Смерть-пытка есть искусство поддерживать жизнь в страдании, подразделяя ее на «тысячу смертей» и добиваясь, до наступления смерти, «the most exquisite agonies».
— Мишель Фуко
В зале стоял возбужденный гомон, стучали деревянные ложки и кружки, скрипели грубо сколоченные столы, тихо щелкали поленья в камине — элитный отряд Разведкорпуса собрался за ужином. Саша с присущей ей страстью жевала булку. Жан явно пытался флиртовать с Микасой: шутил плоские шутки, травил байки из детства. Получалось неуклюже, но сидящему по другую сторону от него Армину, кажется, нравилось. Юноша смущенно смеялся, качая блондинистой головой, и моментами забывал о еде. Внимание отрешенной Аккерман все это мало занимало: она с толикой грусти обнимала взглядом своего сводного брата. В ее крошечной вселенной существовал только он. Вот только Эрен... Йегер дырявил взглядом одинокую фигуру капрала. Тот скрывался в тени в другом конце помещения, наслаждаясь своей изолированностью. В моменты отдыха он предпочитал находиться подальше от источников шума, пытаясь хоть немного расслабиться. Обжигающий чай ему в этом помогал. Кипяток жарко опалял внутреннюю сторону ладони, но Леви нравилась эта легкая пытка. Эрен на минуту ушел в свои мысли, а после вновь вернулся к объекту своего обожания. Изгиб кисти, наклон головы, блеск угольных волос, гордо устремленный вперед взгляд, натянутая спина, до хруста накрахмаленная рубашка, до блеска начищенные сапоги. Йегер сжал кулаки. Вот он — «Сильнейший боец человечества». Одного взгляда хватало, чтобы внутри Эрена поднялась буря. Парень не до конца понимал, почему коротышка его так тревожит. Его собранность, подчеркнутая безупречность и отстраненность восхищали и бесили. Он понимал, что весь этот образ — броня, которая слой за слоем нарастала на Аккермана, помогая выжить ему и другим. И все же Йегер верил, что его капитан еще способен чувствовать. И почему-то Эрену страшно хотелось узнать, как. Пробить брешь и докопаться до сути. Это ли зовут одержимостью? Почувствовав затылком, как его прожигают глазами, капрал обернулся и окинул Эрена пугающим взглядом. Сердце рядового сделало кульбит, и он спешно отвел взор. Но Леви почему-то такой исход не удовлетворил. Отставив кружку в сторону, он вытер тонкие губы салфеткой, небрежно бросил ее на скамью, поднялся и направился прямо к Йегеру. Эрен сделал вид, что ничего не заметил, недоумевая, что вообще капралу от него надо. Через несколько томящих секунд, когда изящная, но тяжелая рука приземлилась ему на плечо, Йегера прошило вспышкой дрожи. — Пойдем-ка выйдем, — тихо проговорил капрал, усилив хватку. За столом резко стихло. Эрен сглотнул и, прежде чем выбраться из-за скамьи, успел поймать несколько вопрошающих взглядов от товарищей. Легко пожав плечами в ответ, юноша направился за капитаном. — В чем твоя проблема, Йегер? — устало пробормотал в коридоре Леви, подпирая спиной каменную стену. Фигура тонула в тени от света факелов. Увидев непонимание в глаза напротив, он уточнил: — Я спрашиваю, что за дерзкий взгляд. Если у тебя есть претензии, возьми яйца в кулак и выскажи их. «Претензии?». Нет, то, что испытывал Эрен, нельзя описать столь примитивно. Он хотел забраться Леви под кожу, впиться пальцами в грудную клетку и, пробираясь ими через древо вен, вытащить наружу сокращающееся сердце, а потом держать в ладони, чувствуя его жар и трепыхания. Он хотел вывернуть капрала наизнанку, чтобы тот обнажил душу, и это страстное желание пугало. Йегер сделал шаг назад и замотал головой, будто говоря себя, что ни о чем таком на самом деле не мечтает. Леви вопрошающе вскинул брови, которые мгновение спустя образовали хмурую складку над переносицей. — Я… — выдохнул Эрен, не замечая, как лихорадочно бегает его взгляд по коридору. Смелости ему было не занимать, только вот когда правда оборачивалась хорошим исходом? Он мог бы