Аномальное лето 2 - последний поход

***

      Чем ближе колонна танков приближалась к городу призраков, тем сильнее ощущалось воздействие некоей невидимой силы. У кого-то она вызывала тревогу, у кого-то — настороженность. Но спокойней всех оставались только бывшие «Пионеры Ноосферы» и Волк, слушая по рации вереск беспокоящихся солдат.       — Всем стоять! Стоп! — неожиданно крикнул Лукаш, ехавший в головной коробке, и колонна немедленно замерла у развилки.       — Ну, куда поедем? Налево — ферма, направо — Копачи. — задумчиво почесал голову Петренко, немного покрутив линзу на шлеме, — А выбора как такового-то и нет.       — Чего там такое? — поинтересовался Волк, так же вытащивший из кармана бинокль, — Опа. Перекрыта дорога. И всё не как кстати…       — Аномалий на Ферме — тьма тьмущая… Поедем через Кладбище. — скрипнул зубами полковник и немедленно снял со спины «Печенег», — Всем готовиться к бою, там нас ждет что угодно.       — А что произошло в Копачах? — между делом поинтересовалась Лена, поглядев на Волка и Вихря, — Кто нибудь из вас знает, это ведь так.       — Во время катастрофы через деревню прошел мощный след ионизирующего излучения, в следствии чего, почти всю деревню было решено закопать, — начал свой рассказ Волк, — Там было слишком много радиации, и слишком много рьяных попыток бывших жителей вернуться домой, как и желание тогдашних мародеров полакомиться ценностями Припяти, а после Второго взрыва и Большого Выброса в деревне началась всякая чертовщина. Тогда и «Дуга» работала по другому и в меньшем радиусе, вот каждый и мог пройти мимо, почти не «Приковываясь».       — Но много, кто заходил в Копачи, обратно уже не выходил. Ни тел тебе, ни следов борьбы. Вот, что в Сталкерском народе, что среди Военных этот могильник приобрел дурную славу. — закончил Вихрь.       — А что за чертовщина там происходила, неизвестно? — почесал затылок Шурик, — Даже в базе данных НИИ ЧАЗа почти не было информации об этом селе… А Стрелок наотрез отказывался рассказывать хоть что-то…       — Кто-то мне говорил, что у каждого там своё. Буквально своё. — покачал головой Волк, — Снайпер был в Копачах, его там родственники чуть не порвали, Стрелок рассказывал, что тоже ходил тем путем, но ходил кругами, пока случайно не набрел на выход… Вообщем, не знаю, что ждет нас.       После недолгих пререканий, танкисты повели машины вперёд. Миновав проржавевший знак «КОПАЧI», группа вошла на территорию… Абсолютно нетронутой деревни. Ещё не так давно отсутствовавший ветер задул с немаленькой силой, а где-то недалеко послышался звук ещё нескольких двигателей.       — Мать моя… Петро, ты тоже это видишь? — шокировано выкрикнул Лукаш, провожая взглядом ИМР-2, разнесшую ещë пару секунд назад слегка покосившиеся хату. Чуть поодаль такая же ситуация случилась с другим домом, а возле дороги стояла одна из многочисленных БРДМ, на которых ездили солдаты ещё в первую Катастрофу…       — О-хре-неть… — не самым удивляющимся тоном выдал Петренко, хотя никто так и не увидел, что пальцы полковника слегка затряслись, — Это же…       — Ага, Ликвидаторы, мать их. — кивнул Вихрь, почесав шею, — А вон и они сами…       Стоило танкам приблизиться, как работа на сносе прекратилась. Новенький, почти не покоцанный БРДМ тронулся с места и подъехал к группе. Из люка показалось лицо в противогазе, помахавшего рукой кому-то из Сталкеров.       — И что делать будем? — поинтересовался Череп, на всякий случай убрав пулемёт, — Объяснять, кто мы? Или как?       — Иди, рискни. Лично я с ними рядом даже воздухом не хочу дышать. — поёжился Лукаш, как вдруг выкрикнул, стуча по башне, — Водитель! Тапку в пол! Тарань его нахер!       — Есть, батька! — откликнулся мехвод, врубая вторую передачу. Танки качнулись и помчались по пересечённой дороге. Командир БРДМ замахал руками, запрещая проезд, но тяжеленный «Урал» просто снёс «Бардак» на обочину, перевернув машину набекрень. До границы деревни оставалось всего двести метров, но из-за перекопанного дома выехала ИМР. Механик танка успел среагировать, но тяжеленный ковш Разградителя врезался в правую гусеницу, разорвав её на куски. Железяка с лязгом растянулась по земле и «Урал» встал намертво, а с корпуса, как горох, посыпались Долговцы с Наёмниками.       — Двигатель, бля, заглох! — крикнул мехвод, выбираясь из люка.       — К бою! — приказал Петренко, расстреляв кабину ИМР. Даже бронированное стекло, защищённое свинцовым щитом не спасло водителя от огня «Печенега», расплескав по кабине голову Ликвидатора. Из другого Разградителя выбрался солдат и что есть сил побежал в сторону леса.       — Наводчик, цель на шесть часов, БРДМ! Дистанция семьдесят, фугасным, огонь! — приказал командир второго Т-80. Башня развернулась, скинув с корпуса Одиночек, и выстрелила по незащищённому дну бронемашины. Снаряд легко пробил несколько слоёв тонкой стали и разведывательный броневик разлетелся на куски, зардевшись высоким пламенем.       — И, что теперь? — поинтересовался Волк, отряхиваясь от пылищи, — Как-то слишком просто, в Копачах так не бывает.       — Сглазишь, приятель. Давай-ка займемся танком. — нахмурился Череп, доставая из ЗИПа пару ключей, — Надо гусеницу обратно ставить и валить поскорее.       — И то верно. — кивнул Лукаш, выбираясь из люка, — На выход, мэны! Работать пора!       — Думаю, есть смысл немного окопаться. — предложил Вихрь, глядя на целую ИМР, — Чувствую, эта стычка только начало.       — Лопатами окапываться предлагаешь? — ухмыльнулась Алиса, снимая ту самую лопату с башни Т-80, — Или собираешься полапать аномальный объект, прямо в центре аномальной области?       — Не-а. Есть идея лучше. Не факт, что сработает, но может всё выгорит. — покачал головой Вихрь, отправляясь в короткий забег до горящей БРДМ.       — Хотите интересный факт? — неожиданно заговорила Лена, — Когда мы протаранили броневик я ни одной мысли из него не почувствовала. Даже панической.       — Прям вообще никакой? — удивился Волк, — Даже того солдата?       — Они не люди. — кивнула Тихонова, переводя взгляд на въезд, откуда уже возвращался Вихрь, подталкивая автоматом солдата в противогазе. Судя по расплывающемуся по химзе кровавому пятну, он был серьёзно ранен, что особо не волновало Армейского сталкера.       — Мародеры, мля… Откуда только танки стянули?! С Волхова? Или с Припяти-два? — ругался боец, так и не снявший противогаза. Интересным фактом обнаружились абсолютно чёрные линзы, не дававшие разглядеть даже глаз неизвестного, — Чего вам от меня надо? За что Заура убили, падлы?!       — Успокойся служивый, не мародеры мы. Ты, это, для начала сними противогаз. — порекомендовал Вихрь, — Кто же беседу светскую ведет в намордниках?       — Ты сдурел что ли? Тут всё радиацией заражено! — ответил Ликвидатор, развернувшись к Армейцу, — Ух падлы, сами помрете и меня сгубите!       — Снять противогаз солдат, или будем стрелять. — нахмурился уже Череп, так же решивший узнать, кто скрывается за маской.       — Давайте, суки, стреляйте! Не сниму ни за что! — сжал кулаки Ликвидатор, за что немедленно удостоился очереди в грудь от Вихря. Пули пробили химкостюм и тело, не встретив никакого сопротивления, и человек упал замертво.       — Маша, проверь-ка его. — предложил Шурик, подавая руку девушке, только что залезшей обратно на танк.       — Сейчас-сейчас.       Пока сталкеры подходили к телу, остальные сгруппировались у подбитого Т-80, помогая поднять тяжеленную гусеницу. И пока Маша снимала перчатки с рук, а Шурик стягивал противогаз с лица убитого, Вихрь отвлекся и решил посмотреть на окрестности, выискивая убежавшего Ликвидатора, и даже Алиса с Леной неожиданно для себя задумались, потеряв всякую бдительность… А мертвый восстал, едва Эколог стянул с него ГП-5…       — Я вас даже с того света достану! — неожиданно крикнул труп. Разорвав выросшими когтями перчатки РХБЗ-костюма, Зомбированный одним движением, смазавшимся в воздухе от скорости, вырвал горло зазевавшемуся Экологу. И пока умирающий Шурик падал на землю, пытаясь зажать рваную рану, оживший Ликвидатор кинулся на Машу. Девушка так и не успела убрать незащищённую руку, чем и воспользовался мутант.       — А-а! Отцепись! Отцепись! — закричала Миронова, пытаясь оторвать от кисти Ликвидатора, но мертвый только сильнее сжимал челюсти, — Ребята-а-а!       Быстрее всех среагировал Волк, схвативший оставленную у второго танка лопату и, что были силы, врезал острием по шее мертвого. Хоть Ликвидатор и был ходячим мертвецом, но человеческие рефлексы оставались у всех Зомбированных, вот и этот экземпляр разжал зубы. Маша отдёрнула руку, а мертвого уже забивал Одиночка. Через десяток секунд голова кусаки превратилась в кашу, и старик откинул окровавленную лопату.       — Дело плохо, сильно он тебя покоцал, — немедленно выдал Волк, со всех сторон осматривая предплечье девушки, то и дело заставляя отвернуться от второго тела в СПП, — Не смотри туда, ему уже не помочь.       — Я… Я обращусь… — обречённо прошептала Маша, как вдруг из леса послышались хлопки, а по броне танков застучали пули.       — За танки! Враг бьёт из лесополосы! — крикнул кто-то из долговцев, прежде чем свалиться замертво. В его шлеме, четко промеж линз покоилось входное отверстие, но выходного не было. Вся голова солдата превратилась в кашу, ведь пуля не смогла пробить толстую броню в затылке, и начала носиться внутри сосуда, перемалывая кости черепа, плоть и мозги в единый, не очень красивый фарш.       — Коробка два! Прикрыть Коробку один! Мы почти закончили! — приказал Лукаш, у которого никак не получалось вбить стальной палец в отверстие гусеницы. Кувалда осталась на другой стороне — все кто мог бросились на землю или спрятались за танком, добежать до инструмента было некому.       — Кто стреляет?! Кто нибудь видит откуда? — выкрикивал Череп, прыгнувший в высокую траву. Как бы Легионер не напрягал свои глаза и сенсоры экзоскелета, ни одного силуэта не показывалось, — Как профессионалы работают, нихера не видно!       — Вон там, вон там! — кричала Гюрза, прежде чем свалилась на землю. Попали и в неё, но девушка ещё была жива.       — Беглым огнём! Давай! — крикнул командир уцелевшего Т-80, и танк выплюнул фугасный заряд. С другой стороны послышались крики и мат, а пальба прекратилась, — Ещё один заряжай! Цель — сто градусов слева! Дистанция сто сорок! Огонь!

