The Bounty

Последним пунктом остановки Мандалорец выбрал зелёный Лотофаг, обладавший лесистой местностью. Кое-где ещё обитали вымирающие племена, но он знал, где нужно остановиться, чтобы попасть в самую глушь. Несколько раз он уже использовал эту планету для остановок и знал, что когда-то некоторые члены Гильдии тоже взяли эти координаты на вооружение. Впрочем, он не особо волновался встретить кого-то в лесах, как-никак планета была далеко от основных путей, по которым проходили маршруты наёмников. Если всё пройдет без осложнений, то они смогут переждать здесь всё оставшееся время, покуда Гриф Карга не пришлёт сообщение. «Хотя осложнения не исключены, — рассуждал Мандалорец, думая о нападении на темницы Атан и о недавней схватке с деваронцем и сальвадорцем.» Это не редкость, когда кто-то хочет украсть заложника обратно и, возможно, атанцы так неумело перестраховались… но что-то не складывалось. Остаётся надеяться, что Гриф даст больше информации и что оставленные за собой тела будут достаточной причиной для незваных гостей держаться подальше от его корабля. — Какая живая, — восхитилась Ниам, спускаясь c корабля. Они приземлились на небольшой поляне, которая служила Мандалорцу парковочным местом в лесах Лотофага. Зорийка опустилась и потрогала траву рукой. — Я так давно не видела леса, — улыбнулась она, оборачиваясь на Мандалорца. — Местные предпочитают называть их сельвой-матерью, — сказал он, становясь рядом, — они не сильно развиты. — Звучит красиво. — Здесь не много осталось от их родной сельвы, Империя постаралась в своё время. То, что выросло потом перемешалось с чужими семенами. — Откуда ты знаешь? Мандалорец пожал плечами: — Доводилось побеседовать с одним из представителей… Про то, что он когда-то привёз вождя одного из племён по заказу, полученному в гильдии, Дин Джарин предпочёл промолчать. Закончилась история для вождя довольно скверно. — Остановимся здесь на некоторое время. Ниам посерьёзнела. — А потом что? — Потом ты вернёшься домой. Если Атан и твой клан найдут сегодня общий язык. — Не могу поверить, что я вернусь уже на мирный Сальвадор. Я думала, дядя просто пытался меня подбодрить, когда говорил об этом, — задумчиво проговорила девушка. — Но Атан должен был совершить обмен заложниками после этого. Почему я здесь? Мандалорец покачал головой, откуда ему знать, почему её родич решил поступить так. Он просто выполняет задание. — Так было решено твоим дядей, — отрезал он, не желая продолжать этот разговор. Они какое-то время помолчали. — Какие правила? — Наконец спросила Ниам, поворачиваясь к наёмнику. Мандалорец некоторое время просто смотрел на девушку, оценивая границы, которые стоит очертить. Бежать зорийке было в принципе некуда, в лучшем случае она просто потеряется в лесу, если решит самостоятельно проложить себе путь домой. В худшем — свернёт себе шею где-то в чаще. Нестандартное задание требует нестандартных решений. Он посмотрел на зорийку, которая выжидающего глядела на него своими темными глазами. — Правил будет немного. Ниам держала в руках небольшую металлическую фишку с красным огоньком посередине. — Если ты уйдёшь дальше положенного или надумаешь её выбросить где-то, я тебя найду и ты просидишь всё оставшееся время взаперти. Поняла? Мандалорец отыскал на корабле маячок, который можно было настроить на определённую дистанцию. Если зорийке взбредёт в голову выйти от корабля за пределы обозначенного радиуса, он мигом об этом узнает. Но у него не было ощущения, что появятся проблемы, перед ним был не скрывающийся от уплаты кредитов торговец, не сбежавший из тюрьмы убийца, но молодая женщина, которая провела слишком много времени взаперти и хотела домой. А он был её единственным реальным шансом осуществить это желание. Зорийка заверила его, что всё поняла и спрятала маячок в карман штанов. Он посмотрел, как она мечтательно разглядывает деревья и покачал головой: «Словно ребёнок». У Мандалорца оставалась вторая часть маячка, у которой был один огромный плюс: устройство подавало звуковой сигнал, не только когда маячок отдалялся от корабля, но и когда приближался. Дин Джарин поднялся обратно на корабль и, стоя у входа, снял шлем и набрал полную грудь сладкого воздуха Лотофага. Сообщений от Грифа не было, и Мандалорец отправился вниз отдохнуть и перекусить, надеясь, что неймодианец правильно понял намёк и не стал пробовать свою удачу, продавая порченую еду. В ящик обнаружились вяленое мясо нерфа, вег-мясо, порционный хлеб, сухие пайки и сухие супы. Мандалорец довольно хмыкнул, даже вдвоём можно будет неплохо продержаться несколько дней, если придётся. Он взял полоску вяленого мяса и, откусив кусок, убедился ещё раз, что неймодианец не стал испытывать