Восемь часов до этого происшествия
«Диагностика внутренних систем… Выполнено. Ошибки не найдено. Активация тактильных анализаторов… Активация аудиосенсоров… Активация оптических сенсоров… Повторная диагностика внутренних систем… Ошибки не найдено. Внимание! УРОВЕНЬ ЭНЕРГОНА НИЖЕ СРЕДНЕГО! » Открыв оптограни, Марни помотала головой, после чего несколько раз моргнула, окончательно просыпаясь после оффлайна, как ранее ей описал состояние сна Дрифт. Фокус захвата линз отличался от того, что имеется у людей, что довольно неудобно, заставляя чаще мотать головой. Из-за квадратного захвата экрана, как на мониторе компьютера, а не в в виде полусферы, с наличием бокового зрения, как у людей, Марни казалось, что она ничего, кроме картины перед собой не видит. Эту проблему Дрифт и Бамблби объяснили очень просто — она ещё не привыкла. А сами автоботы знать не знают, какого это, так как глазами человека никогда не смотрели. Но помимо глаз… то есть, линз, были вспомогательные датчики движения на спине, способные улавливать малейшие волны в воздухе. Одним словом, эхолокация у трансформеров была развита прекрасно. Уметь бы ею только пользоваться. Также чувствительные на любой уровень звука аудиосенсоры в какой-то момент превращаются в глаза на затылке, как и обонятельные анализаторы, способные распознать до миллионов видов ароматов, как приятных, так и не очень. Увидев на столе куб с энергоном, Марни берётся за него, приложившись губами к гранёному стеклу. Никакого вкуса. Ни запаха. Только польза действительно ощутима. За несколько минут возвращаются бодрость и сила. Реакция заметно улучшается, да и цветовой спектр становится ярче. — Марни, — зовёт знакомый женский голос где-то сбоку. — Как твоё самочувствие? Переведя взгляд на Шарлотту Миринг, фемка слабо улыбнулась. Раньше новоиспечённому трансформеру казалось, что её светлые волосы имеют более насыщенно жёлтый цвет, а сейчас какой-то… блеклый? — Неплохо, — отвечает Марни. — Скучаю по вкусу молока. Может ей показалось, но Шарлотта улыбнулась. — Меня не выпустят? — спрашивает Марни, смотря на пустое дно куба. — Я почти две недели не выхожу отсюда. И не дают позвонить родным. Неловкое молчание. — Марни, Оптимус и остальные покидают нашу планету, — как можно тише произносит Миринг. — Ты должна пойти с ними. — Что?.. — ужаснулась фемка. — Никогда! — Я не защищу тебя здесь, — в отчаянии от своей беспомощности слабо нахмурилась женщина. — На сегодняшний день на нашей планете, ты — последнее и лучшее творение науки. Вооружённые силы потирают руки. И моей власти недостаточно, чтобы укрыть тебя. — Зачем вы мне это говорите? — в непонимании моргнула Марни. — Если человечеству лучше, чтобы я осталась, то… вы должны быть рады, что я не хочу покидать Землю. Шарлотта Миринг неловко переводит взгляд в сторону, сжимая прутья лестничной площадки. — Я хочу тебя обезопасить… Марни, я не верю в любовь. И не верь, что я создана для семьи, — Миринг осторожно кладёт руку на свой живот и вздыхает. — Я смирилась с тем, что во мне жизнь не зародится, но ты… Я хочу, чтобы ты жила. —… — Я позабочусь о твоей семье и помогу Маринетт поступить в колледж. На счёт них можешь быть спокойна. Марни пристально смотрит на свою собеседницу, пытаясь понять её мотивы. Её саму. Её эмоции. И приятное тепло, словно июньский ветер, лягнул по корпусу. Мурашки, как бы она назвала будучи человеком, заставили встрепенуться. Эти ощущения… неповторимы. Марни не чувствовала ничего подобного никогда прежде… отчего и стало неловко. — Это произойдёт сегодня, — полушепотом говорит Шарлотта. — Будь готова… Остаток того дня Марни провела на складе, прячась в темноте от всех глаз и ушей, как людских, так и остальных. Всё так… запуталось. Слишком быстро бежит время. Слишком резко сменяются кадры. Она не хотела покидать свой мир — Землю. Каким бы человечество ни было, чего бы ни творило, всё равно, это — люди, такие же, как она сама… когда-то.***
Вспомнив, как они стали убегать, буквально раскидывая людей, Марни тяжело провентилировала системы, поудобнее положив подбородок на плечо Кроссхейрса, который шёл в паре с Дрифтом и о чём-то лениво вёл беседу. Выкурив весь научный Отдел А-7 едким газом, автоботы думали, что проблем не будет, но в конце Марни напрочь отказалась от плана, в который её ввели без согласия и следствия. Ни уговоры единственной оставшейся Миринг, ни угрозы Кроссхейрса, якобы, он в прямом смысле слова сломает ей ноги и потащит на корабль, не заставили её даже с места двинуться. И в ход пошла грубая сила. Вопли были слышны за версту от подземелья, но Кроссхейрс, всё же, был настроен сегодня покинуть эту планету. Желательно безвозвратно. Брыкающуюся и остервенело пытающуюся его ударить фемку, зелёный автобот скрутил и повалил на своё плечо. Дрифт на пару слов отошёл поговорить с Миринг, и, бросив своё коронное «sayonara», помчался вслед за напарником. И лишь Шарлотта стояла одна в поле, провожая массивные фигуры автоботов с грузом на плече, печально приложив руку к сердцу. Все ошибочно считали, что у неё нет души, нет сердца… Но как же они все были неправы! Она любила весь этот мир. Любила