Девочка

Дмитрий решил, что раз гора не идёт к Магомету, то надо самому выдвигаться в путь, тем более пора было обсудить намеченные планы, которые уже давно всеми силами хотели как можно быстрее ворваться в реальную жизнь, дать корни и приносить ну если не плоды, то хотя бы пользу всякому обратившемуся. От Мити, сколько помнил его Игнат, всегда исходило много шума и много веселья. Поэтому, когда тот неожиданно, как снег на голову, ввалился в его квартиру, ему показалось, что друг захватил своим неуёмным излучением каждый сантиметр жилого пространства. С каждым новым словом заряженные частицы фонтанировали в воздухе, делясь с окружающими и незаметно проникая под их кожу. Громкий, самодостаточный, с обворожительной улыбкой и располагающей к себе, Дмитрий создавал положительную энергетику даже там, где её и быть не должно по определению. Но таким он бывал в основном с близкими друзьями и семьёй, со всеми остальными он оставался непрошибаемым подполковником РОВД, с которым лучше было иметь только законные дела, а всё остальное, как говорится — себе дороже. Олесе Дмитрий понравился сразу, она ему тоже. Умный мужчина привлёк её не только своей мощной харизмой, но и тем, что умел внимательно слушать, а ещё делать из слов правильные выводы. Она с лёгкостью влилась в их беседу, и Игнат, с одной стороны, в очередной раз восхитился своей Олеськой, поражаясь гибкости её ума и манере поведения, а с другой стороны, немного приревновал к Мите, уверенному самцу, не знавшему никогда поражения. Это состояние Игнату не очень понравилось, поэтому неокрепшее чувство он попытался задушить в самом зародыше, и как показалось, вполне успешно, что даже заметно повеселел. Когда разговоры плавно перешли о работе, Олеся оставила их одних за столом, решив, что мужчинам будет удобнее разговаривать наедине, обсуждая недалёкие планы. — Значит, вот какая она, твоя Олеся? — Да. Так ты понял? — Ты же знаешь, я мент, а это значит, что память у меня отличная, тем более на лица, да и логика никогда не хромала. Сам просил меня на неё все данные собрать. — Осуждаешь? — Если бы всё было именно так, то сразу ушёл, а я всё ещё здесь, значит, не осуждаю. К тому же, сам не без греха, — тихо рассмеялся Дима, — уже восемь лет как живу двойной жизнью. Одну проживаю с женой и детьми, а другую с любовником. Всё порывался рассказать тебе, да боялся, что ты осудишь, а оно вон как сложилось. Сам понимаешь, в нашем государстве непринято сверкать связями такого характера, тем более таким, как мы с тобой — военнослужащим и не на последней должности. Ладно любовница — она, как говорится, у каждого второго мужика в заначке имеется, а тут любовник, так ещё в моём случае офицер и подчинённый в одном лице. — Митя горько усмехнулся и достал сигареты из кармана. — У тебя курить можно? — Можно, только фрамугу приоткрою. — Игнат встал из-за стола и пошёл к окну. Проходя мимо друга, подбадривающе потрепал его за плечо, тем самым давая понять, что всё в порядке и на него можно положиться, а также даря возможность собраться с духом и начать нелёгкий разговор. — Поговорить порой хочется обо всём этом, чтобы поняли — не осудили. Обсудить наконец накопившие проблемы, а приходится постоянно всё в себе держать. Все восемь лет прячемся от каждого. На работе лишний раз посмотреть друг на друга боимся. Ни в кафе не пойти, ни на курорт не поедешь. Пробовали несколько раз расставаться, так не выдерживаем и недели, начинаем звонить, SMS писать, то он первый, то я. Вот так и живём. Слушай, можно я его в гости к вам приглашу, а то мы никуда не ходим вместе, а так порой хочется. — Звони, — ободряюще улыбнулся Игнат. Митя отошёл к окну, разговаривая тихо с любовником. Лицо во время разговора разгладилось, делая его моложе, появилась счастливая задорная улыбка, которую Игнат помнил ещё со студенческих времён. — Сейчас приедет. Я буду только рад, если вы все подружитесь. — Переживаешь? — А то, в душу он мне своими коготками зацепился и не отпускает. — Митя опрокинул в себя стопку водки, закусывая солёным огурцом. — Он же ко мне в отделение лейтенантом пришёл после института. Смазливый, как сам чёрт. Высокий, тело прокаченное, и улыбка это блядская, всё время с лица не сходящая. Я сначала думал, он так всем улыбается, а потом понял, что только мне. Думаю — пипец! Этого ещё в моём отделении не хватало, и сам подставится, и меня на дно потащит. Вызвал его к себе и спрашиваю: «Ты чего лыбишься всё время, сопляк?», а он мне: «Нравитесь, товарищ капитан», а сам ухмыляется и взгляда не отводит. Я тогда не удержался и вмазал ему под дых. Он, когда разогнулся, в глазах было столько боли и тоски, что самому стало отчего-то муторно и захотелось опять увидеть эту его улыбку чёртову. Сам не знаю, что тогда на меня нашло, но я сам к нему потянулся. Отпустило только, когда эти губы на вкус попробовал. Короче, вздрочнули мы тогда друг другу, хорошо хоть в кабинет никто не вломился, как это обычно бывает. Думал, на том и точка, но через неделю опять всё по тому же сценарию, только без мордобития. — Значит, тебя неожиданно переклинило на парня? — Не совсем. У меня по молодости и девчата, и парни были, только я, сам понимаешь, не афишировал. А как в ментовку пришёл работать, так завязал с этим, всё боялся, что правда всплывёт, и карьере придёт хана. На Наташке женился, дети родились. — Я думал, у вас с ней любовь. — Так она и есть. Я люблю её, но и от Антошки отказаться не могу, тоже люблю засранца. Не веришь? — Почему не верю — верю, всякое в жизни бывает. Я вот, если можно было бы, то на Олеське хоть завтра женился, а нельзя. — Игнат с грустью вздохнул. — Давай за любимых выпьем, главное, что рядом. — А давай! — Наташка не ревнует к твоим похождениям? — Ревнует конечно, но уже подуспокоилась в последние годы. Я не ухожу от неё, дети довольны, сыты и одеты, на курорты каждый год ездим, правда по родине всё, но и её родимую изведать надо. Бывают, конечно, скандалы, куда без них, но чаще стараемся без них обойтись. Антошка мне порой тоже сцены ревности устраивает, так потом на стуле целый день тяжко сидеть, хоть подушку подкладывай. Игнат с изумлением посмотрел на друга, тот с каждой минутой открывался ему с новой стороны. — Мы с ним оба мужики, и каждому из нас порой хочется доминировать. Любовь на то и любовь, чтобы всё делить поровну, и позиции в постели тоже. Чувствую, ты был к такому каминг-ауту не готов, или ты меня осуждаешь, раз подставляюсь, значит всё равно что баба? — Дима занервничал, опрокинул в себя очередную рюмку водки и трясущимися руками стал прикуривать сигарету. Он с упорством крутил колесо зажигалки, а та упрямо выдавала короткую искру и не хотела зажигаться. Игнат не выдержал, отобрал зажигалку, зажёг её и дал прикурить Мите. — Кто я такой, что бы осуждать? В моей жизни всё перевернулось с ног на голову, поэтому не мне тебя поучать как жить. Не могу сказать, как бы я отреагировал на всё это год назад, но сейчас я тебя понимаю. На мужиков у меня, конечно, всё так же не встаёт, да и Олеся моя та ещё нежная фиалка, я бы сказал, девушка с изюминкой, которую хочется защищать, носить на руках и баловать, а твой Антон, я так понял, тот ещё медведь, который сам кого хочешь защитит. — Зато какой, — улыбнулся Митя, чокаясь с Игнатом и опрокидывая в себя содержимое рюмки. Антон оказался хорошим симпатичным парнем, быстро влившимся в их узкий круг. Весь вечер травил безобидные смешные анекдоты, поглаживая незаметно под столом бедро подполковника и иногда задевая пах как бы случайно. Дмитрий, успокоившись, что его Антошу здесь никто не обидит, расслабился и сам незаметно стал поглаживать крепкое бедро молодого мужчины. Уже ночью такси доставило подвыпивших мужчин до дома, где Митя проживал с женой. Наталья, разбуженная звонком, в короткой ночной сорочке открыла дверь, отступая в темноту и пропуская их в прихожую. — Наташ, ты только представь, он меня понял, а я так боялся, так боялся, — пьяненько улыбался Митя, взахлёб пытаясь рассказать жене о проведённом вечере и давая себя раздеть Антону, но не успела голова коснуться подушки, как он моментально уснул со счастливой улыбкой на губах. Наташа и Антон заснули позже, им было что рассказать друг другу за чашечкой кофе на уютной кухне. Когда всё было сказано, они легли на кровати рядом с тихо спящим мужчиной, который видел десятый сон, благо, дети были у бабушки с дедушкой и их не видели. Наталья прижалась к Антону, положив голову на плечо, а руку на грудь, чуть погодя и Дмитрий перевернулся, закинув на него ногу и собственнически обхватив поперёк талии. Антон, уставший за день и привыкший так порой спать, уже ничего не чувствовал, тело и мозг отдыхали в унисон.

