baisers au neon

      он отсчитывает время на часах, пока закончится смена.       пять минут. пять минут и он выбежит наружу, чтобы увидеться с ним.       минхо оставил записку с просьбой выйти к чёрному выходу, так что он просто дождаться не может, когда время отобьёт заветные 23:00. кафе, вообще-то, так только на праздниках работает, но с этого года решили и на летнее время работать в таком режиме. джисону бы про университет и экзамены думать, про вручение дипломов, а он все думает о том, как же ему повезло.       с минхо повезло.       потому что ли крадёт с его губ самые аккуратные и мягкие поцелуи, потому что с ним просто уютно и тепло даже.       просто потому что с ним лучше всего.       две минуты.       джисон ставит стул на стол, переворачивая его и подпрыгивая даже от нетерпения, из-за чего чеен смеется, смотря на него.       он словно малыш, которому обещали какой-то подарок за то, что он вот точно дождётся нужного времени.       минута. — ну почему время такое медленное? — хнычет громко, потому что кафе пустое – последние гости ушли минут десять назад, оставляя их убираться. — да боже, беги уже. — правда? — джисон поднимает на неё глаза, чуть не поскальзываясь на мокром полу, и смотря так предано, что девушка не выдерживает и кивает. — только. . . а впрочем уже не так важно, — договорить не успевает – хан уже уносится (все ещё почти падая) к двери заднего выхода, хихикая и стягивая с плеча полотенце, кидая его на стойку. — я быстро !       минхо смеется, как только джисон вылетает в проулок и тянет к себе, утягивая в поцелуй, не давая даже быстрого ‘привет’ сказать.       только зарывается пальцами в волосы, улыбаясь и шепча, что скучал.       хан обнимает, хихикая и довольно тыча старшему в щеку, отвечая тем, что, вообще-то, он соскучился не меньше. — ты как, сонни? — устало, — театрально вздыхает, почти падая специально, но знает, что ему чужие сильные руки не дадут рухнуть на асфальт.       хотя. . . да нет, точно не дадут.       в темноте минхо освещается только фонарем и горящей неоном вывеской из кафе на углу, из-за чего джисон смотрит даже завороженно, обводя пальцами скулы в желании стереть следы отблесков неона, чтобы оставить их себе. — домой? — нет, стой, подожди, — бормочет, взяв чужое лицо в ладони, заставляя браслеты на запястье отдаваться перезвоном, когда они путаются с плетёными фенечками. — что-то случилось? — да. ты красивый, — бормочет и тянет на себя, целуя и легко привставая на мысках, обвивая шею. ли отвечает, легко сжимая пальцы на талии и прикусывая чужие губы.       у минхо смех тихий и приятный, бархатный такой, а ещё хриплый слегка после выкуренной сигареты. джисон тычется в чужое плечо, когда ли целует в ухо, все ещё удерживая его в своих руках. — так торопился, что забыл сменить форму? — усмехается, когда тянет за ленточку чужого банта под горлом, развязывая, и кусает за ухо, заставляя младшего вздрогнуть и сжать пальцами кожаную ткань куртки. жмурится, чувствуя, как шёпот обжигает буквально, и смущенно морщит нос, отдаляясь легко. — м? что-то случилось?       минхо усмехается, выпуская и принимаясь крутить зажигалку в пальцах. хан быстро пробегает взглядом по себе и удивленно выдыхает.       так вот про что хотела сказать чеен. — стоишь здесь и ни шагу вправо или влево! — открывает дверь и фыркает, когда та не поддаётся с первого раза. минхо прячет смешок в ладони, вскидывая бровь. — тебе помочь, милый? — тихо ! я сам ! стой и не двигайся !       на самом деле, он просто боится, что иначе не выдержит и утащит минхо целоваться в раздевалках, потому что то, как он выглядит в легком полумраке, освещающийся блеклым неоном и то и дело вспыхивающим на зажигалке огоньком, стоит ли прокрутить колесико, просто невероятно.       