***
Государство, о котором слышали все разумные расы магического мира. Столица, которую никто так и не смог покорить. Город, чья история была вымощена не одним десятком тысячелетий. Великий Полимар — настоящая жемчужина, вобравшая в себя только лучшее, что могли ему дать успехи и неудачи. Город, а вместе с ним и весь Ливерон, переживал одну из тех пор, когда всевозможные низости и гнусности уступили место правде и справедливости, а народ всецело поддерживал и бескрайне любил своих королей, которым был обязан своим благополучием. Многие властители хотели бы походить на Полимар хотя бы каплей, но они ищут слишком простые, а потому и неэффективные пути к своему недолговременному величию, и терпят крах значительно раньше, чем им того хотелось. Только тогда они понимают, что искать наилучшее решение нужно самим, учитывать собственные особенности, а не копировать уже достигнутые результаты. Через это прошли многие государства и народы, кто хоть как-то общались с представителями расы Луменир, но о них мы поговори позже. Пора навестить великий город. Велерион поистине гордился тем, что жил и работал именно здесь. Пусть за свою жизнь он посетил не так много планет и городов, но после родных лесов и просторов Полимар — это вторая его любовь. Воздух сутки напролёт питался солёными брызгами бескрайнего океана, омывающего берег с запада. Там стояло большое количество кораблей из прочных материалов, доставленных с островов союзного государства Онеры. С противоположной стороны город окружили высокие зелёные гиганты, чьи красоты и величие могли равняться с самыми могущественными королями. Лес тянулся намного километров вдаль, примыкая к подножию трёх древних гор, чьи верхушки виднелись из любой точки города и поднимались высоко к облакам, где их ждал извечный свет яркой звезды. На юге располагались главные ворота, через которые проходили и входили все существа, обделённые магическим даром. К ним примыкали высокие стены, которые уже давно утратили свое боевое значение, и что так облюбовала местная разновидность плюща, придающая белокаменным стражам вполне безобидный вид. Совсем рядом распологалась воздушная станция, принимающая и отправляющая летающие корабли. На севере же располагалось творение невероятной красоты. Многим известно, что монарх живёт в изысканных замках или дворцах, где количество комнат уходит за сотню, а слуги только и делают, что не успевают вычищать эти «апартаменты» от грязи от пыли. Однако дом лордов Ливерона во многом отличался от этого устаревшего представления. Да, он не был обделён своеобразной роскошью и изысканностью, но её было в разы меньше, чем можно себе представить. Его высокие, кристальные шпили стремились вверх, соединяясь друг с другом причудливыми воздушными мостами. Близлежащая территория дворца была украшена всевозможными садами, в которых мог прогуляться каждый желающий и любоваться растениями, собранными из многих миров. Однако большим престижем и обрастающими сплетнями здесь пользовались не зелёная растительность, а несколько академий, в которых обучались и обучаются одни из самых сильнейших магов. Выходцы из этих академий становятся известными уже в тот момент, когда поступают в них, что уж говорить о выпуске. Когда-то через этот путь прошёл и Велерион. Демопат двигался по центральной улице бодрым и быстрым шагом, ибо каждая мысль о любимой работе подогревала в нём желание поскорее очутиться в дверях любимого здания. Перед ним быстро пролетали высокие строения, раскрашенные серыми или почти что белоснежными оттенками, гулкий рынок, который начинал работать с самого рассвета, и вскоре он остановился перед высоким белокаменным сооружением, представлявшим собой трёхэтажную постройку с высокими шпилями, стремящимися высоко-высоко в небо. Это было то место, где он мог пропадать часами, где испытывал только самые лучшие чувства и эмоции, которые составляли большую часть его жизнь. Он стоял на пороге главного полимарского госпиталя — своего собственного госпиталя. Велерион прошёл через высокие ворота, которые были открыты для любого посетителя в любое время суток, и оказался во внутреннем дворике, посреди которого блестел аккуратный