всё, чего коснулась нога человека. Пыталась защитить их, назвав каждого в мире своей роднёй, даже если они не понимают её мотивов. И она любила, как может любить женщина, не способная иметь детей, эту девчонку, которая удивляла своей настойчивостью и упрямством. Ей суждено было стать такой же, как она, но жизнь бросила свои карты, под которые пришлось адаптироваться. Пусть весь мир станет к Шарлотте спиной, но она знала, что не пожалеет о содеянном. Пусть она живёт… Пускай не на Земле и не в своём теле, но… пусть живёт. А ей нужно готовить объяснительную. — Я даже не похоронила своё тело, — буркнула Марни. — «Форма и тело не имеют значения. Важна лишь душа», — произносит Дрифт, слабо улыбнувшись. Марни промолчала. В какой-то момент её накрывает тень, заставившая её слабо качнуться на плече Кроссхейрса и обернуться. О Господи… Огромный? Нет, гигантский!.. Куда больше, чем небоскрёбы в Нью-Йорке! Корабль, некогда принадлежавший Локдауну, чьё имя она несколько раз слышала из уст военных, да и с которым пришлось работать какое-то время. Марни помнила, как Шарлотта Миринг пыталась выбить у правительства разрешение на его поимку. Она не доверяла этому «компаньону», как называли её некоторые индивиды. И чутьё Миринг не подвело. Стоявшая до последнего, она готова была в конце разорвать всех, кто был причастен в поимке и убийстве автоботов. Как бы Миринг их не недолюбливала, такого мучения они не заслужили, чтобы за ними охотились, как за животными. И этот корабль, который был в фотоотчёте, Марни никогда не думала, что увидит в живую. Да и состояние его было далеко не из лучших. Видно, что его подлатали и залатали все дырки, на что ушёл, точно уж, не один год. — Хот-Род пунктуален, — хмыкнул Дрифт, подняв взгляд к небу. — Не боится, что гражданские могут заметить?.. Или ещё хуже — военные? — Какая разница? — фыркнул Кроссхейрс и, слегка подкинув на плече фемку, усмехнулся. — Скажи Земле «прощай» и уходим. Марни шутку не оценила, ударив наглого меха, который продолжил свой путь, желая поскорее подняться на борт, по спине. И с каждой секундой паника всё больше и больше настигала её разум. С каждым мигом песчинки земли отдалялись от неё, заменяясь металлическим поддоном для взбирания на борт корабля. «Прощай, Земля? Навсегда?» — Нет! — резко дёрнулась Марни, но, готовый к таким кульбитам, Кроссхейрс ухватился за её сервоприводы и спину, прижав к себе, чтобы та не брыкалась и не портила их планы. — Я согласна на опыты!.. Не хочу! Не хочу с вами! — А-ну, цыц! — воскликнул Кроссхейрс не сильно ударив по бедру фемки. — Я не в настроении слушать твою истерику. — Отпусти! Кроссхейрс прибавил скорости, поскорее поднимаясь на корабль, который представлял собой огромный тюремный отсек, который сейчас пустовал. Марни брыкалась, царапая и кусая, причиняя ощутимые неприятности парашютисту, но и терпение автобота не безгранично. — Держи её! — взбесился Кроссхейрс и в одно мгновение передаёт свой груз в руки Дрифта, который успел взять фемку за талию и застыл. — Я закрываю эту консервную банку. Валим отсюда, пока нас не обнаружили шлаковы варвары. Дрифт пытался совладать с фемкой, в которую, как ему показалось, вселилась какая-то нечисть, ибо с такой силой и рвением даже десептиконы не отбивались от него. Марни не хотела… Нет! Она не желала, чтобы её несли, как какой-то бездушный груз! — Отпусти! Её взгляд ловил последние лучи солнца, которые пропадали из-за закрывающихся металлических дверей. И стало темно… сыро. Земля… Прощай. Стоило ей стихнуть, как Дрифт повторил свою фразу, сказанную ранее, что выбило из фемки остатки чувств. Марни заплакала, закрыв своё лицо руками. Такая тоска и печаль окутала её! Такая потеря… Своей личности и жизни… прошлого. Семьи. Лишь воспоминания, которые казались ей такими далёкими, остались в её памяти. Дрифт стоял в коридоре с плачущей фемкой на руках, не веря тому, что сейчас чувствует. Через свои ладони он ощущал… эмоции. Её чистейшее горе. То же самое, что он чувствовал, когда понял, что никогда не увидит Кибертрон в былой красе. Чужая печаль давит на искру, заставляя проецировать воспоминания, которые он так прятал, даже от себя… Но хватило одного контакта с Марни, чтобы вспомнить и ощутить всё заново. — Как ты это сделала? — удивлённо спрашивает Самурай, на что фемка поднимает заплаканные голубые линзы. — Ты пробила мою защиту. —… — Ответь мне! Как ты?!.. — Дрифт! Голос Оптимуса прогремел, как гром средь ясного небо. Марни испуганно сжимается под натиском взгляда Самурая, но, благо, подошедший лидер автоботов спасает ситуацию. — Я рад, что всё прошло хорошо, — кивнул Оптимус. — Да… — еле оторвав взгляда от фемки, задумчиво ответил Дрифт. — Шарлотта Миринг открыла все двери. — Отведи нашу гостью в главный отсек. Будем держаться вместе. Марни хотела крикнуть, чтобы не решали за неё. Хотела прокричать, чтобы не говорили в её присутствии в третьем лице, но… кто она для них? Какой-то груз? Зачем она им? Для чего? Знать хочется… но Марни не желала говорить с кем-либо. Дрифт больше не заговорил, глубоко уйдя в себя, вмиг став серьёзнее и… холоднее. Впервые на памяти