***

      Приостановившись у обочины, я положил голову на руль. Всё, что находилось внутри черепушки слишком сильно болело, а кровотечение в глазу снова открылось.       — Не хотел я этого делать, но придётся. — рыкнул я, доставая из кармана Гелий. Артефакт успел неслабо зарядиться то ли от Антенны, то ли от приближения к центру Зоны, а потому руку обжигало даже сквозь перчатки костюма. Приподняв повязку, я приложил шарик к глазнице, от которой через всё тело разрядом прошел ледяной вал. Потерпев пару минут, я поглядел в экран КПК. Результат удовлетворял, насколько это было возможно — глаз заново, конечно, не вырос, но хоть кровь прошла.       — Херово выглядишь… — шепнул кто-то на ухо, но в этот раз это был относительно живой человек.       — Сто лет не виделись, Шухов. — хмыкнул я, поворачиваясь к духу Зоны, — Как мы продвигаемся?       — Нормально, но лучше поторопись, — кивнул Дима, откинувшись на скамью в пехотном отделении, — Или скоро у Ноосферы будет новый хозяин.       — Кто-то смог проникнуть в Ноосферу отсюда? — удивился я, наматывая на голову новую повязку, — Это возможно?       — В своё время О-Сознание успешно проделало этот опыт шесть раз, так что не удивляйся, — протянул Чёрный сталкер, вскидывая руку, — Езжай в сторону фермы, оттуда можно доехать до Припяти гораздо быстрее.       — Есть шеф. Где там мои ребята?       — Они… Почти у Припяти. И если поторопишься — то догонишь их у станции.       — Ладно… Спасибо тебе за всё… — кивнул я, а призрака уже и след простыл, — Быстро они как-то. Хотя, кто знает, сколько я провёл под Выжигателем…       Вернувшись к смотровому прибору, я отправился к виднеющимся недалеко амбарам и ангарам. Чем ближе становились строения, тем сильнее я убеждался, что поехал не самым правильным маршрутом, ведь на заросшей травой грунтовой дороге совершенно отсутствовали следы гусениц… Но, раз так сказал Шухов, значит, так надо.       — Екэлэмэнэ… — удивился я, когда монитор детектора запиликал, — Это действительно кратчайший путь?       Остановившись у обочины я вылез из люка, пытаясь осмотреться. Постепенно в Зоне начинался дождь, пока что моросящий по стали БТРа редкими каплями. Но, это и плохо — если я не успею выбраться из этого леса, то рискую просто застрять в размытой водою грязи…       — И как же мне проехать? — подумал я, глядя на небольшие перешейки между различными аномалиями. Судя по тому, как они успели отожраться, совершенно не обращая друг на друга внимания — образоваться эти аномалии успели ещё во время первого Выброса. Кое-где правда виднелись проходы, да толку то от них? Пешком далеко не уйду, а колеса только сгублю…       — А там вон что? — неожиданно для себя сказал я. Порой я поражался собственному чутью, ведь именно оно позволило обнаружить мне это марево, искажавшееся от падающих с неба капель. И, судя по форме и виду искажений — это пространственная аномалия! Как удачно!       — Узнать бы, куда же ты приведешь меня, да времени нету. — вздохнул я, сверяясь с прибором в БТРе. Он и правда зафиксировал искажение в пространстве, но куда он ведёт — информации дать не мог, — Ну тогда с Богом!       Осторожно подрулив к границе аномалии, на первой передаче я въехал в пузырь. Смотровой прибор озарила неслабая вспышка, и лес сменился на обычную себе дорогу, характерную только для трёх мест — Мертвого Города, Лиманска и Припяти…       Судя по вон тому зданьицу с вывеской «Речной Порт», выкинуло меня именно на окраине Припяти. Заехав прямо внутрь здания, я заглушил двигатель. Надо осмотреться.       — А ведь не солгал Шухов… — почесал я бинт на глазу, переместившись на место наводчика. Из прицела открывалась удручающая картина — Припять покрылась тьмой и участившимся дождем. Ни из одного окна по улице Дружбы Народов не виднелся свет костров, которые Монолитовцы разводили из-за старого рефлекса к теплу… Ну, или просто сжигали тела погибших. Да даже света «Ламп Зоны», работающих всегда и без электричества не было видно. Зато выше по течению прекрасно виднелась громада ЧАЭС, видно, перенёсшаяся с последним выбросом поближе, и попавшая на горку.       Провертев башней все двенадцать часов я уже собирался выдвигаться вперёд, как над головой проревел… Вертолёт…       — Нихера себе же! — удивился я, провожая летящий на низкой высоте Ми-28, на хвосте которого красовалась эмблема вооруженных сил украины… Следом за ним пролетело ещё несколько машин, самыми выделяющимися из которых были четыре Ми-26, подсвечивающих себе путь мощными прожекторами. Совершив небольшой пируэт, одна из машин села прямо в центре кольца, всего в ста метрах от меня.       — Надо валить подальше от них! — смекнул я, но вместо зажурчавшего стартера я услышал лишь тихий щелчок. То же самое повторилось и на вторую попытку и на третью…       — Ух сука, Дима. Наебал так наебал! — рыкнул я, немедленно покидая умершую машину. Видать свечи не выдержали перехода через аномалию, или стартер накрылся, хер его знает! А может всё перегорело ещë под Дугой, и глушиться сейчас было нельзя!       А летчик тем временем уже опустил аппарель, за которой показался один из современных вариантов БТР-82. Следом за ним вывалился ещё с десяток солдат в Бериллах, вооруженных не хуже Армейского Спецназа! Все с калашами сотой серии, и с прожекторами на бошках!       — Группу зачистки прислали что ли? — подумал я, со всей дури шлепаясь в мокрую землю за окном здания. Один из солдат начал раздавать указания, видимо даже перекрикивая взлетающий вертолёт. Выстроившиеся в шеренги солдаты погрузились в БТР и поехали куда-то вперёд, где на посадку заходил уже второй вертолёт…       — Пиздец, и как тут проходить? Где же остальные?

***

      — Осталось пятнадцать фугасных! — доложил командир Коробочки, прямо из люка выкидывая скопившиеся в башне гильзы, ведь предназначенный для этой функции механизм был неисправен. Очередной снаряд со свистом полетел в поредевшую просеку деревьев, и снова оттуда раздались крики ярости и злобы.       — Ну скоро вы там?! — крикнула Алиса, отбирая у погибшего Долговца Калаш, — У нас патроны не бесконечные!       — Да сейчас твою мать, Сейчас! — ответил ей Вихрь, со всех сил бивший ногами по пальцу гусеницы, ведь кувалда сломалась спустя семь ударов… Железяка упорно не желала вставать на место, то и дело упираясь в непонятную преграду. Пятеро солдат в экзоскелетах руками держали гусеницу, пока подбитый танк пытался огрызаться хотя бы башенным пулемётом. Из пушки командир стрелять не собирался — мало ли, оглушит своих же.       — Ура, блять! Ура! Готово! — наконец выкрикнул Армеец, — Коробка, заводись бырее! Надо валить уже, пока не поздно!       — Принял, сча… Стоп, че с двигателем? — заорал механик танка, высунувшись из корпуса во весь рост, пытаясь визуально определить неисправность. Не прошло и десяти секунд, как ему в голову прилетела предательская пуля, годами ржавевшая в автомате одного из бывших милиционеров, убитого когда-то вооруженными мародерами.       — Батька, Косяка убило! — крикнул командир первой Коробочки, задраивая люк, — Наводчик! Цель в лесополосе! Долби по ним, сука!       Два танка заливали огнём всё, что только мелькало в глуши, и даже начинающаяся ночь с дождём не могли затушить зардевшейся свет пожара, задорно пожиравший высохшие деревья.       — Может пешком побежим? — предложила Лена, доставая последний магазин, — Потерь много слишком, уже шестерых убило.       — Да не уйти нам… Кх… — ответила Маша, держась за забинтованную, но всё ещё кровоточащую рану, — Аномалия не выпустит… Пока крови не напьётся!       — Это тебе тот труп рассказал? — поинтересовался Волк, так же воткнувший последний магазин, — Череп, дай цинк! Патроны кончаются!       — Надо оставить танк и уходить своим ходом, хоть так блять! — ругался мужик, срывая коробку с подставки восьмидесятки, — Забивайте пока! Эй, Багет! У меня ленты кончаются!       — Сейчас. — кивнул француз, уже успевший выкинуть в траву свой Famas, — А мертвецов словно меньше не становится.       — И то верно. — хмыкнул Волк, как вдруг пальба резко прекратилась. Из-за неожиданного затишья многие покинули укрытия или высунули головы, да даже танкисты не поверили, что всё наконец закончилось… Но всё только начиналось…       И начало второго раунда провозгласил громоподобный выстрел из ста пятидесяти двух миллиметровой МЛ-20С, выплюнувшей огромный бронебойный снаряд.       — Покинуть машину! — даже успел среагировать командир Коробочки-1, но каморный снаряд уже прилетел в МТО, насквозь пробив двигатель и взорвавшийся прямо в корпусе восьмидесятки.       — Сейчас рванёт! — выкрикнул Вихрь, глядя на вырывающиеся из-под погона башни языки пламени. И пока выжившие прыгали за обочину дороги, танк разорвался на куски, единственной уцелевшей частью которого была подлетевшая к небу башня. Совершив красивую бочку, многотонная болванка упала рядом с оставшимся в строю Т-80, раздавив распластавшегося на земле Армейца.       — Некогда ждать! Надо валить, слышите?! У-хо-дим! — кричал Петренко, пытаясь поднять одного из контуженных Долговцев. Остальных красных упрашивать не пришлось, и ещё двое выживших устремились вслед за командиром.       — Они правы, надо бежать. — кивнула Славяна, взбираясь на корпус танка Лукаша, — Давайте, пошли!       — Эй, подождите! — крикнул Волк, красующийся кровоточащими ушами, но хотя бы живой.       — Сейчас, только дайте мне… — рычал на частоте наводчик Коробочки-два, выцеливая советский раритет. Как только он увидел проржавевший корпус самоходки времён Великой Отечественной, то сразу же дал один залп, врезавшийся прямо в центр силуэта. Вот только особого эффекта на аномальный объект это не оказало, и пушка медленно повернулась на второй танк.       — Ну всё, поехали! — крикнул Лукаш, наконец загрузивший раненную Гюрзу на корпус, — Поехали, я сказал!       Оставив на поле боя Шурика, Вихря и нескольких Долговцев с подбитым танком, группа устремилась вперёд, за бегущими краснюками. И, когда впереди показался ещё один знак, на этот раз перечёркнутый, самый первый солдат в Красной броне замер как вкопанный. Вроде бы ничего не могло помешать ему пересечь границу… Почти ничего…       — А-А-А-А! Твою блять мать, сука! — заорал мужик, хватая выставленную вперёд ногу, — Что?! Аномалия опя-я-ять что ли, сука!!!       — Что случилось, Тишь?! — немедленно подбежал Петренко, как вдруг увидел вроде бы кусок асфальта… Пробивший ногу его подчинённого насквозь.       — Он же обычный был… Обычный… — шокировано шептал Долговец, со всех сил пытаясь освободить конечность. И, у него это даже почти получилось, но неведомая сила заставила доблестного защитника человечества потерять равновесие и завалиться вперёд. Послышался хруст ломающегося колена и трение железа о метал… И вся спина бойца вскрылась шипами, выросшими из дороги…       — Ах… — только и успел вздохнуть Тишь, прежде чем ещё один шип пробил ему шею.       — Все на танк! На дороге аномалия какая-то! — крикнул Петренко, замахав руками приближающемуся Т-80, — Стойте! Стойте!       — Смотрите, Полковник! Смотрите! — потрепал его пулемётчик, указывая пальцем на погибшего… Завершив охоту, неизвестное образование, прикинувшееся асфальтом начало засасывать тело солдата, совершенно не обращая внимания на броню.       — Оно… Оно высосало его… — дрожащими руками констатировал один из Долга, потыкав в оставшуюся оболочку из Экзоскелета прикладом. Удивительно, но асфальт не отреагировал.       — На танк, быстро! — крикнул Лукаш, как из леса рявкнул очередной выстрел, улетевший куда-то далеко, прямо над головой Анархиста.       — С Богом, батька! — для ободрения выдал Свободный, вдавливая педаль газа в пол. Выехав из аномального поля, выжившие не останавливаясь, устремились на Припять.       — И что это за хуйня только что была?! — заорал Петренко, провожая взглядом вмятый гусеницей экзокостюм, — Такого в Зоне никогда не водилось!!!       — А ты ещё хотел остаться на базе… — хмыкнула Лена, переводя взгляд на вытирающую пот Машу, — Всё плохо, да?       — А я уже думала не заметишь… — простонала бледная Миронова, держась за кисть, — Нету от этого вируса панацеи… Даже артефактами не вывести…       — И что ты хочешь сделать? — нахмурилась Алиса, прекрасно понимавшая, куда идёт дело.       — Пока — ничего. Я знаю, сколько у меня осталось времени… — ухмыльнулась девушка, снимая пистолет с предохранителя, — Может, я ещё понадоблюсь?       — Не говори так! — не выдержала Славя, обнимая подругу, — Ну не может же всё быть настолько плохо?       — Ещё как. Может, если бы я отрубила себе руку… — покачала головой Маша, вытирая выступающие слезинки, — Да не… Тут даже без вариантов. Вирус распространяется по организму почти мгновенно…       — Ну… — опустила голову Алиса, но тут же её обняла Лена, без лишних слов прижавшая к себе голову подруги, — Видать, такова судьба…       — Лучше я умру свободной, чем в «Совёнке»… — прошептала Маша, закрывая глаза. За пару секунд бледная девушка окрасилась в натуральный белый цвет и даже перестала дышать. Славя медленно задрала рукав комбинезона Эколога и ужаснулась, ведь вены умирающей вздулись и окрасились в ядовито-желтый цвет. И чем выше поднимался взгляд блондинки, тем ярче становились вены.       — Ну как же так… Мы же столько не сделали… — прошептала девушка, чуть ли не вырывая из головы волосы, — Ну как же так…       — Отойди, Славяна. — сказал Волк, так же подсевший к напарникам, — Она сейчас обратится.       — Только не так… — заплетающимся языком пролепетала Ясенева, отпуская руку погибшей, — Только… Не автоматом…       — Как пожелаешь. — кивнул Одиночка, хватая шею оживающего мертвеца. Не прошло и минуты, как новообращённый Зомби открыл чёрные глаза и забился в крепком захвате матёрого сталкера. Волк просто дёрнул руками, и под смачный хруст позвонков Маша наконец упокоилась. Теперь уже навсегда.       — Пусть ни Зона, ни Аномалии не потревожат твой покой. Ни живые, ни мертвые… — перекрестился Волк, аккуратно опуская бездыханное тело на корпус машины, — Спи спокойно, Маша Миронова. Аминь.       — Аминь. — так же перекрестились все, кто успел завидеть это ужасное зрелище. Да даже Череп — пожизненный атеист, привыкший полагаться только на себя и свои навыки, не веривший ни в Бога, ни в Дьявола, сейчас крестился.       Уцелевшие десять человек медленно открывали последние цинки, стараясь как можно скорее набить магазины свежими патронами. Долговцы были почти в шоке после пребывания в Копачах и ужасной смерти товарища, Лукаш медленно раздувал косячок, деля его с чудом выжившим Эльфом, а Череп сидел и смотрел себе под ноги, выпуская из носа клубы тёплого воздуха. И лишь Одиночки почти ничем не занимались — сильно сказывались потеря товарищей и тяжелая дорога с самого Кордона. Алиса грустила из-за смерти боевых подруг и про себя волновалась за Валеру, Славя — за Эрика. Одна только Лена старалась не подавать виду, хотя и держалась из последних сил — слышать то, что происходило у окружающих в головах — это было больно. Слышать последние мысли умирающих — это слишком больно и невыносимо, но она как-то держалась. Словно на каком-то своём личном предохранителе.       И тише всех сидел только Волк, сваливающийся в Сон. Он даже сам не успел понять, что с ним становится, как вдруг глаза старого Одиночки закрылись и он мерно засопел, не вызывая ни малейшего подозрения.       — А если Валере и Эрику придётся проехать через Копачи? — с тоской в голосе спросила Алиса.       — Ты же знаешь — в Зоне самый правильный путь — самый опасный. — успокаивала её Лена, поглаживая рыжие волосы напарницы, — Ты же знаешь, Зона… Ну и Юля — она нас всех любит.       — Она же не имеет контроля над областями возле Радара, Припяти и Саркофага? — нервно хмыкнула Алиса, — Юля же говорила…       — Да ты не загадывай… — хмыкнула Лена, глядя на приближающиеся многоэтажки.       — Всем внимание, мы подходим к Припяти. — раздался из люка голос Лукаша, — Расчётное — десять минут. Надеюсь, вы готовы к бою. И… Да поможет нам Зона…       — Поможет, куда она денется… — хмыкнул Череп, одевая шлем, — Поможет…