фонтан, переливающийся всеми цветам радуги. Возле фонтана кругом стояло несколько уютных скамеек, а между ними — высокие горшки, в которых росли травы с лечебными ароматами, навевающими приятные воспоминания. Пройдя через ещё одну створчатую дверь, Велериону открылся вид на блестящую от чистоты приёмную, за которой тщательно следил и он, и его подопечная. Она сидела за высоким деревянным столиком, на котором лежала записная книжка со всеми встречами и посещениями, которую она должна была заполнять. — Славное утро. — поприветствовал он Инальку, при этом не забыв радостно улыбнуться. — Как обстояли дела в моё отсутствие? Рыжая девушка подняла на него чёрные и уставшие от однотипных картинок глаза. Представительница древней, но уже давно обедневшей расы имела смуглый цвет кожи и сложный характер, который порой мог доставить Велериону немало хлопот, хотя тяжелее ему было выслушивать высказывания о желании проверить свои силы в настоящих житейских условиях. Однако мелкая, но кропотливая работа всегда усмиряла её пыл и в цитадели жизни можно было услышать тишину, длящуюся до очередного спора. Несмотря на эти недостатки, Иналька была достаточно способным целителем, хоть она и не очень любила находится в Полимаре. По её словам, здесь люди сами знают, что им нужно и от какого именно недуга, а если же возникают вопросы, они предпочитают посещать ближайшие дома врачевания. Пускай главный госпиталь всегда держал свои двери открытыми для любых посетителей, его услугами чаще пользовался монарх, прося Велериона заняться исследованиями. Поэтому Инальке редко предоставлялась возможность заниматься «настоящими» пациентами, что сильно её огорчало. — Славное, славное… — по привычке ответила она и, высоко подняв голову, продолжила. — Демопат Велерион, быть может, ворота хоть иногда стоит держать закрытыми?... — С чего вдруг такие мысли? — тут же отозвался он, сняв с себя плащ и повесив его на крючке у входа. — Ты же постоянно жалуешься, что у нас редко бывают посетители. Если ты думаешь, что с закрытыми воротами напор людей поприбавится — я вынужден тебя разочаровать. — Просто, так в госпиталь могут пройти любые люди... И никто не знает, что у них на уме... Иналька высоко подняла брови и приподняла уголки тонких губ, словно хранит какой-то страшный секрет, который позволяет ей быть умнее всех. — Прародителей ради, Иналька! — воскликнул Велерион, встряхнув руками. — Твои загадки скоро доведут меня. Что ты хочешь этим сказать? — Я хочу сказать, что одна ваша знакомая пришла и засела в столовой и не сказала при этом хотя бы слов приветствия. И это было совсем не вежливо… — Знакомая манера… — проронил он и почесал затылок. — Догадываюсь, кто это может быть. Я поговорю, не волнуйся. Думаю, это ненадолго. Иналька послушно кивнула и переставила свёрток поближе к себе. Велерион же миновал приёмную и подошёл к решётке, скрывающей за собой полукруглую выемку в стене как раз такого размера, чтобы в ней поместился один человек. Демопат открыл решётку, и наступил на круглую панель, покрытую магическими символами и тут же загоревшуюся голубым светом. В тот же миг он очутился в другом помещении, которое являлось его непосредственным домом и являлось небольшой пристройкой к самому госпиталю. Разумеется, немного колдовства помогло расширить и облагородить это пространство, благодаря чему отдельная комната превратилась в небольшой домик со всеми удобствами. Это было весьма распространённое колдовство, и для демопата оно было частью необходимости. В столовой, а по совместительству и кухне, сидела женщина, которой нельзя было дать больше двадцать пяти лет. В тонких руках она держала чашку с только что заваренным горячим напитком. У неё были длинные чёрные волосы, присыпанные пеплом, часть которых скрывала её серые глаза. Бледную, почти не тронутую светом кожу оттеняло тёмное платье с длинными рукавами, которое было украшено аккуратной вышивкой с небольшим количеством кружева. Сама по себе женщина была высокой, и, увидев перед собой хозяина дома, она встала с уютного кресла и выпрямилась во весь свой рост, став на пару сантиметров выше Велериона. Несмотря на это, она была очень тонкой, словно одинокая