у Марни он поднял голос на кого-то. Такой улыбчивый и терпеливый, но… его что-то разозлило. Тёмный коридор казался бесконечно длинным. Было и холодно, и сыро, да и запах был далёк от свежести. Дрифт шёл в полной тишине, смотря перед собой, пока он нёс её, как маленькую девочку… Раньше отец так делал. Трёхрежимник вдруг поморщился, ощутив новую волну отрицательных эмоций. И ещё… Марни внезапно дернулась, отчего Дрифт не удержал её на своих руках. Фемка с грохотом падает на пол, но так же резво поднимается, уставившись в закрытый отсек, из которой злоба лилась со всех щелей и дыр, вгоняя насильно в разум чувство страха и безысходности. — Идём, — произнёс Самурай. — Там… Там… Дрифт знал, кто в этом отсеке. Оптимус, наверное, уже сошёл с ума, раз решил взять с собой десептикона. Но приказ есть приказ. У закрытой двери этого отсека было отверстие в виде прямоугольника, куда Марни очень хотела заглянуть, но не рисковала. И, стоило в этой темноте загореться паре алых линз, как фемка тут же отпрянула, вспомнив, кому они принадлежат. Услышав смех за этой камерой, Марни отходит ещё дальше, вставая ближе к Дрифту, который статуей застыл на месте, неотрывно смотря в эти алые пугающие линзы. — О, хахах! — с ухмылкой на лице ядовито прогремел голос за дверью. —Дедлок, удивительно, как ты живуч… Совсем как десептикон. Марни узнает этот голос. Баррикейд. Этого десептикона загораживала от неё лишь дверь. Одна дверь! Понимание этого абсурда заставляет Марни испуганно пятиться назад, пока спиной не прижалась к Самураю, который холодно что-то произнёс на кибертронском, обращаясь к Баррикейду. — Пошли, — говорит трёхрежимник. — Нечего тратить время на этот мусор. Дрифт продолжил свой путь в гробовой тишине, пока Марни плелась за ним. Благо, долго идти не пришлось. Открыв первую дверь в конце коридора лёгким касанием руки по магнитному замку, автобот прошёл внутрь… ещё одного тёмного отсека. Заметив, что тут уже находится Хаунд, который разговаривал с кем-то, кто сидел на капитанском месте, не обращая внимания на них, Марни почувствовала лёгкое, но всё же успокоение. Дрифт молча указывает рукой в сторону, где были места для сидения, куда Марни плюхнулась. Чего она не ожидала, так это того, что трёхрежимник сядет перед ней на одно колено, смутив её окончательно. — Что такое?.. Дрифт не ответил, лишь взялся за ремни безопасности на сиденье и стал настраивать, окольцовывая её талию. Хватило легких касаний, чтобы невольно прочесть чужие эмоции. Если бы она могла покрыться холодным потом, то сейчас от ужаса бы Марни слегла от обезвоживания. Та ненависть и тот гнев, что бурлили в Дрифте пугало… Снаружи он остался спокоен и собран, даже слабо улыбался, но… взгляд голубых линз, как ей показалось, в любой момент могли окраситься в кроваво-красный цвет. — Это, чтобы ты не путалась под ногами и была на виду у нас, — произносит Дрифт, на что Марни против своей воли вздрогнула. — Да и мало ли… Аварийную посадку никто не отменял, верно? Стоило ему поднять взгляд, как Марни пронзило током — холод и лёд его голубых линз мог бы заморозить Ад. И Дрифт сразу же считывает её страх, впитывая, как губка влагу, что заставляет его хищно улыбнуться. Да и скользкий взгляд ярко-голубых линз Марни по его лицу, изуродованному шрамом, не укрылось от его внимания — Нравится? — спрашивает Дрифт, сокращая расстояние между ними, демонстрируя глубокие порезы на лице. — Хорошо, что такой, как я, в команде Прайма, а?.. Иначе бы не повезло мягкотелым человечкам… Марни сглатывает ком в горле, ощутив давящую ауру слишком близко находящегося Дрифта, бывшего десептикона. Его шрамированное лицо было в нескольких сантиметрах от её собственного, а линзы переливались несколькими оттенками голубого цвета, как ей казалось, проецируя даже красный цвет, как у представителей вражеской фракции. Так страшно… Это чувство безысходности и смирения, почему вдруг активировалась рядом с Дрифтом? Он ведь автобот… Да, в прошлом настоящая машина для убийств, но… — Я… — срывается лепет с уст Марни. — Дрифт… Но вдруг появившаяся сбоку массивная зелёная рука оттаскивает Самурая от неё на приличное расстояние, дав ей возможность спокойно выдохнуть и отойти от эмоционального террора со стороны Дрифта. Марни видит перед собой длинный блестящий зелёный плащ, который, как стена, загородил от давящей ауры бывшего десептикона. Кроссхейрс… От него веет такая прохлада. — Какого болта ты её пугаешь, Дрифт? — как всегда напрямую обратился Кроссхейрс к своему напарнику. — Кончай свои игры. — Я не намерен был её пугать, — на удивление беззаботно с улыбкой отвечает Самурай, примирительно выставив руки вперёд. — Прости-прости!.. Махнув рукой, Дрифт уходит в другую сторону корабля, где находился Хаунд, который вёл беседу с Хот-Родом. На улыбчивый ответ напарника Кроссхейрс не повёлся, проводя его подозрительным взглядом лазурных линз. Обернувшись к фемке, зелёный автобот садится перед ней на корточки, проверяя, правильно ли её пристегнули, так как в отличие от них Марни не обладала бронёй, что спасло бы, не дай Праймус, во время каких-либо происшествий. Лучше не рисковать. — Что