар от духовки почти ударял ему в лицо, когда он стоял там, склонившись над стойкой. Осторожными движениями он аккуратно вынул ложку из своей, да, своей собственной кастрюли и позволил соусу упасть на тарелку, создавая причудливый узор. — Эй, ты доделал, наконец? — тарелка была вырвана из-под его рук, и последняя капля шлепнулась на стол, пропадая впустую. Мета стиснул зубы и поднял глаза, отыскивая их су-шефа, который ухмылялся в ответ, расставляя тарелки отработанными движениями. — Я не могу так долго ждать, соусник. У нас есть расписание, которое нужно соблюдать! — звон эхом отдавался в ушах Эрмаля, когда тарелки встали на место, так чтобы их могли забрать официанты. Он с презрением заметил на одной из них размазанный соус, но ничего не мог сказать, потому что следующая уже ждала его умелых рук.       Краем глаза он видел, как су-шеф что-то шепчет своему кондитеру, то и дело бросая взгляды на Эрмаля. «Ублюдки», — подумал он про себя. Если бы парень не любил свою работу так сильно, то давно бы уволился. Он вздохнул, заметив, что случайно размазал соус по тарелке перед собой, но быстро все вытер, чувствуя на себе взгляды коллег. Он прикусил губу, пытаясь продолжать трясущимися руками. Всё это того стоило, заставлял себя думать Эрмаль. Лучше бы всё это того стоило.       В коридоре его квартиры громко звякнули ключи, а потом дверь распахнулась и снова закрылась за ним. Только тогда плечи Эрмала расслабились, и он почувствовал, что снова может дышать без тяжелого запаха жира и всевозможных жареных блюд в воздухе. Взглянув на часы, он понял, что уже половина двенадцатого, но все еще продолжал напевать, ожидая, когда закипит вода на плите. Он мастерски нарезал лук, чеснок и помидоры, и вскоре кухня наполнилась восхитительным запахом его особого соуса для пасты. Он положил пасту в воду, наблюдая, как она скользит в кастрюлю, пока его соус кипел, а во рту уже образовывалась слюна. Эрмаль закрыл глаза, глубоко вдыхая ароматы пряностей и трав, и на его лице появилась легкая улыбка.       Вот почему он решил стать поваром, даже если его первые шаги были катастрофическими. Но Эрмаль любил экспериментировать с различными ингредиентами и ещё он не был тем, кто легко сдается. Его уникальный вкус и быстрота мышления сделали его популярным у шеф-повара и гостей, но со своей дерзостью он всегда был занозой в заднице для некоторых коллег, особенно Даниэле, их су-шефа. Тому всегда удавалось найти что-то в работе молодого человека, чтобы можно было раскритиковать, высмеять. Только их шеф-повар умолял его остаться, что убедило Эрмаля не уходить.       Не поймите его неправильно, он действительно любил свою работу, даже со всем тем, что происходило. Но иногда возникало ощущение, что чего-то не хватает. Что он делал правильные вещи в нужное время… но не в правильном месте. Пронзительный звон таймера прогнал эти темные мысли, заставляя Эрмаля забыть о них, когда он приготовил свой ужин и поел, только чтобы позже, ночью, они вновь потревожили его в попытках заснуть, давая покой только тогда, когда небо за окном снова становилось светлым, и тогда его глаза наконец закрылись.       На следующий день на кухне царил полный хаос, люди кричали, и через каждые несколько секунд в помещении раздавались проклятия. Обычное дело.       