веточка, и, казалось бы, стоит на неё легонько дунуть, и она упадёт на землю. Однако это впечатление было обманчивым, ибо она была чистокровным и самым типичным представителем расы Некрелис, считающейся одной из самых мудрых и могущественных рас. — Сареса! — радостно воскликнул Велерион, приближаясь к ней с распростёртыми объятиями. — Как я рад тебя видеть после стольких долгих месяцев! — Взаимно. — коротко ответила гостья, крепко обнимая старого друга в знак принятия его чувств. — Присаживайся. Я буду рад услышать всё, о чём ты мне расскажешь. — Велерион уступил кресло Саресе, которое она и так заняла до его прихода, а сам расположился на диване, притиснувшись к самому краешку и устремив на волшебницу блестящий взгляд. — Что ты хочешь знать? — пригубив горячий напиток, сказала она с такой интонацией, словно уже несколько раз об этом говорила. — Как что? Ты столько пробыла на Эгардосе, неужели тебе не о чем рассказать?! — Я думала, ты уже знаешь главную новость. — Новость? Какую? — брови мага высоко приподнялись в ожидании. Сареса искоса посмотрела на друга, после чего из её груди вырвался напряжённый вздох. — Вентапары хотят заключить с нами союз. Велерион на несколько секунд застыл, постепенно свыкаясь с принесённой новостью. Он и ранее слышал, что вождь Гокхар собирается пойти на перемирие с Митэнием, но чтобы заключить союз, об этом и помыслить нельзя было. Сареса, как могло показаться, относилась к этой новости скорее с опасением, чем с удивлением, которого не скрывал демопат. — Если бы я не знал, что чувство юмора — не твоя сильная сторона, то решил, что это именно шутка… И ты думаешь, что лорд Эпкарн пойдёт на это? — Вентапары — достаточно сильная раса. И в военном, и в экономическом плане. Мы получим большую поддержку. Но проблема заключается в… — Аниквернах. — закончил Влелерион, прекрасно зная о ненавистнических отношениях двух планет. — Что ж, ситуация печальная, но надеюсь, что всё сложиться как нельзя лучше. — Но мерелуи тоже не в восторге от этой идеи. — добавила женщина после короткого молчания. — От чего же? — Как всегда. Всё как всегда… Велерион издал тяжелый вздох, после чего откинул голову назад, обдумывая всё вышесказанное. Отношения между державами требовали развития, и союз с Эгардосом принёс бы множество выгод для остальных пяти государств. Но народ Эгардоса, вентапары, всегда считался варварским и жестоким, жившим только завоеванием и порабощением других существ. Больше всего от него натерпелись аникверны, жители которых много лет порабощались и использовались в основном для работы на рудниках. Представители Онеры, мерелуи, попросту не любили всех и вся, считая, что для беззаботного существования им не обязательно заключать союзы с каждым, кто попросит. Велерион прекрасно знал, с каким отвращением и скандалом был принят его собственный народ, который и сейчас ушёл недалеко от тех далёких времён. К чему именно приведут переговоры и насколько мирно они пройдут, покажет лишь время. — Если Онеру вновь будет представлять Мав’Конара, то шансы на удачное стечение обстоятельств невелики. — заключил Велерион уже вслух. — Мав’Конара не справляется со своими обязанностями. — высказалась Сареса, опуская чашку на стол. — И у лорда свои планы на её счёт. Велерион вскинул брови. — Что ты хочешь этим сказать? — Ничего. — Сареса поднялась и повернулась к выходу. — Думаю, скоро и ты обо всём узнаешь. Я была рада тебя увидеть, но теперь мне пора. Много времени ушло на одиждание. — Да, понимаю... Ты всегда очень занята... Быть послом Цирениса - не простая задача. О, совсем забыл спросить. — сказал Велерион, провожая свою давнюю подругу к выходу. — Ничего не слышно о Нолле? Прошло много времени с тех пор… — Нет. — прервала его Сареса, остановившись у самого порога. — Не торопи время. Оно этого не любит. — Да… Конечно. Старые друзья обменялись взаимными поклонами, после чего Сареса ступила на магическую панель, и демопат остался совершенно один в своём жилище. Встреча с одной из сильнейших волшебниц Церениса напомнила ему о том далёком времени, когда они были студентами академии при дворе. Учились врачеванию, иллюзиям, кругу стихий и всему остальному, что необходимо