Вкус

      В комнате становится холодно, но подойти к окну, чтобы закрыть его слишком лень, к тому же так сильно клонит в сон. Сегодня ушла Дина, и я осталась в комнате совсем одна. Это не плохо, наоборот, просто замечательно, я предоставлена сама себе, но всё же окно закрыть некому… Нехотя мне приходится подняться. Я останавливаюсь у форточки и вдыхаю прохладный ночной воздух полной грудью. Постояв так пару минут, понимаю, что от сна не осталось и следа. На часах уже час ночи. «Боже, Милас, завтра рано вставать, ложись давай!» — мысленно уговариваю я себя, но в то же время иду в противоположном направлении от кровати. Все девочки давно спят, поэтому удовлетворить мои потребности в ночном разговоре никто не сможет. Да и с кем тут разговаривать? О чём? Не, не мой уровень.              Разве что Гора… Она отличается от остального сброда. Да, жизнь помотала её, девчонка связалась с наркотиками и алкоголем, однако, в отличие от многих здесь мозги свои она не пропила. Часто её можно встретить в библиотеке, и она не просто там ногти грызёт, а реально читает. Да, пожалуй, от разговора с ней я бы не отказалась. Аня привлекла моё внимание ещё при первой встрече. Сначала приветливостью и предложением покурить, она выглядела трезвее и адекватнее остальных, а затем удивительной способностью вывести из себя, взбесить до такой степени, что не терпится врезать. И после она продолжала меня удивлять. Собираясь на проект, я не думала, что у меня будут тут соперники. Но у этой девушке удалось разбудить во мне азарт и дух соперничества.              Может, действительно стоит как-нибудь поговорить с ней по душам, нормально? У нас уже были попытки, но они ни раз не увенчались успехом. Взять хотя бы эту неделю, когда в «первую брачную ночь» я набухалась до чёртиков и припёрлась к ней. Что меня так туда потянуло — понятия не имею. Но это однозначно не было желанием поболтать с её, так называемым, мужем, пусть он и похож на моего кумира.              В итоге я решаюсь и выхожу в коридор в поисках приключений на свой красивый зад. Пройдя мимо туалета, я услышала шум воды, а когда прислушалась получше, до моих ушей донеслись тихие всхлипы и плач. Вообще-то мне всё равно, кому приспичило порыдать среди ночи, и по какой причине, но моё любопытство взяло верх. Дверь была открыта, постучавшись ради приличия, я потянула за ручку, и тихо зашла внутрь. На полу возле раковины сидела сама Горохова, ошарашенным взглядом она смотрела на меня, стирая с щёк слёзы, из крана тем временем под сильным напором бежала вода. Аня дрожала с смотрела на меня с растерянным видом.              — Какого хрена ты тут забыла?! — агрессивно выпалила Гора.              Я не собиралась с ней нянькаться, возиться, но сейчас мне всё равно нечем заняться, а сон так и не идёт. К тому же, сама ведь хотела с ней поговорить. Первым делом я выключила воду и подошла поближе к Гороховой. В туалете было темно, свет шёл только из приоткрытой двери и то очень слабый. Поэтому я не совсем отчётливо видела её лицо, лишь могла предположить, что оно очень бледное сейчас.              — Зачем так грубо, Гора? Туалет всё-таки общий, да и ты не закрылась, — говорю я, присаживаясь на корточки напротив одноклассницы. — Чего слёзы льёшь?              — Не твоё дело! Свали отсюда, Милас!              Настрой её, мягко говоря, не был дружелюбен, а я теряла надежду на разговор по душам. Но я не я, если не добьюсь истины. К тому же, у неё сейчас такой несчастный вид, даже жалко немного. В таком беспомощном состоянии Горохову ещё не видела. Я наклонилась к ней чуть ближе, и тишину нарушал лишь стук её сердечка. На интервью она что-то говорила, что никто никогда не держал её за руку, и ей, вроде, было приятно, когда «муж» позволил подобное прикосновение. Может, и мне попробовать? Я тихо, не спрашивая разрешения, взяла Анину ручку в свои ладони, слегка потирая её большими пальцами, как бы располагая к разговору и каким-то откровениям.              — Ксюш, я же попросила уйти! Оставь меня, — было слышно, как она чуть смягчилась.              — Расскажи, что случилось, тогда уйду.              Я опустила два пальца чуть ниже, слушая Анин пульс, он был сильно учащён. Чувствуя, как затекают мои ноги, решила принять чуть более удобное положение, теперь я почти сидела на полу: моя коленка расположилась между ног Гороховой, точно так же, как и её между моих. Весьма странная поза, и человек, зашедший бы сюда, точно подумал бы не о том. Я аккуратно убрала рыжие пряди со лба одноклассницы и попыталась заглянуть ей в глаза, но они всё время бегали.              — Дрожишь, ревёшь, сердце бьётся, будто вот-вот выпрыгнет, глазки бегают, на лбу испарина… — кажется, я начинаю понимать. — Часто тебя так ломает?              — Поначалу хуже было. Теперь всё реже и не так сильно, как в первые дни, — заговорила Гора хриплым голосом.              — Могу я как-то помочь? — поинтересовалась я.              