***

— Ты правда на мне бы женился хоть завтра не раздумывая? — спросила Олеся, когда засидевшиеся гости ушли и они с Игнатом остались одни. — Ты подслушивала? — Игнат обнял Олеську за талию, прижимая спиной к себе, и потёрся об её затылок лицом, пока та мыла посуду. — Вас было сложно не услышать — вы оба громкие. — Олеся тихо рассмеялась, и на душе у мужчины потеплело от набежавших враз чувств. — Так ты не против? — Что вы громкие? — Чтобы жениться, глупая. — Я была бы самой счастливой. — Леся закрыла глаза и заулыбалась, представляя себя в свадебном платье, в окружении гостей, дающую клятву верности, — Жаль, это невозможно. — Да, жаль. Не знаю, что с нами будет через десять лет, боюсь загадывать на такой долгий срок. Возможно в нашей стране наконец разрешат однополые браки, а возможно, этого так и не дождавшись, мы поженимся где-нибудь в Европе, когда представится такая возможность. Зато я знаю наверняка, что хочу прожить эту жизнь с тобою вместе, как муж и жена, под одной крышей. Только боюсь, что пока я служу в армии, мы не сможем рассказать никому о наших отношениях — разведка везде работает, и мне не дадут дослужить, если узнают, но ты могла бы жить с нами, как Юлькина подруга, тем более все вокруг знают, что вы близки, поэтому никто ничего не подумает лишнего. Понимаю, это не самое шикарное предложение, которое можно предложить любимой девушке, но если ты согласишься со всеми этими дурацкими условиями, то сделаешь меня самым счастливым человеком на земле. Ты согласна? — Да! Ты уже сделал меня самой счастливой.