Эрмаль дрожал, адреналин, бегущий по венам, заставлял его забыть о недосыпании, это был опрометчивый порыв, который он, однако, не захотел бы обменивать на что-либо еще. Он сконцентрировался на том, чтобы украсить одно из блюд, с горшком в руке, когда это случилось. Кто-то натолкнулся на него, довольно сильно, так что соус пролился через край, полностью разрушив блюдо, которое должно было быть идеальным. Эрмаль недоверчиво обернулся, наблюдая, как один из кондитеров уходил с мерзкой улыбкой на лице. — Боже, Мета, разве ты не можешь быть более осторожным? Нервничаешь? — Ты, блять, издеваешься надо мной? — Следи за своим языком, соусник, — Эрмаль пронзил взглядом в Даниэле, который выглядел слишком самодовольным. Ублюдок. — Посмотри, насколько ты бесполезен, портишь всё, только когда это становится немного более приличным, чем обычно. Ты ведь понимаешь, что ты здесь, потому что по какой-то неизвестной причине босс любит тебя? — Он сделал шаг ближе к Эрмалю, угрожающе. — Но сейчас я скажу тебе правду. Для кого-то вроде тебя нет места в таком ресторане.       Мета стиснул зубы, глядя на белый кафельный пол перед ним, пытаясь контролировать свои эмоции. Он не позволит им победить. Он не мог. — Разве ты не думаешь, что ты немного несправедлив по отношению к нему? — Один из других поваров встал, уставившись на Даниэле. Эрмаль оценил эту ноту поддержки, но он не был чертовой обиженной девицей.  — Заткнись, Мэтт! — Джулио, один из кондитеров, рявкнул на него, его лицо изображало гримасу. — Если он не может справиться со стрессом, он не сможет справиться и с кухней. Даниэле прав, нам здесь не нужен такой, как он.       Су-шеф сделал шаг вперед, толкнув Эрмаля, но тот был всё ещё выше его, поэтому Даниэле пришлось посмотреть вверх, стоя прямо перед ним. — Да вы просто посмотрите на него. Эти смешные волосы. И что это за пирсинг?       Он поднял руку, но Эрмаль был быстрее: одна ладонь схватила за запястье, а вторая скрутила ткань фартука Даниэле. — Ты, маленький… — Что тут происходит?       Грудь Эрмаля вздымалась, когда он гневно смотрел на Даниэле, его пальцы всё ещё сжимали лацкан белой униформы. Он услышал, как их шеф-повар вздохнул позади него. — Мета, идем со мной.       Пожилой мужчина молчал, когда Эрмаль последовал за ним в кабинет, его руки все еще были сжаты в кулаки. Он всегда уважал Антонелло, как человека с большим талантом и отличным характером, но в этот момент он чувствовал только гнев. Шеф-повар сел на одно из кресел, указывая Эрмалю сделать то же самое. — Ты же понимаешь, что я не могу терпеть подобное поведение, верно? — Эрмаль кивнул, сжав зубы. — Я знаю, но… — Антонелло прервал его с поднятой рукой. — Знаю, знаю. Это была не только твоя вина. — Затем он нахмурился, неловко двигаясь на стуле. — Но, Эрмаль. Ты знаешь, что ты здесь в основном из-за моей рекомендации, верно? — Мета стиснул зубы, ему не нужно это напоминание. — И ты только что присоединился к команде. А Даниэле… он был со мной много лет. И я знаю его недостатки, его характер, безусловно. Но я также знаю, что он отличный повар и су-шеф, несмотря на то, что ты о нём думаешь. Наша команда постоит за него, и, с другой стороны, он сделает все для них.       Эрмаль сглотнул, его кулаки начали дрожать. — Что именно Вы пытаетесь сказать? Вы меня увольняете? — Что? Нет, Боже, Эрмаль, нет. Давай не будем заходить так далеко. Я просто думаю, что было бы лучше, если бы вы двое… не виделись некоторое время. — Эрмаль нахмурился, не понимая, что шеф-повар хочет сказать, но он попытался сделать глубокий вдох, попытался успокоиться. — У тебя все еще осталась часть отпуска с прошлого года, верно? — Эрмаль кивнул, он взял только несколько выходных в конце года, как обычно, они были заняты. — Хорошо, отлично. Я думаю, что ты мог бы использовать месяц, чтобы расслабиться, прямо сейчас.       