***

      Пропустив мимо группу солдат, я перебежал дорогу. Спустившаяся ночь сильно помогла мне, укрывая в своей темноте от посторонних глаз, но больше всего поспособствовал колокол, чей эффект невидимости хоть и выдавали капли дождя, но не слишком сильно. Вот и группа высадившихся Солдат не заметила меня, лежащего в придорожных кустах. Радиация лишь немного напрягала, но встроенный измеритель альфа-бета частот в экзокостюме пока молчал. Видимо, артефакты выводят радиацию быстрее, чем она накапливается. Пусть так и останется.       Ещё больше меня напрягали только странные нити, почти не видневшиеся над кронами деревьев. Но они были, и были они, сука, огромными. И чем дальше я шел за колонной солдат, тем больше их становилось. Предположив, что солдаты ВСУ идут на ЧАЭС, я решил следовать за ними. В мыслях было лишь одно — только бы не выдать себя. Только бы не шуметь…       Сильно напрягало не присутствие СпецНаза, а отсутствие Монолитовцев. Даже банальных тел, коими после Выбросов должна была быть усеяна вся Припять!       И только я успел подумать о телах, как со стороны вояк послышалось беспокойство. Включив сенсоры звука на максимум до меня донеслись голоса… И какие-то странные постукивания…       -… У «Энергетика»? — услышал я слова командира бригады, — Есть… Рим…       Что же у вас там случилось? ДК «Энергетик»? Так это рядом совсем. Только ни пальбы, ни даже криков не слышно было… Видать, что-то нашли. Жаль конца фразы не услышал.       А пока я думал, солдаты погрузились на броню БТРа и свернули на аллею, видимо, стремясь проехать прямо до дворца культуры и гостиницы. Ну мне же лучше. Вывалившись на заросший тротуар, я бегом пробежал следом. Если топография Припяти изменилась — они знают, куда меня вести. Хорошо было бы разжиться колёсами, но в одиночку я не разобъю эту колонну.       Миновав почти три сотни метров, я наконец вышел в тыл ВСУшников. Они так и не доехали до «Энергетика», остановившись неподалёку… И сейчас увлечённо рассматривали один из тех самых Ми-26. Я поначалу подумал, что вертолёт подхватила Аномалия, ведь лопасти «Коровы» отсутствовали, а винт представлял собой лишь бугорок на крыше корпуса… Но стоило мне вглядеться, как я увидел те самые нити, плотным клубком облепившие ротор, хвост и половину фюзеляжа… Ударившая в воздухе молния только подтвердила мои предположения… Поняли это и солдаты ВСУ, принявшиеся кричать на всю Припять.       — Пиздец подготовка. Кто же на пустой город орёт во всю глотку… — прошипел я, прыгая в яму у дороги. Солдаты звали кого-то по именам и званиям, и делали это целую минуту, как вдруг на крыше гостиницы я заметил какое-то движение.       — Твою мать… — вздрогнул я, подрываясь с места. Не очень то мне понравилось то, чей силуэт я мог увидеть. Вновь сверкнула молния, и я заметил, что подобными нитями были связаны здания «Полисси», Бассейна и даже здание администрации Припяти… И по ним сейчас ловко перебирали своими лапками невиданные мною никогда мутанты. Даже с такого расстояния они казались огромными… А когда один из них залез в пустое окно Гостиницы, как снаряд в пушку, я окончательно ужаснулся от размеров твари. Переместившись в точку с лучшим обзором, я замер.       В сенсоре вновь долбили стуки лап мутантов, и, наконец, раздался человеческий крик. Ему на смену пришла ружейно-винтовочная пальба, тем не менее, продлившаяся меньше жалкой минуты. Когда я включил встроенный ПНВ, то по позвоночнику невольно прошелся ужас, а в голове отчаянно завопил инстинкт. Старый, доставшийся нам ещё от первобытных сородичей и животных, приказывающий немедленно валить от неизвестности, и валить как можно дальше! И, признаюсь, я почти подчинился этому позыву, но кое-как смог затушить его…       — Твою то мать… — простонал я, едва не прикусив себе язык, ведь возле БТРа не осталось никого. Даже фары машины потухли. Собрав волю в кулак я пополз к месту бойни. Потратив на это целых десять минут, я наконец зашел к БТРу с правого борта. При ближайшем рассмотрении я заметил люк мехвода… Лежащий на асфальте, всего в паре метров от меня. И… Он сука был искорежен, словно его пропустили в шредере! В глаза сразу бросалась немаленькая дырка, диаметром целых пять-шесть сантиметров!       Убедившись, что никого нет, я как можно тише подполз к БТРу, всё время погружаясь во что-то склизкое. И, само собой, это оказалась кровь. И, видимо, как человечья, так и мутантов. Поравнявшись с отворенным пехотным люком я заглянул внутрь… И, неожиданно, в приглушенном, красном свете увидел человека… С автоматом, направленным в себя…       — Мама… — только и промямлил он, нажимая на спусковой крючок, но оружие так и не выстрелило, — Папа…       — Спокойно… Живые… — примирительно поднял я руки, усаживаясь на лестницу, — Видишь? Я человек, обычный Человек. Или, по вашему — сталкер.       — Сталкер?.. Какой ещё… Сталкер? — шокировано спросил солдат, наконец догадавшись снять Абакан с предохранителя, — Руки… Руки вверх!       — Успокойся, что тут произошло? — спросил я, поглядывая на улицу. Мало ли вылезут, суки, — На вас напали мутанты, так ведь?       — Д… Да… — промямлил ВСУшник, опуская оружие, — Сначала… Гроза эта странная… Потом нас сюда отправили… На станцию сказали… Лететь…       — Погоди, откуда ты? — удивился я, решившись залезть в отделение. Задраив люк, я вернулся к опросу, — Ты с Кордона? КПП Лелёв?       — С Киева мы… — покачал головой солдат, утирая пот с лица, — Ещё вчера нас начали снаряжать, а куда — не говорили. Только в воздухе нам сказали, что нас забросят в Припять…       — Вас послали выяснять причины происходящего. — понял я, оглядывая залитое кровью место водителя, — А что с тем вертолетом?       — При заходе на посадку командир отправил сигнал СОС по всем частотам… Потом это повторилось и с командиром одного из Ми-28… Ну и… Нас отправили выяснить, что случилось, а там догнать головную колонну… — ответил боец, — А сейчас… На нас напали…       — Кто напал, солдат? Что за мутанты?! — крикнул я, сам же поежившись от своего голоса.       — Они… Были похожи на пауков… Только странных каких-то, у них жвала какие-то слишком большие. Похожи… Ни на один известный вид не были… И огромные… Как коровы…       Жопа. Как и думал — не удивительно, что нигде нет Монолитовцев. Защитники группировки О-Сознание всегда чувствуют, когда грянет гром и пойдет Выброс. И, само собой, они попрятались как можно глубже, прекрасно понимая что этот Выброс мощнее старых, возможно, по мощи сравним с самым Первым Выбросом. А там их переловили эти самые пауки. Откуда взявшиеся? Да не важно. Припять стала для них огромными угодьями, куда попались мухи в лице летчиков, присланных шокированными от происходящего высокими шишками из Штаба…       — Понятно. А теперь, солдат, я предлагаю тебе выбор — или поехать со мной к станции и остановить это, или погибнуть смертью храбрых? — сказал я, ненадолго выглянув на улицу.       — Ты убьешь меня? — нахмурился парень, оглядывая броню, — Или высадишь, если откажусь?       — Нет, просто тебя накроет новым Выбросом. — покачал я головой, перебираясь за руль, — И чувствую я, под землёй уже будет не укрыться.       Слава Богам и Зоне, солдаты не заглушили двигатель — хоть сейчас трогайся. Высунувшись и протерев руками фары, ожидаемо, заляпанные кровью, я напоследок обернулся к парню:       — Я веду, ты стреляешь. Приступай.       Покряхтев и задраив бортовой люк, боец уселся на место наводчика. Щелкнул тумблер и прожектор на башне пронзил тьму города. Пушка была наведена прямо на запутавшийся в паутине вертолёт, откуда мне открылась «прекрасная» картина второго такого же БТР-а, так и не отвязанного от пола машины. Даже больше — восемьдесят вторая «Чайка» красовалась дополнительными средствами фиксации, в лице той же самой паутины.       — У меня тут группа должна быть рядом, на танках. По радио ничего такого не передавали? — поинтересовался я, на что получил немедленный отказ, — Понятно. Возможно ещё не приехали.       Повернув руль, я повел машину к пересечению улиц Спортивной и Сержанта Лазарева.       — Эй! Они бегут за нами! — сообщил мне солдат, разворачивая башню на одну из высоток, — Быстро бегут!       — Так стреляй, твою мать, стреляй! — подбодрил я парня, поворачивая в сторону от деревьев, коими Припять заросла после катастрофы. Сейчас среди зелёно-жёлтых сосен и дубов с берёзками носились огромные силуэты, с впечатляющей скоростью перегибая с одного дерева на другое, а оттуда на дома.       Автопушка громко загрохотала прямо над головой, но хоть шлем заглушал этот гул. Отследить попал ли мой вынужденный напарник или нет было невозможно, а мы уже выезжали к тому самому пересечению двух улиц.       — Куда отправили другие группы? — крикнул я, пытаясь перекричать шум орудия.       — Одну — к Дому Пионеров! Другую к детсаду «Василёк»! — крикнул солдат, ненадолго оставляя орудие, — Перезаряжаю!       — Осветительные снаряды есть? Или хотя бы зажигалки?       — Да!       А ведь Бэтэр оказался необычный — его переделали так, чтобы наводчик мог зарядить что основной, что вспомогательный калибр прямо из башни, не высовываясь из-под брони. Всë таки у нас с Украинцами много общего. Например — смекалка, блять.

