Будь моим смыслом

У Дейн дикий взгляд, так смотрят затравленные звери, которым нечего терять, так смотрят звери, готовые бросится на тебя и разорвать тебе глотку. Ромарио к ней привык, Дейн заслужила его доверие, но, глядя на неё сейчас, у него возникает желание снять пистолет с предохранителя — на всякий случай. Несколько минут назад им сообщили, что босса похитили. У Дейн дикий взгляд и страх в глазах. И решимость. *** В бой она несется первая. Ромарио в этот момент немного восхищен — столько силы и храбрости, столько безрассудства. Впрочем, без этого никто бы из них здесь не оказался. Каждый немного безрассуден — каждый из них, из Каваллоне, даже босс, особенно босс. Поэтому советником стал Ромарио. Если бы не он, они бы все бездумно ринулись в бой — и Дино не спасли, и себя опозорили. Ромарио собрал их всех, успокоил, направил. Дейн знает, что они с ним не особо ладят — слишком разные характеры и взгляды на то, какой должна быть мафия, какими должны быть Хранители. Но не восхищаться им она не может. — В тот момент я поняла, почему он сделал вас советником. — признается она ему позднее, в больничной палате. Тут светло, прохладно и даже уютно — Каваллоне могут позволить себе хорошую частную клинику, в которой врачи не будут трепать языком о своих клиентах. Дейн обводит взглядом помещение, задерживается на мелких царапинах на стене, бликах света на экране телевизора, голубых красках в вазе. Она боится смотреть на Дино и заставляет себя смотреть на него, Дейн неприятно и стыдно — Хранитель не смог защитить босса, Гроза не смогла отвести беду от семьи. И все же он спасен — ранен, но жив, лежит перед ней, не мертвенно-бледный, а обыкновенно уставший, каким выглядит в поздние вечера, когда она заходит в его кабинет и видит его, заваленного отчетами (пахнет кофе, тянется свежий воздух с улицы через открытое окно, хриплое и мягкое «рад тебя видеть, Дейн»). Он не должен лежать перед ней таким. У Дейн дерьмовые воспоминания — погибает сильнейший из них, брат, которого она считает несокрушимым, сестра корчится от боли у нее на глазах, белая рука матери и белые таблетки в ней. — Я не справилась, — говорит она. — Не защитила. — Все в порядке, Дейн. Босс сейчас здесь, живой и почти невредимый. — Что, если в следующий раз я не смогу? Если он уже не будет таким живым и невредимым? — Ты сомневаешься, Дейн? — голос у Ромарио раздраженный и утомленный. — Ты сомневаешься в себе. В боссе. В семье. — Да, но… — Если так, то тебе не место здесь. Дейн смотрит испуганно твердо. Она не собирается уступать Ромарио, но никогда не сталкивалась прежде с таким. Ромарио не жалеет ее — и она еще не знает, что именно это ей нужно. — Босс никогда не сомневался, поэтому выбрал нас. Тебя. Поэтому он способен защитить нас, а мы — его. Если ты будешь колебаться, однажды и вправду подведешь нас. И тогда никто не будет этого прощать. Ни семья, ни я. Ни босс. Сжимаются кулаки — злость и бессилие висят над ней, Дейн в эту минуту ненавидит Ромарио, потому что его ненавидеть проще, чем себя. Она знает, на кого это все направлено. Она знает, кто прав. В будущем эти сомнения, ее прошлое, висящее на ее шее, утянет за собой не только ее саму. Но и Дино. И Ромарио. И ее новую семью. — Не собираешься мириться с этим — собирай вещи. Дейн морщит лицо, как будто хочет по-кошачьи зашипеть на него, но ничего не отвечает — уходит из палаты резко, закрывает дверь с хлопком и едва не сбивает с ног медсестру. *** Дейн возвращается пару часов спустя — а еще пару бокалов вина и одного стаканчика кофе — и говорит, что принимает условия, принимает себя и принимает их. И не будет сомневаться. Когда босс просыпается и идет на поправку, они с Ромарио попеременно дежурят у его палаты и в его палате, потому что прикованный к постели Дино равно скучающий Дино, которому не терпится поболтать, узнать новости и просто присесть кому-нибудь на уши. — Рад, что вы с Ромарио поняли друг друга. — говорит он однажды. Дейн дергается — ну правда, она думала, что советник не донесет подробности и его освобождения, и всего, что следовало после? — Да, у нас был очень… продуктивный разговор. — Я заметил. Ты стала увереннее. — Ага, — она кивает — отрешенно, задумчиво, машинально. — Не хочу жалеть. — Рад, что ты это поняла. — Синьор Ромарио объясняет… вполне доходчиво. — Именно поэтому я его и выбрал. — Я это поняла. — Именно поэтому я и выбрал тебя. У Дейн странный взгляд — но так смотрят не дикие звери, так смотрят люди, которым дали надежду.