знать высшему магу. В большинстве своём то время было радостным и в какой-то степени даже счастливым, если бы не один студент, время от времени выводящий Велериона из равновесия. Тряхнув головой, демопат мысленно вернулся к тому времени и пространству, где находился в данный момент. Он обернулся к столику, возле которого они с Саресой пили травяной отвар, и с удивлением для себя обнаружил большой свёрток, обвязанный простыми нитями. Тошнотворный минимализм, граничащий с настоящим искусством, был верными признаком работы некрела, в данном случае некрелы. С любопытством пятилетнего ребёнка Велерион подошёл к странному подарку и, медленно подняв, начал распаковывать. Увиденное его немало поразило. В его руках оказался странный вытянутый череп с большими глазницами, несколькими рядами зубов, сломанных в некоторых местах. Вдобавок, из пасти торчало два закруглённых бивня. Интересная находка для любителя собирать всевозможные экспонаты, которые почти что не имеют аналогов. Для редкостей в этом доме всегда найдётся место, большинство из которых хранятся в потайной комнатке, увидеть которую удостаиваются лишь самые лучшие и преданные друзья и близкие. Произнеся одними губами заветные слова, Велерион открыл перед собой небольшой портал тёмно-фиолетового цвета. Принесённый подарок демопат положил в магическое хранилище, которым любил пользоваться каждый маг, владеющий искусством пространственной иллюзии. Некий мешочек без дна, в который можно положить всё, что угодно, а после, когда что-то понадобится, легко забрать, и никаких переживаний по поводу того, что драгоценную сокровищницу кто-то ограбит. Конечно, есть и такой риск, но он в значительной мере уменьшается по сравнению с существующими банками. И многие завидуют магам за кажущуюся простоту их существования… Ещё раз осмотрев помещение вокруг себя, Велерион постоял пару минут в лёгкой задумчивости, понимая, что ему нужно сделать что-то ещё. Когда его рука коснулся перекинутого через плечо мешочка, Велерион стукнул себя по лбу, он посмеялся над собственной задумчивостью и поспешил к Инальке. Кажется, настала пара навестить старого друга, благо он жил совсем недалеко. — Иналька! Я ненадолго отлучусь. Если кто-то появится, надеюсь на твою сообразительность и доброту. — Угу… Если заглянут… — протянула Иналька, взглянув в сторону высоких и одиноких ворот. Покинув стены своего второго дома, Велерион дошёл до центральной площади, затем направился к восточной её стороне, где находился шатёр баклажанного цвета, покрытого россыпью серебряных звёзд. Вместо дверей хозяин нестандартного для здешних мест жилища использовал две тканевые полоски, больше похожие на шторы, чем на порядочную границу между улицей и домом. Впрочем, для этого мага не существует барьеров или законов — он живёт по собственным моральным принципам, которые, на счастье Митэния, были близки их идеалам. Понятия "вор" для здешнего кудесника тоже не существовало, ибо, во-первых, ничем дорогостоящим маг не обладал, во-вторых, всякий грвбитель несколько раз подумает, прежде чем врываться в обитель древнего мудреца. — Омирнис? — прозвучал громкий голос демопата, прошедшего за мягкие шторки и осматривающего убранство комнаты, словно за один день здесь могло что-то измениться. — Да-да? — донесся за другой шторой хриплый голос. — Неужто ко мне заглянул любимец самих прародителей? — Ты как всегда преувеличиваешь. — улыбнулся Велерион выходящему к нему старцу. Старый маг был одет в рясу такого же цвета, как и шатёр снаружи, только наряд был исписан радужными узорами, претендуя собой на отдельный вид искусства. На талии висел широкий пояс с геометрическим орнаментом, на котором, подвязанные нитками, болтались склянки с различными порошками. Обычно его лысую голову покрывал капюшон, но, при встрече с особенно дорогими гостями, он привык снимать его, и искренне радовался, когда его вид никого не вводил в ужас. Впрочем, как считал сам Велерион, Омирнис не был так страшен, как сам себе представлял. Пусть он и был давно слеп на глаза и в неисчисляемых рубцах по всему телу, но это ничуть не делало его страшным колдуном из детских сказок. Совсем наоборот. Он был добродушен, весел и