Бог не

— Где ты была, глупая хатун? О Аллах, за что мне это всё. Как только Ён Мин покинула покои нового знакомого, сразу же поняла, что заблудилась. Эта часть дворца была ей незнакома, бродить пришлось долго. В итоге наткнулась на Сюмбюля агу, который уже успел объявить её в розыск. — Я встретила Зафири. — Кого? — Сюмблюль всплеснул руками. — Аллах, Аллах, совсем умом девочка тронулась. — Он мягко подтолкнул её в нужном направлении. — Нет во дворце такого. — Как нет? — Ён Мин затормозила и повернулась. — Но я видела… — Вместо всяких глупостей лучше бы подумала о занятиях, тебе Фатьма Султан хорошее будущее пророчит, а ты до сих пор говоришь просто с ужа-асным акцентом. Будущее? Холодок по спине пробежался. Ещё совсем недавно она решила, что способна умереть и покончить с этим всем, и никакое будущее её не интересовало. Вернувшись в гарем, захотелось только закрыть глаза и лежать, но калфа заставила изучать османскую грамоту. У Ён Мин получалось неплохо — в отличии от остальных она была хорошо знакома с иероглифами. Буквы алфавита были просты в написании и довольно легко запоминались. — У тебя здорово выходит. — Похвалила Айше. После возвращения она ещё долго интересовалась, почему та так внезапно исчезла. — На моей родине используются более сложные символы. — Ён Мин, помимо стандартного алфавита, изучала ещё и ханча, как и было положено представителям знатных кланов. Наложница проследила за мягкими, точными и быстрыми движениями руки кореянки. Ён Мин написала иероглиф и тут же застыла, осознав. Перевода конечно же никто не понял, но слово «дом» всколыхнуло внутри пожар. — Знаешь, Айше. — Задумчиво протянула девушка, наблюдая за идеальными линиями. — Я сегодня встретилась с парнем, он назвался Зафири. — С кончика пера соскользнула внушительная капля и превратила иероглиф в непонятную кляксу. — Но Сюмбюль ага сказал, что здесь нет человека с таким именем. Блондинка задумчиво наклонила голову вбок, а потом подскочила, чем заставила Ён Мин вздрогнуть. — Могу сказать, что во дворце и правда нет никого с таким именем. — Она наклонилась совсем близко к лицу собеседницы, исключая любой факт подслушивания. — Но слышала как-то, что Шехзаде Джихангир использует псевдоним для своих сочинений, а начинался он как раз примерно так же. — Шехзаде? — Ён Мин вскинула бровь. — Ай, Аллах, совсем ты ничего не запоминаешь! — Айше надулась. — Это наследник, не знаю, как у вас, но в Венеции их принцами вроде называют. Ён Мин удивлённо уставилась на девушку. Так получается, наследник этой варварской страны не дал ей умереть, так ещё и пообещал помочь. Верилось теперь с трудом. Ей нужно найти выход из этого дворца, чего бы это не стоило. — Неужели тебе посчастливилось с шехзаде нашим встретиться? Правда, у тебя может сложиться неплохая судьба. Ён Мин передёрнуло. — Почему ты в этом уверена? Неужели ты не скучаешь по родным? — Нет. — Девушка отодвинулась. — Гарем — это мой дом, меня воспитывали для этого. Ён Мин уставилась на ту, не в силах что-либо сказать. В конце концов, может и не настолько ужасной была эта страна, слова эти всколыхнули в ней никогда не забываемые воспоминания о матери. Не ты выбираешь, кем быть, а за тебя решают. Правило, неподвластное времени и континентам. Занятие закончилось, и все принялись складывать результаты своих трудов. — Задержись, Ён Мин хатун. — Калфа ухватила её за локоть. — Султанша посчитала, что ты готова. — К чему? — Перебила резко, а по спине мурашки. — К хальвету. — Калфа недовольно сузила глаза. — К Повелителю сегодня пойдёшь. Только вот ушла из под ног опора. Ён Мин особо не помнила, как оказалась в общих покоях, как её одёргивали и говорили что-то. В голове туман густой и только страх. Мысли метались, а она нервно дёргала края платья. Новость змеёй вползла в сердце. Ён Мин, пошатываясь, вышла в коридор. Как угодно, во что бы ни стало. Ей нужно что-то сделать. Она тихо шла, нервно оглядываясь и судорожно ища тот самый балкон. Дворец пугает волком, скалиться, все ходы запутаны и непонятны. — Зафири, пожалуйста… Шёпот в тишине прозвенел, спина устало приложилась к прохладной стене. Она должна мыслить здраво, постараться найти выход, времени слишком мало. Послышались совсем близко шаги, и сердце забилось в диком темпе. Ни одного выступа, ни одного укрытия. — Хатун? Что ты здесь делаешь? Ён Мин мельком взглянула на какую-то незнакомую калфу и попятилась. Она не думала, не хотела даже предполагать возможные варианты исхода, лишь поняла, что так нужно. Сглотнув в горле ком, она так быстро, насколько это возможно, подошла к женщине и выхватила с подноса чашку. Не теряя времени и возможно шанса, покрепче ухватила вещь. Звук бьющегося фарфора прозвенел приговором. Мелко дрожащие пальцы провели косую линию вдоль запястья, большую, глубокую. Ён Мин впускает в сердце расцветающую боль и делает ещё один быстрый порез. Она ненавидит быть такой слабой, но роль свою пламенем сжигает ещё больше. Крик калфы тонет в сознании, поглощённом болью. Ён Мин медленно пятится и судорожно сжимает в ладони осколок, измазанный кровью. — Не смей подходить. — Шипит она, и замахивается для решающего. Руку перехватывают, сжимают сталью, и Ён Мин тут же делает рывок, в голове всё резко переворачивается с ног на голову. Она чувствует дыхание на собственном лице и вес чужого тела. — Шехзаде! Калфа заверещала, но Ён Мин лишь взглянула в глаза напротив и почувствовала, как голову накрывает туман.