Эрмаль уставился на него, не веря: — Месяц? — Да, только дай мне несколько дней, чтобы найти замену для тебя в этот период. — Вы не найдете никого, кто так же хорош, как я! — Слова покинули рот Эрмаля, прежде чем он это понял, из-за напряжения он оказался на краю своего кресла. Антонелло посмотрел на него с неохотной улыбкой. — Я знаю. Но это только на месяц. — Мета откинулся на спинку стула, потерпев поражение. — А что я должен делать целый месяц?       Шеф-повар беспомощно пожал плечами: — Расслабься. Сними стресс. Выйди на улицу. Просто, я не знаю, может быть, найди что-нибудь, чтобы отвлечься. — Он встал, чтобы уйти, но остановился, когда проходил мимо Эрмаля, положив теплую руку ему на плечо. — Ты мне нравишься, Эрмаль. Я бы хотел, чтобы ты нашёл что-то до того, как эта работа тебя съест.       Затем он ушёл, оставив повара позади в этой крошечной комнате, глядящего вслед, и чей разум работал со скоростью мили в минуту. Дерьмо. Что он собирался делать целый месяц?       С тех пор прошло несколько дней, несколько дней, когда Эрмаль бродил по дому, занимался тем, что нужно было сделать некоторое время назад, спал и, что самое главное, ничего не делал. Но вскоре он почувствовал себя запертым, его разум не давал ему покоя, которого он так отчаянно желал. Он почти начал готовить из-за этого, хотя обещал Антонелло, что будет готовить только тогда, когда это действительно необходимо.       Погода была хорошей в последнее время, весна, казалось, наконец наступила, поэтому Эрмаль решил прогуляться, оставив узкие стены своей квартиры, которые его ограничивали.       Он бродил по улицам Рима без цели, не зная, что делать, как проводить время, когда ни один из поваров не дышал ему в затылок. Он пытался просто наслаждаться погодой, наслаждаться жизнью, но почему-то это, казалось, выходило у него не очень хорошо.       Он глубоко вдохнул умеренно свежий воздух города, когда заметил это. Этот… запах. Он вдохнул один раз, два раза, а затем его глаза расширились, когда в ноздрях закружились всевозможные ароматы. Пикантный бекон, сочные помидоры и безошибочный аромат розмарина.       Его нос привел к одному из грузовиков с едой, недавно ставших популярными, где люди уже выстроились в очередь, и, почти не задумываясь, Мета присоединился к ним. Он ещё даже не был уверен, что там подают, но то, что хорошо пахло, не могло быть совсем отвратительным. Он вытянулся и покрутил головой, пытаясь разглядеть продукт, но все, что он видел, было головой кассира и широкой спиной, одетой в черную ткань, а также имевшей татуированные руки. Наконец, настал почти его черед и он увидел доску в ретро-стиле, на которой мелом были перечислены предлагаемые блюда.       Паста.       Эрмаль очень старался не закатывать глаза, но потерпел неудачу. Из всего, что можно было готовить в Риме, они готовили пасту. Как… неоригинально. В продаже не было даже каких-либо авантюрных комбинаций, просто что-то знакомое, такое как Carbonara, Pesto и, конечно, Cacio e Pepe. Эрмаль проклинал себя и свой нос, но вдруг настала его очередь, молодая девушка в кассе выжидательно посмотрела на него, и сейчас было бы довольно грубо уходить. Или, может быть, он был просто очень голоден, и прошло много времени с тех пор, как он ел простую пасту.       