мудр, что поистине высоко ценилось как учёными магами, так и простыми людьми. Настоящая противоположность всего народа Церениса. Несмотря на то, что он сам был одним из них. — С чем ты пожаловал на сей раз? — спросил некрел, растянув губы в приветливой улыбке. — Ты никогда не приходишь ко мне без новостей или же без подарочка. — А ты всегда всё знаешь заранее. — Велерион вынул из кармана заветный мешочек си протянул его другу. — Маленький, но полезный сюрприз. — О, я уже по запаху чувствую… — со счастливым выражением лица старик доставал из кулька хвойные плоды, которые долго рассматривал. — Как всегда… Лучшие из лучших! — воскликнул он, убирая их обратно в мешок и бережно кладя на алхимический стол в дальней комнате. — Ну что ж, раз ты решился навестить меня, могу ли я предложить тебе отвара? Как раз недавно на рынке наткнулся на мирагну из Биркаса и подумал… — Увы, но я не могу остаться… — с прискорбием ответил демопат, хотя его сердце было совсем не прочь потратить пару часов на чашку чая и душевный разговор… Да какие там часы… Даже дни… Или недели. — Понимаю… Любимое дело играет в твоей душе отнюдь не последнюю роль. — Омирнис грустно улыбнулся. — Но всё же, быть может ты не будешь против уделить мне пару минут, чтобы я проверил глазные яблоки? — Ты думаешь, это так необходимо?... — Безусловно! — воскликнул старик, проходя в соседнюю палаточную комнату и стуча по спинке кресла, стоящего прямо по середине. — Проходи. Ты сам знаешь, это дело пяти минут! Дай хоть попрактиковаться немного… А то ко мне лечиться никто не ходит… — Ладно, так и быть, осмотри… Но не больше пяти минут! — насупил брови Велерион, зайдя следом и усаживаясь в кресло. Демопат запрокинул голову назад, руки положил на живот и сжал их в замок. Омирнис встал позади кресла и приложил одну худощавую ладонь к темечку, а другую опустил на глаза. Велерион не в первый раз проверял остроту зрения таким методом у других, но всякий раз испытывать нечто подобное на себе, было похожим на захватывающее приключение. Каждый раз новые ощущения бьют в голову и наполняют всё тело, иногда похожие на лёгкое покалывание, иногда на приятную щекотку — всё зависит от настроения самого пациента и мастерства лечащего. Пусть Омирнис и был любителем в этом деле, но он хорошо справлялся. Даже трудно назвать его увлечение медициной простым хобби. — Ты же принимаешь отвар, который я тебе давал?... — с подозрением спросил старик, убирая ладони. — Я так понимаю, всё очень печально? — с грустной улыбкой спросил демопат, разворачиваясь. — Интуиция тебя не подводит… А вот чувство юмора — наоборот. Велерион издал тяжелый вздох, после чего подошёл ближе к магу и заглянул в его туманные глаза. — И это никак нельзя остановить? — уже с чуть большей серьёзностью осведомился Велерион. — Оно само рано или поздно остановится. А вот зрение уже восстановить не получится. Придётся тебе всё-таки работать с камешками… — Ты ведь прекрасно знаешь, как я к этому отношусь. — буркнул Велерион, на мгновение сменив вид взрослого человека на капризного ребёнка. — Знаю. Но как человек, потерявший зрение и не только, я тебе советую: не испытывай себя на прочность. Пространственное видение, конечно, вещь хорошая, но я бы отдал всё, что у меня есть, лишь бы вновь увидеть мир в красках. Здесь нет места для неприязни и предпочтений, мой друг, здесь речь идёт о здоровье, причём о здоровье такого выдающегося человека, как ты. Маг сделал глубокий вдох, чтобы перевести дыхание и дать Велериону время поразмыслить над сказанным. Омирнис всегда дорожил теми людьми, в ком видел большой потенциал и чистую душу, которые в некоторые времена кажутся понятиями абсолютно несовместимыми. И чем быстрее шли годы, тем тяжелее ему отпускать тех, кого он по-настоящему любил. Сидарумец как раз-таки и попадал в эту категорию. А ведь порой так больно видеть, как близкие люди совершают откровенно глупые поступки, руководствуясь паразитическими мыслями. — Я подумаю об этом. — наконец-то произнёс Велерион, поднимаясь с кресла. — Но обещать ничего не могу. Слишком это хлопно… — Ты знаешь мою позицию… — поникнув, ответил Омирнис, неспешно покидая комнатку и выходя к главному