***

Джихангир со вздохом прислонился к стене и прикрыл глаза. Спина болела, и по-хорошему ему нужно было пойти отдохнуть, но совсем не было желания. Он с особенным трепетом покрепче прижал к себе старую пыльную книгу, которую еле нашёл среди огромного количества других. В укромном углу султанской библиотеки стоял приятный книжный запах: еле уловимый аромат старой бумаги. Светлые глаза шехзаде с упоением быстро забегали по страницам, он часто погружался в такое состояние, когда руки просто перелистывают, но сам не здесь, а где-то далеко. Прекрасная, далёкая страна Чосон. Она настолько далека, что в османских источниках почти нет информации, и это чуть ли не единственное, что нашёл Джихангир. Он невероятно сильно хотел понять, что тогда сказала та девушка, перед тем, как собиралась прыгнуть. Джихангир любил языки. Его привлекали и манили другие культуры, и даже матушку просил обучить языку её родины. Та девушка сказала лишь фразу, но звучало это нежно и необычно, да и сама она говорила с невероятно милым акцентом. Однако в книге — ни слова про чосонский. — Шехзаде. — Женщина ворвалась слишком резко в мысли. — Вам не следует так долго находиться здесь. Джихангир посмотрел на калфу и слабо кивнул. Грудь сдавило от этого взгляда. Жалость. Джихангир ненавидит. — Идёмте, вас искала Хюррем султан. Он покорно захлопывает книгу, прижимает к себе и выходит из библиотеки. — Фахрие калфа? — Та поворачивает голову. — Я вчера встретил девушку… — Юный шехзаде стушевался под взглядом калфы и сделал прерывистый вздох. — То есть,я имею ввиду, я хотел бы знать, где она сейчас и можно ли… — Шехзаде, вы о ком? В гареме много прекрасных девушек. — Её звали Ён Мин. Калфа замялась и заметно отвела взгляд. Джихангир напрягся. — Знаете, шехзаде…вчера в гареме произошло несчатье… — Говори. — Одна хатун вскрыла себе вены осколком, и. — Фахрие пожевала губы. — Это была Ён Мин хатун. У Джихангира — дыхания нет. И словно водой окатили. — Она жива? — Почему-то шёпотом. — Да, лекарша смогла остановить кровотечение, сейчас с ней… Но Джихангир уже не слышит. Он спешит и врывается в гарем, в комнату, где маленькая черноволосая девушка лежит, укутанная одеялом. Шехзаде медленно опускается подле и буравит взглядом перебинтованное запястье. — Почему ты ищешь смерти? — Джихангир выдыхает тяжело и тянется, но рука замирает на полпути. Нет. Не такому, как он. — Потому что иначе покоя нет. — От неожиданности юноша дёрнулся и едва не слетел с кончика кровати, на которой сидел. Глаза девушки распахнулись, и следующие слова прозвучали с явным укором. — Вы не Зафири. — Да, прости. — Джихангир отвёл взгляд. — Это мой псевдоним. — Я знаю. — Он моргнул и повернулся. — Но это вас не оправдывает. Могли назваться настоящим именем. — Я не считал и не считаю, что это нужно. Если бы ты поняла, что я шехзаде, сразу бы стала относиться по-другому, я не хочу видеть и в твоих глазах жалость. Ён Мин резко подскочила, приняв сидячее положение, и их лбы едва не соприкоснулись. Юноша отпрянул. — Но я не стала к вам относиться иначе. Вы — это вы, принц с очень добрыми глазами, который обещал мне помочь. Джихангир не может отвести от прекрасной девушки взгляда. Он предпринимает попытку отодвинуться, но она тут же находит своей рукой его ладонь. — То, как вы выглядите, не делает вас плохим. — От своей импульсивности Ён Мин морщиться и прижимает к себе забинтованное запястье. Шехзаде смотрит на неё внимательно. — Ты действительно хочешь уйти? — Здесь — не мой дом. Всё чужое, неприятное. Поймите, мне не мила ваша страна. — За это тебя могут серьёзно наказать. — Шехзаде кивнул на чужую бледную руку. — Я попрошу отца о милости. — Да уж, не вы геройствуете, так кто-то ещё. — Ён Мин невесело усмехнулась. — Какой-то господин вырвал у меня из рук осколок. — На немой вопрос она пожала плечами. — Я не рассмотрела. — Я...я могу попробовать организовать тебе побег. — Карие глаза девушки тут же вонзились внимательно, в них проскользнуло что-то. — Но на это нужно время. Подождём, пока внимание к тебе рассеется, я разузнаю о кораблях. Тебе главное не высовываться и не вытворять глупостей, чтобы все о тебе забыли. — Не получится, шехзаде. — Он в удивлении выгнул бровь. — Я сделала это с собой. — Ён Мин слабо приподняла руку с белыми, кое-где уже покрывшимися пятнами крови повязками. — Чтобы не идти на хальвет к Повелителю. Джихангира словно в Босфор кинули, глубоко, так, что дышать невозможно.