Чернобыль

       До школы было примерно 10 минут, но за это время Кацуки узнал о Викторе все: про пуделя Маккачина цвета моккачино, про его однокурсников, про злых-презлых преподов, что не дают приносить коньки в аудиторию, про тренера Якова, что постоянно орет на него и не дает есть вкусняшки и прочее прочее прочее. Юри выступал в роли внимательного слушателя до того момента, как Никифоров заговорил о фигурном катании. — Ты занимаешься фигурным катанием?! — Ага, представляешь я недавно смогу сделать четверной лутц. Как приедем в город сходим на каток покажу. Ты кстати где остановился? — Да тут неподалеку мои родители баню держат. Блин, четверной лутц здорово. Я вот на четверном тулупе застрял. Глаза Вити вмиг вспыхнули: Ююююри ты тоже катаешься?! Круть сможем вместе на каток ходить, я тебе покажу свои произвольные программы, а ты мне свои.       Тем временем показалось здание школы. Обшарпанные стены, торчащие повсюду кирпичи навевали ужас. Включив камеру, платиноволосый вновь затараторил. — Ребятааа, привет. Вот я и в школе. Библиотеку заснять не смог, простите простите простите меня. Но зато я познакомился с еще одним искателем приключений — Юри Кацуки. Он оказывается тоже занимается фигурным катанием. Ладно, я буду снимать первый этаж. Юри, пойдешь на второй? Если что-то интересное будет позови меня. Юри как-то отстраненно кивнул и зашагал в сторону лестницы, в то время как Никифоров уже во всю что-то щебетал.       На первом этаже все двери были открыты, в классе в который зашел Виктор стояли перевернутые парты и стулья. Порванный портрет Николая Васильевича Гоголя, с грустью смотрел на вошедшего. Виктор поднял первую попавшуюся тетрадку, где на первой странице корявым почерком было написано: Сочинение на тему: Как я провел летние каникулы. «Значит здесь была начальная школа» — подумал платиноволосый и тут же озвучил свои догадки на видео и прочитал сочинение. — Интересно, что сейчас с этими детьми, живы-ли они? Закончили школу? Где живут? Отделались легким испугом или получили серьезную психологическую травму? Еще грустно от того, что в этой школе больше не прозвенит звонок, не будут слышны радостные детские голоса. Она больше никому не нужна, так и будет здесь стоять, пока не развалится. Так что-то я загрустил, как там Юри интересно?       Поднявшись на второй этаж, Виктор обнаружил Юри сидящим на парте и читающим сочинение о Евгении Онегине, которое блогер не преминул прочитать зрителям. Потом они пробежались по третьему, но не найдя там ничего интересного поднялись на крышу. — Ююююри, уверен, что не хочешь переночевать у меня? — Уверен, Виктор. Мне нужно родителям помочь с баней. — Эх, ладно. Но мы обязательно куда-нибудь сходим с тобой. На каток! Так я твой номер записал? — Да, записал, ты меня это уже третий раз спрашива… Никифоров крепко обнял Кацуки, не дав ему ему договорить и проговорил тихим голосом с хрипотцой: — До встречи, Юри. — Ну слушай, нам еще вниз спускаться, — пробурчал Юри, пытаясь выбраться из медвежьих объятий, — Там и попрощаемся. Внизу Виктор вновь обнял Юри, и они разошлись в разные стороны.