без промаха

      Тяжелые деревянные двери парадной Щербацких вновь раскрылись. Весь вечер они то открывались, то закрывались, чем ознаменовывали приезд новых гостей и знатно доставали швейцара, что сей процесс контролировал. Только несчастный успевал чуть облокотиться на стену, как подъезжали гости. Что же здесь поделать, когда такова его работа!       Одним из таких гостей был граф Вронский, что уже некоторое время всячески ухаживал и волочился за юной княжной Кити, которая, помимо прочего, была не против. Для старого князя и княгини цель его визита была также ясна, как алфавит для любого человека. Они рассчитывали, что Алексей Кириллович в совсем скором времени сделает их младшей дочурке предложение, и были в общем то довольны его кандидатурой, если бы пару дней в Москве не объявился Левин, от которого столь долгое время было ни слуху ни духу, и все думали, что он более не явится в мир. Его появление вносило некий раздор среди старшего поколения Щербацких, потому как старый князь всячески поддерживал именно его кандидатуру, когда княгиня уверена была, что Вронский — лучшая кандидатура для их драгоценной дочурки. Так и не придя к согласию в этом вопросе, родители решили просто плыть по течению и ждать дальнейших движений со стороны обоих женихов. Вот так незадача — то ни одного, то аж двое!       Приехав на приём несколько ранее графа Вронского, Константин Дмитрич уже успел порядком сконфузиться, получив отказ на предложение руки, на которое так долго решался. «Ну точно матушка чего наговорила, — прокручивая в голове минувшие события думал Левин, — кто этот Вронский?». В гостиной, казалось, висела тяжелая туча, но на самом деле этой тучей был Константин, который не мог ни о чем говорить и думать, кроме как об отказе Кити.       Развеял тяжелое молчание, подобно нежному летнему ветерку, вошедший в гостиную Алексей Кириллович, как обычно с сияя своей неотразимой улыбкой. Офицер поздоровался со всеми, заострив внимание на Кити, поцеловав ее аккуратную ручку и взглянув в ее глаза. Последним офицер подошел к туче, что имела честь зваться Константином Левиным. «Вот кто ты, Алексей Кириллович Вронский», — про себя подумал Левин, пожимая ему руку и чуть улыбнувшись уголками губ, отвечая на его приветливую улыбку.       Еле выждав подходящий для того момент, Константин Дмитриевич поспешил удалиться из дома Щербацких, продолжая убиваться мыслью об отказе и об этом отчасти противным ему Вронском. «Одним больше — одним меньше, — подумала княгиня, — а так хоть Кити поспокойнее будет». В мимолетном разговоре с очередным своим знакомым граф Вронский сказал, что Левин произвел на него крайне хорошее впечатление и что он хотел бы продолжить с ним общение. Конечно, не он ведь перед Катериной Александровной позорился!