выдать что-то вроде «это ошибка» или «Вам показалось, у меня нет никаких претензий», но почему-то Йегер не мог оставить все как есть. Ему нужно было сделать что-нибудь импульсивное, из ряда вон выходящее, в общем — переломить ситуацию. Поэтому, глядя на детское, но от этого не менее строгое лицо, он сказал: — Я хочу ударить тебя. Признание, да еще в такой фамильярной манере, едва слетев с уст, обрушилось как снег на голову. Глаза Эрена расширились — от ужаса. Ему тут же захотелось взять слова назад, но было поздно. Осознав, что и кому он ляпнул, Йегер приготовился к тому, что ударят как раз его. Не просто ударят... изобьют до полусмерти, причем похлеще, чем это было на суде. Но Леви его удивил. Тихо хмыкнув, будто поражаясь наглости, он продолжил все также спокойно стоять у стены, глядя на подчиненного отрешенным взглядом. Не то чтобы Эрен был первым, кто ему говорил такое. И все же это бесило. — Раздражаешь, — заключил Леви и, выдержав недолгую паузу, добавил: — Приходи в полночь в подземелье, там и поговорим. — Хорошо, капитан, — кивнул Эрен, явно растеряв свою решимость. Окинув собеседника уничижительным взглядом, Аккерман развернулся на каблуках и скрылся в лабиринтах коридора. А Йегер еще несколько минут стоял на месте, слушая стихающий методичный стук его сапог.***
«Болван! Какой же болван! — клял себя Эрен, возвращаясь в столовую. — А-а, он же мне голову оторвет!» — Что он хотел? — тихо спросила Микаса, когда Йегер, добравшись на ватных ногах до стола, сел на место. — Ничего,— отмахнулся тот. Но Аккерман поняла по глазам возлюбленного: произошло что-то ужасное. — Ты выглядишь бледным, — встревоженно добавила она. — Правда? — нервно улыбнулся Эрен и принялся запихивать в себя кашу.***
В час х Эрен топтался у входа в подвал. Леви появился через пару минут со связкой ключей в руках. Под мышкой он нес свернутую в несколько раз плеть и тонкую деревянную палку. Заметив эти странные орудия, Йегер сглотнул. — Зачем мы здесь? — взволнованно спросил он. Скрипнув ключом, Аккерман толкнул дверь, пропуская подчиненного вперед, и сказал: — Разве не ты хотел меня ударить? Ситуация понятней не стала, и то, что Леви запер дверь с внутренней стороны, лишь усилило тревогу. Спускаясь по ступенькам, Эрен видел, как тяжело нависает над ним тень капитана. Внутри стоял запах сырости. Их шаги эхом отражались о каменные стены, на которых трепетали факелы. Впереди, по правую сторону, тянулся ряд пустующих тюремных камер, навевая воспоминания о их первом знакомстве. Они шли в безмолвии, пока не уперлись в тупик. Не оглядываясь назад, Йегер готовился к худшим сценариям. «Неужели мои слова настолько его разозлили? Он даже не спросил у меня о причинах...» — удивился Эрен. Немного повозившись с поиском нужного ключа, Леви отворил клетку и прошел внутрь. С потолка у стены свисали цепи с железными наручами. Слева стояла кровать. Рядом с ней — металлический стул, на котором лежала стопка свежего постельного белья. Живот Эрена скрутился в спираль, а по спине пробежал холодок. «Приехали», — заключил он, без надежды на быструю смерть. Леви положил взятые с собой подручные инструменты на кровать и обернулся к Эрену. — Зачем это? — спросил Йегер, опасливо покосившись на то место. — В отличие от твоих, мои раны не заживают за минуту, — расслабленно заметил капрал. Его глаза опасно сверкали из-под падающих на ровный лоб прядей. — Или ты собрался обойтись одним ударом? — Я не понимаю... — пробормотал Эрен. — Капитан Леви, вы правда позволите мне ударить вас? Даже не узнав причину? — Должно быть, она веская, — пришел к выводу Леви, чей голос не выражал ни капли сомнений в этом. — Иначе ты бы не стал так поступать, верно? Я верю тебе, — сказал он, хлопнув Эрена по плечу. А потом, вскинув в ожидании брови, сделал шаг назад и прошептал: «Бей». Лицо Йегера залило краской, а тело будто цепями