От ненависти до любви

22.08.18 г. Инчхон. «Сегодня около 19:50 в районе Тонгупроизошла авария…пострадавшие прибыли в больницу…сейчас мы…»       Больница. Родители. Операционная. Что с ними?       — Мама! Отец…пожалуйста, не уходите!! Мама…. — 18 летний парень не мог перестать плакать. Боль, что он испытывает, не передать словами. Зачем они поехали в ту больницу? Почему именно сегодня? Долго будет операция?       Джисона разрывало от криков боли. Он был один. Рядом не было никого. Прошло уже много времени, но родители все еще в операционной. «мама…папа…» — только и мог произносить Хан сквозь слезы. Ему 18. И он слишком мал, чтобы потерять родителей. Так казалось для него. Ведь родители – самое ценное, что есть на этом свете. Пожалуйста…       — Мне очень жаль… — оперировавший родителей хирург подошёл к Сону. — Твоих родителей не удалось спасти. Прими мои соболезнования.       Дикий крик на все отделение. Как? Почему? За что?       Сон или реальность? Я все чувствую? Но не понимаю. Родители. Это как страшный сон. Хочу проснуться. Головная боль.Сон.Тяжёлый вздох.

***

      Одышка, как после бега. Колкость в груди и шум в голове пробудили Джисона от этого жуткого кошмара. Уже утро. Яркое солнце просачивалось через занавески. На кресле сидит Сынмин и увлечённо, что-то читает. «Хочу позвонить. Мне нужен телефон. Где он, черт возьми?» — парень разглядывает все вокруг себя, но нигде не видит телефон. Попытки встать с кровати обречены на провал. Сил совсем не было.       — Ты проснулся? — сладкий голос Сынминаразрушает тишину. Ким выглядит очень встревоженно. Джисона выписали три дня назад, но результатов никаких нет. Каждый день он проводит одинаково, постоянно повторяя «Минхо». — Ты плохо себя чувствуешь? — парень подходит к Хану,и, лёгким катанием руки до лба, меряет температуру. Но ее не оказалось. — Я принесу полотенце.       — Принеси лучше телефон. — еле слышно прохрипел Джисон. В груди еще до сих пор колит. Шум в голове стал менее противным. Ком в горле и холодный пот. Он хочет лишь услышать голос матери и отца.       — Зачем он тебе?       — Просто принеси. Я хочу поговорить с мамой. — голос дрожит, но все ведь хорошо. «Сейчас я услышу голос мамы и успокоюсь. Все пройдет. Все будет хорошо» — мысли, в которые хотелось верить больше всего, возникали в голове неожиданно.       — Джисон…. — вот оно. То самое, чего ему больше всего не хотелось слышать. Хан знал, что скажет Сынмин. Слезы стали по щекам. Все внутри сжалось. Хотелось исчезнуть.Глаза покраснели. — Прости. — единственное, что смог выдавить из себя Ким.       За окном опять дождь. Идеальная погода для Ким Сынмина. Свежий воздух проникает в комнату сквозь открытые окна. Ким подходит к маленькой полке с книгами и достаёт первую попавшуюся. Ему нравилось читать, чем он и хотел заняться до вечера.       С Джисоном они не разговаривали, лишь обменивались фразами а-ля все ли хорошо и нужно ли что-нибудь. Хан совсем забылся в своих мыслях. Хотелось узнать, что же все таки с родителями случилось. Авария? Но из-за чего?Все эти вопросы мучили его. Еще и этот Минхо. Парень, который все еще остаётся загадкой.       Уже начинало темнеть. Дождь закончился. Сынмин собирался спать, как к нему зашёл Джисон, напоминающий зомби. Ноги были совсем ватными. Сил не осталось вообще. И как он только дошёл до комнаты Кима. Скорее даже не дошел, а дополз.       Вся комната была в пастельных тонах. Она вызывало некое спокойствие. Здесь Хан чувствовал себя в безопасности. Окно все еще было открыто. Холодный воздух поступал в легкие парня. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Тяжёлое дыхание напрягло Сынмина. Он хотел подойти и помочь, но его остановила просьба – «расскажи, что было в день аварии». В ту секунду он забыл как дышать. Не хотелось вспоминать. Джисон рассказывал все с болью на сердце и сейчас хочет снова узнать все, что произошло в тот день.       — Ты правда хочешь знать? — в ответ он получил кивок головой, который гласил, что Джисону и правда интересно. Поставив стакан с водой, Ким усадил Джисона на кровать, а сам сел на стул. И начал рассказывать.