и ещё это подмигивание.       вот как он должен не смутиться этого тупого подмигивания?       нет, так не пойдёт. вообще нет. все, джисон отказывается.       он дергает дверь ещё раз, и та все же открывается, но шире нужного, из-за чего минхо приходится джисона поймать, аккуратно придерживая за узкую талию, стянутую ремнём брюк, целуя в макушку. — поторопись, иначе у твоего чанбина будет время, чтобы ещё и попкорн для представления подготовить. а то, я погляжу, он большой фанат подглядывать, — джисон в ответ только щеки дует и кивает, выбираясь из чужих рук. привстает, держась за плечо минхо, и целует в щеку уже сам, хихикая. — люблю тебя.       и оставляет ли стоять одного в проулке с обжигающим поцелуем на щеке.       джисон выходит спустя минут пятнадцать, но выходит, обнимая чеен и прося дать если лишнюю десятку на тот автомат, потому что он хочет колу, а сейчас достать можно только там.       минхо усмехается, когда выходит из переулка, выкатывая мотоцикл и опираясь о руль, закатывая рукава кожаной куртки. — эй, принцесса, ты едешь? а то твой ‘старший брат’ на меня своё ведерко с попкорном наденет.       джисон даже подпрыгивает от неожиданности, вскрикивая и пугая случайных прохожих на улице, потому что он к минхо спиной и так был занят выпрашиванием денег, что забыл.       оборачивается, зачёсывая кудрявые волосы назад и улыбаясь, часто кивая. — пока, нуна ! — дает чеен потрепать себя за щеки и даже чмокнуть в одну быстро на прощание, прежде чем наконец подойти с старшему, чтобы забрать шлем из чужих рук. — это обязательно? — тебе – да. что я буду делать, если ты грохнешься? хомячки, знаешь ли, умирают легко и быстро, а мне бы хотелось оставить тебя в целости и сохранности как можно дольше.       джисон начинает бить его шлемом, угрожая, что сейчас первым умрет один кот, и тогда этот самый хомячок проживет уж точно дольше. правда, сдаётся быстро – минхо перехватывает пальцы и осторожно целует, вгоняя джисона в краску. он просто натягивает на себя шлем, сразу же опустив щиток, ещё до того, как затягивает ремешок под горлом, чтобы скрыть смущение.       залезает на мотоцикл, тыча старшему в рёбра и обнимая за талию, недовольно бормоча себе под нос что-то, что ли не может разобрать.       только улыбается, крутанув ручку и прибавляя газу, говоря тому держаться.       джисон уже знает. знает отлично, что удобнее всего просто прижаться к широкой спине, прикрыть глаза и считать минуты до того, как он остановится у дома джисона и украдёт быстрый поцелуй с губ, желая спокойной ночи. но сегодня так не хочется.       завтра выходные, у него нет смены, так что. . . сейчас он отклоняется, разглядывая улицы и улыбаясь.       сейчас уже темно, и город окрашивается в краски ночи: неон, фонари и громкая музыка из баров – привычное сочетание ночи пятницы, если подумать. на улице людей немало – они шумят, сидя на лавках, за столиками, кто-то даже просто на асфальте. джисон все это так любит – этот контраст дня и ночи, когда в светлое время здесь можно увидеть официально одетых мужчин и женщин в костюмах и студентов, одетых как правило более сдержано, а вечером город уже пестрит разнообразием стилей и субкультур. все снимают свою однообразную дневную одежду и являют себя настоящих.       джисону не понять, конечно, – он всегда носит, что нравится, из-за чего приходится по школе от учителей забеги до туалета устраивать за драные джинсы и накрашенные ногти, шорты и кроп-топы, блёстки на щеках и сумбурно наколотые заколки, но все равно интересно. — эй, хен! — поднимает щиток и кричит, чтобы перекричать ветер, бьющий прямо в лицо. минхо кидает на него удивлённый взгляд, быстрый, чтобы просто задать немой вопрос. — сбавь скорость! мне надо тебе сказать!       