сковало. Он не то что ударить, он от стыда даже с места двинуться не мог. Его привел в ту комнату собственный эгоизм и странные чувства к Леви, природу которых он не мог разобрать. — Простите меня, капитан, — прошептал Эрен, понурив голову. — У меня нет никакой веской причины. Я хотел сделать это, чтобы вас спровоцировать. — Спровоцировать меня? Зачем? — удивился Аккерман, взявшись ладонью за кованый наруч. Впервые с начала разговора он стал выглядеть заинтересованным. «Зачем?» — повторил про себя Эрен вопрос, на который и сам не знал ответа. В тот миг, стоя перед капралом, он чувствовал себя полным болваном. — Что-то в вас не дает мне покоя, — признался Йегер и тут же прикусил язык. Блеск его лихорадочно расширенных зрачков, казалось, можно было заметить даже в полутьме. Но больше Эрена выдавало тяжелое дыхание. — О-о, — мягко протянул Леви с едва различимой насмешкой в голосе. Слова Йегера неожиданно многое объяснили. Поведение его подчиненного и прежде казалось странным: взгляды, полные восхищения, стремление произвести впечатление и выслужиться, в том числе на уровне банальной уборки. Так себя обычно вели с Леви девушки, мужская же половина его товарищей ограничивалась сдержанным уважением. «У него ко мне чувства», — проскользнула мысль. Нет, Леви не знал наверняка, и все же чутье говорило, что дело обстоит именно так. В таких ситуациях Аккерман любил как-нибудь резко пошутить, но в тот момент почему-то сдержался, и вместо этого спросил: — Скажи, Эрен, ты все еще хочешь ударить меня? Йегер дал себя мгновение подумать. Конечно, у вопроса могло быть двойное дно, а у неправильного ответа — болезненные последствия. — Да, — выдохнул к некоторому облегчения капрала его подопечный. По большому счету Леви было плевать на желания Эрена, просто так совпало, что парень предложил именно то, что ему было нужно. «Вот и славно», — подумал Леви, потянувшись к пуговицам на манжетах, а после начал с воротника расстегивать рубашку. — Что вы делаете? — воскликнул Эрен, впившись в Аккермана стеклянными глазами. — Подумай своей непутевой головой, — фыркнул Леви. — Эй, бестолочь, не стой столбом, — он кивнул на кровать, — выбери что-нибудь. Пока Леви разделывался с верхним слоем, красный как рак Эрен разглядывал принесенные капитаном «подручные средства». Плеть была явно для скота: тугая, увесистая, сделанная из сыромятной кожи, метра два в длину, с гибкой ручкой и кисточкой на конце. В палке же не было ничего особенного, за исключением того, что она была идеально гладкой. — С палкой проще управляться, — услышал Йегер из-за спины. Обернувшись, он старался смотреть куда угодно, только не на обнаженный торс Леви. Впрочем, это не мешало ему отметить, что мышцы у того весьма крепкие. — А что нравится вам? — Нравится? — удивился Леви. — Да ладно вам, капитан. Вы ведь не отругали меня и позвали сюда не из желания мне угодить. — Вижу ты обзавелся неожиданным талантом выводить меня из себя, — заметил Аккерман, но все же ответил на вопрос: — Кнут мне больше по душе. «Выходит раньше он это уже с кем-то делал», — заключил Эрен со смешанными чувствами на душе. — Никогда бы не подумал, что вам нравится подобное... — сказал он, глядя как его капитан взялся руками за кандалы и замер. — Считаешь меня психом? — Я думаю, все мы здесь по-своему ненормальные, — ответил Эрен, обводя взглядом испещренную шрамами спину Леви. Он посмотрел на свои дрожащие руки, а затем вновь перед собой, и поймал себя на мысли, что происходящее кажется ему сном. То, что капитан раскрыл ему свой секрет, было чрезмерно интимным. — Насколько далеко я могу зайти? — Тебе решать, сопляк. — Тогда... могу я заковать ваши руки? — осторожно спросил Эрен, чувствуя, как по телу расползается жар. Леви, казалось, перестал дышать. Все его инстинкты протестующе завопили. Позволить себя обездвижить — значит оказаться беззащитным