Но пока он не решался, что взять, слишком занятый обдумыванием клишированного меню, люди за ним уже начали ворчать. Девушка наконец пожалела его с яркой улыбкой: — Cacio e Pepe — наше самое популярное блюдо, соус от шеф-повара — особенное творение.       Соус, он почти усмехнулся. Ну какой соус. Но в итоге Эрмаль просто очаровательно улыбнулся девушке, мысленно показывая средний палец грубому парню позади, который, видимо, слишком спешил, чтобы просто подождать еще минуту. — Тогда я беру это, — и он дал ей деньги, приятно удивленный справедливыми ценами. Он взглянул на кухню, и издалека все овощи и другие ингредиенты казались свежими и хорошего качества. Может быть, не стоило судить их слишком рано.       Не прошло много времени, прежде чем прозвучал грубый голос: — Один Cacio e Pepe? — Да, это для меня.       А потом снова появились татуированные руки, которые он видел только издалека, и протянули ему макароны в бумажной миске. Эрмаль нетерпеливо схватил чашку — хорошо, возможно, он действительно оголодал — и пробормотал благодарность, не удостаивая повара ещё одним взглядом.       Он отошёл немного, чтобы присесть в тени дерева, так что грузовик всё ещё был на виду. Живот Эрмаля заурчал в нетерпении, а паста действительно пахла восхитительно. Почти не задумываясь о сообщении о его временной замене, которое один из поваров послал ему ранее, он сделал первый укус и не мог сдержать вырвавшийся удовлетворенный звук. Требовалось всё его самообладание, чтобы вести себя как нормальный человек и не запихивать в рот все сразу. Он намеренно брал еду маленькими порциями, но все равно не мог сдержать своего блаженного лица. Шеф-повар сумел превратить эту простую ежедневную трапезу в нечто особенное и уникальное: в соусе было что-то, что выделяло отдельные ингредиенты, а свежая паста была почти божественна.       Эрмаль был так сосредоточен на еде, что даже не заметил, как в парке стало меньше народу, люди больше не выстраивались в очередь перед грузовиком, когда пик обеда подошел к концу. Он также не слышал шагов, приближающихся к нему, или щелчка зажигалки. Он только вздрогнул, услышав грубый голос позади себя: — Похоже, тебе это нравится? — А? — Паста. Похоже, тебе она нравится, — мужчина оторвался от своей сигареты, и тогда Эрмаль заметил его татуировки, о, он уже видел их, буквы, составляющие слово «Pace» на одной руке, а на другой — солнце. Повар из фургона!       Мета проглотил остатки еды во рту, кивая и с любопытством глядя на другого человека. — Да, это действительно классно! Что ты использовал? Так много разных вкусов.       Но мужчина только несколько секунд смотрел на него, прежде чем потушить сигарету и положить все обратно в карманы. — Полуфабрикат, — сказал он ровным голосом, прежде чем повернуться и уйти, не оставляя Эрмалю даже взгляда. — Что? Подожди, я в это не верю! — Но повар не слушал его, его длинные ноги быстро пересекли небольшое пространство, быстрее, чем Эрмаль встал. Он мог только наблюдать, как дверь грузовика закрылась за другим человеком, и вскоре после этого его силуэт снова появился в темноте задней части автомобиля.       Как странно, подумал Эрмаль. Он собирался продолжать есть, но, к его великому сожалению, понял, что ничего не осталось. Пока он соскребал последний кусочек сыра со стенок своей миски, его глаза все еще были сосредоточены на фургоне. Полуфабрикат. Ага, конечно.       Но его не так легко удержать. Мета наблюдал, как повар вернулся к работе, его мышцы напряглись под свободной рубашкой. Нет, Эрмаль решил, что узнает, в чем секрет. И если ему придется возвращаться сюда каждый божий день, пусть будет так.