ли кивает и плавно замедляется, в конце концов останавливаясь у края дороги. упирается ногой в землю и поворачивается к джисону, который стягивает с себя шлем, выдыхая и ероша волосы. — не хочу домой. — джисон. . . — минхо знает, чем это кончится. чанбин на него не только это самое ведро наденет – он ещё и highway to hell на нем отбарабанит, используя голову самого минхо. — это плохая идея. — почему? моя мама спокойно к этому относится, а папа в командировке. а то, о чем папа не узнает, ему не навредит! так что. . . ну пожалуйста. давай покатаемся? я хочу доехать до пляжа. ну хен, я там сто лет не был, — тянет, смотря так умоляюще, что невозможно ведь отказать. минхо чертовски хочет напомнить про одного особенно опасного товарища, живущего рядом, который так-то ли младше на приличных четыре года, а страху нагоняет больше, чем злой чан.       а злой чан – самое пугающее, как считал минхо до встречи с со, что он вообще видел за всю свою жизнь. — ты не хочешь? — ладно, — вздыхает, стягивая с себя кожанку. джисон непонимающе хлопает глазами, но тут же смущается, когда ее вешают прямо ему на голову, говоря надеть. — на пляже утром холодно, знаешь ли. — у меня есть тёплый ты!       и не поспоришь ведь. — шлем надень. — и шлем не хочу! — ну тогда даже не надейся на быструю езду, бельчонок, — минхо поправляет футболку, вздыхая и закатывая глаза.       джисон, конечно, будь он понаглее, выпросил бы и это, но пока ли согласен на то, чтобы катать его всю ночь до рассвета, спорить не хочется. так что кивает, прикрепляя шлем к багажнику и прижимаясь к старшему, чувствуя щекой чужое тепло даже сквозь тонкую ткань футболки.       и ловит себя на мысли, что так ему нравится больше.       так он чувствует чужой одеколон, и как в нем играет запах табака. так может и свист ветра услышать, чтобы понять, что испытывает минхо, и просто быть близко-близко, как и хотелось.       город вокруг кажется картонным, словно сложенным оригами из листов бумаги, где вырезали окошки и поставили лампочку, чтобы подсвечивался. все круглосуточные супермаркеты, где горят фонари и лампы внутри, уже закрывшиеся бутики и магазины горят тусклым светом витрин, все эти бары и клубы, мерцающие неоном и уличным огнём, чтобы руки греть, – все такое сюрреалистическое и джисону незнакомое, что он не может оторваться, разглядывая все, прижимаясь к минхо.       красиво.       ночной город выглядит действительно потрясающе, из-за чего ему даже жаль, что никогда не выбирался покататься или даже просто погулять так поздно – все казалось, что родители ругаться будут. а когда понял, что нет, уже и не до этого как-то было – школа, выпускной класс, куча домашки и работа.       а сейчас радуется, как ребёнок, когда глаза светятся таким чистым восторгом, когда улыбка ярче и теплее любого солнца, а смех искрит наслаждением. минхо находит это очаровательным. джисон весь такой – очаровательный.       ли не знает, как сильно по джисону ударят грядущие 90ые с их наверняка новой модой, привычками и интересами. боится от части, что хан растеряет эту черту ребячества в характере, эту невинность, что даже пускать в эти самые 90ые не хочется.       хан сильнее цепляется ногами за мотоцикл, откидываясь назад вытягивая руки вверх, в воздух, и кричит. кричит от удовольствия и адреналина. минхо едет не так быстро, но для джисона, чей классический транспорт – скейтборд, чувствуется так, словно они летят.       их опережают редкие машины, но ему все равно.       минхо везёт его на пляж, где можно сцеловывать морскую соль прямо с губ, обниматься на песке, пусть и потом этот самый песок окажется везде, и, что самое главное и самое лучшее – наблюдать за тем, как поднимается солнце, окрашивая этот стык моря и неба в оранжевую палитру.       