в критической ситуации, в том числе подвергнуть опасности других. Дичайше неразумно. Не говоря уже о том, что опасности его может подвергнуть и сам Эрен. Но затем капрал сделал вдох. Они находились далеко внутри стен. Беды ничего не предвещало. А Йегер... он не посмеет продолжать, если капитан прикажет ему остановиться. В этом уж Аккерман был уверен. «Если даже в такой ситуации я не могу отпустить контроль, тогда зачем все это?» — решил он. — Можешь. — Вытащив из кармана ключи, Леви отдал их своему подопечному. — Оставь их на видном месте. — Да, — воодушевленно кивнул Эрен, пока его сердце выпрыгивало из груди. Отыскав на кольце нужный ключ, он, непозволительно близко придвинувшись к капитану, застегнул сначала один наруч, а потом и другой. И отступил. Открывшаяся картина принесла ему необыкновенное удовлетворение. Леви прикрыл глаза, а Эрен позволил себе несколько секунд полюбоваться сильными мышцами его спины. Взяв в руки кнут, он замахнулся и нанес первый неловкий удар, пожалуй, слишком легкий. Сделав еще шаг назад, подстраиваясь под длину плети, Эрен ударил сильнее. Как и в первый раз, Аккерман даже не вздрогнул. Еще дюжина взмахов рукой понадобилась на то, чтобы наконец почувствовать себя более-менее уверенно. Все больше налегая на плеть, Эрен отмечал, как красиво начинает алеть позолоченная светом факелов кожа капитана. — Ритм слишком хаотичный, — раздраженно буркнул Леви. Йегер тут же попытался исправиться и, сделав несколько выпадов, спросил: — Лучше? — Да, но бей сильнее, — указал капрал. — Я не хрупкая девица — не рассыплюсь. «Ах вот как!» — возмутился про себя Эрен. Заведя руку за спину, он вложил в удар почти всю силу, за что мгновенно был вознагражден томным вздохом. — Ха!... — сорвалось с сухих губ Леви, которые он тут же облизал. Плечо обожгло, будто порезом, а боль, наконец, стала сладко растекаться по телу. — Еще! — возбужденно скомандовал он и тут же услышал разрезающий воздух свист. — Да, так хорошо, — добавил он одурманенным голосом, будто Эрен вовсе не бил его, а ласкал. Яркая реакция капитана завела Эрена с пол-оборота. К его удивлению и стыду член в форменных брюках сладко дернулся, а щеки запылали пуще прежнего. И он продолжил, целиком сконцентрировавшись на процессе. Потому что сиплые вздохи капрала и то, как он отклонялся назад, подставляясь под удар, того стоили. Каждый взмах руки сопровождался громким хлопком кисточки. Поджарое и закаленное боями тело методично покрывалось красными полосками. Сердце Леви бешено забилось. Правильный темп позволил ему ровно подстроить дыхание, и вскоре Аккерман почувствовал, как боль начинает затягивать его в трясину удовольствия, а тело — ослабевать. Рука Йегера ходила как заведенная, но в какой-то момент он понял, что ему мало. — Я хочу слышать ваши крики, — сбито признался Эрен, и, будто в подтверждение своим словам, ударил во всю мощь, оставив на лопатке капитана багрово-фиолетовый след. И Леви вскрикнул. Он почувствовал, что прилетело сильнее, чем в предыдущие разы. Но ему было уже все равно: его болевой порог вырос настолько, что удар даже такой силы не мог выбить его из состояния распространяющегося по телу блаженства. — Еще, — неожиданно трезво приказал Леви, и у Эрена не оставалось другого выбора, кроме как подчиниться. В ответ Аккерман тихо застонал. Его тело было полностью расслабленно, несмотря на чрезвычайно громкие хлопки плети, в разуме — пустота, а на сердце — полный покой. На лопатках вспыхнул очередной алый рубец. Эрен, не сбавляя силы, вновь ударил по тому же месту. Рука стала двигаться сама, ведомая потребностью доставить его капитану максимум боли и удовольствия. Заведясь, мучитель Леви стал более жестоким. Он бил свою жертву еще и еще, пока тот в исступлении не перешел на крик. На рассеченной коже проступили капли крови. Аккерман дернулся в цепях. По щекам потекли