***

      Фабрицио почти мог чувствовать чужой взгляд на спине, хотя он очень старался не обращать на это внимания. Он чувствовал, как разгораются его щеки, и ненавидел это, проклинал свою слабость перед привлекательным лицом и яркой улыбкой. — Он милый, — сказала Лиза, прислонившись к прилавку, держа телефон в руке. Фабрицио иногда удивлялся, почему он платит ей столько денег. — Кто? — спросил мужчина, хотя и очень хорошо знал, о ком она говорит. Он почти видел, как она закатывает глаза. — Дед Мороз, — усмехнулась она. — Тот парень, который почти оргазмировал от твоей пасты, кто ещё. — Жар на щеках Фабрицио усилился. — Есть много людей, которым нравится мой соус, — он уже поругал себя за то, что вступил в этот диалог, но Лиза только хихикнула. — Ну, не так много. Не такие как он, я имею в виду, — она повернулась, чтобы посмотреть на парня, все еще сидящего на том клочке травы, теперь в его руках была тонкая книжка. — Он выглядел так, как будто действительно наслаждался твоей пастой. Если бы ты предложил ему сейчас, он бы женился на тебе, или типа того. — Лиза! — Мобричи застонал, все еще отказываясь поворачиваться, но не в силах сосредоточиться на том, чтобы резать лук перед собой. — Да ладно, я просто говорю. Я имею в виду, что даже ты не можешь отрицать, что он хорошо выглядит, ты ведь даже пошёл туда и… — Внезапно она замолчала. Мужчина прикусил губу, чувствуя её пронзительный взгляд на себе. — Ты опять всё испортил? — Я ничего не сделал, — вздохнул он. — Но ты был груб? — Мобричи проигнорировал её, теперь его нож легко прорезал лук, повторяющиеся движения заставляли его немного успокоиться, подавляя гнев. Гнев на самого себя. Звук удара ножа о разделочную доску помог ему сосредоточиться, его скорость возросла. Она увеличивалась, пока один кусок лука не выскользнул из его рук. Нож ударил по доске глухим стуком, и Фабри на мгновение уставился на него и на тонкую красную линию, появившуюся на коже его большого пальца. Он закрыл глаза, пытаясь подавить свои эмоции, но чувствовал, как ярость снова накапливается, и ему больше ничего не хотелось, кроме как разметать все в пределах досягаемости внутри этого забытого богом фургона.       Дверь тихо закрылась за Лизой, когда она уходила, вероятно, покурить. Она знала, что сейчас у неё не будет аргументов против настроения Фабрицио. Он попытался сделать глубокий вдох, полностью сосредоточившись на всех хороших вещах в своей жизни. Его дети, братья и сестры. Его друзья. Это грузовик и Лиза. Список был коротким, но этого было достаточно. Должно было быть достаточно.       Он продолжал работать в тишине, нарезая больше лука, чем было строго необходимо, но никто не жаловался на то, что в его томатном соусе слишком много лука. Внезапно его телефон завибрировал, он сердито вытер лицо, прежде чем нажать кнопку и посмотреть, кто с ним связался.       Его хмурый взгляд немедленно превратился в мягкую улыбку, даже если он ещё не видел фотографию, одна только подпись уже смогла прояснить его разум. Когда он открыл сообщение, самая сладкая улыбка ожидала его на самом драгоценном лице. Он быстро ответил и, посмотрев на картинку ещё минуту, снова заблокировал телефон, возвращаясь к работе с улыбкой, подчеркивающей его черты.       Его дыхание стало легче, когда он закончил нарезать последнюю луковицу и начал делать заготовку на следующий день: его особый томатный соус всегда был на вкус лучше, когда имел время, чтобы настояться. Теперь, когда все уже нарезано, Фабрицио быстро закончил и, глубоко вздохнув, прислонился к прилавку, внимательно наблюдая за соусом, пока тот нагревался.       