***
— Ум-м, а м-может, не стоит, господин Мицуруги. Девушка-воин прижала щит посильнее к груди. Она любила своего командира, как слуга любит своего господина. И готова была умереть за него! Но нападать на целый город — разве не это форменное безрассудство? — Не переживай, Мила-чан, — герой откинул непослушную золотистую прядь и уверенно посмотрел на воина. — Пока я стою, вы в безопасности. Я защищу вас от любой угрозы! «Такой сильный, и такой дурак, — тяжело вздохнув, подумала девушка. — Разве не для того существуют воины, чтобы защищать своего командира». Мила опередила Мицураги на пару шагов, готовясь принять своим щитом атаку возможного врага. Вскоре из разведки вернулась воровка. Выпрыгнув из стелса, она мгновенно подлезла под руку командира. — Га-аспадин Мицуруги, а я была права! — пропела воровка. — Я точно указала координаты, и скоро мы увидим ворота города. Там стоит пара стражей, но они ничто для такого великого воина, как господин Мицуру-уги-и! «Дурында, — в мыслях вспыхнула Мила. — Ты хоть иногда умеешь быть серьезной? Разве не из-за тебя мы попали в такую опасную ситуацию? Разве не из-за тебя господин рискует свой жизнью?» — Д-да, ты просто молодец, — похвалил воровку Мицуруги. Девушка замурлыкала, словно кошка, и посмотрела влюбленными глаза на героя. Мужчина сравнился цветом лица с помидором. — Нам стоит торопиться, — решила прекратить этот разговор Мила. — Скоро рассвет. Разве не в волчий час лучше всего нападать, пока враг сонный и наиболее уязвимый? — Ты слишком серьезная, — отмахнулась воровка. — Мила права. Нужно напасть до того, как воины гарнизона проснутся, — согласился с девушкой Мицуриги. — Пф, да с чего вы решили, что там есть гарнизон. Это город, а не крепость! Нам достаточно сказать, что пришел Великий Герой, господин Мицуруги Кёя, и они там все в штаны наделают! Даже драться не придется! — Великий… герой, — тихо повторил Мицуриги. — Поспешим, у нас есть дело. Воровка вприпрыжку ринулась вперед, довольная собой. Мицуруги шел задумчивый, катая на языке фразу «Великий Герой». С каждой секундой она нравилась ему все больше и больше, затрагивая глубинные струны юношеской души. Там, на Земле, он не мог даже и мечтать о том, что его будут так называть. Что кто-то будет ТАК смотреть на него. Это чувство, сродни наркотику, терпкое, сладкое. Желанное. «Это нормально, — думал он. — Я был призван в этот мир. Избран богиней! Великая Аква-сама не могла ошибаться. Я был выбран не случайно. Я тот, кто нужен этому миру. Я Великий Герой?» И лишь Мила хмурила брови под шлемом. Ей не нравилось, что ее господин становится безрассудным. «Разве не с гордыни начинается падение? — думала она».***
Стена, окружающая город, была непримечательная. Серая, в предрассветных сумерках, она сливалась с небом и землей. Тяжелые каменные ворота выглядели так, словно их давно не открывали. Возле небольшой калитки, на странной каменной глыбе с ручкой, сидел сгорбленный стражник. Его доспехи и одежда были на пару десятков размеров больше и висели, словно на вешалке. Из-под шлема, закрывающего все лицо, торчала рыжая борода. Воровка фыркнула, рассматривая привратника, и презрительно произнесла: — Эй, ты, открывай ворота! Мы соизволили посетить этот город! — Без документов проход закрыт, — проворчал хриплым голосом стражник. — Шли бы вы, здесь не рады непрошеным гостям. — Думай, с кем говоришь, перед тобой… — воровка явно оскорбилась, но Мицуруги положил ей руку на плечо. — Уважаемый страж, меня зовут Мицуруги Кёя. Я прославленный герой Бельзерга. Прошу вас впустить нас в город, мы хотели бы поговорить с его главой. — Герой Кёя? А не тот ли ты Кёя, который владеет легендарным мечом? — страж приподнял свой шлем, пристально взглянув на команду желтыми глазами с вытянутыми звериными зрачками. Мицуруги моментально напрягся, схватившись за рукоять меча. — Кажется, господин Зигфрид говорил о тебе. Да, точно. Он сказал, что был бы не против провести пару экспериментов над тобой. Его тело с треском начало изменяться. Оно увеличилось почти втрое. Мускулы налились объемом и силой, заполняя некогда весящую одежду. На руках появился мохнатый покров и черные вытянутые когти. Борода превратилась в шерсть. Перед героями предстал оборотень в доспехах, с оскаленной звериной мордой. Подхватив скамейку, на которой он сидел, как огромную каменную дубину, страж без замаха обрушил ее на Кёю. Герой ударил в ответ. Проклятый клинок прошел сквозь камень, словно раскаленный нож сквозь масло. На землю упала, еще держащая обломок, рука. А за ней последовала и лохматая голова. Мицураги бил беспощадно. — Нападение на город! Нападение на город! — мерзким голосом заорала встроенная в ворота каменная голова. Какие-то твари, лишь отдаленно похожие на людей, пришли в движении на вершине стены. Мицуруги смахнул кровь с клинка и с лёгким азартом в голосе произнес: — Никого не жалейте. Здесь нет людей, только монстры. Ворота пали, разрубленные парой взмахов проклятого клинка. Мечник побежал вперед в авангарде, Мила прикрывала спину, а вор ушла в стелс. В городе их уже встречали. Создания, порожденные странным гением Зигфрида, имели самую замысловатую внешность. Лишние конечности, чешуя вместо кожи, рога и копыта, когти и клыки. Часть тварей трансформировалась прямо на глазах у героя. Кея принял удар топора быкоголового гиганта на меч. Одним движением он отвел оружие противника и рубанул по открытому