quidditch

      Матч был в самом разгаре.       Команде Слизерина всегда требовалось какое-то время, чтобы задать игре свой бешеный ритм, которому неизбежно подчинялись все противники; это время прошло. Тяжёлая бита казалась Атсуму точным продолжением его правой руки, которой он замахнулся, чтобы отбить бладжер от их капитана в сторону вражеского охотника.       — Спасибо, — сказал Кита, который пока лишь спокойно вычерчивал круги по полю в поисках снитча. — Я могу уклониться от мяча, Атсуму. Сосредоточься на команде Хаффлпаффа.       — Есть, сэр, — ответил Атсуму. Он театрально размял шею, проходясь по каждому игроку пристальным взглядом. Громкие трибуны не мешали его концентрации, когда он взялся за метлу и рванул в середину поля, где несколько охотников вели агрессивную борьбу за квоффл, совершенно не замечая ничего вокруг себя. У Мии на лице автоматически расцвела довольная улыбка, когда он с рыком вдарил по внезапно появившемуся бладжеру, целясь точно в Ушиджиму с седьмого курса — самого сильного охотника оппонентов. Вакатоши не успел среагировать, мяч молниеносно врезался в его плечо, отвлекая от собственной метлы, с которой он чуть не свалился. Болельщики в зелёном взорвались от восторга.       Атсуму тем временем летел к краю поля; Дайшо, один из их охотников, отдал быстрый пас Сакусе, который, очевидно, собирался заработать им очков. Воздух обжёг лёгкие, когда вратарь противников, уже готовый к отражению атаки, почувствовал что-то круглое и тяжёлое, летящее в его сторону, и внезапно ударился спиной о собственные ворота. Сакуса стремительно вогнал квоффл в чужое кольцо. Трибуны снова взревели.       — Тсуму впервые не запорол ни один розыгрыш за тридцать минут игры, — хвалил Сугуру.       — Ну не льсти мне, — в тон ему отвечал Мия. — Я лишь помог Оми забить нам очков, не так ли?       — Твой последний выпад был необязателен, — Сакуса был спокоен и, казалось, не пытался задеть загонщика. — Все знают, что защита у барсуков не самая сильная.       — Тебе обязательно отрицать мою важность, да?       Вопрос Атсуму остался без ответа.       Игра продолжалась со счётом семьдесят-шестьдесят в пользу Слизерина. Они отставали по очкам первую половину игры, пока Ушиджима, как всегда в хорошей форме, проводил большую часть атак по кольцам зелёных. Тендо почти не уступал ему по технике — он так же был семикурсником, — отбивая большую часть квоффлов, летящих со стороны Ушиджимы. Их противостояние было довольно интересным зрелищем, потому что, стоило вратарю вернуть мяч в поле, охотники Хаффлпаффа тут же возвращали мяч Вакатоши, который на этот раз либо забивал, либо нет. Несмотря на его каменное лицо, им обоим, казалось, было весело.       На восьмидесятом очке Атсуму заметил, что их капитан внезапно пропал из виду. Оглянувшись, он понял, что того действительно нет на поле.       — Ловец Слизерина — Кита Шинске — первым заметил снитч, который наконец вступил в игру! Они наверху! — сквозь все остальные звуки прорвался голос комментатора.       У Атсуму зачесались руки: он знал, что у бладжера нет свойства останавливаться даже на мгновение, но мяч всё ещё обладал какой-то необъяснимой иррациональной волей, питавшей особую страсть к ловцам, которых он преследовал куда чаще и ожесточеннее, чем охотников или, как это бывает иногда, загонщиков. Мия, возможно, именно по этой причине и стал загонщиком: он так же чувствовал восхищение к ловцам, которые обычно оставались в тени большую часть матча, и потом, поймав снитч, привлекали к себе сокрушительную вспышку внимания. Он тоже когда-то хотел стать ловцом, но нынешняя позиция ему однажды стала симпатизировать куда больше.       