проходу. — Моё дело — сообщить, что нужно сделать и для чего. А уж делать так, как я сказал, или нет — дело посетителей… — Ты сам говоришь, что не все твои пророчества сбываются… — с некой надеждой в глазах произнёс демопат, следуя за ним. — Не все. — он медленно повернул голову. — Но плохие сбываются всегда. Демопат молча кивнул, одновременно и прощаясь, и принимая сказанные ему слова. Немного раздосадованный, Велерион оставил жилище старого мага и пошёл обратно к лазарету. Проблемы с глазами редко волновали его, ровно до тех пор, пока он сам не начал чувствовать ухудшения, однако из-за постоянных дел он не мог сосредоточиться на своей болезни. Теперь же он был просто вынужден посмотреть на всё это свежим взглядом. И ему становилось грустно. Грустно, потому что ему придётся делать то, чего совсем не хочется, а единственный путь избежать этого — смирение, на которое тоже требуется временя. В такие моменты он жалел, что не был высшим магом, чья регенерация срабатывала лучше, чем у него. Хотя, вполне вероятно, что и им пришлось бы носить злополучный прибор, который так не любил демопат. А может, и нет… Сейчас в голове творился настоящий балаган и из-за множества мыслей, запутывающихся в гигантский клубок, было трудно трезво оценивать все факты. Даже улицы проплывали мимо в лёгком тумане, будто вокруг и нет ничего. А ведь ничего бы и не было, если в один прекрасный день он не получил письмо от лорда...Глава 2.
4 апреля 2021 г. в 11:48
Игривый морозец пришёл в гости к жителям деревни. Трудно представить, что в таких краях, где мерзлота уступает своё место теплу лишь на пару месяцев, могли хозяйничать люди. Никто толком и не помнил, как здесь зародилась жизнь, и каким ветром сюда занесло магию. Одним из самых редких и наиболее сильных умений было врачевание. К сожалению, подобное колдовство не было способно спасти несчастный народ от эпидемии, выраженной в виде хищных, ловких животных с острыми клыками. Именно поэтому обычные люди, чьи руки не способны создавать клубы чистый энергии, почти что никогда не покидали высоких стен своего мирного уголка, а если такая необходимость и возникала, то они обязательно брали с собой оружие и ещё нескольких силачей из деревни, чтобы дать достойный отпор любителям человечины. Впрочем, не так много деревень располагалось в непосредственной близости от леса — это либо переселенцы, которым по каким-то причинам не хватило места в окрестностях столицы, либо маги из дружественных государств, переселившиеся сюда для исследований.
Немногим жителям везло с последними. Маги, к какой бы расе и стезе они не принадлежали, считались самыми уважаемыми людьми среди простых селян. Сам народ, проживающий на Сидаруме, Эликтус, не славился большим количеством магов. Если убрать всех обманщиков и хитрецов, то настоящих мастеров можно пересчитать по пальцам. Это откладывало большой отпечаток на развитие государства, которое протекало очень медленными темпами. И к этому стоит добавить, что Сидарум не пользовался особой популярностью и любовью у своих союзников. Однако, в этом были и свои плюсы: не имея в своих недрах никаких драгоценных металлов, покрытая сплошными непроходимыми лесами и будучи бедной на колдовское мастерство планета никогда не была интересна тиранам. Впрочем, народу и без них обходилось весьма тяжко.
Пища была воистину скудна. Деревенские питались лишь тем, что удавалось вырастить в собственных домах или выловить в холодных водах. Провизию из столицы они получали редко по нескольким причинам: дороги трудны и опасны, а если с каждой повозкой отправлять отряд охотников, под конец из них не останется почти никого, ибо бледнозубы чуют человеческий запах за много километров. Куда была бы проще и удобнее система порталов, которую использовали другие планеты, если бы не одно «но»: никто до сих пор не удосужился проложить «ветви энергии» в деревнях и улучшить их работу при помощи стабилизирующих заклинаний. Конечно, можно обойтись и без таких сложностей, ведь в конце концов магия — вещь, управляющая и пространством, и временем, но в таком случае велик шанс ошибиться. А порой даже один метр вправо или влево может сыграть смертельную роль в жизни мага.
