Treasure (Сокровище)

      Полёт проходил в штатном режиме, за последние несколько недель не происходило ровным счетом ничего необычного, если конечно не брать во внимание тот факт, что Ивэйн и Лань Ванцзи сияли словно начищенные монеты, хотя определить довольство по безэмоциональному лицу Ванцзи мог только его брат, его вторая половинка и капитан. Да и перешептывания, что у заместителя капитана и начальника службы безопасности всё серьёзно. В остальном все гладко и без проблем.       Однако Вень Сюй был уверен, что не может быть всё так хорошо. Просто не может, он не был махровым пессимистом, но нутром чуял, что впереди их ждут неприятности как у тех космонавтов из фильма, которые на незнакомой планете решили пройтись без скафандров, за что и поплатились. Им на пути встречались системы с разными планетами и они были довольно перспективны в плане будущих разработок и добычи полезных ископаемых, но на все это у них просто не было ни времени, ни ресурсов. Так что карта галактики обновлялась, а Чэнь Цин создавала всё новые и новые проекты будущих колоний.       Больше всего Вень Сюю нравились ночные смены. Ему всегда нравилось одиночество, он был интровертом, хотя в его семье это не приветствовалось, он должен был быть наследником, правителем, тем, за кем должны были пойти армии и армады, но Вэнь Сюй не был лидером, он не был полководцем, он просто хотел простой жизни, просто быть счастливым и для этого он предал доверие отца, покинул часть, стал дезертиром и примкнул к побочной ветви семьи. На самом деле он малодушно надеялся, что Вень Цин не пощадит его. Да, она была доктором, но доктора бывают разные. Сейчас он был рад, что его троюродная тётушка оказалась человеком чести. — Я вот вам кофе принесла, — перед ним оказалась кружка с кофе, — не такой вкусный как получается у Чжихая, но вот. — Спасибо, Ками. — Иногда я хочу чтобы мы никогда не возвращались обратно. — Через некоторое время произнесла женщина. — Неужели дома всё так плохо? — Спустя столько времени я думаю, у меня теперь новый дом, — пожала плечами Ками. — Хм, не вы одна. — Тихо согласился Вэнь Сюй, попивая горьковатый кофе.

***

      На борту царило умиротворение и «мир, дружба, жвачка», как выразился Вэнь Сюй. Однако, как это обычно и бывает, ничто не может быть настолько радужным, как кажется. Люди существа социальные и чтобы чувствовать себя комфортно им обязательно нужно общение, взаимодействие и общие интересы. Бич всей человеческой расы — слухи. Слухи правят миром и они же являются причинами распрей. Первый слух о нежелании капитана будить детей прошелся по техническим палубам, дескать, капитан вот очень сильно против, что даже накричал на свою сестру. Потом к этой истории добавили доктора Вэнь, поскольку это она надоумила капитана, что это очень негативно скажется на работе экипажа, но! Есть пресловутое «но», по тем же слухам, капитан разрешил своей сестре вывести из анабиоза сына. Домыслы крутились и передавались из уст в уста словно люди позабыли, что на дворе 24 век и они имеют в наличии достаточно более совершенных способов узнать интересующую их информацию. Но как выразилась Ло Син Ха — «это культурный феномен». — Почему ей можно, а нам нельзя? — Такой вопрос задал второй офицер капитану напрямую, когда увидел его в доках. — Можно «что»? — уточнил Вэй Ин, моментально получая информацию об офицере. И на это офицер вывали всё своё возмущение.       