Очевидно, что квиддич — это целиком и полностью командная игра: все семь участников по возможности поддерживали мячи в игре, пасовали, проводили квоффл сквозь вражеские кольца, каждый раз зарабатывая неизменные десять очков. Но всё же, если смотреть правде в глаза, становится понятным, что ключевой игрок на площадке — ловец: только он и никто другой может коснуться маленького отвратительного шарика, тем самым именно он является тем, кто приносит команде победу или поражение. Атсуму нравилось, чертовски нравилось быть в центре внимания, и ни для кого не секрет, что на первых годах обучения он, обладая пробивным нравом и огромным талантом, целился стать основным слизеринским ловцом, заняв место тогдашнего пятикурсника, но после последнего — решающего — матча с Гриффиндором он внезапно изменил своё мнение. Мальчик тогда был запасным и наблюдал за игрой с трибун, в любой момент готовый вступить в матч, ведь тот затянулся аж на два часа; участники были измотанными и двигались, казалось, на чистых рефлексах. Напряжение чувствовали даже профессора, которых Чемпионат по квиддичу интересовал лишь на развлекательном уровне. Два ловца — слизеринский пятикурсник и гриффиндорский семикурсник — уже дважды почти коснулись снитча, но каждый раз один из них мешал другому, в последний раз умудрившись даже сбить противника с метлы. Тот чудом удержался. Шарик на мгновение пропал из виду, пугая обоих, и показался аж на другом конце огромного поля, над самой крайней башней арены. И в тот момент началось месиво: бладжер взбунтовался, словно его зачаровали полностью переключиться на ловцов; игроки обеих команд рванули к ним, когда ловец Слизерина из последних сил оттолкнул противника от себя и уже почти завершил этот долгий матч, когда загонщик чужой комнаты в последний момент «выстрелил» в него бладжером, буквально сбивая того с метлы. Именно загонщик тогда стал тем, кто принёс победу команде, не только не дав своему ловцу облажаться, но и вывел из строя главаря противников. Атсуму, разочарованный в победе своей команды, в тот день чувствовал одновременно и сильнейшее восхищение.       Вот так же и сейчас: адреналин быстро закипал в крови, заставляя не просто двигаться за бладжером, а опережать его, буквально предугадывая траекторию его хаотичного полёта, и Мия уже бьёт по нему битой, направляя в сторону охотника в жёлтом, который почти забил квоффл в их ворота.       — Сатори, это ты должен прикрывать наш зад, а не наоборот, чувак! — кричал он, разворачиваясь и оглядываясь. Тендо лишь закатил глаза.       Куроо, второй загонщик Слизерина, среагировал на бладжер, который чуть не врезался в их капитана. Тот, казалось, был чуть более взбудоражен, чем планировал, хоть и оставался собранным и спокойным. Кита дал какое-то указание загонщику, тут же взлетая вверх, за снитчем.       — Эй, стерва, — обратился Тецуро к Мии, поравнявшись с ним после ещё одного розыгрыша, — капитан сказал передать, что тебе следует быть чуть более аккуратным и раскрыть глаза пошире, когда барсучий ловец даст о себе знать.       — Даст о себе знать?       — Ага, он только в этом году перевёлся в Хогвартс, так что мы о нём мало знаем, но не могли ведь Нишиною заменить просто так, а?       — Новичок в основном составе, — вторил парень. Куроо тем временем хлопнул его по плечу, как бы желая удачи перед чем-то неизвестным, и рванул на опеку капитана, к которому чужие игроки стали проявлять больше внимания.       Следующие десять очков вновь взяли Слизерин: после того, как Тецуро не дал пройти атаке вражеских охотников, Дайшо с Тсукишимой сыграли в дуэте, пасуя друг другу мяч через всё поле; Кей неудачно уклонился от их загонщика, огромного Аоне, который бы точно задавил его, но Сугуру успел перехватить квоффл и быстро вбить его в чужое кольцо.       Ушиджима привлёк к себе всё внимание уже десятью секундами позже, когда, получив пас от Коганегавы, пробил наспех собранную защиту Слизерина и вернул команде десять очков. Этот парень действительно раздражал Атсуму: ему до жути хотелось зарядить бладжером тому по лицу, но тот, скорее всего, даже не шелохнётся от удара по камню.       