Одинокая звезда, чьи бледные лучи скользили по снежной поверхности, стучались в окна, прося людей внутри выйти на улицу и поиграть вместе с ними. Но деревня всё ещё спала, и только дыхание пары человек, которым чужды как сон, так и пища, нарушало царившую в округе тишину. Если бы не врождённая устойчивость к холоду, Велерион бы давно покрылся ледяной коркой и отправился в мир Харука, пока стоял на крыльце и дожидался прихода своей матери, почему-то чересчур задержавшейся в оранжерее. Отец до сих пор крепко дремал, и всё, что мог сделать целитель на прощание — несколько минут постоять в его спальне и глазеть на зачахшего родителя. С тяжёлым сердцем он покидал комнату и сильно жалел, что не мог провести в старом доме ещё пару часов. К сожалению, были другие дела, которые никак не могли разрешиться без присутствия высшего мага его талантов.
Наконец-то тонкий слух уловил скрип древесины, и очень скоро на пороге дома показалась Раирорэн, держащая в руках небольшой мешочек из плотной ткани. Взглянув на сына исподлобья, она пару минут молчала, затем протянула Велериону свёрток.
— Здесь всё, о чём ты просил. — произнесла она, когда целитель принялся рассматривать мешочек. — Надеюсь, твой друг останется доволен.
— Вы шутите? — искренне удивился Велерион. — Да Омирнис до сих пор удивляется, как можно так тщательно подбирать ингредиенты! Он чуть ли не целует Ваши травы.
— Ты знаешь, я не люблю лесть. — яркие губы некрасиво скривились.
— Никогда в жизни. Омирнис и в самом деле дивиться Вашей старательности.
— К любому занятию нужно относиться с трудолюбием, Велерион, и только тогда можно ждать хорошего результата.
— Да, я помню об этом.
После этой фразы разговор прекратился, и взгляды семейства были устремлены к ломаному горами горизонту. Если где в мире и были рассветы, сравнимые лишь с блеском только что рождённой звезды, то такие были только на Сидаруме. Белый свет отражался от многочисленных верхушек гор, сверху донизу покрытых чистейшими кристалликами льда, чуть ли не превращая долины, в которые он проникал, в сияющие полотна бриллиантов. Тёмно-зелёная хвоя преображалась, она словно линяла и приобретала яркие салатовые оттенки, стволы принимали почти что бежевый цвет, и тогда совсем трудно поверить, что в таком прекрасном месте могут царствовать страх и, что ещё хуже, смерть. Поистине райский свет, как море сглаживал острые утёсы, успокаивал душу и залечивал раны. Рассвет, дарующий людям веру в новый день, для Эликтуса стоит дороже всех сокровищ.
— Тебе пора. — прервала молчание Раиро, поворачиваясь к сыну. — Имера уже достигла середины горы.
— Вижу. — Велерион опустил голову, по-прежнему сожалея о быстроте течения времени. — Большое спасибо и за гостеприимство, и за травы. Надеюсь, в скором времени мы вновь увидимся.
— Не забывай писать. — лишь с привычной ей строгостью проронила Раирорэн, а после, уже мягче, добавила. — Пусть Прародители не оставят тебя в трудный час.
Они обменялись взаимными поклонами головы и, не говоря больше ни слова, разошлись в разные стороны: Раирорэн вернулась в дом, а Велерион направился к воротам. Убрать мешочек он не мог, потому что под рукой не было никакой сумки, а уменьшить его и положить в карман не хотел: как бы хороша не была магия, её воздействие может оставить видимые следы на не магических объектах, и это может подпортить свойства последних. Зато к мешочку была пришита длинная лента, что позволило Велериону накинуть вещицу себе на плечо. Теперь лёгкой походкой целитель последовал к выходу из деревушки. Ворота были весьма большого размера, так как предназначались для ввоза и вывоза провианта, но внутри них была постоянно закрытая дверца и для людей. Обычно возле ворот несут дежурство двое сторожей, но, как обычно бывает в скучном и одиноком крае, они спали мирным сном, да и вдобавок громко храпели, как если бы здесь дремало штук двадцать людей. К счастью, их сон нисколько не препятствовал Велериону, который одним движением руки смог снять с двери все примитивные замки и выйти наружу. Таким же жестом он запер все засовы изнутри и, убедившись, что деревня по-прежнему неприступна, с чистой совестью направился в сторону города, чьи вершины были видны через просветы кроны.