Истинный для остроухого

Этьен, в который раз поразился мастерству эльфийских музыкантов — так замечательно играть быструю сложную мелодию и самим одновременно лихо отплясывать. Ойльрих схватил его за руки и увлёк в самую гущу танцующих. Вокруг слышался весёлый смех, причудливо смешивавшийся с волшебной мелодией. Этьен не чувствовал ни усталости, ни угрызений совести, он просто веселился. Странное существо проплыло по воздуху с подносом в зеленых лапах. И Ойльрих, не раздумывая подхватил с подноса большую кружку, в которой дымилось что-то ароматное и темное на вид. — Выпей за здоровье моего народа, принц, — сказал эльф, протягивая кружку Этьену. — Что это? — немного недоверчиво спросил принц, но кружку взял. — Мёд, мой милый, — сказал Ойльрих. Сказал громко и чётко. — Тот самый волшебный напиток, сваренный на колдовских травах? — Этьен покраснел, услышав «мой милый», но, к удовольствию Ойльриха не стал возражать против такого обращения. — Тот самый, — улыбаясь, заверил его Ойльрих. — Выпей, тебе обязательно понравится! И Этьен послушался — осторожно пригубил горячую ароматную жидкость в кружке. Не распробовал и выпил побольше. Горячая, сладко-горькая, она обожгла гортань и приятным теплом распространилась по всему телу. Продолжая танцевать, он передал кружку Ойльриху, и эльф тоже отпил из неё. — Я хочу познакомить тебя кое с кем, милый мой Этьен, — сказал Ойльрих и лукаво улыбнулся. — Что… мне ещё и предстоит знакомство с твоими родственниками? — спросил Этьен и сделал большой глоток из переданной ему Ойльрихом кружки. — Именно, — и Ойльрих увлёк его в круг танцующих. Этьен не сразу смог понят это, но у танца, показавшегося ему сначала просто весёлой неразберихой, на самом деле был сложный рисунок. Из вереницы танцующих к ним приблизилась красивая эльфийская пара в сверкающих одеждах и украшениях. — Приветствую, сын, — сказал стройный, высокий эльф Ойльриху, и Этьен сразу почувствовал ореол власти, исходивший от него. — Майльфрихииль или проще, Майльрих, король Фэйервуда и по совместительству мой родитель, — представил его Ойльрих. — Рада, что ты счастлив, мой сын, — сказала высокая прекрасная эльфийка. В чертах лица и глазах цвета весенней зелени, Этьен безошибочно разглядел сходство, а потому уже знал, кто это, прежде, чем Ойльрих успел представить ему эльфийку: — А это моя августейшая матушка, Амирииль. Эльфийка улыбнулась доброй искренней улыбкой. — Принц Этьен, мой истинный, — просто представил его родителям Ойльрих. — Мы уже обручены, — радостно сообщил он, будто и не заметил сердитое лицо отца. — И ты привёл в нашу семью… человека! — возмутился эльфийский король. — И вступил с ним в брак, не спросив на то позволения… Он не договорил — Амирииль коснулась его губ тонкими пальцами. — Сегодня праздник, и наш сын счастлив. Ни к чему омрачать потерявшими смысл дрязгами веселье. — Поверьте… я не хотел, — начал было оправдываться Этьен, но венценосные родители Ойльриха уже скрылись среди других танцующих. — Вовсе не обязательно было сообщать им, — обиженно буркнул эльф, а Этьен решительно отнял у него уже почти опустевшую кружку с травяным мёдом. Они допили мёд и подоспевшее неизвестно откуда ещё одно странного вида зелёное существо унесло пустую кружку. Этьен продолжал танцевать, просто не мог остановиться. И не чувствовал никакой усталости. — Что за чары ты наложил на меня, остроухий? — спросил он. — Я здесь не причём, — честно сознался Ойльрих, — это всё Фэйервуд, ну, и немного музыка. Он обнял Этьена и прошептал ему в тёплые губы: — Я люблю тебя. Этьен поцеловал его, и никакая магия здесь была не причём. -Кхм… Этьен увидел двоих: эльфа, как две капли воды похожего на Ойльриха и красивого рыжеволосого парня. Рыжий беззастенчиво обнимал двойника Ойльриха. — Это… — начал представлять Ойльрих и замолчал. — Рэнфрих, брат этого хитреца, — сообщил эльф, — уверен, он сделал что-то по-настоящему ужасное чтобы обручиться с тобой! — Кто бы говорил! — рыжеволосый засмеялся. — Флейм, — просто представился он. — Мой истинный, — радостно сообщил Рэнфрих. Он попытался поцеловать Флейма, но тот, смеясь, увернулся и Рэнфрих только мазнул влажными губами по его белоснежной, чуть зарумянившейся от танцев, щеке. — Не здесь и не сейчас, — Флейм засмеялся. — Позже… Тогда получишь не только… поцелуи. — Пожалуй, нам пора покинуть праздник, — говоря это, Рэнфрих улыбался точь-в-точь, как Ойльрих и Этьен