Мия поудобнее взялся за метлу и перегруппировался, готовый к следующему розыгрышу: квоффл вернулся на поле, Сакуса сделал первый пас в сторону противоположного края, но мяч перехватили. Атсуму летел за бладжером, который постоянно менял курс, в любой момент готовый долбануть по нему битой. Вакатоши до сих пор был в опасной близости от слизеринского вратаря, и сейчас нельзя было допустить, чтобы до него дошёл мяч…       — Атсуму! — Мия впервые слышал, чтобы в голосе их капитана слышалась тревога, — раскрой глаза!       Он и раскрыл ведь, нет?.. Вакатоши определённо не коснётся мяча, пока тот за ним следит.       Внезапно голос капитана послышался заметно ближе, прямо над головой Атсуму, и тот взглянул вверх, чтобы мгновенно отвлечься захватывающей картиной: неизвестный рыжий коротышка, улыбаясь совершенно ослепительно, летел очень быстро, опережая всех соперников. Он вытянул руку, заметно сосредоточившись, когда снитч, отражающийся в карих глазах, внезапно оказался в страшной близости к его пальцам…       — Чёрт! — заорал Мия, на ходу меняя направление биты, и отправил бладжер вверх, точно в руку рыжего коротышки, который мгновенно среагировал, наклоняя метлу и прописывая оборот в воздухе. Он тоже выругался, потерявшись на секунду, но быстро вернулся в настроение игры. Ушиджима тем временем успел получить мяч и забить его прямо через руки вратаря, а Атсуму всё пялился на рыжего, который извинился перед сокомандником и снова улыбнулся, выискивая снитч. Он наткнулся взглядом на Атсуму, который был уверен, что его последний удар был точным до последнего мгновения, когда коротышка сманеврировал быстрее, чем любой другой ловец, которого бы Мия обязательно задел, вырубая из игры и даруя лучший шанс для победы своим.       — А вот и новый ловец Хаффлпаффа дал о себе знать! Хината Шоё из школы магии Дурмстранг! Его рефлексы поражают, не так ли? Он почти коснулся снитча!       Всё время, пока комментатор восхвалял Хинату, тот краснел, и Атсуму искренне поражался, как тому удаётся реагировать на эти комментарии и одновременно увиливать от всех выпадов слизеринцев, которые тоже опешили, ранее вообще не замечавшие его участие в игре.       В итоге за ним установили тщательную опеку, что и советовал капитан-ловец ранее, и это, кажется, было именно тем, чего добивался капитан Хаффлпаффа Даичи, потому что все игроки отвлеклись на этого юркого коротышку, каждый раз уворачивающегося от бладжера и чужих метел, почти полностью оставив защиту колец на вратаря. Барсуки быстро догнали змей, сравнявшись, и те почти запаниковали, но Кита остудил их внезапным напоминанием о том, что, во-первых, их охотники просто должны забить квоффл еще раз, и они уже впереди, и, во-вторых, игра закончится только тогда, когда снитч будет у одного из ловцов в руках. По-другому — никак. Так что слежку за Хинатой они оставили, стараясь не дать ему приблизиться к снитчу. Тот был низким и худым, так что ему удалось два раза проскочить мимо загонщиков, снова почти перехватив снитч у врагов, но на третий раз он не успел.       Счёт был сто двадцать-сто в пользу барсуков, когда Кита, чей путь был расчищен его командой, аккуратно, под наблюдением всех трибун и комментаторов, коснулся снитча.       Болельщики в красном, жёлтом и синем, потеряли всякий пыл под натиском радостных и горделивых криков слизеринцев. Они выхватили первую из трёх побед на чемпионате по квиддичу, морально уже готовые забрать кубок.       Физически же оказалось тяжелее: несмотря на то, что вся игра была в воздухе, тело напрягалось так же, как и во время наземных игр. Квиддич, требовавший особой концентрации для полёта на метле, был даже тяжелее любого другого спорта. После игры, закончив все формальности в виде благодарностей и рукопожатий, слизеринцы ещё долго отмокали в душе у себя в Подземелье.       — Тсуму, а ты сегодня жёг, — как-то слишком нетоксично для себя сказал Футакучи, когда Мия завалился в комнату, какой-то мрачный и в то же время словно горевший чем-то изнутри.       — Не то чтобы я не жёг на других играх, но спасибо, — ответил Атсуму и взглянул на друга, с которым делил комнату. В глазах его, как оказалось, плясали черти. — Пойдёшь с нашими праздновать? Они с первого учебного дня берегли текилу на случай первой победы, — «текилу» он выделил особым игривым тоном.       — Я только тебя ждал, чувак, — смеялся Кенджи. Сегодня они были на удивление милыми друг с другом.       В коридоре проходили немногие слизеринцы, что решили пойти спать вовремя этой ночью. Футакучи считал их странными. Несколько девчонок увязались за ними, буквально вешаясь на Атсуму, который, казалось, был не против, как и всегда, но конкретно сейчас бывший мыслями где-то далеко от грудастых красоток.       — Поздравляю с победой, Атсуму, — звучало мило, хоть и ненатурально.       — Спасибо, — благодарил он и улыбался, — но победил не я один, а вся наша команда.       Команда тем временем уже сидела за большим столом в гостиной, расслабленно о чем-то переговариваясь и попивая алкоголь, замаскированный под какой-то интересный экзотический сок. Стоило ему увидеть их, улыбка Мии незаметно стала хитрее и искреннее.       — О, — Куроо, вальяжно восседающий на диване, похлопал в ладоши, привлекая внимание, — а вот и наш герой.       Дождавшись, пока аплодисменты стихнут — никто не мог до конца понять, были ли они фальшивыми или они действительно хвалили его за старания таким образом, Атсуму поклонился и поблагодарил их за проявленное доверие и уважение.       — Неужели нас так мало было? — спросил он, делая первый глоток и усмехаясь тому, как глупо они, вроде уже не мелкие впервые пьющие здесь слизеринцы, замаскировали чертову текилу. На вкус, кстати, она была сладкой, и парень поморщился.       — Кита и Тендо у себя, — ответил Дайшо, спихнувший Куроо на другой конец дивана, — капитан, конечно, всегда таким был, но Тендо-то?       — Сатори уже семикурсник, — почти серьезно сказал Атсуму. Он расположился на полу рядом с друзьями, в тайне благодарный, что никого больше не приспичило поболтать с ними. Ему не особо хотелось делить друзей с кем-то ещё после совместной победы. — Оми тоже не придёт?       — Чистоплюй сказал, что выпьет с нами, когда в нормальный бар выберемся.       — Да смело, — немного пьяно сказал Куроо, — хоть сейчас. А, парни? Не боитесь?       — Твои провокации стали слишком очевидными и тупыми, — ответил Сугуру. Они жили в одной комнате и после прошлой вылазки этого чёрта почему-то досталось только Дайшо: декан, к сожалению, никогда не прикрывал своих змей перед директором. Куроо затих и они помолчали, распивая и расслабляясь. Мия прикрыл глаза, сначала вытянувший ноги на ковре, а потом и вовсе разлёгшийся на нём с самым довольным видом. — Эй, Тсуму.       Атсуму молчал.       — Тсуму, эй.       Тот лишь повернул голову, всё ещё не открывая глаз и не отвечая.       — Тсуму, твою мать…       — Оу? — невинно ответил Тсуму.       — Мудло-у.       И снова молчание.       — Меня раздражает, когда ты такой милый и расслабленный, — Дайшо тоже закрыл глаза, кажется, теряя надежду на двусторонний спор. — Если продолжишь быть таким, я подумаю, что ты влюблён.       — А я и влюблён, — сказал Атсуму.       — В меня, я прав?       — В бладжер, который я завтра отправлю тебе в лицо, Сугуру, — он смешливо приоткрыл глаза, наблюдая за тем, как алкоголь переливается в стакане. На самом деле, этот бладжер он хотел отправить далеко не Дайшо, и вовсе не из злости или шутки; на самом деле, сегодня он, несмотря на победу команды, проиграл личный бой, когда неизвестный коротышка обошёл его любимый приём, из-за которого он, собственно, и горел квиддичем. И думал он только о том, как сделать так, чтобы следующий матч они играли вовсе не со львами, а с этими глупыми раздражающими барсуками.