***
— Хьюго, убери свою камеру, пойдем снеговика лепить! — Подожди, солнце, вот состаримся — будем смеяться с этого видео. Привет, старые мы! Старость не радость, кости скрипят уже, наверное. — Не говори глупостей Хьюго, никто из нас не доживет до старости, мы, блин, изобретатели! Счастливая улыбка Хьюго передалась Вэриану. За шиворот прилетел снежок, холодом обожгло спину, блондин громко вскрикнул и заорал что-то о мести непутевым алхимикам и о страданиях занятых фотографов.***
— Вэриан, прекрати смеяться, камера не фокусируется! Вэриан, как ребенок, учитывая, что ему почти двадцать лет, сидел на сухих листьях самых разных цветов. С дерева падали новые красные, оранжевые, желтые и коричневые листья, а Вэриан пытался их поймать на лету. Один из них упал на макушку, и тот смотрел на него с широкой улыбкой. Хьюго поднял фотоаппарат, быстро сфокусировав камеру. Алхимик посмотрел на Хьюго, переложив на его голову свой листик. Отобрал у блондина камеру и тоже сфотографировал смущенное лицо Хьюго. — Зачем, это же твоя фотосессия... — Мне тоже нужен фотоальбом с тобой! За пленку все равно плачу я. — Делай что хочешь, только не трать зря, ладно? Вэриан радостно кивнул и взлохматил себе волосы. Но, конечно, кто будет слушать Хьюго? Вэриан все так же баловался с листьями, играя с ними и постоянно двигаясь, что не давало нормально сфокусировать камеру. Тот уже начинал злиться, но, посмотрев на радостного Вэриана, так по-детски радующегося простой осени, ему перехотелось ругаться, а внутри разлилось тепло и нежность. Хьюго пытался поймать хоть какой-то хороший и четкий кадр своего парня. Тот сопротивлялся, потому что считал, что тратить на него пленку — кощунство. — Хьюго, не будь таким скучным, иди сюда! Брось свою клацалку. Тот потянул блондина за руку и тот упал, не удержав равновесие, прямо на Вэриана. Тот снова широко улыбнулся, а Хьюго внутри себя не мог устоять от этого влюбленного взгляда. Вэриан упал на мягкий слой листвы и улыбнулся снова, сложил руки на груди и закрыл глаза. Хьюго незаметно взял снова камеру и щелкнул кнопкой полароида. Вэриан приоткрыл один раз и недовольно встал: — Зачем? Я даже не позировал! Мы не будем вставлять ее в альбом, она получилась плохо! Хьюго притянул за воротник и прошептал прямо в губы: — Это самая лучшая фотография, которую мы сегодня сделали.***
— Я, конечно, понимаю, что ты у нас та еще девица, но ты не мог бы собираться чуть быстрее и перестать пялиться на себя в зеркало каждые тридцать секунд?! Вэриан начинал злиться из-за медлительности Хьюго. Тот щеголял своим восхитительным прессом по всей комнате в попытках найти резинку для своих чертовски, блять, сексуальных и белых волос. — Ви, детка, если ты так не хочешь меня ждать, сходи займи место, я что, держу тебя? Хотя, кажется, тебе нравится смотреть на меня, неужели я не прав? Вэриан покраснел до кончиков ушей, а Хьюго довольно усмехнулся. Любимое занятие блондина — смущать мальчика. Уже двадцать два, а неловкий, как подросток. Хьюго щелкнул того по носу и продолжил искать резинку. Вэриан не хотел терпеть такого отношения! Он взял полароид и поймал кадр, когда его парень встал ровно и задумался, куда он мог деть эту проклятую резиночку, и щелкнул кнопкой съемки. — Ну и зачем? Вэриан улыбнулся, достал фотографию, помахал ею в воздухе и достал фотоальбом. Там было куча фоток за последние два с половиной года. На новом снимке была светлая комната хостела, большая белая кровать с желтыми подушками и высокий парень, задумчиво стоящий боком к фотографирующему. Растрепанные волосы светились золотом на солнце и отбрасывали тени на лицо. Вэриан нежно провел рукой по фотографии и бережно приклеил цветным скотчем к чистому листку, приписав рядом: " Люблю, когда он опять теряет свою резинку." — Нашел! Хьюго победно вытянул руку вверх, подняв резинку с кармана собственных штанов, которые были скинуты вчера.***