***

      — Готовсь, мы в Припяти! — крикнул Лукаш, передёрнув гашетку башенного пулемёта. Объехав Юпитер по широкой дуге, танк вывалился у пожарной части, войдя в территорию города.       — Все слышали? Приготовьтесь. — кивнула успокоившаяся Славя, провожая взглядом вставших за башню Лену с Алисой. Безучастным остался только лежащий рядом Волк, — Волк, вставай! Мы в городе! Вставай!       Но старый Одиночка не отвечал. Когда девушка толкнула мужика, тот даже не шевельнулся. Просто перевернулся на спину и всё…       — Эй, с Волком что-то случилось! — крикнула Ясенева, хватая сталкера за разгрузку, и чуть не свалилась с танка, ведь никакого сопротивления или тяжести она не почувствовала. Тело словно ничего не весило, — О нет… Ну как так…       — Иногда совершенно здоровые сталкеры засыпают у костра, как ни в чем не бывало, но обратно уже не просыпаются, — процитировала бестиарий Лена, закрыв глаза, — И у них обнаруживается интересная особенность — тело теряет вес, как и всё, что одевается на них… Таких в сталкерском фольклоре называют «Рюкзаками»…       — Почему же именно он? — сокрушенно прошептала Славя, легко поднимая Одиночку, весившего меньше пера.       — Хотя бы он умер без боли… — покачал головой Череп, укладывая мертвеца на фальшборт к Маше, — Некогда его хоронить. Надо продолжать путь, и, слышите? Кто-то шмаляет из большой пушки.       — Звучит прям как наш бэтэр! — оживился Лукаш, отмахивая водителю, — Едем медленно, да на дорогу смотрите, во все блять глаза!       И чем ближе группа приближалась к Атомной Станции, тем оживлённей становилась канонада. Если поначалу было слышно только автопушку, то теперь к её грому прибавилась канонада мелкокалиберного орудия.       — Не со стороны «Лазурного» ли стреляют? — предположил Череп, знавший карту мертвого города наизусть, — Лукаш, веди танк туда!       — Понял! — ответил за начальника мехвод, разворачивая машину направо.       — Вертолёт! Вояки кого-то кошмарят! — крикнула Славя, указывая на вертящуюся в районе бассейна машину. Летчики стреляли из всего, что только было — и ракет, и из огромной пушки под корпусом, и даже начавшийся дождь не мог затушить разгорающийся меж домов огонь, задорно сжигающий хвою и листья более мелких деревьев.       — Это они так Монолей подчищают? — задумался Эльф, тут же помотавший головой, — Да только куда эти суки делись? Уже пять минут едем, а нигде ни одного монохромного ублюдка не видать!       — Да обосрались наверное! — рыкнул Лукаш, готовясь дать очередь по вертолёту, мешающему проезду, но внезапно МИ-28 покачался и завертелся волчком. Летчик выпустил последние две ракеты, прилетевшие в одну из высоток, и полетел к земле… А точнее — прямо на танк, замерший в ста метрах от вертушки.       — Пригнитесь! — порекомендовал Лукаш, скрываясь под башней, едва вертолёт упал на дорогу и по инерции почти доскреб до группы. Из пробитого бензобака машины начало вытекать топливо, а глаза высунувшихся из укрытия сталкеров устремились на перетянутый какой-то нитью хвост.       — Эй, в кабине ещё есть живой! — крикул Череп, спешиваясь с танка. Но не прошел он и пары метров, как стекло отлетело в сторону… А Ми-28 зарделся ярким пламенем. Видимо, искра из оголённой проводки подожгла топливо.       — А-а-а-а-а-а! Воды-ы-ы! — зорал не своим голосом летчик, пулей выскочивший из кабины. Всё тело солдата было объято огнём, что не мог погасить даже проливной дождь. Покатавшись по асфальту ещё пару секунд, военный выхватил из кобуры пистолет и с громким криком надорванных, горящих связок и лопающейся на лице кожи всадил себе пулю в череп. Неживой факел упал и больше не шевелился.       — Нихера себе фейерверк… — ужаснулся страшной смерти Петренко, переводя взгляд на тлеющие нити у вертолета, и на такой же тлеющий труп, коий наконец потушила дождевая вода, — Аппаратура у него засбоила что ли?       — Да ты посмотри только, какая нахрен аппаратура?! — сморщилась Алиса, подхватывая полупрозрачную «ткань», — Он весь этой хернёй опутан был! Как муха в паутине!       — Пизда… — почесал голову заерзавший Пони, — Это кто же такую паутинку свил?       — Не дай Зона узнать. — покачал головой Череп, возвращаясь на корпус «Урала», — Давай трогай, там всё ещё идет бой.       — И чего, предлагаешь добить вояк? — поинтересовалась Лена, оглядывая мелькающие тени на домах, — Их не Монолитовцы прессуют, а кое-кто пострашнее.       — Например? Химеры? Они стаями почти не живут.       — Например огромные арахниды, высотой до метра с половиной. — подмигнула Тихонова Наёмнику, указывая рукой на хвост вертолёта, — Не задумался, почему на хвосте нет ни дырок от пуль, ни шрапнели? А только та паутина?       — Ну тогда тем более нужно помочь воякам. — кивнул Череп, пусть и занервничавший где-то в глубине души, — Думаю, договориться будет не сложно, а нам нужна любая помощь на Станции. Ну всё, берись за ружья!       Объехав догорающий вертолёт, группа въехала во двор, где уцелевшие военные организовали что-то наподобие круговой обороны из двух БТР-82, пытавшихся прожекторами нащупать мутантов, а полтора десятка солдат, ощетинившихся мелкокалиберными автоматами пытались сдержать появляющихся отовсюду арахнид. Выходило это из рук вон плохо, и ещё один солдат в Берилле попался на огромные жвала паука, тут же потащившего ещё живую добычу куда-то в темноту.       — Наводчик! Цель на двенадцатом этаже, прямо по курсу! Зажигательным, огонь! — крикнул Лукаш, подсвечивая цель линией трасс. Пушка гаркнула на всю округу, и с высотки донеслись пронзительные визги.       — Вокруг танка блять! Стрелять во всё, что движется! — скомандовал Петренко, выгружаясь на землю. Его примеру последовали все, кто мог держать оружие.       Военные заметили неожиданную помощь и воспользовались некоторой сумятицей, поселившейся в стане мутантов. Вся площадь двора или полыхала от пожарищ, или была залита кровью мутантов, оказавшейся неожиданно вязкой и тёмной, чуть ли не десятками литров вытекая из огромных, но почти незащищённых брюшек пауков.       — Сверху! — крикнул Петренко, прежде чем на одного из его солдат спрыгнул мутант. Долговец дрался до последнего, так и не отпустив гашетку своего пулемёта, но арахнид просто раздавил своим чудовищным телом несчастного защитника человечества, и даже экзоскелет не защитил Долговца, чьи фильтры начали забиваться кровью мутанта.       — Сучара бля! — рыкнул Череп, всаживая ногу в огромный и уродливый глаза арахнида. То ли мозг был слишком далеко, то ли тварь была просто живучей, но какого-либо эффекта не проявилось. Напротив, мутант выпрямил изогнутую конечность и легко пробил голову не успевшей среагировать Славяне. Всё, что когда-то было в черепной коробке девушки сейчас выплеснулось на борт «Урала», а на месте прекрасного лица остался лишь грубый обрубок шеи…       Как ни странно, переполох заметили военные, и пушка БТРа успешно смела мутанта. На пару мгновений канонада затихла. Только повизгивали ещё недобитые арахниды, но солдаты ВСУ поспешили впустить неожиданных союзников внутрь оцепления. Из начального состава в живых осталось лишь двенадцать украинцев, сейчас с удивлением и шоком осматривая залитый кровью танк, сталкеров и даже себя.       — Кто тут старший по званию? — рявкнул Петренко, осматривая молодых солдат, из которых выделялся только один, до боли знакомый ему человек, — Откуда ты тут взялся?       — И тебе не хворать, Петренко. — вышел из толпы тот самый солдат с тремя большими звёздами на погонах, — Полковник Дегтярёв.

