Скажи ему, что я его любил

***

      Мрачное, серое утро. Выцветшие стены больничной палаты, тускловатый свет включенной настольной лампы и... тишина. Рассвет.       Да, и наступает рассвет... он бы им всем показал, только его больше нет.       Стив остался наедине со своими мыслями в звенящей тишине палаты, что давила на уши и мешала думать... его сознание отказывалось признавать это как факт. Он не хотел в это верить. В глазах не было слез, он еще не понял... он видел все на лице заплаканной Святы и как посмотрел на него Баки, перед тем как выйти. Он тупо смотрел на конверт в руке и как тускловато поблескивал янтарь в его ладони. Медленно шли секунды, осознание ядом проникало в сердце.       - Я не знаю, как я буду жить без тебя, если причиню тебе вред...       - А я не знаю, как я вообще буду жить без тебя.       Он не знает. Просто не знает. Он отказывается в это верить. Женя, как так-то? Ему даже глаза закрывать не надо, чтобы прямо перед ним не встал образ худенького парня в его старой футболке с Бэтмэном, которую он любил у него таскать, несмотря на то что она больше него размера на три... вечно растрепанные русые волосы с рыжеватым оттенком и ярко-синие глаза, что становились как льдинки, когда он злился.       - Стиви, ты жуткий зануда, - смешно морщится он, стоя напротив окна, и лучи солнца играют в его волосах, делая их сейчас полностью рыжими. - Ты ничего не понимаешь. Это же...       Стив завис, залюбовавшись им, щуря глаза то ли от яркого солнца, то ли от него, и только через пару минут понял, что не слышит, о чем он ему говорит. Женя тоже это понял и замолчал, недовольно поджав губы.       - Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? - Недовольно спросил он, уперев руки в бока и качая головой.       - Я не... я слышал, правда, - Стив виновато опустил глаза и попытался вспомнить хоть пару слов.       Впрочем... тщетно. Если он зависал, то он полностью выпадал из реального времени, а уж учитывая, как на него обычно действовал Женька... было совсем неудивительно, что он сейчас стоял, прятал глаза и глупо улыбался. Женя не оценил такое внимание и нахмурился, скрестив на груди руки.       - Эм... ну это... тебе идет рыжий цвет, - невпопад ляпнул Стив, продолжая улыбаться. - Может, покрасишь волосы?       Женя не любил, когда его не слушают, а еще больше не любил такие вот "приколы". (хотя справедливости ради, Стив не шутил, а действительно так считал). Он посмотрел на него, как на идиота.       - Что?       - Ладно-ладно, я прослушал, прости. - Стив примирительно выставил перед собой руки и попытался состроить виноватую мордашку. Впрочем, у Женьки это все равно выходило лучше, а вот сам он почти не умел притворяться. - Но тебе действительно идет рыжий, ты как будто светишься и все такое, - нет, все-таки выглядеть перед ним, как придурок, он будет постоянно. Это просто нормально.       Женька как-то обреченно вздыхает и машет на него рукой. Вот и что с него взять? На него даже злиться всегда было бесполезно - и то прослушает и будет моргать наивными голубыми глазками, а ты сам себе покажешься сволочью, что ругаешься на такую милоту.       - Ты вообще меня когда-нибудь будешь слушать? - Впрочем, судя по виноватому виду Стиви, это явно риторический вопрос. Смотрит, как нашкодивший котенок. Вот и как на такого обижаться?       - Я не виноват, что ты... такой, - уже тише говорит Стив, подходит ближе и продолжает улыбаться.       Он смотрит сверху вниз, но Женю давно уже эта разница в возрасте и росте перестала смущать. У него наоборот порой складывается ощущение, что это он старше и выше, а Стив с его вечным взглядом, как у Бэмби, - 15-летний школьник, который оправдывается перед учителем, почему не сделал домашнее задание.       - Какой? - Женька твердо намерен сохранить суровое выражение лица, но слабо улыбается уголками губ.       - Не знаю, - честно говорит Стив и задумывается, глядя куда-то через него. Он не знает, как выразить это словами, у него всегда это плохо получалось. - Ну вот такой... идеальный. - Пожалуй, это единственная мысль, которую он может выразить сразу и коротко, особо не напрягаясь. Идеальный... пожалуй, да. Это о нем.       - Вот как? - Задумчиво отзывается Женя и как-то сам собой перестает хмуриться.       Стив притягивает его к себе и зарывается носом в его волосы, которые на солнце действительно смотрятся ярко-рыжими, это кажется ему особо милым. Его окутывает еле уловимый аромат его духов и его собственный, отдающий фруктовым гелем для душа и чем-то морским, его мягкие темно-русые пряди касаются лица, и немножко колет от этого, но Стиву нравится трогать его волосы, это всегда как-то успокаивает что ли. Сам Женька обычно ворчит, но стойко терпит, вот и сейчас - он для вида посопротивлялся, а затем привычно расслабился и обнял его в ответ, рассеянно поглаживая по спине.       - Я не идеальный, - наконец тихо произносит он, закрывая глаза и утыкаясь носом ему в грудь. - Я совсем не идеальный. - Еще тише продолжает он немного невнятно. - Но я хочу быть лучше, ведь я теперь Капитан Россия... А еще потому что у меня есть ты. Стив сильнее прижимает его к себе и не может сдержать довольную улыбку. Он не считает себя каким-то особенным поводом для мотивации быть лучше... еще лучше, чем он есть... но эти слова от него дорогого стоят, и это важно... действительно важно.       - А у меня ты... - Шепчет он, крепче обнимая его и вдыхая в себя его запах так, чтоб запомнился, впитался в кровь как свой собственный, и он бы узнал его из миллионов других. Хотя он итак узнает его даже в самой огромной толпе. - И больше всего на свете я боюсь тебя потерять.       Женька отстраняется от него и смотрит снизу вверх, чуть задрав голову. В синих глазах пробегают задорные искорки, что он в нем особенно любит. Он слабо усмехается.       - Ты от меня так легко не избавишься, - тихо смеется он и чуть склоняет голову набок, глядя на него своим привычным мягким взглядом. Которому, впрочем, лучше не доверять, зная его характер. - И вообще... - Хочет он добавить, но Стив его перебивает.       - Обещаешь? - Ловит он взгляд пронзительно синих глаз, в которых на мгновенье как будто что-то загорается.       - Обещаю.       ...И это самое главное, что вообще тут можно сказать.       Но теперь уже ничего не имеет смысла. Он не сдержал обещание. Он не хочет в это верить... но он тонет в этом осознании - его больше нет. У него не получится себя обмануть. Только не сейчас... можно было бы попытаться это сделать. Представить, что Женька где-то дома или на задании с Легионом (несмотря на то что после случившегося, они всей толпой дежурили у его палаты вместе с уставшей Святой, что буквально вытащила его с того света), или... но он знает, что это не так. Просто знает. Это не объяснить. Их связь... они очень тонко чувствовали друг друга. И теперь в том месте, где он чувствовал биение его сердце... пустота. И кажется, на месте его собственного - тоже. Образ живого Женьки еще стоит перед глазами, но постепенно боль растекается по венам вместе с осознанием. И он уже не думает, что Свята совершила подвиг, вытащив его из лап смерти. Да, он обязан ей жизнью... только для чего ему теперь жить?       - А я не знаю, как я вообще буду жить без тебя...       Женя, зачем? Да, он снова не сдержался, Стив был бы совсем глупым, если бы думал, что никогда не попадет под удар. Сила была слишком велика для Женьки, но он был уверен, что он научится с ней справляться. Но он ведь знал, он знал... что если не врачи, то есть Свята, которая вытащила с того света уже очень многих. Она оказалась бесценной находкой не только для Легиона, и ее дар... как бы ни было больно, он понимал его. Он бы сделал то же самое, если бы ранил его так, что стоял бы вопрос - сейчас он умрет или через пару дней? Но... нет, не сделал бы. Нет, Женя, нет!       - Я не знаю, как я буду жить без тебя, если причиню тебе вред...       Зачем? Зачем ты это сделал? Ей-богу, Стив никогда не считал свою жизнь настолько ценной, чтобы из-за него кто-то отдал свою. А он... особенно. Он понимает, что после того, что случилось, сам факт того, что он жив - настоящее чудо. Только для чего ему теперь жить? Он чувствует, как лицо становится мокрым, а оранжевый камень нагрелся в его ладони... в горле застрял тяжелый ком. Он помнит их шутки про Вормир и камень души. Но сейчас было совсем не смешно. Это самая жестокая шутка, которую ему могла преподнести жизнь. И он не понял юмора. Он бросает взгляд на конверт и не хочет его открывать. Он понимает, что ему не может стать еще больнее, чем уже стало, но машинально рука тянется за листком бумаги, исписанным его почерком. Несколько строк и в конце смайлик - обычные две точки и закорючка, но так его рисовал только он, сложно перепутать... где-то внутри него дрогнуло, он прикрыл на мгновенье глаза и выдохнул. Его больше нет... чего теперь ему бояться?       "Стиви, я знаю, что тебе сейчас тяжело читать это... прости меня. Я не могу по-другому. Я не могу больше подвергать тебя опасности... рядом со мной ты будешь в опасности всегда. Я не смогу жить с осознанием, что когда-нибудь я тебя убью, а Свята на успеет. Я уже не могу жить с осознанием того, что я сделал... мне самому хочется себя сжечь, когда я вспоминаю, что я сделал с тобой. Но увы, мой огонь мне не страшен. Мне больно это писать... прости меня. Прости, если сможешь. Ты - самое дорогое, что у меня было. Я знаю, что ты будешь жить... я чувствую, как бьется твое сердце, и это самое главное. Я буду должен за это Святе даже после смерти. Я умираю с твоим именем. Я прожил мало, и в моей жизни было всякое... я не стану ангелом, я достаточно сделал такого, чтобы понимать, что меня не примут небеса. Иначе я бы сделал все, чтобы тебя уберечь даже оттуда. Сделать то, чего я не смог при жизни... прости меня. Я не заслужил тебя и твоей любви. Я вообще ничего не заслужил из того, что у меня было в жизни. Мне горько от мысли, что я был гораздо хуже, чем обо мне думали... Прости, если сможешь. Хотя я не заслужил. И ненавижу себя за все, что сделал. Ты - лучшее, что есть в этом мире. Я счастлив, что ты... был у меня. Я люблю тебя. И любя тебя, возможно, я все-таки жил не зря...       p.s. И все-таки ты зануда... самая милая зануда с самыми красивыми глазами. :) И это, конечно, не настоящий камень души, но ты знаешь, что часть моей души всегда останется с тобой. Пусть он напоминает обо мне... иногда. Твое солнце... твое."       Солнце потухло. А сердце... больше не бьется. И мир рухнул в одночасье. Даже начавшийся дождь за окном как будто провожал его. Туда, откуда не возвращаются. Женя, зачем? Он все решил за двоих. Только ему не нужна теперь эта жизнь. И без него его сердце тоже замерло, а в груди остался бездушный камень.       Твое солнце...       Он оставил его в мире, где никогда больше не будет света и тепла. Погасли лучи солнца... его солнца. Вместе с его крыльями и огнем. Вот что бывает, когда умирает Бог. Да еще который своим огнем поддерживал сразу обе жизни. А теперь его нет. Зачем ему теперь жить?       То появляешься, то растворяешься облаком в ночи... Нить моей свечи, луч моей надежды.       Вернись... Под огнем прорвись. Из свинца воскресни.       Вернись... Отзовись скорей.       Мы должны быть вместе.       ...только оттуда не возвращаются. Даже Боги. И если он сам решит уйти на Вормир, то за него никто не получит этот камень. Никто.       Желание сдохнуть усиливалось с каждой секундой. Он должен пойти за ним, куда бы после смерти ни попадали Боги.