влюблён. джисон влюблён в эти секунды, которые сейчас для него кажутся лучшими в его жизни. потому что так свободно он себя очень давно не чувствовал.       хан хихикает, прижимаясь чуть ближе. им ехать чуть ли не через весь город, поэтому у него есть столько времени, чтобы узнать то место, где он живет, по-новому. потому что все так необычно выглядит – такое тёмное, пугающее, но вместе с тем до ужаса захватывающее. все окрашено в чёрные тона, которые тенями аккуратно ложатся на здания и асфальт, пожирая те редкие клочки света, которые ещё пытаются пробиться между ними.       откуда-то (вероятно, из клуба) орет ‘i ran’ a flock of seagulls, привлекая его внимания тем, как мелодия вплетается в свист ветра.       кажется, вытяни руку и сможешь вплести пальцы в мелодию, пропуская ее через них, чтобы прочувствовать ее во всем теле.       где-то кто-то ругается. из-за того, что минхо едет не так быстро, как обычно, он успевает выхватить ‘проигрыватель’ и ‘сломанные наушники’ и тихо хихикает, думая, что да, пожалуй, это безумно важная причина.       минхо останавливается так неожиданно, что джисон даже удивленно упирается в сидение, наклонив голову и хлопая глазами. болтает ногами, смотря на то, как тот встает, и краснеет, когда задерживается на чужих бедрах взглядом чуть дольше нужного.       боже.       боже боже боже, со чанбин тебе потом надаёт по голове, передумаааай.       пока старший крепит защиту, хан поворачивается и почти подскакивает. просто он на пляже был раза два-три, в последний раз и вовсе года четыре назад, если не больше, так что подрывается и упираясь в забор перед входом на пляж. — он такой здоровый. . . — это просто ты не такой уж большой, малыш, — усмехается, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку. пока джисон просто разглядывает, минхо курит, поглядывая на него и мотая головой.       ну правда, ему прямо ребенок-ребёнок достался. — все, я пошёл, а ты стой и дыми себе на здоровье.       он стягивает обувь и носки, взяв ботинки в руки, и довольно улыбается, чувствуя, как легко тонет в песке. сейчас уже даже ночь, так что песок вовсе не горячий и не жжется совсем, только если легкой прохладой. такой приятный и мягкий, что джисон почти пищит от удовольствия и бежит ближе к морю, оставляя минхо позади.       ли, в принципе, не против – любоваться тем, как выглядит джисон в своих рваных на коленях джинсах, кремовом кроп-топе с длинным рукавом, который прячется под его, минхо, кожанкой, закрывающей чужие пальцы даже, и пушистыми волосами в лунном свете – удовольствие в чистом виде. — я передумал ! иди сюда ! тут так классно ! — кричит, сгоняя стаю чаек с камней. конечно, их за такое не похвалят, если узнают, что они на пляже ночью, но он общественный, так что минхо не видит никаких проблем.       тушит сигарету, выкидывая, и спускается к младшему прямо так – у него ботинки высокие на тугой шнуровке, так что вряд ли песок попадёт. сует руки в карманы кожаных штанов, вдыхая солёный из-за близости с водой воздух, чувствуя как бриз приятно щекочет горло ночной прохладой.       да, тут правда приятно находиться.       джисон все ещё скачет у воды, упрашивая идти быстрее, потому что сам отходить не хочет – остывшая вечерним ветром вода мягко целует его ноги. да, потом песок будет липнуть, и минхо ругаться будет скорее всего, но пока это точно того стоит.       потягивается и довольно хихикает, когда ли подходит ближе, останавливаясь совсем рядом, но не наступая на песок, омываемый морем. — скоро рассвет? — сейчас только около половины первого, не надейся, — ли усмехается и падает прямо на землю. и плевать, что песок стряхивать сложно и что сидеть на нем прохладно.       