Тебя что-то беспокоит, ma chere?

Мари по какой-то собственной причине отказалась присоединиться к Спеллманам за ужином, так что Зельда провела весь вечер в обществе исключительно членов своей семьи. Она не спеша курила сигареты, одну за одной, и наблюдала за домочадцами. Сабрина, её милая Сабрина, была чудесна в своей искренней радости и какой-то яркой непосредственности. Хильда, горячо любимая сестра, улыбалась и постоянно накладывала всем добавки, по-детски радуясь тому, с каким аппетитом все налетали на её стряпню. Амброуз, как всегда, был доброжелателен и немного задумчив. — Значит, тётя Зи, завтра ведьмы-одиночки снова разбредутся восвояси, а мы останемся тут и будем собирать остатки шабаша? Кому мы теперь поклоняемся? Не Люциферу, не Лилит…-- вслух размышлял Амброуз, грея руки чашкой чая. Зельда откинула прядь волос с лица и едва заметно улыбнулась. — Гекате, быть может… Я попрошу ведьм остаться ещё на некоторое время. Мари говорила о…- Зельда хотела было сказать о том, что поведала ей вудуистка, но резко передумала. Не стоит омрачать такой замечательный вечер разговорами о неведомом зле и плохом предчувствии, — Знаешь, не бери в голову. Просто прими как данность: они погостят у нас некоторое время. — Не хочешь отпускать Мамбо Мари? — хмыкнул колдун и заговорчески улыбнулся, — Вы явно друг другу приглянулись. Пруденс говорила мне о том, что у вас с ней был очень…проникновенный разговор о хранителях, — договаривал Амброуз уже не так весело. На него накатили воспоминания о девушке. Зельда сделала вид, что не услышала племянника. Не его это дело, в конце-то концов. Даже если он прав. Особенно если он прав. В конечном счёте, она теперь верховная жрица их ковена и она ответственна за всех детей, которые остались одни. За всех юных ведьм и колдунов, и даже за старших, что помогли их шабашу в борьбе с язычниками. Зельда внезапно осознала, что она чертовски сильно устала. За прошлые сутки она чуть не умерла сама от рук какой-то смертной, убила и похоронила сестру, успела сменить веру, побывав в лимбе, и даже, что смешно, успела поцеловать одну очаровательную женщину. Слишком много событий свалились на неё, слишком много воспоминаний и ужасов, что ей пришлось пережить сейчас и раньше. Она в очередной раз едва не потеряла Сабрину и это могло бы быть уже какой-то неведомой ироничной шуткой. Так что Спеллман просто допила свой кофе одним глотком и поднялась из-за стола. — Я, пожалуй, навещу наших гостей перед сном, а вы расходитесь по спальням. Доброй ночи. Хильда, ты…уложишь Сабрину? Младшая сестра немедленно закивала. — Конечно, дорогая. Только вот…потом я хотела уйти, ну, знаешь, к Доктору Си. Мы помолвлены и…я чуть не убила его, так что, думаю, нам есть что обсудить, — Хильда почти умоляюще смотрела на старшую сестру, а та от шока могла только стоять и хлопать глазами. — А? Да, — тихо произнесла наконец Зельда, чувствуя, как в её тон просачивается горечь обиды и слабый отголосок одиночества, — Да, конечно. Амброуз, Сабрина, спокойной ночи. — Ночи, тётя Зи, — почти в один голос ответили племянники и разбежались. Зельда переместилась в церковь, где уже потихоньку ложились спать ведьмы. Те, что ещё не спали, уселись вокруг Мамбо Мари. Чернокожая красотка что-то оживлённо рассказывала им на своём специфическом английском, не то с французским, не то с испанским акцентом. Кажется, всё же с французским. Пруденс сказала, что она из Нового Орлеана, откуда тогда этот акцент? Впрочем, акцент женщины Зельду волновал мало. А вот завораживающие интонации, приятный голос, интересный рассказ — другое дело. То, как Мари говорила, вкладывая всю себя, то, как искренне она верила в то, о чём говорит — это не могло не завораживать. И такое влияние вудуистка оказывала отнюдь не на одну Зельду. Эта аура распространялась на всех и все, кто позволил себе узнать Мамбо Мари, все тянулись к ней, словно цветы к лучу света. Она была харизматична, красива и потрясающе ласкова со всеми. Отчасти, Зель даже заревновала, однако быстро отдёрнула себя. Это не Фауст, — повторяла она себе раз за разом. Эта женщина ничем, абсолютно ничем не похожа на ублюдка Блэквуда. Но всё же дрожь от воспоминаний пробежалась по коже ведьмы. Мари окончила историю и поднялась с постели, вежливо поклонившись ведьмам, что слушали её с таким живым интересом. — Спасибо за внимание, дамы, — кивнула она с улыбкой, — Я с радостью расскажу вам о легендах моего народа завтра, а сейчас Верховная Жрица ждёт меня. Спасибо вам всем и пусть ваш сон будет крепким и приятным. Мари подошла к Зельде, загадочно улыбаясь. — Я ждала тебя, ma chère. Пруденс говорила, здесь завораживающие виды ночью, прогуляемся? Они вышли за пределы церкви и пошли по тропе, ведущей в академию. Дорога была пряма, деревьев рядом совсем не было, так что ночной пейзаж, освещаемый луной, действительно был привлекателен. Но Зельда думала сейчас о другом. Мерзавец Блэквуд был на свободе, как и Тёмный Владыка, как и чертовка Лилит. Сабрина теперь королева ада, грядёт какое-то загадочное древнее