Непотухающий огонёк

Тот же день.

      Когда Сецуна добралась до своего места, там уже сидел Энджи, весь напряженный и сосредоточенный. Его руки были скрещены на груди в явной попытке не дать себе вспылить на публике. Одного взгляда на дочь хватило, чтобы подкравшийся страх отступил. Учитывая, как часто она умудрялась попасть в самые разные и опасные ситуации, его волнение оправдано.       Проверив Сецуну на наличие травм, Тодороки заметил веселую улыбку и счастливо прищуренные глаза.       — Я встретила друга, — объяснила она, уловив молчаливое требование Энджи. — Мы открыли еще один способ применения его причуды.       — Иногда полезно получать мнение со стороны, ведь они не ограничены рамками и установившимися стереотипами о причуде. Незамыленный взгляд на ситуацию неожиданно может принести много пользы.       — Для этого и нужны геройские школы, не так ли? Чтобы расширить функционал причуды.       Энджи кивнул, подтверждая выводы дочери.       Неожиданно на его руку надавили. Опустив взгляд, он увидел наклонившуюся голову Сецуны, которая расслабленно облокотилась о него и лениво следила за довольно скучным матчем. Психические причуды обычно довольно скучны, поскольку вся борьба происходит на совершенно ином уровне. Таким был бой между Шинсо Хитоши и Мидорией Изуку.       — У фиолетового мальчика причуда контроля разума? — догадалась Сецуна, когда его противник внезапно повернулся и медленно зашагал к выходу. — Довольно неприятно.       — Чтобы попасть под контроль причуды, следует ответить на вопрос владельца. Судя по всему, парень может отдавать только простые команды, но даже в таком случае сознание жертвы сопротивляется.       Сецуна ущипнула его за туловище, наслаждаясь тем, как вздрогнул взрослый мужчина, весь такой высокий и мускулистый, одной рукой способный расплющить головы.       — Не умничай, я и так знаю, что ты такой.       Отвлеченная матчем, она не увидела, как смутился Энджи внезапному комплименту. Отчего-то столь простые вещи, сказанные дочерью, трогали его до глубины души, делая неприлично мягким. Ему хотелось положить ладонь на ее голову и растрепать волосы, прекрасно зная, какую бурную реакцию это вызовет.       Он не был ласковым человеком, ненужные прикосновения не были частью жизни. Если его и касались, то исключительно по необходимости и с конкретной целью. Последним, кого Старатель обнимал до Сецуны, был его старший ребенок. Он прекрасно помнил, как носил Тойю на плечах, как играл с ним в героев и оттирал растаявшее мороженое со щек и подбородка. Мальчик тянулся к нему точно так же, как делала это Сецуна. Иногда глядя на дочь, он видел Тойю, чьи волосы все еще были красными, а в глазах была жизнь.       А потом он оттолкнул его, не доследил. Позволил сгореть в собственном пламени, настолько мощном и горячем, что его слабое тело не было в состоянии выдержать нагрузку.       У Сецуны тоже были шрамы, полученные впоследствии пользования причудой. Разница заключалась в том, что ее тело было создано для обжигающего огня, поэтому ожоги зажили, оставив в напоминание бледные следы. Кожа Тойи не исцелялась, любая рана, оставленная пламенем, была ярким пятном на детском теле. Чем сильнее было действие причуды, тем выше поднималась его температура, пока он не падал в изнеможении и лихорадке. Это и стало причиной, почему Энджи резко закончил любые тренировки. Такими темпами Тойя убил бы себя.       Тойя именно это и сделал.       — Какое неумелое использование причуд, — он не мог не покачать головой при очевидно небрежном обращении со своими силами. — Психический парень полагается исключительно на причуду, а противник вообще не умеет ею пользоваться. Стандарты ЮЭЙ сильно упали с того времени, когда я учился.       — Они всего лишь школьники, будь помягче. Не у всех есть родственники про-герои, которые могут подтолкнуть в нужном направлении. Ты же не думаешь, что я подчинила бы причуду без твоих вечных, но нудных наставлений?       Проигнорировав очевидный подкол, Тодороки ответил:       — Ты бы разобралась.       — Оу, твоя вера в меня воодушевляет, спасибо! Так мило с твоей стороны признать мою гениальность.       Краем уха Старатель услышал шепот зрителей, по чистой случайности имевших возможность подслушать их разговор. В прошлом он бы развернулся и подавил их одним взглядом, но на горьком опыте понял, что польза едва ли будет. Пусть распространяют слухи, но если кто-то в лицо скажет что-то неподобающее, то сильно пожалеет о жизненном выборе.       — Как бы то ни было, они — будущие герои, у них нет права на ошибки. Из-за их халатности пострадают люди, которых мы должны защищать. Ответственность за любую нашу оплошность будут нести гражданские, а это недопустимо.       Сецуна не ответила, ведь Энджи был совершенно прав. Про-герои как хирурги, одно неверное движение и жизнь оборвется. Тем более спорить с ним о героях и причудах то же самое, что добровольно биться головой об стену. Бессмысленное и болезненное предприятие.       Бой закончился проигрышем фиолетового мальчика, что довольно-таки грустно, поскольку он был единственным, кто добрался до последнего этапа, не являясь учеником геройских классов. Такая причуда пригодилась бы при терактах и ситуациях с заложниками, но, конечно, эпичное видео про такого героя не сделаешь. Ни тебе взрывов, ни игры красок, ни пафосной трансформации.       Бой Шото был быстрым, даже слишком. Его соперник толком не успел продемонстрировать свои способности, его вряд ли вообще запомнят.       Фумикаге тоже выиграл свой бой довольно шустро, одним типом атаки, сосредоточившись не на поражении противника, а на попытке вытолкнуть с арены, тем самым дисквалифицировав его.       Взрывной мальчик доставил зрителям больше всего зрелищ. Еще одним приятным моментом было его безразличие к полу соперника, не имело значения, мальчик или девочка, ты был преградой на его пути к вершине. Сецуна снова покосилась на Энджи, посмеиваясь с очевидного сходства. Будет очень грустно, если он выберет другое агентство. В любом случае, даже если Энджи «случайно» забудет выслать приглашение кому-то, помимо горячо любимого Шото, у нее всегда есть Жжение. Вот кто всегда готов поднять шум без лишних вопросов.       Услышав освистывание толпой Бакуго, Сецуна начала раздражаться. Больше всего на свете она ненавидела сексизм и человеческую глупость, озвученную с уверенностью и полным убеждением в правоте сказанного. Самые громкие люди зачастую судят по первому взгляду, толком не разобравшись ни в ситуации, ни в причинах. Они следуют какому-то противоречивому кодексу, который работает только для них самих, и пытаются подстроить других под себя. Своими обидными словами они ранят случайных людей, не заслуживших такого дерьмового отношения, пока настоящие преступники вечно оправдываются. Они открывают рот, когда следовало держать его закрытым, чтобы не распространять скудоумие.       Зашипев, она подтянулась, чтобы с ногами взобраться на сидение, но Энджи, как обычно, остановил ее дерзкие порывы схватив за плечо.       — Эти кретины несут чушь! Какого черта мы должны терпеть их всеобщую тупость?!       За спиной она услышала шокированный вздох, на который резко обернулась и агрессивно спросила:       — Есть что сказать? Нет? Тогда занимайся своим делом!       — Сецуна!       — Что?! — она повернулась, яростно уставившись на Энджи. — Скажешь, что я не права?       — Опускаясь до их уровня, ты ничего не добьешься. Такие люди никогда не изменят своего мнения, пока лично не окажутся в подобной ситуации.       Женщина стиснула зубы, логически прекрасно понимания и соглашаясь с точкой зрения Энджи. Он был прав, она сама думает точно так же. Но взрывной мальчик за короткое время стал симпатичным до глубины души. Она понимала его поступки, ценила грубую честность и готовность отстаивать идеалы. Он был таким, какой есть, не пытаясь угодить посторонним людям.       Сецуна вздохнула, правильно садясь на стул. Энджи был прав, не следует устраивать сцену из-за такой ерунды. Самому Бакуго глубоко плевать на мнение незнакомцев, которые сами работают ради денег и славы, а не из-за благородных порывов.       — Они все равно идиоты.       — Никто не говорил, что они не такие.       Она нахмурилась, внезапно осознав одну вещь.       — Ты же знаешь, что звание Героя №1 основано исключительно на чужом мнении? Большинство из которого подобие этого, — беспорядочный взмах рукой, который указывал всех тех, кто громко возмущался.       — Нет, это не так, — мужчина был недоволен, что кто-то предположил, что он нуждается в чьем-то одобрении. — Герой №1 является сильнейшим среди всех, этот титул является итогом цифр, тяжелой работы и фактов. Твоя сила не зависит от симпатий людей, она итог твоих действий.       — Ты не серьезно.       Один взгляд на Энджи подтвердил, что да, серьезно.       — Энджи, — вздохнула Сецуна, положив ладонь на лоб, не в состоянии подобрать слова.       У Старателя есть целое агентство, ему за сорок, и он признанный второй сильнейший про-герой, он взаправду верил, что рейтинг основан исключительно на силе? Что за выборочная куриная слепота, черт возьми. Годами он жаловался, что большинство героев по телевизору незаслуженно занимают свои места в рейтинге из-за своего позирования и соблазнения аудитории, но когда дело касается его соперничества, то все оценки объективные и справедливые? Будь все иначе, Энджи серьезнее относился бы к своему образу и пытался стать доступным для фанатов. Как дружелюбный сосед Человек-паук. Но он не обращает внимание на мнение о его герое Старателе, нет, он всецело сосредоточен на попытке победить Всемогущего в силовой игре.       Взрывной мальчик победил, а арена была полностью разрушена. Про-герой Цементос быстро убрал беспорядки, расчистив поле для второго раунда, который открывали Тодороки Шото и Мидория Изуку, чья причуда ломает части тела при использовании.       В полном молчании они следили за действиями Шото, которые заключались в мощных атаках льдом. Он одновременно использовал стену изо льда как щит, чтобы случайно не вылететь с арены, как это было с противниками Фумикаге, и для атаки по площади. К сожалению, огромная сила не позволяла Шото наносить точные удары, поскольку это, очевидно, требовало больше усилий и тем самым не являлось самым эффективным способом вести бой.       Каждый раз, когда Мидория осознанно калечил себя, отражая и нападая Шото, Сецуна съеживалась. Такие жертвы только ради Спортивного фестиваля. Кажется безумием, хотя если подумать, то именно подобное поведение и олицетворяет классического героя. В каждом сражении отдавать всего себя, выкладываться на полную и проверять собственные пределы. Становиться лучше, чем ты был вчера.       Время шло, а последствия активного использования причуды начали проявляться в виде дрожи и легкого обморожения. На экранах, транслирующих бой внизу, можно с легкостью заметить густой пар, вырвавшийся изо рта Шото. Он начинает переусердствовать.       Заметил это и его противник, закричав что-то про драку в полсилы.       — Этот мальчик, — пробормотал Энджи, найдя речь Мидории чем-то особенной.       Несмотря на призывы не сдерживать себя, Шото упорно использовал лед и ничего больше. Верный данному слову до последнего. Оба студента ЮЭЙ вредили себе, толкая и проверяя пределы возможного.       Раздался крик, который услышали все зрители:       — Это т-твоя причуда, Тодороки-кун! Твоя и только твоя!       А после случилось чудо.       — Это! — Сецуна сжала запястье Энджи, когда вспыхнули первые язычки пламени на лице Шото. — Энджи!       Вторая половина его причуды была освобождена, согревая тело Шото и растапливая окружающий их лед. Наконец-то проявилась истинная сила Шото, такая уникальная и могущественная. В воздух поднялся поток бушующего огня, завораживая вихревым танцем отдельных язычков пламени.       Женщина почувствовала, как напряглись мышцы Энджи, а сам он был на полпути чтобы встать. На его губах змеилась гордая и немного безумная ухмылка, ужасающее зрелище. Сецуне показалось, что она впервые воочию лицезрела, чего на самом деле боялись дети Тодороки.       Она буквально чувствовала вспыхнувшую жестокость в каждой кости Старателя, он буквально перестал видеть мир вокруг, сосредоточившись на одной единственной цели — Шото. Своем шансе победить Всемогущего.       Будь на месте Энджи кто-либо другой, Сецуна бы в жизни не встала на их пути. Она словно маленькая лесная мышь перед пробудившемся от зимней спячки бурым медведем. Иерархия очевидна и трудно оспорима, победитель один и он не нуждается в озвучке.       Но если она и была кем-то, так это по-бараньи упрямой личностью.       Огонь на лице Старателя опасно вспыхнул, а взгляд аквамариновых глаз пробирал до глубины души. В нем не осталось ничего теплого, не было привычной доброты, неуклюжей ласки и непризнанной любви. На Сецуну глядело дикое животное, могущественный монстр, готовый растерзать помеху, вставшую у него на пути. Этот человек идеально вписывался в образ, созданный сознаниями Нацуо и Шото. Если это то, с чем им пришлось иметь дело в детстве, она, возможно, стала немного лучше их понимать.       