джисон спустя пару минут садится рядом, кладя на чужое плечо голову. у них ни полотенца, ни чего-то, что можно подложить, а кожанку минхо безумно жалко, из-за чего джисон просто задирает голову, рассматривая редкие звёзды на чёрном небе.       даже удивительно – в городе такого не увидишь, а вот вышел на пляж и такая красота открывается. — тебе удобно? — нет, но я хочу посмотреть на звёзды. — боже, ребёнок, — минхо тянет на себя, заставляя упасть головой на его колени, и зарывается в чужие волосы, тихо усмехаясь. — легче стало? — спасибо. . . — бормочет, кутаясь чуть сильнее и фыркая – песок липнет к джинсе и коже. ну, хоть из волос не придётся потом вымывать.       они сидят в тишине, пока хан пальцами соединяет звезды в никому кроме него неизвестные созвездия, улыбаясь.       минхо смотрит то на него, то на водяную гладь, которой потом коснётся солнце. до рассвета ещё долго, но уже как-то все равно – ему нравится просто сидеть рядом с ним, наблюдать за его улыбкой и чувствовать его сердцебиение, когда хан переплетает их пальцы и опускает себе на грудь. — не хочешь вздремнуть? — он разрушает тишину, которая до этого только ветром нарушалась, чуть наклоняясь к нему. — м? — джисон переводит взгляд на ли, удивленно хлопая глазами. минхо даже усмехается, видя, как тот зевает и сонно потягивается. — у тебя есть несколько часов, чтобы поспать. а ты и так устал за сегодня, — джисон поворачивается на бок, тычась носом в чужой живот, бормоча, что обнимать неудобно просто, так что выкручивается как может. — ты не будешь спать? у тебя же ещё пары были сегодня. — все в порядке. спи, ладно? а то оставлю тебя одного, и тебя украдут – хомячки довольно популярны нынче среди детей, знаешь, — смеется, чувствуя легкое покалывание между рёбер, когда джисон тычет в них, но почти игнорирует. — спи уже, недоразумение.       джисон кладет руку под голову, натянув рукава чужой кожаной куртки на пальцы и прикрывая глаза. он ворочается, устраиваясь удобнее, из-за чего минхо слабо улыбается, смотря на то, как хан только сильнее портит свои джинсы песком.       ну правда ребёнок.       он спит спокойно, не дергаясь и даже не вертясь. ему кажется, что это просто потому, что на пляже довольно прохладно, а ещё у него ноги все ещё в песке после воды, и накрывает чужие пальцы своими, легко растирая, чтобы не мёрзли.       самого минхо клонит в сон где-то часам к трём. но он мотает головой, даже легко бьет себя по щекам, лишь бы не уснуть. а то кто джисона разбудит, когда солнце едва-едва покажется на горизонте, правда?       у ли затекли ноги, если честно, да и сидеть так уже даже неудобно, ещё и почитать нечего, но спасает шум машин, проезжающих мимо, а ещё редкие крики чаек.       надо просто немного потерпеть, чтобы показать этому ребёнку небольшое своеобразное волшебство рассвета. — эй, бельчонок, просыпайся, — шепчет, когда небо совсем черное, но уже виден небольшой кусочек оранжевого круга.       хан жмурится, ворочаясь и морща нос, прося дать ему ещё пару минут, и он точно точно встанет. — сонни, ты пропустишь все самое интересное, — шепчет, быстро целуя в щеку и ероша его волосы. джисон поднимается, садясь на песке и сонно хлопая глазами, не понимая, что происходит.       поворачивается к ли, облизывая губы и потягиваясь, когда тот тянет на себя, обнимая. минхо притягивает к себе ноги с довольным стоном, и усаживает младшего себе на бёдра, отряхивая джисона от песка и скрепляя руки на его талии, кладя голову на плечо. — смотри, — шепчет прямо на ухо, наблюдая за тем, как джисона пленяет рассвет. в глазах с каждой минутой восторг плещется все сильнее. пожалуй, это того стоило. наблюдать за тем, как он радуется первым лучам, которые отражаются на воде оранжевыми бликами. джисон сжимает его пальцы, стараясь сдержать улыбку, но получается плохо, потому что и минхо рядом, и рассвет выглядит так потрясающе.       