он сказал? — обратился Кроссхейрс к ней, но та лишь притупила взгляд. — Я всё ещё твой опекун, и так же в ответе за тебя. Ну? Марни сосредотачивается на его руках, которые случайно касались её прессовой брони, пока мех регулировал ремни безопасности. И… ощущения совсем не похожи на те, что она чувствовала в таком же близком контакте с красным автоботом. От Дрифта шла очень горячая и прожигающая насквозь аура, несмотря на внешнее спокойствие и беззаботность, а у Кроссхейрса наоборот — сосредоточенная, прохладная и собранная аура, невзирая на то, что он куда крикливее и агрессивнее снаружи, чем кто-либо. — Зачем я вам? Я поняла кое-как, почему Шарлотта Миринг хотела отправить подальше от рук учёных и военных, но… — наконец-то произнесла Марни. — Какая польза вам от меня? Кроссхейрс замялся. Оптимус, конечно, сказал, но… вряд-ли ей стоит знать. — Эти вопросы не ко мне, детка. Тебе стоит отдохнуть, — посоветовал Кроссхейрс. — Лететь ещё долго.***
Одним из плюсов пребывания в корпусе из металла, как считала Марни, было то, что этим самым корпусом владелец, буквально, сам управляет. Если, допустим, человек захотел спать, но его тревожат мысли, то он, как минимум, пролежит в думах, занимаясь самобичеванием. Чего не скажешь об этом искусственно сконструированном корпусе робота, который в один миг выполнял сказанное. Успокоиться? Выполнено. Спать? Да без проблем! Дай только команду. Только вот в этих плюсах был и минус — выходить из оффлайна, как любой человек, от малейшего шума, Марни пока не умела. — Тюк-тюк! Дин-дон! Five o'clock, my lady! Марни с испуганным визгом открывает оптограни, влепив крепкую пощёчину неизвестному лицу перед собой, который в миг с извинением отходит. Фемка часто заморгала, резко потянувшись в сторону, желая вскочить на ноги, но ремни на поясе крепко держали её на сиденье, не давая даже дёрнуться, не то, что встать. — Ох! Миледи! Я так виноват! Примите мои глубочайшие извинения! Как же некрасиво с моей стороны! Мне так стыдно! Простите меня за моё любопытство! Автобот… С французским акцентом? — Че-чего?.. — промямлила Марни. В прошлом, ещё в колледже, ей доводилось учиться с французами и франкоговорящими студентами. И этот опыт общения крепко засел в её памяти, как переводчика, который, к слову, несколько раз вёл переговоры на нейтральных территориях от лица Миринг. Тягучий, смешной и временами картавый акцент французов Марни всегда забавлял, однако… она не ожидала его услышать у представителя другой расы. — Я забыл представиться, — слегка склонив голову в извинении, произносит автобот. — Bonjour*! Где мои манеры?.. Зовите меня Хьют-Рьюд. Французский акцент подкупал. Марни моргнула пару раз, в непонимании смотря на довольно жизнерадостного автобота с большими голубыми линзами, чьё лицо ниже этих самых ярких огней было скрыто конусовидной маской. — С вашего позволения, леди, я помогу вам?.. Фемка молчит, не зная, как реагировать. А сам автобот осторожно потянулся к ней, в одно движение сняв ремни безопасности и освободив от пут. — Спасибо. — Всегда к вашим!.. Не успевает новый знакомый договорить, как слышится одиночный выстрел, и перед их с Марни лицами пролетает пуля, заставившая автобота среагировать, как настоящий ниндзя, не в обиду Дрифту. Что за… Марни же сглатывает ком в горле и переводит взгляд в сторону стрелявшего. Ну да, кто ещё это может быть? — Lo siento*, сосиска в тесте, но сгинь от моей гаечки по-хорошему. Кроссхейрс угрожающе переводит дуло своего автомат-пистолета на сознаковца, который примирительно поднимает руки и отходит, что-то бурча на чисто французском языке, оскорбленно жестикулируя рукой. — «Сосиска в тесте»? — переспросила Марни, когда парашютист идёт в её сторону, убирая оружие. — Хот-дог, разве, не так называется? — вопросом на вопрос отвечает Кроссхейрс. Школьный юмор Марни оценила, рассмеявшись в голос, отчего заливистый плеск её эмоций в один миг одурманил Кроссхейрса. — Не знала, что ты говоришь на испанском, — призналась фемка, поднимаясь с места. — Мы… уже далеко от Земли? — Д-да… Недостаточно, — отвечает автобот, отходя от чужих эмоций, после чего указал рукой в сторону своих товарищей. — Там вид получше. Марни несмело идёт в указанную сторону, где толпились автоботы, собравшись вокруг голограммы родной планеты, пытаясь выстроить какой-то, но всё же годный план. Бамблби оживленно машет в её сторону, предоставляя ей место для просмотра, куда фемка с благодарностью юркнула. — Мы отправимся на север, — продолжил говорить Оптимус. — Команда последует за мной. Разделимся. — А что мы ищем? — к слову спросил Хаунд. — Что-нибудь, — отвечает Дрифт и хмыкнул. — Многообещающее начало. Пока решали между собой, что теперь делать и куда идти, Марни подходит к иллюминату, смотря на ужасающую тишину космоса. Так темно здесь… Так холодно. — Это ваша планета? — совсем уж опечаленным тоном спрашивает Марни. — Да, частично, — отвечает Кроссхейрс, так как окружение почему-то молчало. — Кибертрон сейчас расколот, как орех. Одна часть нависла над Землёй, а другая в сотнях миллиардов лет где-то в галактике. И неловкое молчание со стороны других. Марни