Сестра капитана, узнав об инциденте поспешила в доки, где чётко, деликатно объяснила, что даже являясь сестрой капитана она не воспользовалась привилегиями и не просила капитана разбудить своего ребенка. Этот случай подтолкнул необщительного Мин Лэя незвзначай провести опрос кто как себя чувствует, кто о чём мечтает и кто чего хочет. Ло Сюин была с ним рядом, тихо напевая под нос не то колыбельные, не то успокаивающие мантры. — И это показывает, что эмоциональная напряженность на борту растёт. — Подвел итог Ханьгуан-цзюнь, выводя на экран диаграмму. — Чем больше стресса, тем больше и ошибок, агрессии и тем велика вероятность, что экипаж, некоторая его часть, может скатиться в депрессию. — Нам нужен психолог. — Подвела итог Вэнь Цин, просматривая информацию по экипажу. — Он у нас есть, — хмыкнул Лань Чжань. — Он есть, но он тоже в зоне риска, — парировала доктор Вень. — Необходим тот, кто эмоционально не заинтересован. — И кто же это? — устало потер переносицу капитан, — тут на кого не укажи, все эмоционально заинтересованы. А Ло Сюин? — Нет, её привлекать к этому не нужно, она и так считывает довольно много негатива в последнее время, нагружать Сюин ещё и этим не самая лучшая идея. Да и ты сам, — отложила планшет Вень Цин, — когда в последний раз спал. — Сего… — 47 часов 31 минуту 16 секунд назад. — Перебил капитана Лань Чжань. — Ты серьезно? — возмутился капитан. — Продуктивно работать ты можешь достаточно долго при учёте нормального сна и нормального питания. Если с питанием все более менее приемлемо, то со сном — нет. Снотворные ты пить отказываешься, а все мои слова игнорируешь. Что меня не радует. Так что имей в виду, если я скажу это ещё и Яньли… — пригрозил аватар. — Ты меня шантажируешь? — Да. Именно это я и делаю. — Он прав, — поддержала Лань Чжаня Вэнь Цин. — Вы сговорились против меня. — В твоих словах есть крупица истины, — кивнула доктор Вэнь, — так что вот, — она поставила на стол бутылёк, — только травы и легкое успокаивающее. Должно помочь, если нет, то… — Ты свяжешь меня и накачаешь снотворным. — Скривился Вэй Ин. — Это не я сказала, — пожурила его доктор. — И нужно придумать, что делать с этим, — она указала на диаграмму сплошь в красных показателях.       Спать после этого капитан хоть и стал лучше, но фраза прозвучавшая от Вэнь Цин по поводу Ло Сюин его немного напрягла. Всё же девушка была не просто человеком, а довольно сильным эмпатом. Хотя наука до сих пор относила эмпатов к категории сильно впечатлительных людей очень одаренных харизмой. Но так или иначе телепатов в их мире официально не было. Что там творили в военных лабораториях никому ничего не известно. Поэтому к неудовольствию близких людей, Вэй Ин снова погрузился в работу, попутно изучив всю доступную информацию о Ло Сюин. Вплоть до хода экспериментов, которые над ней проводили, чтобы получить «новый виток эволюции». Лань Чжань хоть и не поддерживал самоистязание своего капитана, но разделил с ним беспокойство по поводу психоэмоционального состояния девушки. Она хоть и неконфликтная, но кто знает, что произойдет доведи её кто до бешенства. Несколько суток без сна на энергетиках и капитан закончил свою работу. ***       Комната релаксаций. Такую идею выдвинул Мин Лэй находясь в гостях у Чень Цин и Чжихая. На вопрос чего он хочет увидеть сам, юноша ответил, что хочет покататься на роликах. Ло Сюин про ролики знала только то, что они существуют. Она сидела рядом и раскрашивала раскраску. С некоторых пор на её висках появилось довольно оригинальное украшение. Новое инновационное изобретение капитана. Назвал он их довольно скучно — блокаторы. «Блокаторы» которые приглушают телепатические способности Ло Сюин, а также снижают и эмпатию до допустимого для девушки минимума. Потребовалось еще три дня калибровки, поскольку Ло Сюин сама скатилась едва ли не до панической атаки. Полная блокировка способностей буквально сводила ее с ума. Благо этот эксперимент никому не навредил не считая саму Ло Сюин и кошмары мед. персонала. Собственно Мин Лэй и разработал концепцию виртуальной комнаты, а дальше дело техники и желания экипажа. За опросы взялся тоже он и по прошествии недели на стол капитану легли отчеты о желаниях команды. Даже самые бредовые, по типу «быть похороненным» были учтены. Не сразу, но комната релаксаций дала свои плоды и эмоциональный фон команды поднимался до приемлемого уровня. В этой же комнате проводились и киносеансы, все же база данных на корабле была огромной.       