Несколько месяцев назад он использовал бы время, чтобы, возможно, поэкспериментировать, попробовать новые травы и специи или, может быть, добавить ещё один овощ, чтобы посмотреть, сможет ли он создать что-то новое, что-нибудь вкусное. Но с тех пор, как… это произошло, он не мог найти в себе сил.       Он не отреагировал, услышав, как открылась дверь, грузовик слегка покачнулся, когда Лиза снова вошла, облако дыма окружало её. Сначала она ничего не сказала, просто вытащила контейнеры, которые могли понадобиться для посетителей, приготовив все, чтобы уменьшить нагрузку во время спешки, даже если бы она не была такой, как во время обеда.       Не говоря ни слова, Мобричи начал помогать ей, его руки умело замешивали свежее тесто для пасты. Таким образом, они некоторое время молча работали бок о бок, пока Лиза, видимо, не смогла промолчать. — Так что же случилось? — и Фабрицио остановился в своих движениях на мгновение, прежде чем начать снова, а его замешивание, возможно, стало немного грубее. — Он попросил рецепт. — Оу.       Ему не нужно было больше говорить, они снова замолчали, и только звуки их работы заполняли пустоту трейлера. Через некоторое время Лиза прочистила горло, решительно не глядя на шефа, когда снова заговорила: — Не все такие, как Маттео, Фабри. — Он сглотнул, замедлив свои движения. — Я знаю. — Нет, ты не знаешь.       Краем глаза он посмотрел на неё ещё раз, но больше ничего не сказал, первые посетители вечерней толпы начали прибывать, останавливая всякие дискуссии в этом направлении. Фабри даже не притворялся, что ему не грустно.

***

      На следующий день Эрмаль снова оказался в том же парке. Он вяло шел через некоторые районы, хотя знал, что у него была только одна цель. Наконец, появился фургон с едой, и снова люди стояли в очереди перед ним. И снова он присоединился, чувствуя, как его желудок ожил по какой-то причине, которую он не совсем понял. Он понял это ещё меньше, когда это чувство омрачилось: вместо татуированных рук он увидел только чистую кожу и круглое лицо, мягко улыбающееся ему, человека, который, конечно, не был вчерашним поваром и сейчас этот человек протягивал ему его пасту.       Мета знал, что это, возможно, его шанс получить секрет от этого, другого повара, а не от того грубого парня вчера, но он почему-то колебался, кусая губу, а затем мужчина снова исчез в глубине фургона. Итак, Эрмаль вернулся в то же место под деревом, и наблюдал, как люди молча едят пасту. На этот раз он выбрал с томатным соусом, и хотя на его вкус лука могло быть и поменьше, блюдо все еще было очень хорошим. Кто-то в этом фургоне очень хорошо разбирался в специях, и он не мог избавиться от ощущения, что знает, кто это. И сегодня этого кого-то там не было.       Парень попробовал снова на следующий день, а затем ещё раз, но повар первого дня больше не появлялся. Однако девушка на кассе всегда была одной и той же, и в четвертый раз, когда он посещал их фургон, ажиотаж уже утих, никто не спешил к нему с нетерпением, поэтому она не торопилась, вовлекая его в небольшую беседу. Как ему понравилась их паста, почему он приходил сюда так часто, жил ли он рядом.       Он оставлял короткие ответы, но он очень хорошо знал, что теперь у него есть ещё один шанс попросить их рецепт, возможно, продавец не будет настолько эмоционально привязан к нему, как повар. Он знал, что его шансы улучшались с ней. И все же, он снова не спросил. Однако он спросил, где был другой повар.       Девушка посмотрела на него с удивлением, вероятно, так же удивленно, как чувствовал себя Эрмаль, и, возможно, немного опасливо. — Обычно он работает в другую смену, — ответила она коротко. — Почему? — парень покачал головой и взял пасту, которую повар вручил ему с напряженной улыбкой. Как он должен был ответить, если сам не знал ответа?       