Речки растаевшего снега бежали по каменной дорожке, собирая всю грязь, что была на пути. Вэриан бежал за корабликом, который сделал ему Хьюго, ворча что-то про несамостоятельность и незрелость. Сейчас тот шел рядом, обреченно вздыхая. Вэриан все бежал, бежал, не смотря вперед. Он смотрел на кораблик, только бы не упустить! Хьюго уже было достал полароид для очередной фотографии в их альбом, но увидел, что Вэриан не следит за дорогой. Он не заметил, что приближается к концу дороги, и рядом уже была повозка. Лошадь чего-то испугалась, и кучер не смог снова ей управлять. — Ви, осторожно! Рефлексы Хьюго, полученные от Донеллы в кой-то веки пригодились. Блондин побежал так быстро, как никогда не бежал, схватил Вэриана за руку и в ту же секунду потянул на себя. Повозка опасно наклонилась, и большой сундук упал прямо на бумажный кораблик. Вэриан прижался к Хьюго и от шока не совсем понимал, что происходит, от того нес полную чушь: — Кораблик жалко... Хьюго загорелся гневом, неостановимой злостью, сжирающей все его нутро. Он сказал что-то сквозь зубы, не совсем понимая что. Судя по испуганному взгляду Вэриана, что-то очень зловещее. Блондин сильно сжал запястье Вэриана, не то привести его в себя, не то почувствовать, что он жив. Поход домой прошел в кричащей тишине. Как только тепло родного дома окутало обоих, Хьюго сел в кресло. Его все еще трясло от злости и страха, а Вэриан, как ни в чем не бывало, спросил: — Будешь чай? Крышу у Хьюго сорвало, внутри него бурлили эмоции, он грозно подошел к своему парню, взял того за еще болящие запястья и, совершенно не обращая внимания на нахмуренные от боли брови, прошипел, глядя прямо в глаза: — Ты что, правда не понимаешь? В глазах Хьюго была ярость, злость, кипело отчаяние, от чего на шее вспухла вена, а руки дрожали. Алхимик сам не знал, почему испугался: от яростного взгляда, от сильной боли в запястьях или страшного шипения, которое тот никогда не слышал от Хьюго в его сторону. Внутри Вэриана все кричало о волнении, что-то определенно не так, все очень сильно не так. — Ты что, не понимаешь, что ты мог умереть у меня на глазах всего лишь каких-то десять минут назад?! Голос становился громче и угрожающим, руки периодически сжимались на запястьях сильнее, комок в горле Вэриана не хотел уходить, страх бурлил в крови, он не мог понять, неужели его глупость так сильно разозлила Хьюго? — Хьюго, я не понимаю о че... По комнате раздался глухой шлепок по щеке. Тишина. Двое парней стояли, глядя друг на друга. Взгляд одного из них прояснялся от приступа, взгляд второго наполнялся болью и невозможным горем. Щека горела, рука все еще была рядом. Сердца одновременно сжимались в отчаянии. Блондин отмер первым, сделав небольшой шаг вперед к Вэриану. Тот испуганно отшатнулся, от чего у Хьюго свернулось сердце и упорно не хотело биться снова. Вэриан прижал руку к щеке, из глаз полились безмолвные слезы. — Н-не п-подходи — Ви... Алхимик отступил назад, в сторону гостиной, пытаясь не зарыдать в голос и сдерживать всхлипы. Хьюго подлетел к мальчику, развернул к себе лицом и крепко обнял. Вэриан стал сопротивляться, пытаться ударить его, но со временем ответил на объятие и просто стоял. Блондин прижался лбом к черно-синей макушке, шепча, как мантру: — Прости, прости, пожалуйста, прости, я не хотел, я просто... Вэриан прижал его крепче к себе и почувствовал мокрый холод на волосах. Хьюго плакал. Впервые и при нем, Хьюго плакал от страха потерять его, даже не попытавшись ничего сделать. Он цеплялся за зеленый свитер Вэриана, сжимал его в руках, пытаясь успокоиться и перестать пугать так своего парня. Пострадал Вэриан, а успокаивают Хьюго. — Прости, прости, я так сильно боюсь тебя потерять, я не смогу без тебя жить, Ви... — Я понимаю, все хорошо, только давай в следующий раз ты не будешь меня бить, а то я все папе расскажу! Ответом было тихое сопение Хьюго. Атмосфера разряжалась, тишина становилась все более и более уютной, а дом снова становился родным и своим. Спустя несколько минут раздался шепот Хьюго: — Будешь какао?***
Вэриан улыбался, вспоминая все эти моменты. Альбом при переезде был забыт и отложен в дальний шкаф, а затем уже и подавно убран на чердак, как что-то прошедшее. Перелистывая эти уже желтоватые фотографии, Вэриан возвращался в те времена, когда Хьюго не был популярным ученым, не ездил каждый год в новое путешествие. С его новой серьезной профессией так получилось, что видятся они от силы пару недель в год. Если сильно повезет, то даже месяц.***
Перо окунулось в чернила, капнув на пергамент, и начала излагать мысли невозможного романтика:Дорогой Хьюго!