***

      Проехав через очередную улицу, мы вывалились прямо перед стадионом «Авангард». Я собирался проехать мимо, ведь считал, что ЧАЭС перенеслась на бывшее «Песчаное плато», но солдат вовремя предупредил, что надо ехать именно через стадион.       — Проезд прямо через стадион, у нас на картах так было отмечено! — крикнул военный, вставляя очередной магазин, — Осталось ещё два десятка бронебойных, имей ввиду!       — Магазинов или снарядов? — ответил я, прорываясь через плотную баррикаду из паутины, повешенной кем-то из арахний. Преодолев незначительное сопротивление и немного повертевшись, мы выехали на кладбище вертолётов, оставшихся тут ещё с 2012 года, когда наконец открылась дорога на Север.       — А чего вас в такой заднице высадили? Ближе никак? — поинтересовался я, огибая огромную гравитационную аномалию, вырвавшую у одного из Ми-24 половину корпуса, — Аномалий много?       — Не знаю! Я вообще про аномалии ничего не знаю… Ну почти… — ответил боец, пытаясь через триплексы разглядеть хоть что-то, — Слушай, а не видать никого!       — Вообще? Посвети получше! — порекомендовал я, наконец, пересекая внутреннюю часть стадиона. Вывалившись с другой стороны мы наконец поехали по прямой дороге, увы, свободной не оказавшейся. И тут и там стояли машины, перегородившие путь.       — Готовься, сейчас тряхнет! — крикнул я, вжимаясь в сидение, но полуторотонная машина даже не заметила ржавый до самых болтов ЗИЛ, снеся кабину вместе с осью, — Вас всего четыре группы было?       — Да… Что с группой Дегтярёва и Кулебы я не знаю, но, думаю, не пропадут… Я надеюсь…       — Да ладно, того самого Дегтярёва? — удивился я, вспоминая ещё одну Легендарную личность Зоны, — Ну тогда точно всё будет в ажуре.       Больше ни я ни солдат не говорили. И продолжалась наша молчанка ещё полтора километра, прежде чем мы не въехали на открытое пространство, и громада ЧАЭС не нависла над нами. Её очертания прекрасно угадывались даже в кромешной темноте, ведь расположенные всюду аномалии прекрасно подсвечивали контуры станции. И всё-таки дождь сильно помогал нам, показывая где же притаилась какая-нибудь коварная аномалия. Причина, по которой солдат ВСУ забросили не под ЧАЭС, а всего лишь в припять оказалась так же прозаична, как и наше текущее положение — всё небо над станцией заняли электрические, гравитационные, и где-то даже неизвестные мне аномалии, разившие во все стороны непонятными искажениями…       — Вот н-на и прибыли. — хмыкнул я, глядя на возвышающуюся над Саркофагом трубу третьего энергоблока. Вот только обозначилась маленькая проблемка, и называлась она отстойник, через который не виднелось никаких мостов.       — Что встали? — поинтересовался задержкой только-только успокоившийся солдат, — Ты как там?       — Да нормально, мостов никаких не вижу. Вон смотри. — указал я пальцем на виднеющуюся железную дорогу, — Видишь, железка есть, а моста не видать.       — Так как его отсюда увидишь то? — хмыкнул парень, поворачивая орудие в сторону леска, — Деревья весь обзор загородили. Давай прям через них.       — Опасно больно. Забуксовать можем.       С другой стороны выбора как такового не было. Справа мерцали Кисели и Газировки, способные без проблем расплавить всю резину, не говоря уже и о броне, коей у БТРа — кот наплакал.       — Как же жаль что эта рухлядь плавать не умеет… — расстроился я, как произошло что-то… Необъяснимое. На мгновение мне показалось, что что-то яркое мелькнуло где-то там, в недрах Саркофага…       — Ты… Ты тоже заметил? — прошептал солдат, и что-то яркое снова мигнуло из-под развалин атомной станции… Эта вспышка мигнула всего лишь на долю секунды, но я ослеп… Правда, ненадолго. Когда зрение в уцелевшем глазу вернулось в норму, мы оказались… Хер его знает где.       — Какого черта?! — затрясся я от шока, ведь громада атомной станции… Просто пропала…       — Где это мы… — задался более логичным вопросом солдат, включая вырубившуюся от вспышки лампу. И её свет очертил только деревья… И ничего кроме деревьев…       — Чего-то Зона сбоит… — задумался я, кое-как собрав нервы в кулак. Неожиданно я почувствовал неслабую тяжесть в руках, а так же что-то мокрое в районе вырванного глаза…       К своему удивлению и испугу, я обнаружил что мой бесценный «Гелий»… Просто превратился в «Булыжник». Почти что обыкновенный камень, пусть и ледяной, как снег…       — Охренеть… — только и сказал я, прежде чем шлем начало заливать кровью, — Тьфу… Хатьфу…       Отплёвываясь от густой кровищи я снял шлем и с удивлением обнаружил, что рана снова открылась, а как зашивать или лечить такое ранение я даже не представлял — вряд ли люди в Зоне часто вырывали себе глаза, надеясь ещё при этом прожить подольше, чем пара десятков минут. А единственный источник лечебных свойств сейчас обратился бесполезной пустышкой… Только гвозди им теперь забивай…       — Эй, солдат. Вам в аптечки ничего кровеостанавливающего не положили? — поинтересовался я, выудивая из-под сидения белый ящик с красным крестом на нём.       — Ты ранен? — заволновался солдат, на мгновение спустившись из башни, немедленно заметив рану, — Кто же тебя… Так…       — Аномалия одна, бес бы её ебал… — рыкнул я, выуживая из ящика герметичный пакетик с ватой, — Ну так что, кровь есть чем остановить? А то совсем херово…       — А, сейчас, где-то было… — зашебуршился солдат, потроша рюкзак. Через пару минут парень протянул мне пакетик с порошком и гемостатическую губку. Растерев лекарство и закрепив бинтом губку, я почувствовал как тело обволакивает холод. Херово дело, долго я не протяну. Больше пары часов точно.       — Так, солдат. Связь со спутником есть? Я же знаю, что у вас есть американские ебанины, пробивающие даже облака Зоны. — спросил я, возвращая шлем на место. Даже работающий ПНВ не помог определить точного места, где это мы оказались. Да и, что это была за вспышка?       — Попробовать можно… Лишь бы сигнал сработал… — кивнул боец, кидаясь к небольшому, почти незаметному терминалу, вмонтированному прямо в середину корпуса, между скамеек… А ведь не будешь вглядываться — даже не заметишь малюсенький мониторчик…       — Опа! Да нам прёт! Сигнал есть, но слабый! — крикнул солдат, отстукивая пальцами по кнопкам, — Так… Картинка пошла…       — Ну, не томи, касатик. — развернулся я, пока напарник по несчастью замер, не произнося ни слова, — Уху… Есть…       — Район генераторов… — почесал голову боец, переводя взгляд на меня, — А разве они не севернее Станции находились? А то, показывает, что теперь именно станция Севернее… Прямо впереди… Что такое? Сбой?       — Надевай маску, немедленно! Прими противорадиационные, и молись, чтобы на дороге не было аномалий или мутантов! — рыкнул я, немедленно возвращаясь к рулю, сразу втыкая вторую передачу. Броневик дёрнулся и резво помчался к единственному просвету среди деревьев, за которыми угадывались очертания монструозных установок, на которые я поначалу не обратил внимания…       — Эй, ты объяснишь, что не так? Алло?! — закричал на меня солдат, но я только отмахнулся.       — Некогда. Если просто говорить — Зона перетасовала всё местами. Где теперь Припять?       — Дак там же…       — Когда Зона перемещает локации, это значит что всё очень-очень херово. — нахмурился я, подруливая к бетонному забору, закрывающего генераторы, — Последний раз такая перетасовка была шесть лет назад, когда Меченный неплохо погулял по Зоне…       — То есть… Снова та гроза будет? — ужаснулся солдат, не в силах оторваться от триплекса. И я мог его понять — по всем законам физики и логики неработающие генераторы гудели и сияли молниями… Завораживающее зрелище… Даже я засмотрелся, чего уж тут говорить о военном, ни разу не видевшего проклятья Зоны…       — Это называется Выброс, солдат. — кивнул я, — Позывной есть?       — Не-а…       — Тогда будешь Фартовым. — хмыкнул я, выруливая на дорогу, — Считай, повезло, что я нашел тебя, и вытащил из той жопы. Зона пока на тебя не прогневалась.       — А она что… Живая что ли?       — Да. И, если выживешь — никогда не говори о ней плохо. А то накажет.

***

      — Мы направляемся на станцию, нам всем приказано любыми доступными средствами остановить этот Ад. — наконец завершил свой рассказ Легендарный Дегтярёв, — Составишь компанию?       — Наши пути совпадают. — кивнул Петренко.       Два полковника пожали руки и немедленно разбежались по машинам. И только Одиночки не торопились залезать на броню.       — Лена… — тихо произнесла Алиса, глядя на мертвую Славяну, от головы которой не осталось даже костей, — Мне… Жутко…       — Держись, Алис. Просто держись… — так же тихо ответила Тихонова, обходя бронированную машину. Девушка сняла с борта всё так же мирно лежащего Волка, и Машу, уложив тела рядом с напарницей, — Пусть полежат вместе… Они ведь ему как внучки были…       — Да он для всех нас как Дедушка был… — поежилась Двачевская, закрывая рукой глаза, непроизвольно вспоминая всё, что происходило с ней и этой необычной, но любимой троицей одних из самых родных людей на земле, — Не так же мы хотели… Не так…       — Пора идти, Алиса… Не дадим им умереть напрасно, давай а?       — Знаю… — хрипнула рыжая, хватаясь за протянутую руку. Немного погодя колонна отъехала от места бойни, проехав прямо под ещё одним застрявшим в паутине вертолётом. И чем дальше танк отъезжал от места гибели ещё троих товарищей, тем сильнее истерика давила на бедную Алису. Не выдержав, девушка заплакала, крепко обнимая разгрузку Лены. А той ничего и не оставалось, как ответить на слёзы слезами.       Двух подруг никто не трогал, давая им выплеснуть всё, что накопилось за эти неполных три дня. Череп спокойно сидел у дула, положив голову на ещё теплое орудие «Урала», думая о том, как же он дерьмово провёл всю свою жизнь…       Лукаш не слышал, как рыдают две подруги прямо за его люком, и старался не дать уснуть Гюрзе, чьё кровотечение никак не желало останавливаться. И только пара мощных самокруток из его личного запаса помогала Свободной сохранять сознание и отогнать боль. Рана страшно чесалась и зудела, но она списала это на медленное выздоровление.       Два полковника сидели на впереди идущем БТРе, обсуждая старую службу и вспоминая боевые истории. Петренко рассказывал о походе от Бара до Припяти, а Дегтярёв об ужасе в Киеве, на юге которого внезапно обнаружились аномалии и мутанты. В экстренном порядке солдат снарядили для похода в Зону, а Дегтярёва запрягли вести бригаду, как самого опытного полевого сотрудника.       И только солдаты под бронёй молились, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился. Но не знали они, что в этом проклятом и забытом Богом месте их никто не услышит, и никто не поможет…       Кое-как успокоившись, две девушки отстранились друг от друга, молча наблюдая за проносящимися мимо домами. Удивительно, но пауки больше не беспокоили группу. Мутанты как и любые животные, хоть и мутировавшие, поняли что эта добыча им не по зубам. И рефлексы заставили их отстать от железных херовин на колесиках и гусеницах, громко и больно бьющих по тонким пузикам…       — А знаешь… Я так хотела побывать где-нибудь на море… — внезапно вспомнила давнюю мечту Алиса, — Даже сейчас я представляю, как все мы… Живые… Плескаемся в этой лазурной воде…       — А Ульянка строит песчаный замок… — буквально прочла мысли Лена, — А Эрик со Славей идут за пивом… И квасом…       — А Валера просто обнимает меня… — снова всплакнула девушка, неожиданно ужаснувшаяся, — Но где же он… И, где Эрик?!       — Может, едут следом за нами? — предположила Лена, поглаживая Двачевскую по волосам, — Не волнуйся, у них ведь БТР. Он быстрее танка, а значит, они догонят нас. И, я думаю, довольно быстро. Наследили мы капитально…       — Странно, что давно не догнали… — тяжело вздохнула Алиса, прежде чем небо пронзила яркая вспышка.