Он отвернулся, оставив позади себя грузовик и парк, и сел на скамью рядом, но достаточно далеко, чтобы его глаза больше не могли видеть маленький автомобиль.       Эрмаль начал избегать фургончик и парк после этого, но он всё ещё был заинтригован. Сколько других хороших мест, подобных этому, скрывалось на виду? Поэтому он немного покопался в интернете, перепрыгивая с одного места на другое. И не поймите его неправильно, все они были хороши (ну, большинство, некоторые, по крайней мере), но ни одно из них не оказало на него такого большого влияния, как первое.       Вот почему после двух дней блуждания по улицам Рима Эрмаль снова оказался в парке, вернулся к хорошей, пусть даже немного старомодной пасте. Он занял свое место в очереди, выудил свой телефон из красивой кожаной куртки и проверил сообщения. Не то чтобы он сильно нуждался в просмотре меню. Дерьмо, до сих пор нет сообщения из ресторана. Никаких признаков бедствия, никаких призывов к его немедленному возвращению. Мета стиснул зубы. Ну, там, казалось, все было в порядке и без него. Ладно.       Уже знакомый голос вытащил его из темных мыслей: — О, вы снова здесь.       Эрмаль поднял голову, глядя на молодое лицо девушки на кассе, удивленный тем, что уже его очередь. — Да, — пробормотал он как-то смущенно. — Карбонара, пожалуйста.       Но девушка не двигалась, не передавала заказ, как обычно. Она просто посмотрела на него мгновение, прежде чем широкая улыбка расплылась на ее лице, что-то опасное мерцало в её глазах. — Если я могу предложить что-то, то Cacio e Pepe действительно хорош сегодня. — Эрмаль моргнул на нее, прежде чем пожать плечами. Он просто хотел немного пасты, не важно, какой. В ожидании он снова обратился к своему телефону, пытаясь не обращать внимания на урчание в животе. — Один Cacio e Pepe.       Желудок Эрмаля дрогнул, но не из-за его голода или восхитительного запаха, доносящегося до него. Татуированные руки протягивали миску, и он не мог сдержать улыбку на своем лице. — Ты вернулся! — А? — Я имею в виду… извини, просто я не видел тебя снова после первого раза. Мне сказали, что ты работал в другую смену.       Повар пожал плечами, отворачиваясь от него, уже сосредоточившись на приготовлении следующего блюда. — Ну, в конце концов, это мой бизнес.       Эрмаль напевал, освобождая место для человека после него, но он не уходил, чтобы сидеть в тени, как обычно. Когда повар снова обернулся с новой чашкой в ​​руке, он резко дернулся, почти уронив пасту. — Что ты ещё здесь делаешь?       Мета моргнул на него невинными глазами или настолько невинными, насколько он мог, демонстрируя свою еду. — Я ем.       Шеф-повар глубоко вздохнул, на секунду закрыв глаза. — Пожалуйста, сэр. Вы мешаете другим клиентам. — Ничего я не мешаю! Смотри, я стою в стороне! — Мы специально подготовили несколько мест для сидения там, вы можете пойти и поесть за столами. — Но я не хочу. — Я… — Фабри! — Его имя заставило повара посмотреть на кассу, где девушка нетерпеливо помахала ему бумажкой. — Нет времени флиртовать, одна карбонара, и поторопись!       Повар что-то проворчал себе под нос, когда снова повернулся к кухонной зоне, начав готовить блюдо определенными движениями. Эрмаль выпрямил спину, наблюдая, как эти раскрашенные руки схватили бекон и яйца, свежую пасту, уже помещенную в кастрюлю с горячей водой. Фабри, по-видимому, был быстрым, почти таким же быстрым, как повара на рабочем месте Эрмаля. Но затем он добавил кое-что, что заставило парня заинтересоваться. — Чеснок? — Он мог видеть, как мужчина — Фабри — напомнил он себе, дернул плечами, оборачиваясь, чтобы бросить на него мрачный взгляд. — Почему ты все еще стоишь там? — Почему ты только что положил в кастрюлю целый зубчик чеснока?       