Самым необычным был опыт трансляции сериала, который вышел на экраны аж двести с лишним лет назад. Сюжет данной ленты пусть прост и банален, но сама история и персонажи довольно быстро захватили внимание экипажа. Каждая серия транслировалась два раза для разных смен. Было любопытно наблюдать за людьми в такой расслабленной атмосфере и удивляться как экипаж переживает за отношения экранных героев больше, чем за свои. — Ну, давай! — грозно шипела Син Ха, набирая больше поп-корна. — Целуй! — вторила подчиненная Вэнь Цин. — Да сколько можно?       На экране тем временем происходила весьма романтичная сцена признаний двух влюбленных под полной лунной в антураже древних пагод и гор затянутых в туманные облака. — Целуй, целуй! — Оо, как так? — разочарованно возмущались зрители. — Это уже пятнадцатая серия, а они до сих пор за ручки держатся! — Вот скажи мне кто, что Син Ха будет жаждать, чтобы сосались двое парней, я бы не поверил, — хрустя шоколадкой, доверительно сказал Вень Сюй. — Они все этого жаждут, — усмехнулся Чжихай, — да и признай, ты тоже хочешь, чтобы они поцеловались. — Махнул в сторону экрана парень. — Не отрицаю, только вот я хочу быть на месте этого демона, ты посмотри какой он милашка, а этот все думает-размышляет. Чего тут думать? Чжихай рассмеялся. — Так, эй, потише! — шикнула Син Ха. — Прости, — одними губами сказал Вэнь Сюй и послал девушке воздушный поцелуй. А потом заржал, стоило ему увидеть как Син Ха скривилась. Для атмосферности Faith Marie — Nobody (Kingdom Hearts tribute)       И пару раз в неделю экипаж собирался на площадке, чтобы покататься на роликах, интерьер комнаты менялся подстраиваясь под визуализацию маленького портового городка откуда родом был Мин Лэй. Лань Чжань тихим вечером подсел к парню на смотровой площадке и уточнил, что именно он хочет в комнате релаксаций, раз опрашивали всех, то нужно и желание самого Мин Лэя. Юноша минут пять обдумывал свой ответ, а после как можно более точно описал Лань Чжаню местность в которой вырос, пусть он и жаждал оттуда сбежать, но именно это место — ролледром — было тем место, где он чувствовал себя свободным. Особенно в тот момент, когда на море был штиль, а солнце вальяжно закатывалось за горизонт, окрашивая море в розовато-фиолетовые оттенки и в наушниках, настолько древних, что были едва ли не старше самого паренька звучали песни минувших лет. — Это было последнее лето, когда я видел своего друга живым. В моих воспоминаниях он остался вечно молодым. — Произнёс Мин Лэй, пока Лань Чжань искал в базах данных прибрежный Бэйхэ.       Курортный район в котором Мин Лэю не посчастливилось родиться по праву считался одним из райских мест на Земле, но из-за чиновников, ворующих из местного бюджета, курорт смыло из-за разрушившейся дамбы. Новости маленькой планеты прошли мимо большого мира поскольку были проблемы поважнее, но после этого от райского уголка не осталось практически ничего, только полусгнившие строения и некролог в несколько строк в новостных сводках. В тот ужасный день Мин Лэя в городе не было, но там были все его друзья и знакомые, именно те, кто помогали оставаться на плаву. Проблемы в семье были у всех, и дети как могли, в силу знаний и способностей старались помочь друг другу. Звучали даже жуткие слова, остаться одним без родителей и попасть в систему. Но даже если остаться сиротой всё могло быть ещё хуже. И Мин Лэй знал не понаслышке. Он был в системе, пусть не долго, всего пару лет, пока родители выясняли отношения