Кыштымский проект

Настроение у агента Романовой было откровенно хреновым. Она уже трижды ошиблась, пересобирая свой изящный ругер со стразами. Хороший пистолет, надежный. Был. С честью выдержал неправильную сборку — цилиндрический штифт обреченно вошел в квадратное отверстие и даже не хрупнул. После таких манипуляций ругером можно было продолжать пользоваться — просто из огнестрельного оружейного ряда он перекочевал в метательный. Странно, но плохое настроение Романовой первым заметил Старк, которого всегда слабо волновали чужие проблемы — во всяком случае, пока эти люди не начинали по нему стрелять. — Наташа, давай я тебе репульсор дам. Он из титана, ты хоть душу отведешь. И вообще, не вижу причин так волноваться. У нас всех дел — на пять часов. Вышли, познакомились, посмотрели гаджеты, поужинали, селфи на фоне красной звезды сделали, улетели. А если ты сойдешь с трапа с таким лицом, то нам не дадут борща. Или наоборот — дадут. Тут не знаешь, что хуже. А если присмотрятся — то могут начать стрелять. И даже Роджерс не спасет ситуации — когда по тебе палят из танков, сложно демонстрировать основные достоинства, от которых приходят в умиление генеральские жены. На бегу — это не то. Тут с расстановкой надо. С паузой для впечатлений. — Какие жены? — насторожился Бартон, у которого на слово «жена» последнее время возникали странные реакции. Сюда же входили упоминания всех атрибутов семейной жизни, а также почему-то слово «юрист». Самое интересное, что с семьей и супругой у Бартона было все в порядке. Вызванный на помощь Стрендж сказал, что это какие-то астральные возмущения, касающиеся кармического двойника. И можно ими манкировать. Пока что. — Какие достоинства? — мрачно переспросил Сэм. — Жены генеральские, миловидные. У нас же визит на высшем уровне, — легко пояснил Тони и кивнул на хвост джета, где компактно разместились разнополые сотрудники госдепа и оборонки. — У каждого свой междусобойчик. Они — со своими. Мы — со своими. Потом возможен свинг. И вот тут мы, Сэм, переходим к достоинствам Роджерса, которые несомненно всех нас спасут от усиленного женского внимания. И я смогу внимательно осмотреть тамошние системы, а не стряхивать с себя кандидаток на брачный союз. Впрочем, это не объясняет, почему у Романовой отвратное настроение. Сэм сел так, чтобы на всякий случай прикрывать достоинства Роджерса от нецелевого использования. Сам Роджерс продолжил спать, не подозревая об опасностях. Умотался, бедолага. — Наташа, ты же летишь на родину, где тебя, возможно, еще слегка любят, — продолжил Тони. — И уж точно — помнят. Праздник готовят. Я видел, как у вас принято. Сначала самый главный будет нас целовать — придется потерпеть, но это обязательно, потом маленькие девочки станцуют танец, а потом Наташа наденет пуанты и покажет класс. Столько лет у станка — это бесследно не проходит… Наверное уже и Красную комнату украсили к вашему приезду гирляндами. Романова посмотрела на Старка, как Ленин на буржуазию, и отвернулась. Выглядела она как завязавший наркоман, которого распределили на разгрузку вагонов с кокаином. Визит наносился усеченным составом. Барнс лететь отказался. Внимательно выслушал новость: русский президент на одном из банкетов, будучи подшофе, проболтался, что у них тоже есть модификанты. А Правительство обязало делегацию Мстителей познакомиться с коллегами. Потом немножко подумал, просветлел лицом, сказал: «Не поеду, в моем возрасте вредно», — и ушел куда-то с таким видом, будто там горело. Беннер тоже увильнул — консилиума по науке не обещали, а мутанта он и так каждый день видел в зеркале. Старк подозревал, что у этих двоих была какая-то недоступная другим информация, которая позволяла избежать поездки. Не зря ж у Романовой такое лицо. В итоге из всех генномодифицированных меньшинств с ними летел один Роджерс, который попросту не успел отмазаться, потому что перед этим выдержал семичасовой марафон косплея «Мы — Капитаны Америки», занял утешительное двадцать восьмое место и практически спал стоя. Поэтому, пока он не понял, что ему светит, его затащили на борт и укрыли мягким. — А модификанты там какие? Типа Халка, но со звездами? — поинтересовался Бартон. — Или как наш Кэп? Тони развел руками: — Вон, у Романовой спроси, только перед этим ей свой лук отдай. На пересборку. Я тебе наконец чего-нибудь посовременней сделаю. Моргенштерн, например. Или баллисту.