слезы. "Что-же, — подумал Леви. — Такой исход даже лучше". Боль ради наслаждения — это хорошо, но ему этого всегда было мало. Ему нужно было страдать, ему нужно было хоть как-то себя наказывать — за ошибки и упущенные возможности, которые другим стоили жизней. Поймав еще один удар, он шумно втянул ноздрями воздух. Перед глазами невольно пронеслись лица погибших товарищей, друзей, с которыми он больше никогда не заговорит, их макабрические танцы с титанами, их ужас, последние секунды агонии и холодные искривленные тела. Леви вспомнил голод и трущобы, Изабель и Фарланда. По щекам заструились горячие слезы. А Эрен уже не мог остановиться. Он будто находился в состоянии транса, слыша лишь шум пульса в ушах, монотонные удары плети о дрожащее тело и песню из приглушенных полустонов-полукриков. Воздух накалился до предела. Он бил беспорядочно, попадая по рукам, бокам и подмышкам. Пока могли двигаться руки, пока дыхание окончательно не сбилось, а рубашка не промокла насквозь от пота. А затем Аккерман шмыгнул носом, заставив сердце Эрена болезненно сжаться. — Не останавливайся, — велел капрал дрожащим голосом. Йегер не остановился. Он не мог, при всем понимании, что он всего лишь инструмент, а не главный актер на сцене, что это Аккерман ведет его, а не наоборот. Эрен продолжал до тех пор, пока Леви неожиданно не забился в конвульсиях. Со стоящим перед глазами туманом и запредельной дозой адреналина в крови, Йегер шокировано наблюдал его странный танец. А опомнившись, запаниковал. Отбросив плеть в сторону, он, не придумав ничего лучше, подступил к капитану вплотную и успокаивающе обнял его со спины, поддерживая повисшее на цепях тело. Леви дрожал еще несколько минут. Его вспотевшая кожа пылала жаром, грудь медленно вздымалась и глубоко опускалась вниз. Волосы капитана пахли травами, и Эрен позволил себе с наслаждением окунуться в их запах. Он и сам дрожал и пьянел, плохо осознавая, что вообще происходило в последние полчаса. Но кое с чем ему удалось разобраться. В те минуты, когда он стоял, обвив руки вокруг крепкого торса капитана, Эрен ощутил страстное желание коснуться губами золотистых плеч, зарыться носом в гладкие волосы, отсыпать лицо Леви ласковыми поцелуями, собирая с кожи соленые слезы (конечно, он не посмел совершить подобную дерзость). Он захотел Леви всего, каждую его часть. И он хотел отдать тому все, что у него было. Вот тогда Эрен понял: он влюбился. Не просто влюбился, но ещё и в человека своего же пола, отчего шансы на взаимность стремились к нулю. С такими мыслями, приведя дыхание в норму, Эрен вернулся в реальность, сообразив, что Леви нужно снимать с цепей. — Можешь стоять на ногах? — тихо, почти интимно спросил Йегер. Услышав в ответ ровное "да", он добавил: — Хорошо, я сейчас. Спешно оглядевшись, Эрен попытался заставить мозг начать думать. Оставив капитана одного, он первым делом застелил поверх кровати простынь, зная, что Леви побрезговал бы лечь на голый матрац. Затем, взяв ключи, принялся освобождать того из плена металла, поддерживая за спину. Аккерман едва ли не рухнул к нему в руки. Подхватив своего капитана за торс, Йегер осторожно довел его до кровати и уложил в постель. А затем, после секунды колебаний, стянул с Леви обувь. Позволив умиротворенному и удовлетворенному Аккерману устроиться, как ему удобно, сам Эрен сел у того в ногах, прислонившись к обжигающе холодной стене. — Нестандартные у вас способы расслабляться, — заметил Йегер после нескольких минут молчания. Едва ли ему удастся забыть то, что происходило между ними в последние полчаса, и это Эрену еще предстояло тщательно обдумать. — О да, — равнодушно хмыкнул Леви, чье лицо было прикрыто локтем. — Я не думаю, что ты рассказал бы, но все же попрошу тебя никому не говорить о том, что здесь произошло. — Вы правы, я не рассказал бы. Будьте спокойны, капитан, это останется между нами.