и мать приняла решение, что ей пора заняться своей карьерой, оставив сына на бывшего мужа. Мужчину это не радовало, и он не забывал об этом каждый день напоминать сыну, обвиняя его во всех смертных грехах. В какой-то момент мальчик не выдержал и едко высказался, что нехрен было трахаться без резинки. Отец тогда впервые его ударил. Через какое-то время это стало почти привычным, настолько, что боль телесная перестала иметь какое-то значение, хуже было, что его криках о помощи никто не слышал. Не хотел. Самое ужасное — помогали с этим не взрослые, а сами дети. Такие же дети, с аналогичными проблемами, которые в большинстве случаев не могли вытащить себя, что уж говорить о других. Мыс на котором он впервые встретил будущих друзей называли романтично - Гора расставшихся, что было придумано для привлечения туристов. Придуманная легенда гласила, что здесь юноша сбросился с обрыва, когда узнал, что его любимая погибла, да только вот правда оказалась куда прозаичнее — это был утёс самоубийц, но зачем это знать туристам?       Бэйхэ считался довольно прибыльным местом, но не для местных, всю выручку от туристов забирали себе владельцы острова и жителям едва хватало средств для того, чтобы свести концы с концами и многие шли на этот мыс из безысходности. Так и дети, потерянные и никому не нужные думали, что они тут никому не нужны, ни родным, ни друзьям, даже себе. Мин Лэй думал, что и он в какой-то момент окажется поглощённый бурным приливом, что с силой врезается в гору. В первый и единственный раз его вытащил единственный друг, старше его на пару лет, сказавший, что у них жизнь одна и что такое будет не всегда, что всё станет лучше. Ли Цзину хотелось верить, хотелось, что его слова были правдой, чтобы они стали реальностью. — Если со мной что-то случится, никто и не вспомнит обо мне, — произнёс как-то Ли Цзин. — Неправда, я буду помнить, — запротестовал Мин Лэй. — Я буду! Веришь мне? — Верю. Пошли кататься?       И они катались до самой ночи, тогда с моря подул ветер, растрепавший волосы и растянутые футболки, и они были такими счастливыми, такими свободными, такими не одинокими.       Это момент въелся в память Мин Лэй так ярко, словно это происходило прошлой ночью, они вмести с Ли Цзинем сидели на том самом утёсе, пили горячий чай и кутались в старый плед, смотрели на звезды и мечтали, что дальше будет обязательно лучше.       На следующий день Мин Лэй со школьной группой поехал в заповедник, а уже к обеду взмыленная и плачущая учительница, попросила их собраться всем вместе. На голоэкране позади ее спины по новостями транслировали как огромная волна смывает прибрежные постройки в море. От новости о пропаже отца он не почувствовал ничего, от приезда матери тоже, а вот от незнания, что случилось с другом хотелось лезть на стены. Бригады спасателей спасли немногих и Ли Цзиня в их числе не было. — Я не помню его лица, — тихо произнёс Мин Лэй. — Помню, что он любил булочки с вишней и чай с шиповником, помню как он собирал кораблики из всего, что попадалось под руку, а лица не помню. Не помню запаха. Словно бы это и не со мной всё было. Словно там был не я…       Об этом разговоре знал Лань Чжань, капитан и сам Мин Лэй, а члены экипажа и подумать не могли, что этот роллердром со ржавеющими ограждениями с лавками с облупившейся краской одно единственное напоминание об утраченном детстве. Для других это место словно нечто нереальное и умиротворяющее. Лань Чжань пытался найти фотографию Ли Цзиня после, но даже он не смог найти то чего не было даже в базе. Вероятнее всего мальчика даже при рождении не стали регистрировать.       Ло Сюин не стала ничего спрашивать, она лишь была рядом, прекрасно чувствуя, что в этом самом месте Мин Лэй отпускает свое прошлое и застарелое чувство вины, что он жив и что забыл.