Мой брат - король!

      В баре Годриковой впадины «Приют Горного Тролля» было многолюдно и очень шумно. То и дело поднимали тосты, кто-то смеялся, кого-то поздравляли. Пиво лилось рекой.        − За моего друга Сохатого, у которого сегодня родился сын! — проорал черноволосый кудрявый парень в магловской кожанке. Все грянули кружками о стол и выпили.        − За Френка, который сегодня стал отцом! — проорал молодой белокурый аврор, в мантии, словно с чужого плеча. И снова грянули кружки, и все выпили до дна. Градус веселья стремительно повышался. Лонгботтом и Поттер проставлялись — сегодня их жены родили сыновей. Наследников старинных и благородных родов. Гулял весь аврорат, друзья четы и просто все те, кто в этот вечер оказались в пабе Годриковой лощины. Пил и Артур, которого с собой настойчиво тянул Поттер.        − Эй, Уизли! Вот у тебя ж вроде трое сыновей? — вдруг спросил кто-то сильно нетрезвый с конца стойки. − Шестеро! — откликнулся Артур. По залу раздались возгласы удивления, кое-где заржали над явно пошлой шуткой. − И как оно? — вновь задали вопрос. Артур не знал, что ответить, потому сказал то, что реально думал: − Никому не советую. Чем вызвал просто бурю хохота. Нет, Артур очень любил своих детей, но иногда так от них уставал, что выть хотелось. Пока была жива Молли, как же больно каждый раз, когда об этом вспоминаешь, было легче. Нет, Мэри справлялась и с мальчиками и с хозяйством. Она готовила, шила, содержала дом и не выделяла никого из детей. Но она не была Молли. Совсем иная по характеру, Мэри стала неуловимо меняться внешне. Молли была пухленькой и такой нежной. Властная с детьми, настолько, что те пикнуть боялись, с ним, Артуром, Молли была покорной и слабой. Она ластилась к нему, обнимала при любой возможности. У них были сотни словечек, принадлежавших лишь им двоим, десятки маленьких обыденных ритуалов. Он так любил по ночам прижиматься к ней со спины, опуская ладонь на её живот, такой мягонький и белый. Место, где она носила их сыновей. Он любил каждую её веснушку, каждую морщинку. Мэри похудела, стала носить платья Молли, которые та носила после первых родов. Пропали так любимые им щёчки, уступив место фирменным скулам Пруэтт. У неё была королевская осанка, она практически никогда не кричала. Её сдержанность так неприятно контрастировала с эмоциональностью Молли. Она обнимала детей, но той небрежной, обыденной нежности в ней не было. Она не могла, походя, расставляя тарелки, поцеловать в щёчку Перси, взъерошить волосы близнецам, приобнять Чарли. И это особенно выбивало Артура из колеи. Каждый день он возвращался домой к своим детям и бытовым обязанностям, и там была она. Добрая, внимательная, умная и такая чужая женщина с лицом похожим на лицо жены. Это было невыносимо. Он хотел кричать. Хотел проклясть неведомо кого и за что. Возможно судьбу. Он не понимал, почему так произошло. Иногда ему казалось, что уж лучше бы Молли просто умерла. Так было бы легче чем смириться с Ней. Особенно после того, что она утворила с рубашками. Его Молли никогда бы не приняла столь ответственного решения без него. Никогда. Никогда бы не рискнула подвергнуть детей опасности. Кроме того, из-за Мэри он стал неосознанно дистанцироваться от Рона. Умом понимал, что это их с Молли сын. Но грудью его выкармливала Мэри. Кроме того, Артур никак не мог отделаться от мысли, что именно в родах Молли и умерла. Вины младенца в том не было, и когда Артур брал сына на руки, обнимал, странное чувство отступало. Но стоило ему уехать на работу и снова кружили в голове опасные мысли. От размышлений его отвлекла рука Поттера, которая шлёпнулась к нему на плечо. − Я отец! — с пьяным счастьем заявил Джеймс. − Это мы и празднуем! — улыбнулся ему Артур и поднял пиво, салютуя. − Нет, ты понимаешь, у меня есть сын! СЫН! Я ж теперь не просто… я ж теперь ого-го! — заплетающимся языком говорил новоиспечённый папаша. − Ты бы остановился, Джеймс. Тебе ещё завтра семью из больницы забирать. Френк, вон, уже собирается. − Уизли! Знаешь, что? А вот я тебя уважаю… − Артур закатил глаза. Он не был любителем пьянок, именно по этой причине, − нет, ты не кривись это! И вообще, Артур, я ведь такое говно! Я ж совсем тебе помогать не хотел, думал ты это… А ты — человечище! Такая семья у тебя! А я с тобой побрататься не хотел, − ныл Джеймс. Похоже, это надолго. Артур огляделся в поисках поддержки. Недалеко сидел Блэк, и Артур крикнул: − Сириус!− тот оглянулся, взял со стойки новую кружку пива и подошёл. − Сохатый, поздравляю! — он хлопнул друга по плечу. Тот пошатнулся, повернул голову, и стал ныть уже Блэку: − Сири, я такой говнюк! − Что да, то да, − заржал Блэк, − мы ещё в школе такими были и не перестали теперь быть. − Я буду говняным отцом, − продолжил Джеймс. − С чего это? Да ты будешь отличным отцом! − А ты — крёстным. Ты буш крёстным, Сири? — спросил Поттер. − Я? Вторым отцом малышу Сохатику? Конечно! Легко! − Спасибо, Сири, ты настоящий друг. Ты мне брат! Хош быть моим братом? − Ты мне и так как брат, Сохатый. − Не, ты мне будь братом. Натуральным! Вот посчитаем ритуал, и будь! А ты, Уизли, ты не думай, я не говно! Я твоего сына спасу! Я, вот шо вычитал, − он поднялся, посмотрел нетрезвым взглядом на Артура и, вдруг, ни с того ни с сего, резанул себе руку невербальным заклинанием. − Я, Джеймс Поттер, Сын Флимонта Поттера, внук Генри Поттера, в день рождения своего первенца, прощаю семью Уизли, и считаю, что все долги уплачены! Магия мне свидетель! Сири, ты тоже теперь! Сириус встал, тоже порезал руку и сказал: − Я, Сириус Блэк, сын Ориона Блэка, свидетельствую, за родом Уизли больше нет долгов перед Поттерами! И магия мне свидетель. Артур ожидал каких-то спецэффектов. Но их не было. Тот же шумный бар, те же люди, просто у двоих молодых парней порезаны руки. Он достал палочку и быстро залечил обоим порезы. − Должно сработать, это очень старая формула, я её в одном фолианте откопал. Но работает только при очень значимых событиях — свадьба, помолвка, рождение первенца, первый детский магический выброс, − голос Джеймса был абсолютно трезвым, − Артур, если не сработает, мы всё равно создадим гобелен, я же обещал! − после чего расплылся в улыбке и заорал на весь зал бара: − Всем выпивку за Гарри Джеймса Поттера, у которого сегодня День Рождения! − За Гарри Поттера! — грянул зал.