Записи Еноха О'Коннора

Сегодня днём все жители дома отправились на прогулку. Так как обычно я иду всегда рядом с Оливией, мне пришлось её просить пойти с Клэр и Бронвин, потому что мне было невтерпёж пообщаться с моим лучшим другом Виктором. Не все были рады этому, особенно Бронвин. Многие хотели пойти вместе с силачом, соскучились. Все дружно назвали меня наглецом и эгоистом, обиделись и теперь не разговаривают со мной. А я думал, что мои соседи давно привыкли, что я таким являюсь. Это же не секрет. Виктор согласился уделить мне время, уговорив друзей не дуться и не злиться на меня. А ещё он пообещал погулять с каждым из них. Очень добрый, даже чересчур. И как он смог стать моим лучшим другом? Наверное правду говорят, что противоположности притягиваются. Что меня радует ещё больше - это то, что Гораций нашёл общий язык с Даной, которая, как я выяснил, ему нравится. Утром, когда все собирались, они были готовы быстрее всех и ждали остальных вместе, при этом смеясь и разговаривая на разные темы. Сейчас же они идут рядом, так же хохочат и болтают, держась за руки. Мне кажется, или скоро в доме появится ещё одна парочка... Мы шли позади всех. Я не хотел, чтобы наш разговор кто-то смог услышать, поэтому всё дальше отдалялся от толпы и силач за мной. Достигнув нужного расстояния, я начал беседу: - Виктор, надеюсь, наши новенькие успели с тобой пообщаться и рассказали тебе об их способностях? - О, да, мы неплохо побеседовали утром. Меня поразила странность Динны. Никогда ничего подобного не видел! Но больше всех меня покорила Диана... - он немного покраснел и опустил глаза. - Неужели ты не один попал под прекрасное влияние новеньких? - сказал я, косясь на Горация и Дану. - Ты что?! Думаю, нет. Просто... - он замолчал. - Никогда ничего не бывает просто так, - ответил я ему, хитро улыбаясь. Я хотел его разоблачить, явно силач без ума от Дианы. - Да, ты прав. Она мне симпатична. Но я не уверен, что тоже ей нравлюсь... - признался Виктор. Я смог выдавить из него правду. Но нужно было его подбодрить. - Посмотри на себя, как на цвет. Ты можешь не быть всеми любимым, но однажды, ты встретишь кого-то, кому понадобишься, чтобы закончить его картину. Возможно, этим художником окажется Диана, но тут уже тебе нужно постараться, - высказал свои мысли как можно красивее я. - Спасибо за поддержку, Енох! Но нужно дождаться подходящего момента, чтобы признаться ей, при том, сначала я узнаю её по лучше. Перед тем, как сказать Диане о своих чувствах, я буду больше общаться с ней и проводить время, - мой лучший друг был серьезно настроен. - Я полностью с тобой согласен. Но дам тебе один совет. Когда вы будете близкими друзьями и многое узнаете друг о друге, не жди идеального момента, просто бери момент и делай его идеальным, - уверенно сказал я силачу. Тут Виктор перешел на другую тему: - Столько всего произошло, пока я спал: новенькие, какой-то Джейк, который уже с Эммой, а ты теперь с Оливией, не так ли, сердцеед Енох? - с хитрой улыбкой спросил силач. - О, да. Я такой, - гордо ответил я. - И что же ты нашёл в этой хохотушке? - спросил Брантли, подняв левую бровь. - Хм, она такая смешная... В хорошем смысле, конечно же. Знаешь, когда Оливия счастлива, она не может прекратить говорить, но когда девушка-огонь грустит, из неё не вытащить ни слова, - сказал я с милой физиономией. - Ух ты, девушка-огонь, вот как ты теперь её называешь! - рассмеялся Виктор. Я толкнул его в бок. Хоть он мне и лучший друг, но смеяться над собой, я не позволю никому. - Енох, вот я сколько с тобой общаюсь, никак не могу понять, почему ты такой равнодушный, местами злобный... Из-за чего? - вдруг спросил Виктор. Немного подумав, я ответил: - Ты когда-нибудь пытался держать все в себе, потому что ты не хочешь обременять людей своими проблемами и не хочешь, чтобы они тебя жалели, но в то же время, когда никто не видит, как тебе грустно, ты хочешь крикнуть всему миру, что ты расстроен? Силач был в недоумении. - Эм, нет... Но почему ты это чувствуешь? - он так жалостливо на меня посмотрел. - Я ведь воскреситель. Чтобы подарить кому-то жизнь, нужно забрать её у другого. Это невыносимый стресс. Мне по-настоящему жаль мышек, хомяков и прочих грызунов, которых я убил. Понимаешь, я - убийца. И осознавать это очень болезненно, - я опустил глаза. После этого мы молчали.