Сецуне было страшно, тревога охватила все ее существо. Потому что она уже встречала этот беспощадный взгляд в том темном переулке пару лет назад. Она тогда не могла даже пошевелиться, а всякое сопротивление было бесполезно. Но если Энджи и обучил её чему-то, то это борьбе не только у себя в голове, но и в реальном мире.       Перед Сецуной предстал ночной кошмар каждого Тодороки, и она не имела права отступить.       Этот человек бережно носил ее на руках, позволял использовать в качестве аттракциона, терпел пятичасовые покупки, разрешал скучать в личном кабинете и свободно передвигаться по агентству. Он крепко обнимал ее, когда она чувствовала себя незащищенной, внимательно слушал, когда ей обязательно было чем поделиться, не списывал со счетов, если она вела себя по-детски. Его первым подношением и шагом в общении были стащенные с кухни конфеты, которые она даже не могла есть.       У Сецуны такое ощущение, что она жила и росла ради таких моментов. Остановить самого дорогого ей человека не от причинения вреда другим, а от саморазрушения. На данный момент Старатель мог не видеть проблем, для него все складывалось как нельзя лучше, но наступит день, когда Энджи проснется и глубоко пожалеет о содеянном. И ради этого человека, носившего имя, столь близкое к слову «ангел», она обязана бороться.       — Ты не сделаешь этого, — твердо произнесла Сецуна, усиливая хватку на толстом запястье мужчины.       — Почему ты думаешь, что мне нужно твое мнение?       Ком встал ей поперек горла, но она отказывалась даже сглотнуть, про отступление и речи не шло. Ее хваленое самосохранение как обычно испаряется в момент, когда она в состоянии кому-то помочь.       — Потому что ты не в здравом уме, вот почему.       Хотя они и спорили, но не повышали голос. Внимание публики и так было устремлено на арену, где проходила ожесточенная и захватывающая битва. У самой Сецуны тоже было сражение, возможно, решающее в ее жизни.       Кожа Старателя начала быстро накаляться, а огонь вспыхнул на предплечье, предостерегающе кружась вокруг ее пухлых пальцев. Любой нормальный человек давно бы со страхом отдернул руку, оставшись с болезненным ожогом и выступившими волдырями. Действия Старателя подействовали бы во всех остальных случаях, сомнений нет. Только маленькая деталь, о которой разгневанный мужчина забыл.       Тело Сецуны сделано из того же материала, что и его собственное.       Молодое пламя Сецуны окутало ее ладонь, а нарастающий жар чувствовался даже сквозь геройский костюм Старателя.       Сколько бы Тодороки не повышал температуру, маленькая девочка перед ним не отступала ни на шаг. Упрямое выражение лица, идентичное тому, что он видел каждое утро в зеркале. Он словно смотрел на себя прошлого, казалось бы, в чем проблема, ведь победить его должно быть просто. Но было в девочке нечто странное, какая-то деталь. Природная уверенность*, такая же естественная, как дыхание, не выработанная тяжелым трудом, и вся в трещинах, как у него.       — Уйди с дороги, — в последний раз предупредил он, готовый буквально оттолкнуть ее, если придется.       Ничто и никто не встанет между ним и его идеальным творением.       Или он так думал.       Сецуна встала, грубо дернув его за руку и инстинктивно заставив слегка нагнуться. Насыщенный аквамарин встретился с ярко-карим.       — Шото наконец-то принял себя и это случилось благодаря тому мальчику. Ты не испортишь его триумф, а если попытаешься, то я буду использовать свою причуду до тех пор, пока все до единого не обратят на нас внимание. И тогда тебе придется объясняться со всеми идиотами, которые исказят твои слова до невозможности. Ты столкнёшься с настоящим хаосом, а все потому, что в один момент не мог взять себя в руки и вести как чертов герой, костюм которого ты напялил.       Старатель едва не зарычал от одолевшей его ярости, он был готов схватить ее за ворот одежды и… Тогда он моргнул.       Девочка. Высокая для своего возраста. Красные волосы, карие глаза, бледные шрамы вдоль рук и шеи. Римский нос. Детский жир на розовых щеках.       Энджи смотрел на убийственно серьезную Сецуну и чувствовал, как тошнота подступает к горлу.       Это был его ребенок. Его дочь. Самая младшая, всегда слоняющаяся вокруг него, тянущая за волосы, использующая его как персональный обогреватель.       Перед ним стояла Сецуна.       И Энджи был готов ее отбросить, как нечто бесполезное и ничтожное. Ей пришлось бороться с ним, взрослым мужиком, чтобы защитить его же от самого себя. От Шото.       В мире Энджи пропали любые звуки.