переводила взгляд с одних руин на другие, пытаясь представить, какой же эта планета была в годы своего процветания. Но всё же… Как? В чем план? — Одним словом, вы решили жить на островке, где нет энергона. Мне кажется, или это самоубийство? — спрашивает задумчиво фемка. — Здесь есть небольшие запасы, — отвечает Оптимус. — Мы должны найти способ восстановить Кибертрон, или хотя бы найти энергон, пока есть время. Нам повезло больше, чем может казаться. — И чем же? — хмыкнул Хаунд. — Научная лаборатория, — наконец-то заговорил Дрифт, привлекая внимание всех окружающих. — Иакон был на 70% удачно телепортирован. Где-то здесь должны быть научные довоенные разработки древних. Плана не было. Идти в темноту, не имея ничего, для Марни казалось настоящим безумием. Оптимус делит команду на двое. Не поровну, но всё же, ему ударная сила может понадобиться. Хот-Род с Баррикейдом в плену отправятся осматривать окрестности на наличие врагов или хищников. В огромном корабле он в безопасности, отчего Лидер забирает всех других автоботов с собой. Марни, как бывшему человеку, было безумно интересно побывать на другой планете, но страх, что что-то может пойти не так тормозил. Ведь это космос! Враждебен даже к опытным воинам из стали, а для неё тем более… — Она идёт с нами, — вставил свои пять копеек Кроссхейрс. — Я за неё отвечаю, и оставаться на корабле из-за неё не намерен. С нами надёжнее. — Мы не знаем, кто или что может нас поджидать, — предупреждает Оптимус. — И не должны рисковать жизнью неопытного нового трансформера в наших рядах. Несколько пар синих линз переводятся на Марни, которая скромно молчала, не желая вступать в дискуссию. — Я… Я бы хотела пойти. Буду осторожна, обещаю! В принципе, Оптимус напоминал ей мудрого, но доброго старика, который разрешит всё, если правильно попросить. Дедушка был таким, насколько помнила Марни. Строгий, справедливый и великодушный… Умер, правда, от алкогольной деменции. И Оптимус вправду разрешил, строго наказав быть подле них, не убегать и быть послушной. Логика в его действии была проста — быстрее начать адаптацию бывшего человека в новой среде. Когда автоботы стали спрыгивать с корабля, который парил в невесомости, Марни уже пожалела, что согласилась. С такой высоты она никогда не сможет… Кроссхейрс бесцеремонно тянет к себе фемку за талию и, прижав вплотную, последним покидает взлётную полосу. — И не надо было так визжать. Я чуть не оглох. Марни смущённо извиняется. Да, Кроссхейрс прав, визжать не стоило. Но она всё ещё… Человечна? Да и расстояние ей казалось очень большим! Но приземлились они, конечно, очень быстро и даже плавно. Стыдно… Ещё и Оптимус долго глядел на неё, видимо, сожалея, что дал согласие. Невесомости, которую Марни ожидала, не было. Да, плотность вокруг изменилась, это было заметно по тяжести на плечах, но и не так всё критично. Искра всех сжалась от боли при воспоминании, каким же раньше Иакон был прекрасным местом, пока не началась война. Разрушенные кварты, разбитые вдребезги стеклянные сооружения, едкий дым вокруг — когда-то величественный город Кибертрона был опустошён, полностью замолкнув на долгие тысячелетия. Воздух, а точнее его отсутствие, привело к тому, что старые здания покрылись ржавчиной и даже слоем льда из-за экстремально низкой температуры. Тишину нарушила Марни, которая неосознанно и, не обращая внимания на остальных, шла вперёд, осматриваясь по сторонам. Да, размеры впечатляют… Опора под ногами была металлической, напоминая пол с орнаментами и узорами. Речи о какой-либо пыли быть не может, так как эта планета не органическая, но всё же, стружки металла были везде. Я на другой планете… С ума сойти! Марни переводит взгляд назад, где шли автоботы, на секунду замерев. За её спиной, как может показаться, так близко находилась Земля. Да, они ведь недалеко от неё. Часть Кибертрона висела над ней чёрной шапкой… Два мира соприкоснулись когда-то, изменив размеренную жизнь детей Земли. Ничего увлекательного Марни вокруг не обнаружила. Было интересно и любопытно узнать о истории или географии, но тревожить кого-либо она не хотела. Тёмные однотонные и серые стены здания, руины и недееспособные оружия старых лет, больше никому не нужные… Место, пропитанное войной. — Мне кажется или стало темнее? — спрашивает Марни. Да, она не знала с чем это связано, но вокруг действительно стало куда мрачнее. Не сказать, что с начала их похода было очень светло, но сейчас хоть линзы выколи, но ничего не видно. — В космосе время протекает иначе, — напоминает Кроссхейрс. — Иди рядом. В тебя ещё не встроен прибор ночного видения. Оптимус шёл позади всех, задавая темп их небольшого похода, следя за окружением, пока Дрифт и Бамблби шли по бокам. Хаунд нёс свой тяжеловесный пулемёт на плече, идя прямо по середине, пока их небольшой отряд вёл Кроссхейрс, у которого лучше всех функционируют зрительные анализаторы — от его лазурной оптики ничего не скроется. И рядом с ним бочком шла Марни. Темно… а фары включать никто не решался. Мало ли, кто их обнаружит. Оптимус ещё не уверен, что эта часть Кибертрона необитаема. Они могли быть не первыми, кто