небо выглядит так необычно, словно полыхает всеми красками желтой и оранжевой палитры, не давая оторваться.       возможно, если и было у него в жизни что-то ещё более красивым (как, например, минхо в цвете неона), это ни с ничем сравнить нельзя, потому что закаты и рассветы – это что-то такое особенное и важное, на которое любоваться бесконечно можно.       нет, на минхо тоже, но все же.       он поворачивается к ли, глядя на его улыбку, и стирает ее поцелуем. целовать неудобно, сидеть так ещё больше, но ему все равно.       у минхо губы все ещё потрескавшиеся и отдающие сигаретным дымом, но ещё солёный привкус на губах появляется.       если рассветы такие, то ему до невыносимого любопытно узнать, какого это – сцеловывать закаты с его губ. — спасибо, — шепчет, смущенно опуская глаза, когда минхо оставляет мягкий поцелуй на шее, оттянув воротник кожанки. — тебе спасибо, сонни. домой? — угу, — честно, не хочется, но надо. поэтому поднимается, принимаясь отряхивать куртку минхо и джинсы от песка.       ещё ноги бы, конечно, но ли отвечает, что все окей. что если хан хочет, то может и босиком ехать – главное, чтобы не мёрз.       уже теплеет, но все же утренняя прохлада ещё легко кусается, отдаваясь неприятными покалыванием на коже. — ты не замёрз? — минхо мотает головой в ответ, стряхивая с себя песок, и тянет младшего к себе за шею. — а что? не хочется куртку отдавать? — н-нет, ну хо! — краснеет, прячась за воротником, когда тот целует в висок, усмехаясь. — оставь себе.       ехать обратно, конечно, весело уже не так – даже обидно и расстраивает, но все равно греется мыслями об этой ночи, улыбаясь и болтая ногами, когда ли поворачивает в их район, сбавляя скорость.       он уже видит недовольного чанбина на своём крыльце – никому не известно, как он оказался здесь в такое время, да ещё и явно довольно бодрый, но факт есть фактом. но какой-то ну безумно бодрый для 6 утра, если честно.       минхо уже готов принять смерть, кажется. этого того стоило. — где тебя носило, дурень? мне рюджин все уши прожужжала, что от тебя перед сном звонка не было, — со складывает руки на груди, дергая бровью. джисон прячется за минхо, надеясь, что это хоть как-то спасёт. — мы были на пляже. — хах? — чанбин явно в секунде от того, чтобы убить кого-то из них, поэтому джисон слезает с мотоцикла, мотая головой. — это была моя идея! так что, пожалуйста, пожалуйста, не трогай его, хорошо? пойдём, а то мама вчера готовила пончики! и ещё там притащили vhs-кассеты! будем смотреть фильм вдвоем, потому что я не хочу спать! ну пожалуйста, хен, — тянет чанбина за руку, фыркая.       но не успевает утащить того в дом, как минхо притягивает к себе за талию, целуя. джисон удивленно хлопает глазами, краснея и пальцами сжимая его футболку. — до завтра, малыш. позвони мне, как отоспишься, хорошо? — тычет ему в нос, усмехаясь, пока дожидается его кивка. — я поехал.       хан следит глазами за тем, как юноша скрывается в конце дороги. — и что это было? — со цыкает, смотря на то, как джисон все ещё довольно улыбается, прыгая на месте и прижимая к себе его куртку. — ясно, случай клинического влюблённого идиота, не разобравшегося в себе, и тебя. — эй! — что? — не называй минхо идиотом, — недовольно хмурится, толкая чанбина в плечо. тот плечами только пожимает. — ну у него хотя бы есть объяснение. ты-то вообще просто идиот. что вы делали такого, кстати, что ты как-то подозрительно светишься? — я сегодня узнал, какие неон и рассветное солнце на вкус.