***

      — А вот и она, падлюка… — рыкнул я, едва деревья расступились и мы выехали к атомной станции… Правда, теперь с Северной а не Южной стороны. Никаких преград не было. Только отовсюду слышались выстрелы…       — Есть идеи, как проникнуть в саркофаг? — поинтересовался Фартовый, вырубая лампу.       — Есть конечно. Например через тот шикарный тоннель. — кивнул я, указывая на виднеющийся из земли бетонный ход.       — Технический тоннель? А что если…       — Ничто. Или туда, или через главный ход. — покачал я головой, вылезая из кабины. Подождав напарника, я продолжил, — В Зоне прямой путь всегда самый опасный, а длинный — безопаснее. Это Закон.       — Но… — всё ещё колебался солдат, но наконец сдался, — Хорошо. Я следом за тобой.       Прямая бетонная кишка встретила нас абсолютной тишиной. Отсюда не было слышно даже дождя, молотящего по конструкции… Так мы и прошли несколько сотен метров.       — Слушай… — заговорил Фартовый, теребя ремень автомата, — Мы уже пять минут идем… И…       — Да, я тоже заметил. — кивнул я, оборачиваясь за спину, где не было видно света от входа, — А я ведь специально фары оставил включёнными…       — То есть…       — Прислушайся. Мы даже Эха не слышим… — пожал я плечами, для убедительности громко вскрикнув, — Твою мать… Прямо в аномалию зашли…       Новый порыв усталости нахлынул как девятый вал. Глаз закрылся сам собой, и не в силах противостоять этому порыву, я присел на кусок бетона, торчащий из стены.       — Что-то у меня… Голова болит… — доложил Фартовый, зеркально повторяя мои движения, — Ты… Ты слышишь?       Честно признаться, я его не понял. Если что-то и было, то мне уже становилось фиолетово.       — Ладно… Пора выходить… — наконец сказал я, открывая глаз… Но я остался один. Военный пропал…       — Валера! Валера! — внезапно раздался за спиной знакомый голос.       Обернувшись к источнику я столкнулся с… Родителями… Это были они… Мама и папа… Стоят себе, как ни в чем ни бывало… Обнимаются…       — Здравствуй, засранец. — как всегда с улыбкой сказал мне отец, потрепав по голове, — Херово тебе, как я погляжу.       — А здоровый стал… Весь в отца. — так же улыбнулась мать, чью улыбку не могли испортить даже шрамы, полученные за годы службы, — Как настроение?       — Да я… — сказал я неожиданно более мягким голосом. Оглядев свои руки, я с удивлением отметил, что не было на них ни перчаток от экзоскелета, ни шрамов… На голове снова отрасли волосы, даруя непривычное ощущение… Похожее на легкий зуд...       — Мы же тебя растили совсем другим. — снова заговорил отец, присаживаясь на лавку. И правда, стоило моргнуть, как мы оказались на набережной возле моего родного города. С водохранилища дул освежающий ветерок, а на небе проглядывалось восходящее Солнце. Словно я и не уходил никуда, и родители тоже не уходили.       — А ты столько натворил… — покачала головой мать, расправляя подол на своём старом, самом любимом платье, — Столько людей погубил…       — Так было надо… — ответил я, чувствуя какой-то даже… Стыд что ли? Словно я взаправду стал тем самым ребёнком, которого сейчас отчитывают за серьёзный поступок, за которым последуют серьёзные последствия…       — Оставь уже всё это, Валера. — улыбнулся отец, похлопав по пустому месту рядом с собой, — Давай к нам. Мы по тебе соскучились, как ни крути.       — А я салатик сделаю, как домой придём… — поддержала его мама, глядя на пропадающие с неба звёзды, — Пирожков испеку, как ты любишь — с луком и яйцом. А потом мы поедем на шашлыки. Как раньше.       — Просто сядь с нами, и всё будет как раньше. Не будет никаких убийств, никакого выживания ради завтрашнего дня, — кивнул папа, поглядев куда-то за спину, — Такой шанс даётся не каждому. Но тебе он выпал, и больше такого не будет.       Обернувшись за спину, я внезапно пережил всё, что успело случиться за последние семь лет. Армию, Дембель, поход в Зону, первый артефакт, первого мутанта… Первого убитого человека…       Изображения продолжали меняться, в основном показывая самые печальные эпизоды моей жизни — как я в порыве ярости пытал наёмника, отрезая от его тела кожу… Как медленно расстреливал бандита, повадившимся трясти с бедных новичков дань…       Много там кого было. В основном те, кого я лишал последних надежд… Например семьи тех, чьих кормильцев я убивал в Зоне последние пять лет…       — Все неизбежно умирают. Но по твоей воле погибло очень много людей… — покачал головой отец, щелкая пальцем. Изображение сменилось, и на нём показались мои погибшие напарники… Даже Эрик…       Через секунду изображение изменилось на бывших пионеров, из которых улыбались только Лена и… Алиса…       — Так что же ты примешь? — в последний раз спросила мать, глядя своим пронзительным взглядом прямо в душу, — Прощение или реальность? Нас или их?       Я отстранился в сторону, вспоминая всё. Вспоминая каждого убитого или умершего по моей вине. Всё это заполняло мою голову и било таким нестерпимым потоком, что я не устоял на ногах.       Крики умирающих и слёзы медленно загибающихся терроризировали слух, пока где-то там, среди всей этой ужасной симфонии я не услышал один плач, отличающийся ото всех. И чем сильнее я его слышал, тем тише становились посторонние звуки…       — Алиса… — прокряхтел я, наконец справившись с мыслями. Неожиданно всё кончилось, и вся наша троица очутилась посреди того самого тоннеля. Я снова был облачён в своё снаряжение. Даже мой пулемёт продолжал давить массой на плечи…       — Ты прекрасно осознаешь, кто ты есть на самом деле. — выдал хмурый отец, сведя брови в одну линию, — И ты будешь до конца жизни мучаться с этим грузом.       — Я был рождён для этого пути. Всё остальное лишь препятствие. А препятствия нужно преодолевать любой ценой. — неожиданно ответил я не своим голосом. Этот голос был в разы грубее… Монотоннее… Словно говорил не я, а какая-то сущность, скрывавшаяся внутри…       — Значит, ты выбираешь реальность. — кивнула головой мама, немедленно растворяясь в воздухе. Чуть погодя начал растворяться и отец, напоследок вытянувший мне руку.       — Прими свою истинную натуру, и всё будет в порядке. — сказал он, покрутив кистью, — Ты просто осознаешь до конца, кто ты и что ты представляешь.       Неизвестная сила потянула мою руку к ладони отца. И когда наши конечности почти соприкоснулись, нежданный порыв силы заставил меня отстраниться. Снова мигнула вспышка, и передо мной предстал… Яркий свет…       — И ты так просто сдашься? — поинтересовался голос… Такой же, как и у меня…       — Ему нет смысла сопротивляться. Чем дальше он зайдет, тем сильнее мы будем раздирать его… — издевательским тоном ответил ещё один мой голос… И этот звучал громче и злее предыдущего…       — Не смей сдаваться! — продолжил слабеющий голос.       — Нет смысла отрицать неопровержимые факты… Все, кто пали от наших рук не более чем препятствия… — продолжал голос, теперь ставший бархатно-нежным, — Простые людишки… Вставшие против Палача Рока…       — Нет… Я… — попытался я сказать хоть что-то, как вдруг вместо слов я выплюнул собственное сердце… Просто сердце, сейчас медленно черствеющее… И с каждой секундой оно билось всё медленнее и медленнее…       — Разве есть смысл существовать ради кого-то? — удивлённо спросил голос, а свет начал гаснуть, сменяясь на стелющуюся волнами черноту. Она подбиралась всё ближе и ближе, уже затронув кусочек моего органа…       — Алиса… Лена… — напоследок сказала мне яркая точка. И, я вспомнил. Я вспомнил, как мы вместе отдыхали в лагере. Как я все эти шесть с половиной лет существовал почти без какого-либо смыла. Я просто шел вперёд, снося всё на своём пути. И существовал просто потому что привык это делать. Чисто на автомате. Но, я вспомнил, как в последнее время ЖИЛ вместе с этими прекрасными людьми, хлебнувшими горя. Как и я…       — Нет. Я не существую. Я ЖИВУ! Слышишь! Я — живу-у-у!!! — прокричал я, хватая своё сердце. Темнота немедленно начала отступать, а я чувствовал, как руку пронзает сильный жар, постепенно опаляющий ладонь. Вспышка затопила всё, что я мог видеть. В ней я замечал силуэты Эрика, Алисы, Черепа, Волка, и всех, кому я когда-либо помогал… Кого когда-либо спасал… Я не видел их лиц, но все они тянули ко мне свои руки, образуя собой что-то вроде «замка». Не тратя ни доли секунды, я протянул к ним свою кисть…       И стоило мне коснуться силуэтов, вспышка угасла, а моё сердце… Просто пропало…       — Ты принял себя таким, какой ты есть… — раздались сбоку два голоса, — Ты осознал и принял себя.       Обернувшись на звук, я заметил две свои копии. Они просто стояли и обнимали друг друга за плечи…       — Что это было?       — Во всём хорошем есть частица плохого. И во всём плохом есть частица хорошего. — по очереди ответили копии, разжимая свои кулаки. В них лежали две половинки моего сердца. И одна из них была чёрной, а другая — светлой…       — Это… Аномалия, да? — спросил я очевидный вопрос.       — Да. Только сильный духом человек способен пройти её, приняв себя целиком. Без предубеждений и наивных иллюзий. — сказала тёмная копия.       — И ты смог пройти её. А значит, ты достоин жить. — ответила светлая.       — А что случается с теми, кто её не прошел?       — Они становятся самой худшей версией себя. Если ты находишь в себе силы противостоять личной тьме, то ты принимаешь себя. — кивнули копии, соединяя ладони. Сердце соединилось и рассыпалось тысячами блёсток, полетевших ко мне…       — А теперь иди… И делай то, что надо… — напоследок сказали копии, прежде чем я открыл глаз.       В груди чувствовался жар, но тело не пострадало. Включив фонарь, моему взору предстал тот же самый тоннель. Где-то далеко показался свет от фар БТРа, а впереди виднелся проход в стене.       — Принял себя, значит? — вздохнул я, поднимаясь с места, — Фартовый, ты как там?       — Ни с места! — раздался крик с характерным щелчком автомата, — Ты арестован, сталкер!       — Фартовый, ты чего? — удивился я и вспомнил слова копий. Он не принял свою темную сторону, и она поглотила его…       — Для тебя, урод, я сержант Яборов! — рыкнул Военный, выжимая спуск.       Я немедленно отошел в сторону и перехватил пулемёт. Броня выдержала удар, а из ДП вылетели пули, пробившие тело человека и броню навылет. Фартовый подкосился и упал. Всё его тело пронзали судороги, а из рта полилась гнилая кровь…       — Вот что значило «Сильный духом»… — покачал я головой, глядя на абсолютно тёмные глаза солдата, — Зона тебе пухом, парень.       — Хороший солдат… Всегда… Выполняет… При… Ка-а-аз… — простонал Фартовый и наконец умер. Оставив тело я забрался в пролом, попав в одно из помещений станции. Я пришел. Остаётся самое малое — найти двух виновных. И покарать.