зло, которое по заверениям Мамбо Мари уже витает в воздухе. А у неё нет сил, просто банально нет сил, чтобы бороться со всем этим. И всё же она здесь, гуляет с этой женщиной, которая проявила к ней симпатию и которая была приятна ей самой. За свои двести с лишним лет жизни Зельда никогда не была с женщиной так, как с мужчинами, и потому сейчас она была лишь слегка, но всё же смущена. И очевидно, Мари замечала это, потому что не задавала неудобных вопросов и не делала резких движений, позволяя Спеллман самой выбирать темп общения. В этом был смысл. И не будь именно так, Зельда бы не подпустила Мари к себе. Прошлые отношения научили её многому, так что теперь она не доверяла людям и на каждом шагу стремилась проверить их искренность. Вот только…с Мари было так спокойно, так комфортно, словно все тревоги и невзгоды отходили на другой план. Она дарила ощущение лёгкости одним своим присутствием, чего никогда не было ни с Фаустом, ни с кем-либо другим. И может быть именно из-за этого ощущения Зельда и потянулась к вудуистке. Этот миг спокойствия был более привлекателен, чем страсть Фауста в своё время или преданность Малори, одного из её мужчин, что почти пятьдесят лет не мог принять факта, что Зельда более не хочет отношений с ним. Комфорт и спокойствие — этого Зельде не хватало. И именно этим так щедро делилась с окружающими Мамбо Мари. И сейчас ей было действительно хорошо, вот только спустя время ей придётся вернуться домой и лечь в постель. И в комнате даже не будет Хильды, и…словом, Зельде не хотелось не то что ложиться спать, но и вообще возвращаться в дом. — Тебя что-то беспокоит, ma chère? Я напугала тебя своим предчувствием? — Мари опустила тёплую ладонь на плечо Зельде, останавливая её и без того неспешный шаг. — Нет, — Зель покачала головой, едва заметно прикусывая губы в нервном жесте, — я просто подумала. Мы могли бы гулять всю ночь. Это звучало как романтичная чепуха, которая никогда не нравилась Зельде, но сейчас это был лучший выход из положения. Она не стала бы возвращаться домой, даже если бы Мари всё же решила вернуться и поспать перед завтрашним днём. Мамбо Мари беззвучно усмехнулась и наклонила голову, всматриваясь в черты лица Зельды, освещённые лунным светом. Вудуистка находила женщину перед собой невероятно привлекательной, но, что самое важное, не столько внешне — сколько по характеру. Она видела в Зельде равную по силе, стойкую женщину, преданную семье и беспощадную к врагам. Но так же она видела и эмоциональность Спеллман, пусть та и пыталась выглядеть всегда строго и собранно. Люди есть люди и это тоже нравилось ей. — Ты не хочешь возвращаться домой, — проницательно покачала головой Ле Флёр, — мы с тобой можем провести всю ночь на улице, или же, ты можешь рассказать мне в чём трудность, а я постараюсь помочь. А если не смогу, то сделаем так, как ты захочешь, — предложила женщина. Зельда грустно улыбнулась. Она могла бы настоять на своём, промолчать о тревоге… Могла бы, но был ли в этом смысл? Мари хочет как лучше, действительно искренне желает помочь. А сможет ли? — Меня…нервирует то, что мне придётся вернуться в пустую комнату. Я не засну, а если засну — получу только кошмары. Есть заклинания, зелья, амулеты. Столько вариантов, видит Сатана. Но я не хочу ничем пользоваться. Просто…нет. Понимаю, это звучит глупо. Да так оно и есть. — Нет, — мягко возразила Мари, взяв руку Зель в свои ладони и поднеся к губам, едва ощутимо коснувшись, — Нет, не звучит. Твои душевные силы истощены. Твой магический потенциал хаотичен и колеблется. Тебе неуютно и ты не можешь поймать умиротворение. Я понимаю, mon trésor. — Могу поймать, но только рядом с тобой, — шепчет Зельда, сама себе не веря, что признаётся в таком человеку, которого знаешь всего пару дней. — Я могла бы побыть с тобой, пока ты не заснёшь, — предлагает Мари мягко. Зельда хмурится и обдумывает ситуацию. О, выход был гораздо проще, чем ей думалось раньше. Странно, что она с самого начала, ещё днём не сделала этого. — Или ты могла бы занять гостевую комнату в нашем доме, — предлагает Спеллман, чуть прищурившись. Если женщина согласится, это могло бы решить как минимум проблему Зель с постоянным чувством одиночества. — Ты действительно хочешь этого, Зельда Спеллман? — улыбается Мари, — это твоё пространство и твоя семья. Я не хочу нарушать ваш порядок и уклад жизни. Ты мне очень нравишься, но подумай, действительно ли это то, что нужно. — Ты не хочешь? — удивляется ведьма. — Я так не говорила, — смеётся в ответ визави, — Я останусь этой ночью, чтобы охранять твой сон и твой покой, чтобы помочь тебе восстановиться. Но обещай, что обдумаешь своё предложение ещё раз и посоветуешься со своей семьёй. Я не хочу доставлять неудобств. Зельде только и оставалось что ошарашенно кивнуть. Да, такие отношения, без давления и экспрессивных, принятых за секунду решений, с ней случались впервые. Женщина взяла Мари за руки и произнесла заклинание перемещения, спустя секунду оказываясь в своём доме. Может, сегодня она действительно сможет спать спокойно.