окончательно перестал сомневаться в их родстве. — Конечно, ведь вам ещё надо проверить заснула ли Брин! — ехидно сказал Ойльрих. — Не напоминай! — возмутился Флейм. — Еле смогли её уговорить! Ни в какую не хотела идти спать! — Это моя племянница, — пояснил Ойльрих, — их дочка. — Нам правда пора её проведать! — Рэнфрих приобнял счастливо улыбающегося Флейма и они скрылись среди танцующих. — Но… — поражённый, Этьен не знал, что сказать. — Мой брат нашёл своего истинного, который оказался омегой, — объяснил Ойльрих. — И теперь они растят очаровательную дочурку. — Басти! — закричал Этьен, увидев в хороводе танцующих своего слугу демона. Рядом с демоном плясала прекрасная женщина со светло зелёной кожей. Этьен задержал на ней взгляд, сколько позволяли приличия. — Это Сурин, дриада, — прошептал Ойльрих, — и не пялься на неё так. Когда Бастиан и его спутница смогли поравняться с ними благодаря танцевальному рисунку, или же Этьен и Ойльрих поравнялись с демоном и дриадой, первым заговорил Бастиан. — С прискорбием сообщаю вам, юный господин, что не смогу больше служить вашему королевскому дому и не смогу вернуться с вами… — Он повенчан со мной моим дубом! — радостно крикнула Сурин. — Теперь никакие силы не разлучат нас! — Я очень… рад за вас обоих! — сказал Этьен и засмеялся, уж больно нелепой показалась ему эта ситуация. — Дуб не обманул, Ойль! — сказала Сурин. — Не зря мы встретились! Ты и вправду принёс мне счастье! — Что?.. — Этьен, непонятно почему, вдруг почувствовал жгучую, ни с чем несравнимую ревность, он никогда не чувствовал ничего подобного, даже увидев Дэйдре, танцующую с Иваром. Но демон и дриада уже отдалились от них. Ойльрих на мгновение, чтобы не сбиться с ритма весёлого танца, приобнял его. — Я… спас её от человеческих охотников и провёл с ней ночь, — прошептал он. — но всё это было до тебя. Видя смущение Этьена, он расхохотался. — Не только с ней, и даже не одну ночь, — ответил он на его незаданный вопрос. — Я был близок с многими и давно сбился со счёта. Этьен молчал. Он злился, но не мог уйти, не мог перестать танцевать. — Но теперь… люблю только тебя, — сказал Ойльрих и улыбнулся. Танцующие расступились и на поляне вспыхнул костёр. Яркий, Этьен никогда раньше не видел такого яркого пламени. Костёр горел сам собой, без дров. — Это магическое пламя, принц, — объяснил Ойльрих, — и оно не причинит вреда деревьям. — Угу, — только и смог выдавить из себя Этьен, с чудесами для него на сегодня определённо был перебор. — Ты ведь знаешь, что обязательно надо сделать в праздник Литы? — спросил Ойльрих. — П-перепрыгнуть или перешагнуть через пламя, чтобы избавиться от бед, — прошептал Этьен, всё ещё злившийся на Ойльриха и за что — сам не мог себе объяснить. — Верно! — и Ойльрих задорно улыбнулся. Музыканты заиграли быстрее. Первыми через костёр прыгнули эльфийские король и королева. Они прыгнули одновременно. Этьен восхитился их ловкостью. Присутствующие подбадривали королевскую чету громкими криками и ритмично хлопали в ладоши. Затем через костёр прыгнули Рэнфрих и Флейм, и не менее ловко. Ойльрих схватил его за руку и потащил в центр поляны, к костру. — Сейчас! — крикнул Ойльрих, крепко сжав руку принца. Этьен взглянул на яркое пламя и уже хотел отказаться, но сердитые слова о безумии и сумасбродстве так и не были произнесены. Они разбежались и прыгнули. Когда его ноги оторвались от земли, Этьен зажмурил глаза. Он не почувствовал жара от пламени, только приятное тепло. А ещё он ощутил себя на несколько мгновений лёгким, словно пушинка, легче самого воздуха. Ноги коснулись земли и наваждение прошло. Под радостные крики Ойльрих схватил его за плечи, резко развернул к себе и поцеловал. И Этьен не смутился, не захотел вырваться. Ему вдруг стало необъяснимо хорошо, будто все его беды и тревоги и правда сгорели в ярко рыжем пламени магического костра. Когда Ойлрих отпустил его, Этьен зашатался, будто пьяный. Впрочем, он и в правду был пьян и вовсе не эльфийский мёд оказался тому виной. Эта ночь, летняя, тёплая, этот лес, наполненный волшебством и красотой, это чёрное, усыпанное звёздами небо. Да ещё и Ойльрих, и танцы до упаду под варварскую музыку. И пламя магического костра, заставившее его забыть о тревогах. — Пойдём, принц, — шепнул Ойльрих, осторожно поддерживая его. И Этьен вновь подчинился — не стал ни о чём спрашивать, а просто пошёл вместе с ним в чернильно бархатную темноту леса.