***

      — РПГ! — закричал командир армейского БТРа, прежде чем реактивный снаряд влетел в корпус и разорвал машину на куски. Сидевшие на корпусе полковники и несколько военных почти не пострадали — их откинуло взрывом.       — К бою! — крикнул Череп, заряжая последний короб, — Коробки, лупите по ним!       — Наводчик! Заградительный огонь по той баррикаде! — скомандовал Лукаш, доставая из башни ракетницу. Осветительный снаряд выхватил из темноты фигуры в бело-серых камуфляжах, встречающих бронетехнику на мосту.       — И как мы попали сюда? — спросила сама у себя Алиса, стараясь вжаться в бетон. Горящий бронетранспортёр немного укрывал высыпавшихся из машин пехотинцев, но вражеские пули так или иначе находили свои жертвы. Последний из долговцев упал в бетон с простреленной головой, прежде чем очнулся Дегтярёв.       — Доставайте миномёт! — скомандовал Полковник, поднимая одного из лежащих солдат, — Будешь заряжать. Быстрее!       — Прикройте его! — крикнул Петренко, грудью закрывая старого приятеля.       — Лена! Локации меняются перед Выбросом или во время него? — поинтересовалась Алиса, меняя рожок.       — До Выброса! Нужно торопиться! — крикнула Тихонова, пытаясь привлечь внимание Лукаша. Увы, но лидер Свободы был слишком занят подавлением огневых точек Монолитовцев и не мог переключиться.       Группа подавляла фанатиков достаточно эффективно. На некоторое время ответный огонь почти прекратился, что позволило Дегтярёву навестись на баррикаду и дать несколько прицельных залпов. Пока Лукаш использовал второй осветительный снаряд, всякое сопротивление со стороны заставы прекратилось.       — Вперёд! — махнул рукой Череп, забравший у мертвого долговца его ПКМ, — Быстрее, надо прорваться!       Машины качнулись и поехали вперёд. Как бы Зона ни пыталась помешать сталкерам, даже закидывание группы под станцию не помешало им пробиться. Снеся сгнивший УАЗ, БТР ворвался на территорию ЧАЭС, и не останавливаясь, полетел вперёд, сквозь ворота.       — Выброс начнётся с минуты на минуту! — крикнул Дегтярёв, залезая на танк. Пока автопушка громыхала за забором, выжившие погрузились на восьмидесятку и поторопились за умчавшимися в кураже военными.       — Коробка три, немедленно отступить! — кричал полковник в рацию, но она не работала, — Твою мать, коробка!       — Побереги глотку, Дегтярёв. Тут фон запредельный, может перегорела. — остановил солдата Череп, когда танк наконец въехал за створки ворот. Впереди виднелся умчавшийся БТР, стреляющий во все стороны. Монолитовцы может и прижались к земле, но откуда-то с крыши саркофага мигнула вспышка и послышалось шипение реактивного снаряда. Кумулятивная граната взорвалась в центре корпуса и второй БТР разлетелся на куски.       — Спешиваемся! Побежим пешком! — крикнула Лена, прижимаясь к стене Станции. С боковых зданий стреляли фанатики, срезая одного солдата за другим. С простреленной грудью упал Пони, за ним — кто-то из солдат. И только танк смог подавить огневую точку.       — Быстрее же! Быстрее! — кричал на двух подчинённых один из капитанов, пинками поднимая остатки десанта в атаку. Был бы капитан опытным бойцом или хотя бы знал, что такое Зона, то никогда не погнал бы солдат вперёд. А может, он знал, что вперёд надо кидать болты. Или пускать «отмычек».       Двое рядовых подорвались в атаку с громкими «Ура!», как вдруг невидимая до последнего момента Мясорубка поймала жертв.       — Что это? Помогите! — закричали солдаты, пока аномалия раскручивала их по оси. Миг, и два тела слились воедино… Буквально.       — Блять… — ругнулся Дегтярёв, увидев то, что вылезло из Мясорубки. Два его подчинённых сейчас слились в единый комок мяса с редкими вкраплениями военной формы и кусками бронежилета. Четыре руки, три ноги, и полторы головы с тремя глазами. То, что не так давно было солдатами активно дрыгало конечностями и пыталось что-то сказать своему командиру, но из ртов квазимяса вырывался лишь хрип.       Полковник СБУ выхватил из подсумка гранату и швырнул прямо под туловище массы, которая словно поняла солдата и легла на гранату. Взрыв разорвал несчастных на куски, очертив границы аномалии.       — Обходим по дуге! — крикнул Дегтярёв, пробегая мимо ряда огромных резервуаров. Воздух у станции начал искажаться от мощи начинающегося всплеска аномальной энергии, но группа почти подобралась к входу. Перестреляв охрану, Лукаш загнал танк в ангар. Машина неожиданно чихнула двигателем и встала намертво.       — Всё, кина не будет! — крикнул мехвод, выбираясь из люка, — Там этих уродов как тараканов вна складе! Чувствую, ща сюда припрутся!       — Ну тогда мы их встретим. — покачал плечами Лукаш, скрываясь в башне. Орудие немного покачалось, и лидер Свободы спустился к остальной группе, — Сковорода ещё вертится. Сдюжим!       — Ну тогда мы тоже остаёмся. — кивнул Петренко, осматривая Дегтярёва, — Ты с нами, Сань?       — А куда ещё деваться? Отделение, слушай мой приказ. Остаёмся здесь и задерживаем противника, как можно дольше. — отдал распоряжение Полковник, — Всем проверить магазины. Сообщить, у кого сколько осталось.       — А мы пойдем вперёд? — поинтересовался у Одиночек Череп, — Справимся ли? Там Монохромных не меньше, чем снаружи.       — А что остаётся? — задала риторический вопрос Лена, как вдруг ударил Выброс. Земля содрогнулась от самого мощного катаклизма в истории Зоны и в истории человечества в принципе.       — Некогда думать, надо торопиться! — крикнула Алиса, рывком кидаясь к лестнице, уходящей под бетон. Следом за ней устремилась Тихонова и двое оставшихся Легионеров.       — Эй, Ленка! Лови подарок! На добрую память! — крикнул Лукаш, срывая с шеи золотой медальон. Девушка поймала побрякушку, на которой была выдавлена голова волка с надписью «Мир и Свобода Миру!»       — Спасибо. И, храни вас Зона. — напоследок пожелала девушка, спускаясь за отрядом. Сверху раздалась канонада, а группа уже выстроилась в боевой порядок и отправилась по узким коридорам. Так они прошли целых пятьдесят метров, прежде чем стенки не затряслись от мощного взрыва.       — Видать, подорвали себя. — понял Череп, как вдруг из-за угла прилетела синяя спираль, за которой послышался мерный гул заряжающихся индуктивных катушек… Багет упал с огромной дырой в животе, а Алиса вовремя среагировала и подстрелила затаившегося фанатика.       — Mierde… — прошептал француз, пытаясь заправить вылетевшие кишки, — Подставился…       — Ты двести, Багет. Видать не судьба. — покачал головой Череп, пока раненный достал из кобуры свой револьвер, протягивая миниатюрную пушку хоть кому-нибудь из сталкеров.       — Заберите… Пусть вам поможет… — сказал напоследок Француз, прежде чем испустил последних дух. Алиса успела схватить пистолет и спрятать его в кобуру. У неё было всего шесть патронов, но дополнительные шансы на выживание это всегда хорошо.       — Вперёд. — порекомендовал Череп, снимая с мертвого Монолитовца Гаусс-Пушку, — Хорошая машинка. Всегда хотел с неё пострелять.       — У нас будет много шансов… — только прошептала Лена, отправляясь вперёд.

***

      Продвигался я на удивление быстро. Почти не встречая врага. На пути попалась только пара Зомбированных с наглухо выжженными мозгами, не ставших большой преградой. Не знаю, на каком уровне я оказался, но на улице уже начался Выброс. Всё, на что оставалось надеяться — ребята успели проникнуть на станцию. Или, хотя бы погибли без мучений, но о втором варианте я старался не думать.       Неожиданно за очередным поворотом показалась лестница, обрушенная снизу, но целая сверху. Выбора не было — только вперёд. Я и вышел, но только в странный коридор с кучей мониторов. Приглядевшись в темноту, моему взору предстали огромные, казалось бесконечные тела в таком же бесконечном коридоре. У многих из тел работали эти самые мониторы, мигая картинками и белым шумом. Многие из тел дергались, многие стонали. Но никто не пытался встать. Присмотревшись получше я разглядел кучу электродов, подсоединённых к конечностям сталкеров.       — Твою мать… Вот как монолей вербуют… — удивился я, внезапно ощущая боль в районе живота. Ну да, я ведь почти день не ел, да и ранен я изрядно. Нажав на кнопку потрескавшегося экрана Экзоскелета, в вену мне впрыснулась последняя доза адреналина. Через пару минут тело наполнила энергия, но это максимум на полчаса. Потом я скорее всего упаду от истощения и, скорее всего умру. Но это, что называется, «Если».       Миновав могильник, я попал в странное место, похожее на какой-то пункт управления. Судя по мигающим мониторам, я почти на месте.       За следующим проходом обнаружилась винтовая лестница, уведшая меня куда-то вниз, откуда уже слышался чей-то радостный голос. Ступая как можно тише, я пришел в ещё одну комнату где стоял тот самый человек, которого я видел во сне…       — Да… Да!!! — радовался мужик, глядя на непонятный график в стареньком мониторе, — И… И… И!!! Всё! Долой Украину! Долой Беларусь! Долой Россию!       — Э, баклан. Руки вверх! — приказал я, беря неизвестного на мушку. Мужик незамедлительно выполнил требование, сложив руки на затылке, — А теперь — развернись.       — Я ждал тебя, сталкер. Я заметил тебя ещё на нижних уровнях. — сказал мужик, улыбаясь своими желтыми зубами, — Ничто не способно нас остановить.       — А вот это уже не тебе решать. — хмыкнул я, прежде чем из темноты не громыхнул выстрел. Я успел увернуться, но копия Персунова укрылась где-то за столами. Из-за стойки с компьютерами выбежали двое Монолитовцев, тем не менее, не ставшие преградой. Небольшая очередь выбила всю гниль из Фанатиков, на удивление не убивших того гада. Видимо, нового босса нашли!       — Куда ты убежал, сучара?! — крикнул я, заметив ещё один проход, где скрылся неизвестный. Бегло осмотрев помещение, в углу обнаружился один из автоклавов, наподобие тех, где я нашел пионеров. В нём лежал второй дядька из сна, явно попавший в Ноосферу. Вот о чем говорил Шухов. Перечеркнув стеклянный гроб очередью и убедившись в очередной ликвидации противника, я побежал за Персуновым.