решил восстановить великую планету. Ничего не видно… Кроссхейрс шёл осторожными шагами, под стопами ощущая некий скрежет. Минус приборов ночного видения то, что тени они не показывали, отчего и высоту, и глубину той или иной местности трудно понять. Вдруг Кроссхейрс тормозит, наконец-то поняв, где они. — Ох, шлак… — шепчет зелёный автобот и, остановив фемку, связывается с командой. — Итак, ребята, не паникуем. —… — Мы на мосту над пропастью. Оптимус до последнего надеялся, что он ошибается в своих догадках. Все застывают на месте, теперь обращая внимание на то, что под ними что-то скрипит и болтается. — Старый мост, на который десептиконы скинули бомбу, — произнёс Дрифт, стоящий с Оптимусом в паре. — Хлипкий, как кусок фанеры… И мы все на него залезли. — Умеешь подбодрить. Спасибо, сопляк, — отвечает где-то с боку Хаунд. — Ну, что, босс, возвращаемся? — Мы почти прошли половину пути, — прикрикнул Кроссхейрс. — Можем рискнуть. — Или вернуться и найти безопасный путь, — встревает Дрифт. — Чего-чего? — будто не расслышал, переспрашивает парашютист. — Кто-то там боится, что его бампер мост не выдержит? — Да пошёл ты в!.. — Довольно! — наконец-то встревает Оптимус, который решил следовать плану. — Продолжаем путь. Будьте крайне осторожны. Включайте фары. — А если нас кто-то обнаружит?.. — спрашивает Хаунд. — Тогда уже хуже не будет. Понадеемся, что удача на нашей стороне. Мост оказался не таким уж и не ненадёжным. Ну, по крайней мере, если не прыгать по нему. Кроссхейрс проложил дорогу, наступая по исцарапанной темно-серой поверхности, в которую он спокойно помещался. Шёл автобот осторожно, проверяя место, куда собирался наступать, пока сзади плелась Марни. — Этот мост бы выдержал вес десяти человек разом без проблем, — к слову произносит фемка. — Ну да, букашку бы выдержал, — хмыкнул Кроссхейрс. — Не говори так… Человечество — не букашки. — Чего ты заступаешься за них? Теперь ты одна из нас. Привыкай. — Но я родилась человеком и… — Да-да, — прервал лениво Кроссхейрс и пошёл дальше. — Но тебе повезло, что ты теперь не в гниющей человеческой плоти. — Что?.. Тело человека — вершина совершенства! — Мхм… Видимо, не стоило тогда спасать тебя от рук Баррикейда. — Хватит, а… — Вам не суждено долго жить. Ты вытянула счастливый билет, став такой, как мы, — не слыша её, продолжил говорить Кроссхейрс. — Это все люди так неблагодарны, или ты у нас одна такая? — Что? — Пусть то, что ты называешь корпусом, получше, чем тело из плоти, всё равно, до создания Праймуса ты далека, а твоё «совершенство» — тем более. Марни остановилась и до неё дошло, что это — последняя капля. Кроссхейрс собирался добавить очередную реплику, не подозревая, что в него летит небольшой кусок твёрдой породы, от которой он ловко увернулся, после чего, холодно уставился на фемку перед собой. Марни была зла. Она сжала кулаки и скрипнула дентопластинами, после чего, снова наклонилась и, на ощупь найдя необработанный кусок металла, швырнула в его сторону автобота. — Доиграешься! — угрожающе прошипел Кроссхейрс, стойко приняв удар своим корпусом. — Ты — самый невыносимый, грубый!.. — Да что ты? — Самовлюбленный! Эгоистичный! Даже понимая, что силы неравны, и, скорее всего, автобот скрутит её и с лёгкостью уложит, Марни не могла больше терпеть эти обзывательства в сторону рода человеческого. Она наступала в его сторону с предъявой, тыча указательным пальцем, на пике своей злости топча по не очень крепкой поверхности, наплевав на инстинкт самосохранения. Даже темнота не стала помехой для неё. Стоит же, гад, сияет лазуритом своих линз и фарами на честплейте. Пока Кроссхейрс и Марни дебатировали в попытке выяснить отношения, больше уж переходящую в нелогичную ссору, Оптимус и Дрифт, наконец-то, появились в темноте. Самурай усмехнулся, готовый к порции новых нравоучений от Прайма, который, кстати говоря, сейчас уверенными шагами направлялся в сторону двух своих подчинённых, которые довольно ярко привлекали внимание к себе. — Кроссхейрс! Марни! — обратился строго Оптимус. — Прекратите этот балаган, сейчас же! Марни взревела, стоило только Кроссхейрсу назвать её и всех особей женского рода человечества дурой, набросившись на него, забыв, что он может легко свернуть ей шею. Не ожидав такой храбрости, зеленый автобот успевает неловко попятиться, однако цепляется за торчащую арматуру и падает на спину, потащив за собой фемку. — Слезь с меня! — разозлился парашютист. — Я никогда не буду снизу! Толкнув Марни за плечи, Кроссхейрс в ту же секунду получает от фемки оплеуху по фейсу. Оптимус уже готовился навалять им обоим, как вдруг… опора под ногами пропала. Хлипкая конструкция развалилась, как карточный дом, а Оптимус чуть не провалился на нижний этаж, успев на последнем моменте ухватиться за край выступа, но и он покрошился, не выдержав его веса. Кроссхейрс и Марни ужаснулись и резко поднялись, желая помочь, побежав в его сторону, и только тогда понимают, что опора под ногами смещается вместе с ними. — Назад! Назад! — кричит Дрифт, откуда-то снизу, успев трансформироваться в вертолёт и смягчив посадку Оптимуса. — Распределите вес