Flashback       — Джисон~а, дорогой, мы с папой завтра собираемся до твоей бабушки. Не хочешь с нами? — нежным голосом пропела госпожа Хан. Бабушка уже давно лежала в больнице и надо бы ее проведать, но сейчас трудные времена и нужно следить за учёбой и оценками.       — Прости, мам, завтра у нас итоговый экзамен. Я никак не могу поехать с вами. Поезжайте без меня. А я как-нибудь еще вырвусь к бабуле. — Парень подошёл к госпоже и чмокнул ее в щеку.       Госпоже Хан уже давно за 40. Она выглядит молодо. Ведёт активный образ жизни. Так еще и успевает уследить за своим 18 летним сыном. Единственное счастье в семье. Отец владеет большой фирмой семьи, которая переходит по наследству от отца к сыну или дочери.       Родители уже паковали сумки для поездки до бабушки, чтобы завтра поехать к ней на целый день. Поддержка ей была необходима. Жаль, что Джисон не мог поехать в этот раз. На улице уже давно стемнело, а на часах показывало 23:55. Это значило, что Хану нужно совершить поход от рабочего стола до кровати.Завтра рано вставать и это не особо радовало парня. Чёртовы экзамены.       Приятный холодок пробежал по телу, когда Джисон скинул с себя одежду и лег в прохладную кровать.Сновидение пришло сразу. Сладкое сопение заполняло комнату. Утро настало быстро, не давая насладиться сном. Родителей, видимо, уже не было. Они говорили, что уедут очень рано и приеду ближе к ночи. А там как пойдет.После душа обязательно нужно выпить кофе. Без него никак. На столе стоял завтрак. Любимые тосты, которые мама делает каждое утро и уже остывший кофе. Уголки рта невольно поднялись и Хан подбежал к столу с такой радостью, какую он ощущал последний раз. Эти восхитительные тосты с джемом. Прямо как в детстве.       — Вкуснотища! — восклицал Джисон. День подходит к концу. Экзамены позади. Веселье. Скоро выпускной, но радость куда-то пропала. Сейчас будет вся шумиха с праздником, но Джисону грустно. Еще он не может дозвониться до родителей. Может заняты и не слышат. Ком в горле. «Вызываемый абонент временно не доступен. Оставьте…» —этот голос внушал страх. Но может разрядился телефон или просто нет связи. Всякое бывает. Почему с ними что-то должно случиться. Необязательно. По телевизору шла какая-то программа после чего начались новости. «Сегодня около 19:50 в районе Тонгу произошла авария. Машина марки … въехала в стол по непонятным причинам. Пострадавших отвезли в больницу …, где им немедленно о скажут нужную помощь. Личности были не установлены, но в машине находилась женщина 40-50 лет и мужчина чуть старше, возможно, своей жены… С вами была….»       — Это точно они! — парень сорвался с места и сразу направился в больницу. Это было в двух километрах от их дома. К больнице Джисон подъехал за минуты три. Заплатив водителю, парень вылез из такси. Машина скорой помощи только подъехала. Оттуда выкатили двоих на каталках. Джи был довольно близок к скорой и все же разглядел лицо матери. Отца он сразу не узнал. В шоковом состоянии парень быстро помчался за врачами, которые спешили отвезти его родителей в операционную. Слезы били по щекам. Глаза Хана заполнялись солёной жидкостью, что и мешало ему лучше видеть. «Мама, Папа, пожалуйста…» – это все, что мог выдавить 18-ти летний мальчишка, вот-вот потерявший родителей.       В коридоре было пусто. Джисон сидел и нервно перебрал пальцами. Лицо было опухшим из-за слез. Кажется он истратил головой запас слез всего за тридцать пять минут нахождения в больнице.       – Джисон! – послышался чей-то голос рядом. Сил даже не было повернуть голову. Он просто ждал и надеялся, что снова увидит маму. – Как ты? Давно здесь? – перед глазами возникло лицо того самого Минхо, лучшего друга Джисона. Они были не разлей вода. Постоянно вместе. Но кто бы мог подумать, что какая-то странная способность Ли может испортить ВСЁ. – Джисон…. Я, – дрож была слишком слышна в его голосе, – я был на месте аварии. Джисон, я не знал, что это твои родители! Я правда не хотел! Я даже не заметил, что они ехали!       Джисону явно не понравились непонятные оправдания Минхо. Родители, авария, Минхо. Что? Он причастен как-то? Выражение лица Хана быстро сменилось на суровое. Он не понимал, что происходит, но по фразам Минхо догадывается, что тот как-то причастен к произошедшему. Схватив за воротник Минхо, Хан поводок его к стене. Он бросался грубыми словами в адрес Ли и грозился убить его, если родители не выйдут живыми.       А что мог Мин, когда случилось такое? Он даже элементарно не мог позвонить в скорую. Медсестра, приехавшая на крик еле убрала Джисона от Ли. Лучший друг за какие-то несколько секунд превратился в главного врага. «Прости меня…» – выдал Минхо и просто ушел. Даже не ушел, а убежал. Он бежал подальше от этого места.       Коридор снова наполнен тишиной. Только еле слышное тиканье часов перебивала эту атмосферу. Но, кажется, Джисону было плевать на часы. Он чувствует боль и вину. Вину за то, что не был рядом.       Вышел хирург и парочка помощников. Лицо хирурга было серьёзным, он был намерен сообщить, что операция была обречена на провал. Родители потеряли слишком много крови. Давление начало резко уменьшаться. Все по нулям. И белый свет. Это конец всему. Слова врача перестали обретать какой-то смысл. Будто просто набор слов, которые не понимал, нет, не хотел понимать Джисон. Для него было все кончено. Он один. А все из-за Минхо, которого он явно не оставит в покое.

The end Flashback.       История Сынмина была больше похожа на какой-то фильм или книгу, с не самым прекрасным концом и кажется разбитый на несколько частей. А это всё-таки жизнь Хан Джисона. Того, кто стал работать в лаборатории, где и потерял память, запомнив лишь одно имя – Минхо.       Все сомнения по поводу «не того» Минхо пропали. Хан был уверен, что это именно тот, кто поможет все вернуть. Сон был подсказкой? Где отыскать этого гада? Да, вопросов было много, а толку? Ответов все равно нет. Ты ищешь из, но все бестолку.       Поверить в то, что история, рассказанная Сынмином является реальностью, было сложно. Родителей нет и это факт, но Хан все равно продолжает отрицать это. Ведь не может быть так, что все плохое случается именно с ним.       – Собираешься спать? – с осторожностью спросил Ким, дабы не прозвучать грубо.       – А? Да, прости, я уже ухожу. – на этом их диалог и был закончен(все же больше монолог Сынмина). Джисон отправился в свою комнату. И всю ночь просидел в размышлениях о рассказанном.