Эрмаль видел, как зубы Фабри сжались, прежде чем тот снова проигнорировал его, сосредоточившись на сковороде. Мета ничего не видел, когда мужчина стоял так, что его широкая спина спрятала плиту, поэтому ему скоро стало скучно, и он начал есть.       Он не мог сдержать стон, который ускользал от него, от вкуса перца и сыра, взрывающегося на языке, но было что-то еще, что-то, что действительно заставляло эти ароматы появляться, но он все еще не мог понять, что это было.       Он снова открыл глаза, неожиданно встретив взгляд Фабри, который снова быстро отвернулся, но не настолько быстро, так что Эрмаль смог увидеть легкий оттенок красного на его щеках. Да. Он не ожидал, что этот мужчина будет таким милым.       Карбонара была передана ожидающему клиенту, Мета бросил сомнительный взгляд на еду. — Я не думаю, что чеснок всё ещё там, верно?       Повар скептически посмотрел на него, в то время как Эрмаль все еще закидывал макароны в рот, но у него было ощущение, что этот взгляд был менее враждебным, чем раньше. — Тебе действительно нравится наш Cacio e Pepe?       Мета снова застонал, словно подчеркивая свое заявление: — Честно, это так вкусно!       Мужчина хмыкнул, прежде чем прикусить губу, снова избегая взгляда. — Конечно, я вынул его. — Извини? — Чеснок. Я использую его только когда жарю бекон. Таким образом, аромат не подавляет другие ингредиенты, но все же его достаточно, чтобы придать соусу больше вкуса.       Эрмаль медленно кивнул, осторожно глядя на мужчину, когда тот протирал безупречный прилавок. Он знал, что в этот момент что-то происходит, что-то важное, но он не мог сказать, что именно. — Отличный ход.       Нерешительная, или, смеет ли он предположить, застенчивая улыбка вспыхнула на чужом лице, и Эрмаль должен был напомнить себе, что мужчина, вероятно, был гетеро и занятым, иначе он сделал бы то, о чем мог сожалеть.       Он отвлекся на следующий укус пасты, соскребая последние кусочки, прилипшие ко дну, с печальным выражением. — Ой, всё закончилось. — Хорошо. Это значит, что ты можешь уйти сейчас.       Сердце Эрмаля на мгновение остановилось, сомнение вернулось в его разум. Неужели он так сильно беспокоил другого человека? Но когда он поднял взгляд, в глазах Фабри появился игривый блеск, и парень снова смог дышать.       И все же он бросил быстрый взгляд на часы. Из всех дней он пообещал Марко встретиться с ним сегодня, и ему придется вскоре уйти, если он не хочет, чтобы его мучили в первые полчаса, так что это было действительно идеальное время. — Да, ты прав, мне нужно идти. Увидимся завтра.       И Эрмаль знал, что он зашел слишком далеко, когда ему показалось, что первой реакцией на лице другого было разочарование, которое вскоре сменилось подозрением. — Что значит «увидимся завтра»? — Тебя не будет здесь завтра? — Я буду, да, но… — Тогда я увижу тебя завтра.       Фабри вздохнул, но Эрмаль все еще мог видеть веселье в его глазах, а рука поднялась, чтобы запутаться в его и без того растрепанных волосах. — Ты потолстеешь, если будешь есть нашу пасту каждый день.       Но Мета пожал плечами с радостной улыбкой на губах. — Что ж, я молодой и красивый, тебе нужно иметь хотя бы одно преимущество передо мной, верно? — Знаешь, как мы здесь называем таких людей, как ты? Мудак, — пробормотал Фабрицио, но Эрмаль мог видеть уголки его рта, поднимающиеся вверх. Он громко рассмеялся, откинув голову назад, прежде чем развернуться и коротко махнуть рукой на прощание. Мужчина повернул голову, Лиза смотрела в свой телефон, совершенно не заинтересованная в их диалоге.       Он не мог ждать до завтра.