одинаково! Кроссхейрс понял сразу и так же резко побежал обратно назад, своим весом возвращая баланс тонкого моста, который держался на хлипкой тонкой ножке. Марни же, шатается на месте, испуганно выпучив линзы, видя, как вокруг все рушится, где-то далеко внизу распадаясь и разбиваясь, предупреждая, что они — следующие. — Оптимус, падай! Дрифт пригнись! Голос Хаунда прозвучал, как приказ свыше и оба тут же выполнили его, согнувшись пополам. В тот же миг над ними проходит второй этаж моста, крепящийся на той же тонкой конструкции, что первый и третий мосты. — Дрифт, держись! — кричит Хаунд. — Сейчас кину подмогу! Бамблби согласно закивал, после чего в непонимании уставился на автобота цвета хаки, который схватил его за плечо и сервопривод, подняв, как тушу, после чего, в два оборота швырнул его в сторону Дрифта. Жёлтый разведчик, не готовый к таким полётам, загудел от неожиданности, видя, как под ним простирается пропасть. Самурай, ожидавший чего угодно, но не летающего «шмеля», стоило ему только подняться на ноги на неокрепшей конструкции, тут же был сбит с ног жёлтым разведчиком, на какое-то время отключившись. — Оптимус, держи баланс! — кричит сверху зелёный автобот, чувствуя, что съезжает в сторону фемки. — Марни, куколка моя, беги к Кроссхейрсу! — прокричал Хаунд. — Нужен баланс. Живо! Фемка закивала и побежала по почти что вертикальной поверхности, пока Кроссхейрс пытался своим весом вернуть этот самый баланс, повиснув на краю моста, чтобы воспользоваться силой тяжести на весу. И это помогло. Когда Марни уже стояла по другую сторону, внизу Оптимус со скоростью света нёсся так же в противоположную сторону, оставив Бамблби и Дрифта, которые послужат в роли противовеса. Мост под их сервоприводами издал протяжный вой и скрежет, после чего, снова сместился. Теперь в сторону самого Оптимуса. — Марни, беги на место! И фемка снова побежала в другую сторону, возвращая баланс, пока Кроссхейрс медленно стал подходить к центру, чтобы не свалиться с края. На секунду баланс установился. Мост остановился. Оптимус замер, зная, что стоит ему только двинуться, как он перевесит их всех и потащит вниз к смерти. Бамблби и Дрифт, в ожидании дальнейшего приказа, крепко ухватились друг за друга. — Всё! Замрите! — закричал Хаунд и все подчинились. — Кроссхейрс, Марни, возьмитесь за руки, пока остальные не сойдут с моста! Парашютист, привыкший выполнять приказы, несмотря на их странность, с готовностью раскрыл руку, протянув к фемке, которая нахмурилась и стиснула дентопластины. — Я не возьму его за руку, пока он не извинится. Дрифт и Бамблби завыли от отчаяния, не желая умирать, однако уже чувствуя, что дезактив им в затылок дышит, видя, что Марни не настроена помогать, даже под прицелом смерти. И вмиг состояние их ухудшилось. Стоило фемке сделать шаг назад и нарушить баланс, как тут же нижние этажи моста задёргались, а Оптимус почувствовал, как скатывается в сторону Дрифта и Бамблби. Никогда он так не жалел, что такой огромный, как сейчас. — Кроссхейрс, извинись живо! — опередив Прайма, прокричал Хаунд. — Ещё чего! Я сказал правду, какая она есть, и извиняться не намерен! — упрямо отвечает Кроссхейрс, тоже сделав шаг назад. — Да неужели?! — разозлилась Марни и на зло встала на самый край, смещая вес в свою сторону. — До тебя никогда не доходило, что ты перебарщиваешь?! — Если ты обижаешься на всё, что тебе говорят, то это твои проблемы! Где-то внизу что-то рухнуло и весь хрупкий мост провалился на этаж ниже, из-за чего, все потеряли равновесие, упав на колени. Оптимусу, который еле помещался на тонком мостике, повезло меньше всего. Он старался лишний раз не шевелиться, ибо каждое его движение, даже поворот головы, норовило столкнуть его вниз. — Извинись, сейчас же! — во весь голос закричал Дрифт, когда под сервоприводами опора стала ходить ходуном. — Ни за что! Кроссхейрс демонстративно сделал шаг назад, несмотря на то, что всё идёт к чертям, чем сильнее разозлил фемку, которая уже шаталась на месте, готовая упасть. И мех ухмыльнулся. Она боится, а значит, сама же и извинится. — Хватит страдать ерундой! — закричал Хаунд. — Потом решите свои проблемы, иначе вы все погибнете! Фемка с сожалением посмотрела вниз на Прайма и на Дрифта с Бамблби, заточённых на тонком мостике, который крепился по середине на хлипкой опоре, норовя их всех убить. И, стоило поднять взгляд на Кроссхейрса, который тоже понимал глупость своих действий, сжав кулаки, оба раздражённо выдыхают переработанный токсичный воздух. — Я вас обоих прибью, если вы не возьмётесь за руки! — кипел от злости Оптимус. Сделав осторожный шаг, Кроссхейрс и Марни сокращают расстояние между собой, встав ровно на середину моста. Их взгляды встречаются на долю секунды, после чего с осознанием своих положений, они берутся за руки и тянут на себя, укрепляя баланс и держа чёртов мост ровнее. — Отлично! — похвалил Хаунд, показав большой палец. — Оптимус, иди к центру! Дрифт, взлетай с Бамблби! Вы, оба, — обратился автобот к Марни и Кроссхейрсу. — Не шевелитесь! Самый крупный бот, чуть ли не на цыпочках, осторожно ступая по тонкой поверхности, подходит к центру, держа