***

      — И, как нам вскрыть эту консерву? — сама у себя спрашивала Лена, осматривая ржавую, но до сих пор монолитную дверь. О том же думали Череп с Алисой. Ошибки в точке входа не было — неожиданно для всех явился Шухов, указавший на направление. Но даже не предупредивший о преграде.       — Может, у Монолита гденить есть взрывчатка? — предположил наёмник, прежде чем из-за спины ему под ноги прилетела граната. За секунду до взрыва Череп успел вспомнить про исполнитель желаний и схохмить — «Получи и распишись. Твой Исполнитель.» Взрыв не навредил ходячему танку, но больно зацепил девушек. Следом за гранатой в помещение завалились двое бойцов в Экзоскелетах и дали два выстрела из американских автоматов, легших точно в печень наёмника. Первый выстрел повредил броню, а второй — пробил, и Череп завалился на спину.       — Пойдем с нами. — монотонно сказал один из фанатиков, поднимая подружек на ноги. Второй Монолитовец увлечённо снимал с Легионера его броню. Когда последний сервопривод покинул руку Черепа, его тоже подняли и потащили дальше по коридорам.       — Череп… Ты живой? — прошептала Лена, которую подталкивал конвоир, — Алиса?       — В порядке. — прохрипели два сталкера, — Оружие… Суки… Отобрали…       — Тихо, неверные. — сказал фанатик, со всей силы подгнивающих мышц врезав прикладом по затылку Двачевской.       Пока Лена подхватывала потерявшую равновесие Алису, она подметила за спиной у бойца однозарядный АТ4. Мощная штука… Такой бы ту дверь подорвать…       Но неожиданно коридор кончился. В стенке показались открытые створки грузового лифта, куда и затолкали пленных. Лифт поднимался куда-то вверх, пока наконец не замер.       Сталкеры ахнули, ведь их доставили прямо внутрь разрушенного четвёртого энергоблока, среди руин которого замерли два человека…       — Валера! — крикнула Алиса, но Монолитовец повалил всех на бетон, приставив к головам дуло винтовки.       — И так, Сталкер. Твоё положение шаткое. — издевательски усмехнулся учёный, протянув руку к пленным, — Спустите их сюда.       — И почему же все вы учёные такие психи… — нахмурился Лорд, выбрасывая пулемёт в сторону, — Слышишь, урод. А мне твоя рожа больно знакома. Семён Персунов случайно не твой сын?       — Кто… Семён? — на секунду удивился учёный, прежде чем вернул на лицо хладнокровие, — Да, так звали моего сына. Откуда ты это знаешь?       — В одном отряде были. Последние три года. — ответил Молотов, выхватывая нож из-за пояса, — А давай кулак на кулак? Как мужчина с мужчиной.       — А это идея! — принял вызов Персунов, сжимая кулаки, — Я даже без ножа тебе голову оторву!       Через пару секунд два злейших врага сошлись в драке на смерть. Молотов держался хорошо, но силы постепенно покидали его. За пропущенным первым ударом, оставившим на броне глубокую вмятину, последовал второй, помявший маску. Разорвав дистанцию, сталкер снял шлем, столкнувшись с врагом лицом к лицу. Пара точных ударов клинком только порвали ткань на халате учёного, обнажив кучку странных проводов в районе груди.       — И кто же тебя так потрепал, парень? Хах, тебе же, наверное, столько же, сколько было бы моему сыну… Где он кстати? — поинтересовался учёный, за секунду преодолевая дистанцию в десять метров.       Лорд уже и сам понял, что этот бой он не вывезет. И дело было даже не в усталости и ранениях, а в удивительной силе врага. Молотов еле-еле держал бесконечные удары плечами, руками и боками. Постепенно он терял равновесие и начал заваливаться на бок.       — Слабак ты, Сталкер. Слишком слабый. — рассмеялся Учёный, переводя взгляд на пленных, — Что-то ты не разозлился, я смотрю. Надо бы тебя подбодрить…       Под взмах руки учёного, Монолитовец выхватил револьвер Алисы и всадил ей в затылок пулю. Девушка упала без признаков жизни, умерев почти мгновенно.       — Не-е-е-е-ет!!! — заорал Лорд, немедленно вскочив с бетона. Старая кровавая ярость затуманивала разум сталкера, и тот начал бить во все стороны, войдя в состояние, которое когда-то прозвали состоянием берсерка. Когда ты бьешь всё, что видишь, почти не обращая внимания на собственные раны. И пока Молотов продолжал молотить уворачивающегося Персунова, Лена неожиданно почувствовала знакомый разум. Разум, который мог принадлежать только одному мутанту.       Леопольд показался через одно из пробитых окон, постепенно спускаясь по опорной балке. И заходил он именно на Монолитовцев, сторожащих пленных. Пока Персунов был занят Молотовым, а Череп медленно охуевал от боли и интоксикации организма, Лена приготовилась к последнему рывку. И первый ход сделал Чернобыльский Кот, одним прыжком пригвоздив Фанатика к бетону. Огромная челюсть мутанта сомкнулась на шее солдата и оторвала голову. Подхватив падающий револьвер, Тихонова прыгнула на второго охранника и смогла откинуть его. Бахнул ещё один выстрел и фанатик завалился с пробитой головой, а мутант уже побежал на выручку хозяину, чьё лицо сейчас напоминало один большой синяк. Череп же поняв, что он свободен, попытался отползти куда-нибудь и прикинуться ветошью.       Персунов успел отреагировать на молниеносный рывок Леопольда, и покрывшаяся плёнкой рука Учёного сомкнулась на шее мутанта.       — Как интересно. Какой преданный питомец. — удивился Семён-старший, ногой пригвоздив кота к бетону. Выхватив из кармана огромный "Пустынный Орёл", практически не целясь, учёный пальнул в Лену, заставив её нырнуть за бетон, и не теряя времени Персунов схватил одну из торчащих арматур. Ржавая железяка пробила брюхо мутанта и пригвоздила его к бетону. Ох и печален же был крик Чернобыльского Кота, забившегося на месте, но не имеющего возможности убежать хоть куда либо.       — Прощай, зверушка. — хмыкнул мужик, спустив скобу. Рявкнул пистолет, и в голове Леопольда появилось новое отверстие, прикончившее бедного мутанта. Напоследок кот посмотрел на хозяина, словно извиняясь, что так и не смог помочь, — Хорошую штуку разработал Палочкин… Неплохо она силу увеличивает… И артефакты ваши, тоже интересные… Её бы в мирных целях использовать, а не так вот...       — Ну… Сука… — рычал Молотов, перевернувшись на живот. Сталкер пополз от Учёного, пытаясь доползти до выброшенного пулемёта. И, когда оружие вернулось к хозяину, Персунов вскинул пистолет и выстрелил в Лорда. Пуля попала точно в живот. Вторая прилетела в плечо, пробив ключицу.       — Ну как оно, Сталкер? Нравится? Так я тебе ещё помогу! — вскрикнул Семён, собираясь добить раненного, но кое-что учёный предусмотреть не успел.       — Однажды я убила твоего сына, а теперь я добью и тебя! — раздался крик с кучи мусора, над которой возвышалась Лена, держащая на плече гранатомет. Девушка решила действовать наверняка, ведь схватка сталкера и сумасшедшего вызывала немало вопросов касательно живучести гада, а наверняка можно было поступить только так.       — Не смей! — только и успел выкрикнуть Семён вскинув, но реактивный снаряд уже полетел в крышу саркофага, держащуюся на честном слове. Фугасный снаряд легко смял единственную опору, поддерживающую крышу… И тонны обломков полетели на двух мужиков.       — Бля-я-я!!! — рявкнул Молотов, прыгнув под бетонную впадину, а всюду слышался только грохот и маниакальный смех сходящей с ума Тихоновой…

***

      — Проснитесь и пойте, Мистер Молотов. Проснитесь и пойте. — раздался ещё один знакомый голос.       — Это ты Шухов? Не вижу нихрена… — ответил я на зов, — Мы справились?       — Да. НО, осталось одно дело. — ответил дух, показывая мне саркофаг, из трубы которого ключом бил поток аномальной энергии, — Иди и сделай всё, к чему мы стремились…

***

      Очнувшись я немедленно закашлялся. Рожа болела, но это было не так важно. Важно было то, что правая нога не отвечала на позывы мозга. Оттряхнув глаз от пыли я не увидел правой ноги… На её месте от колена был только обрубок и кровяной след, который вел к куску бетона… Как неудачно. Теперь я просто калека…       — Алиса… — прошептал я, прекрасно понимая, что моя любовь не могла пережить выстрел из револьвера да ещё и в упор. Удивительно, но пулемёт не пострадал. Его я и использовал, как трость. Выкинув магазин куда подальше, я медленно побрел в сторону, где в последний раз видел Лену. Если она выжила, то это хорошо.       — Кто нибудь… Сюда… — раздался мужской голос из-под завала.       — Череп? Ты что ли? — спросил я, обойдя кучу бетона. Вот кому, а ему повезло меньше, чем мне. Вся нижняя половина Наёмника просто-напросто отсутствовала, бетон и железо рассекли беднягу напополам.       — Она… Там… — напоследок выдохнул Легионер и замер, теперь уже навсегда.       — А, твою мать… — покачал я головой, отправляясь по указанию. Кое-как перемахнув через пару бетонных блоков, я обнаружил последнюю напарницу. Она дышала и даже была в сознании. Она просто сидела и смотрела в сторону.       А там я заметил мечту всех Сталкеров, верящих, что тут есть то, что исполнит любое их желание… Монолит. Он был тут, и он был разрушен. Из огромной трещины бил огромный поток аномальной энергии, питающей Выброс.       «Ребята, вы живы! Я рада, но, мне нужен хоть кто-то из вас, чтобы навсегда запечатать Барьер! Любой из вас!» — раздался в голове голос Юли. Рад что она осталась жива.       — Спасибо тебе за всё, Молотов. — улыбнулась мне Тихонова, поднимаясь с места. И только сейчас я заметил, что живот Лены был пробит арматурой… Покачавшись, девушка по инерции пошла вперёд.       — Стой… Стой!.. — хрипел я, пытаясь поспеть за девушкой, но Тихонова была быстрее. Дистанция всё увеличивалась, а я терял последние силы. Не совладав с равновесием я шлёпнулся на пол, затуманивающимся взором провожая сгорбленную спину своей последней напарницы. Как бы ни пытался я дотянуться, как бы не думал, Тихонова была глуха ко всем позывам…       — Мы никогда тебя не забудем. Спасибо, что подарил нам жизнь… — сказала напоследок Лена, прежде чем прыгнула прямо в разлом.       «Больно то как… Что делать, Юля?»       «Не волнуйся… Просто… Расслабься… И доверься мне.»

***

      Тишина поселилась в Саркофаге, и только слёзы одного единственного человека капали на бетон. Монолит медленно затянулся, надулся, словно пузырь, и замер. Сияние, видневшееся изнутри, пропало навсегда. Теперь это был простой кристалл, очень похожий на стекло…       — Вот так значит… — прошептал Молотов, перевернувшись на спину. Из последних сил он поднял руку с встроенным компьютером, отчаянно гласившим о критических повреждениях всех систем костюма и вколол последнюю ампулу. Доза оказалась «Золотой», подействовав на парня почти мгновенно. Смесь многих наркотических препаратов отогнала боль.       — Путь завершён, Сталкер. — раздался голос Шухова, воплотившегося прямо перед умирающим человеком, — Благодарю тебя, Лорд. Ты сделал всё, что требовалось…       — Да… — кивнул он, пусть и не понял всего, что ему сказал дух Зоны, — Ребята…       — Попробуй пожелать… Молотов… — махнул рукой Чёрный Сталкер, указывая на Монолит, — Он видит твоё желание…       — Верни… Всех… — прошептал парень, прежде чем наконец умер. Он ушел без боли, но с полной потерей крови. Организм не выдержал огромного перенапряжения, наконец, освободив своего хозяина от страданий…       — Ты слышал его желание… — более эмоционально произнёс Шухов, обращаясь куда-то в пустоту, — Хватит скрываться. Явись.       В центре Саркофага появилось искажение, и тогда воплотился Он. Истинный Исполнитель желаний, дарующий требуемое только тем, кто желает этого всем сердцем. Он боялся за себя, заставив выживших сталкеров пройти огромный путь, чтобы спастись… Огромный Золотой Шар, немедленно покрывшийся рябью.       — Что значит обязанность?.. — нахмурился Шухов, погрозив Шару пальцем, — Ты знаешь лучше меня, что это всё твоя вина… Исполняй.       Золотой Шар исказился новой рябью и озарился яркой вспышкой. Чёрный Сталкер растворился в воздухе и отправился в чистилище Зоны, где его дожидались удерживаемые Легендарной Аномалией души погибшего отряда. В обиходе сталкеров это место окрестили Краем Вечной Войны, куда затягивало души всех, кто погиб как настоящий воин.       Шухов сгрёб в ладони яркие искорки, немного обжегшие его перчатки.       — Вы пойдете со мной… — провозгласил Дух, убирая сгустки энергии прямо в карман.