судьбу. Дин Джарин успел поесть и почистить один из бластеров, когда маячок зажужжал. Он засунул бластер в крепление на бедре и, одев шлем, поднялся к выходу из корабля. По направлению к нему вышагивала Ниам: она раскраснелась и тяжело дышала, прижимая к груди несколько крупных фруктов. — Мандо! — позвала она и кивнула на свою добычу. — Смотри! Оно всё дикое, конечно, но выглядит как настоящий мейлурун и водные яблоки! Мандалорец оглядел улов и согласился, что фрукты с Лотофага похожи на фрукты на рынках, возможно, когда-то местные племена занимались их выращиванием. Потом он перевёл взгляд на саму Ниам: пара часов на солнце вернули ей нормальный цвет лица, и она больше не казалась призраком, который шёл за ним на сальвадорском астероиде. — Ты вовремя вернулась, — всего лишь сказал он и отправился обратно в кабину. Зорийка ничуть не расстроилась холодному приёму и продолжила ходить туда-сюда по поляне, иногда попадая в поле зрения Мандалорца. Он немного расслабился: девушка выглядела очарованной лотофагской сельвой и никуда не собиралась убегать. На лес медленно опускались сумерки и Дин Джарин решил дать ей ещё немного времени прежде, чем отправить её на корабль. Он закинул ноги на панель, откинулся в кресле и закрыл глаза. Вечер встретил Мандалорца терпким запахом дыма: на поляне перед кораблем он обнаружил костер и сидящую у огня зорийку, она отщипывала голубую мякоть водного яблока и задумчиво отправляла её в рот, глядя на пламя. — Нравится огонь? Зорийка отвлеклась от созерцания пляшущих языков огня и кивнула. — Ты не против? — спросила она, заметив, как он приблизился. Мандалорец покачал головой. Дым был совсем слабый и вряд ли бы одолел высокие вершины деревьев. — А ты? — спросил Дин Джарин, тоже опускаясь на землю. — Нет, — улыбнулась она. — У нашей семьи раньше была традиция разводить костры и приглашать друзей. Сальвадор располагал ко всему, что горит, — зачем-то добавила девушка, вновь обращая свой взор к огню. Пламя успокаивающе потрескивало и шумело в углях, от него исходило нежное тепло, проникающее даже через бескарскую броню. Редкое и такое странное ощущение, которое обычный человек назвал бы уютом. Дин Джарин позволил себе слегка расслабиться, будучи уверен, что этого всё равно никто бы не заметил. Всё, что было видно со стороны — это отражение пляшущих языков пламени в его шлеме. Какие эмоции прячет мандалорская маска? Есть ли эти эмоции вообще? Никто бы не смог ответить на этот вопрос. — Ты бывал на Сальвадоре? — спросила девушка, предполагая, что если Мандалорец находится здесь, а не на корабле, то он будет непротив поболтать. Если, конечно, Мандалорцы умеют болтать. — Нет, только на Атанском астероиде. — Тебе бы там понравилось, — уверенно сказала Ниам. Мандалорец не знал, что могло там понравиться. Шахты? Торговцы? Вечные междоусобицы? — Он же не всегда был таким, — словно извиняясь продолжила она, — падение Империи сказалось на всех по-разному. Но даже сейчас там есть, на что посмотреть. Если мы когда-нибудь доберёмся до дома, я тебе покажу. «Сомнительное удовольствие, — подумал наёмник, — разглядывать промышленную планету.» Впрочем, он был бы непротив добраться до Сальвадора, отправить зорийку домой и закончить наконец-то это странное задание. Она встретится со своим дядей и, если всё будет хорошо, останется дома на своём любимом Сальвадоре, сможет жечь костры и приглашать к ним кого захочет. Он же отправится обратно за новыми заданиями Гильдии, которые приведут в какой-то богом забытый мир, потом обратно и так до скончания дней. Он посмотрел на девушку: она сидела, подтянув колени и уперев на них подбородок. В руках она вертела половину водного яблока. Вдруг зорийка повернулась, и он вздрогнул, будто его застали за тем, как он за кем-то подглядывал. — А ты когда был дома последний раз? Простой вопрос подействовал на Дина Джарина так, будто его окатили холодной водой. Что считать домом? Место, где остались лежать тела его родителей? Тоннели Неварро, где обитали Мандалорцы? — Несколько дней назад, — выдавил из себя он. — Везёт. — Ниам грустно улыбнулась. — Знаешь, что я думаю… хоть Сальвадор и мой дом, но без моей семьи там будто чего-то не хватает. Они замолчали. Оба глядели на огонь и слушали его шёпот. — Я думаю, нам пора, — наконец сказал Мандалорец. Зорийка послушно поднялась, присыпала тухнущие угли землёй и направилась вслед за наёмником на корабль. — Возьми, кстати, я совсем забыла, — сказала Ниам, когда они поднялись на борт, и, потянувшись, вложила оставшуюся половину водного яблока в руки наёмнику. — Оно очень спелое. — Спасибо, — пробормотал Дин Джарин, глядя на голубую мякоть фрукта в своей грубой перчатке. — Спокойной ночи, Мандо.