баланс на обеих сторонах, пока Дрифт выполнял сказанное, аккуратно трансформировавшись в вертолёт и, взлетев, пока Бамблби держался за него. — Получилось, — улыбнулась Марни, видя, как красный и жёлтый автоботы встали на безопасное место. Кроссхейрс промолчал, сильнее сжав её ладони в своих руках, ощущая тот же спектр эмоций, что и она, слабо улыбнувшись. Следующим полез Прайм, с ювелирной аккуратностью карабкаясь к Марни и Кроссхейрсу, пока те держались друг за друга. Несмотря на осторожность, он старался побыстрее выбраться, пока упрямые подчинённые вновь не начали разбирательства, решив их всех угробить. Хаунд во все линзы следил за состоянием нижних этажей, чтобы успеть предупредить. Оптимус же, был уже наверху, когда первый мост, на котором стояли Марни и Кроссхейрс жалобно скрипнул. И все замерли. — Бежим! — отдал приказ лидер. И все трое ринулись в сторону обрыва, доверившись властному голосу Оптимуса. Места для разгона не было, а расстояние до твёрдой опоры было не малым. Первым прыгают Марни и Кроссхейрс, а за ними и Прайм. Хотя, скорее уж парашютист тянул за собой фемку, держа за руку, так как этот маленький прыжок неопытную Марни бы убил. Конструкция качелей из старого моста рухнула в тот момент, когда они втроём налетели на Дрифта и Бамблби, сшибая их с ног, завалив двоих своим весом. Запутавшись в своих конечностях, никто не пытался даже встать. Надо перевести дух. На вершине горки лежали Марни и Кроссхейрс, все ещё держась за руку, а под ними Дрифт и Бамблби, и в самом низу Прайм, который не ощущал своих ног. — У нас получилось, — не веря тому, что было, шепчет Марни. Посмотрев на Кроссхейрса, улыбка с неё сразу же сходит. Зелёный автобот с первой же секунды смотрел на неё, наблюдая за её выражением лица, черпая её эмоции через контакт, все ещё держа её за руку. Его взгляд был серьёзен, совсем не напуган, как у нее, словно ничего особенного не произошло, лишь заинтересованность читалась в его лазурных линзах. Марни теряется под пристальным взглядом и поджимает тонкие пластины губ, после чего разжимает пальцы, обрывая контакт с рукой Кроссхейрса. Кто-то внизу простонал. Ах да! — Простите, — извиняется Марни, поспешно вставая. — Вы целы? Спрыгнув со спины Бамблби, фемка помогает ему подняться, пока Кроссхейрс на зло, как можно больнее проходится по корпусу Дрифта, который проклинал и шипел в его сторону. И в самом низу последним встаёт Оптимус. Посмотрев в сторону обрыва, откуда они чудом выбрались, лидер автоботов тяжело провентилировал свои системы. Умирать, когда они так близки к своей цели, казалось ему самым несправедливым решением Праймуса. Но всё-таки… Дав не сильный, но ощутимый подзатыльник Марни и опустив тяжёлый кулак на макушку Кроссхейрса, Оптимус крайне недовольно посмотрел на двух камикадзе. — Вы оба будете наказаны, — приговорил почти что к смертной казни Оптимус. Кроссхейрс помотал головой, так как перед линзами замельтешили ошибки. Рука у лидера тяжёлая, а по макушке бить — это совсем уж подло. А Марни тёрла свой затылок, осознавая, что они заслужили наказание, не смея поднять на Оптимуса взгляд. Дрифт и Бамблби говорили с Хаундом, который успел уже присоединиться к их компании, которому повезло больше всех, ведь именно он один по случайности оказался на самом крепком мосту. И они снова двинулись вперёд, следуя за своим лидером, смотря в оба, чтобы не пропустить врага или кого-то ещё. Марни шла за Хаундом, слушая одну из историй его жизни, даже не подозревая, что за ней следят лазурные линзы Кроссхейрса. Его ладонь всё ещё теплела от её касания. Он до сих пор ощущал всплеск её положительных эмоций, при этом желая большего. Ему нужна новая доза. — Стойте, — сообщает Оптимус. Бамблби перевёл взгляд на своих товарищей и незаметно покрутил у виска пальцем, на что Хаунд укоризненно ткнул жёлтого разведчика в бок. Если автоботы привыкли выполнять задания и в большей мере делать, чем задавать вопросы, у Марни, как у бывшего человека и обычной девушки, любопытство никуда не делось. — Эм… А что случилось? Услышав шум двигателей на фоне скрежета и воя, Марни поднимает взгляд на абсолютно чёрное небо космоса. Пусть она и не видела никого и ничего, но слышала прекрасно. Что-то огромное летело в их сторону. — Наш сигнал о помощи был услышан. Хот-Род ведёт подмогу, — с облегчением и даже лёгкой улыбкой произнёс Прайм. — Теперь мы не одни. Хаунд достаёт датапад, чтобы отследить эту «помощь», и вскоре вокруг него образовалась толпа из более молодых автоботов. Марни стояла рядом с Оптимусом, пытаясь уловить хотя бы тревогу или что-то на подобии страха, но лидер автоботов был уверен и рад. Воодушевлён. Неужели чёрная полоса кончилась? Кроссхейрс, Бамблби и Дрифт синхронно издали вой сожаления, опустив плечи, узнав сигнал этой самой помощи. Да уж… Пусть их мнения во многом рознились, но в одном троица была согласна на все 100% — с их общим давним знакомым тяжело будет поладить. — Весёлая жизнь начинается, — философски произнёс Дрифт. Как вы думаете, кто пришёл к ним на помощь? :) Bonjour — «привет» на французском языке. La siento — «прости» на испанском языке.