В ответ Аня отрицательно покачала головой и обессиленно откинула голову назад, отчего её растрёпанные волосы опустились с плеч. Да, поговорить не получится, но и оставить вот так девушку я не могу. Мои руки сами потянулись к Аниным плечам, крепко прижимая её к себе. Поглаживая спину, я зачем-то шептала, что всё будет хорошо. От изменённого положения тела мои ноги чуть проскользнули вперёд, и я уже сидела на бедре Гороховой, которое так некстати упиралось мне прямо туда… Это не было бы так критично, если бы Аня сидела спокойно, но она всё время двигалась, ёрзала и слегка покачивала бедром, от чего создавался эффект трения, а руки рыжеволосой ответно сомкнулись за моей спиной так, что я оказалась вплотную прижатой к её тёплой, мягкой груди.              Лёгкие, невесомые полотна возбуждения окутали меня, а перед глазами стояла пелена. Внутри меня натянулась струна, а напряжение внизу живота только росло. Чертовка Аня, что же ты делаешь…              Не знаю, сколько времени прошло, но сидели мы так ещё долго, моя футболка насквозь промокла от Аниных слёз, но в итоге она успокоилась, затихла, обмякла в моих объятиях. Я поднялась и протянула руку ей, предложив пойти ко мне в комнату и покурить вместе. Гора согласилась, и уже через несколько минут мы курили в моей комнате у открытого окна.              Обе молчали, а я просто смотрела на неё, от чего-то с улыбкой. Выглядело довольно эстетично то, как она обхватывала пухлыми губами сигарету, делала глубокую затяжку, а потом выпускала клубы дыма. А потом неожиданно Горохова сделала колечки, целый ряд. Хм, а я и подумать не могла о таком её умении. Даже я, Ксения Милас, ни разу не могла сделать и одно колечко. Нет, это просто недопустимо, я обязана научиться здесь и сейчас.              — Подожди, подожди, а теперь с самого начала и подробнее. Объясни, как, чёрт возьми, ты это делаешь? — спросила я, положив руку Ане на плечо.              — Делаю что?              — Дрочишь, блять. Кольца из дыма ты как делаешь?              — А, это. Ну тут всё элементарно. Вдыхаешь глубоко, чтобы дым до горла доходил, язык прижимаешь, чтобы не мешался. Губами не двигай и как бы выталкивай дым изо рта небольшими порциями, — объясняя это, Аня показала наглядно.              Первая попытка была провалена, как и вторая и третья. Меня начинало это бесить. Какого хрена у неё получается, а у меня нет?!              — Слушай, Милас, все твои проблемы в языке. Ты неправильно его держишь, вот он тебе и мешает.              — Ну… Мой язык в другом хорош, — решала отвесить пошлую шуточку я, по прежнему желая разрядить немного напряжённую атмосферу между нами.              Реакция Гороховой меня порадовала. Было видно, как она засмущалась, на щеках появился лёгкий румянец, и она немного отвела глаза.              — Ещё раз так пошутить, и я тебе врежу, — грубо ответила Гора, делая затяжку.              Я усмехнулась в ответ и, вдохнув побольше дыма, наконец смогла сделать эти дурацкие колечки. Аня заулыбалась, и я тоже не смогла сдержать улыбки. Так мы смотрели друг на друга с улыбками, натянутыми до ушей, пока одновременно не начали смеяться. Пытаясь справиться с приступом смеха, я уткнулась лицом в плечо Гороховой, чуть ли не падая на пол от хохота.              — Всё, Ксюх, успокойся, — сказала Аня, взяв меня за запястье.              Я подняла глаза, последние судороги смеха, и я замолкаю, вновь повисает молчание. Без всякого стеснения я откровенно залипаю на красивых губах одноклассницы. Кажется, раньше я не обращала внимание, что у неё такие чувственные, нежные губы. Всегда отмечала, что Аня довольно красива, эти рыжие волнистые волосы, коньячные глаза, пухлые губки, неплохая фигура и очень хорошая кожа с россыпью мелких веснушек. Но сейчас… У меня была возможность рассмотреть её ближе, каждую деталь миловидного личика, и именно сейчас она казалась какой-то невероятно манящей, притягательной. Как же сложно не поддаться соблазну. Горохова прикусывает губу, и я больше не могу держаться, тянусь к ней и трогаю её губы своими. Я чувствую, как твёрдая ладонь упирается мне в грудь и тут же отталкивает.              — Сдурела?! Никогда больше так не делай, поняла?!              Я вытираю губы тыльной стороной ладони, заглядывая Ане в глаза. Не до конца понимаю, что со мной произошло сейчас, какие странные чувства и желания вдруг нахлынули. Но этот вкус… Мне хватило нескольких секунд, чтобы влюбиться в него и захотеть распробовать получше.              — Прости, — тихо приношу не самое искреннее извинение. Когда человек извиняется, значит, он признаёт, что больше так не будет. А я буду, ой как буду. Теперь Аня для меня тёмная лошадка, своеобразный запретный плод, вкус которого я только начала узнавать, но мне уже хочется изучить его полностью.              — Спасибо тебе, конечно, за твою поддержку и всё такое… Но это, блять, уже слишком! И знаешь, не подходи ко мне лучше ближайшие пару дней. А лучше вообще не подходи, — с этими словами Гора почти выбегает из моей комнаты, хлопая дверью.              Кажется, я немного поспешила. Что ж, нужно будет дать ей время, да и себе тоже. Мне надо многое обдумать и проанализировать. Не в моих приоритетах принимать быстрые, бездумные решения, слушая только свои инстинкты. Да, Милас берёт то, что хочет, но сначала нужно понять, насколько я этого хочу, и чего мне будет это стоить. Я закрыла окно и легла на кровать, закинув ногу на ногу. Сон так и не шёл, я вспоминала трение её бедра между моих ног, мимолётное касание губ и милый, искренний смех.