торсу. Сила в руках, даруемая клинком, позволяла игнорировать такие вещи как кости, мускулы и чешуя. На одного монстра у героя уходил ровно один удар. Крепкая броня защищала тело от когтей и зубов. Дорогие зелья — от усталости. Молниеносные рефлексы и поддержка команды позволяли выпутаться из любой ситуации. С противниками, игнорирующими физический урон справлялась вор, с ног до головы обвешанная склянками с ядом, кислотой и напалмом. Они наступали неумолимой волной, сметая на своем пути все, что проявляло хоть малейшую агрессию. Продвигаясь вперед по единственной в городе улице, команда подходила к центральному зданию, на широкой площадке перед которым их встретила последняя группа защитников. Но и те не смогли оказать сопротивление команде Героя. Однако, для Кёи это был не простой бой. С каждой каплей пролитой крови, с каждым поверженным противником, мысли героя все больше путались. Дыхание становилось тяжелее и прерывистее, а вскоре из горла послышался рык. Зрение обострилось. Мечник замечал мельчайшие детали, но не мог сосредоточиться на картине в целом. И казалось, что рукоять меча слегка покусывает ладонь героя, ненасытно требуя еще и еще на этом кровавом пиршестве. — Осторожно, еще не все монстры мертвы! — воровка вставила кинжалы в ножны и снова достала их, обновляя яд на лезвии. Этот звук был оглушительно громок. — Мастер, с вами все в порядке? На нас больше никто не нападает. Есть пара секунд, чтобы передохнуть. Разве это не идеальное время для того, чтобы принять пару зелий и проверить себя на травмы, прежде чем мы пойдем дальше? — слова Милы, стоящей рядом, казались Кёи далекими и приглушенными. Но в то же время, доходили до самых глубин его души. Словно прохладный бальзам, они текли по венам к мозгу мечника. Неожиданно сам для себя, он понял, как сильно болит его голова. Понял, что почти не чувствует пальцев, сжимающих клинок. Понял, что не помнит последние несколько секунд. А может минут? Прикладывая титанические усилия, он заставил свою руку расслабиться. — Да. Дай мне воды, — герой не узнал свой голос. Хриплый. Сухой. Злой. Мила подала ему флягу. Она с тревогой смотрела на кулак Кёи, сжимающий проклятый клинок. Его оплели красные светящиеся прожилки, исходящие из рукояти. Воительница и раньше замечала, что ее мастер меняется в бою. Каким яростным он становится, безжалостным, а порой и жестоким. Но не придавала этому особого значения. «Разве не лучше ловить кураж во время боя, чем впасть в ступор и замереть на месте? — думала она раньше. И теперь корила себя, мысленно обещая Кёи не бросить его и помочь». Сам мечник уже оклемался и украдкой осматривал местность. Город был похож на те, что показывали в фильмах про ковбоев. Вдоль широкой каменной улицы стояли невысокие домики в два-три этажа. Верхние, очевидно, были жилыми, а на нижних располагались различные организации, вроде магазинов и баров. Замыкало улицу белое мраморное здание. Рядом был водоем, в центре которого стояла паукообразная металлическая конструкция. Она шумно и бесперебойно качала воду. По всему городу росли цветы и кусты. Общий вид мог бы быть невероятно милым и красивым. Если бы не разорванные тела и брызги крови повсюду. Это зрелище удручало и угнетало. В фильмах и аниме, которые смотрел Кея, обычно не показывали такого. Но настоящий страх в сердце Героя вызывало нечто иное. Не все жители города выступили против их команды. Некоторые, в основном женщины и дети, не хотели драться. Они испуганно прятались за дверьми, за занавешенными окнами, и со слезами на глазах смотрели на резню. Кея понял, что среди убитых его рукой, наверняка, были отцы и братья. С ужасом осознал, что в один момент он принес горя больше, чем иные войны. Он отвернулся. Сердце бывшего старшеклассника с трудом выдерживало настоящее лицо войны. В уме он пытался найти оправдания своим поступкам. Думал, что если бы не он, то эти монстры могли напасть на город новичков, уничтожить его. Кёя понимал, что занимается самооправданием. Понимал, что все можно было сделать иначе, поговорить, договориться, на крайний случай, просто покалечить, а не убивать, в конце концов. «Это не я, — подумал он. — Это все мой меч». В один миг подарок богини перестал казаться таким прекрасным. Из белого знамени его победоносного марша против Повелителя Демонов, он превратился в вестника горя и несчастий. Ведь недаром его называют «Проклятый клинок Грам». В душе Кёи зарождался страх к собственному оружию. — Ах, наш мастер столь силен! Никакие горести нам нипочём! Зигфрида мы вмиг разобьём, и с победою вернёмся домой, — воровка напевала, словно бы не замечая всего ужаса вокруг. Мицуруги почувствовал омерзение к ней. Ее сладкие речи больше не казались такими приятными. «Но она права, — подумал он. — Мы пришли сюда из-за ящика Пандоры. Если его открыть, то весь мир будет в опасности. Я не могу сейчас отступить». И как бы мечнику не хотелось убежать и спрятаться, он скомандовал «вперёд» и вошёл в холл центрального здания. Внутри команду встретили вычурные колонны, множество цветов и картин. На высоком потолке висела изящная стеклянная люстра с электрическими лампами. А в противоположной от входа стене располагался лифт. Кёя напрягся. Он впервые увидел современные, не свойственные этому миру, технологии. Весь Бельзерг представлял собой классическое магическое средневековье, об электричестве здесь слышали только как о грозе или магии, либо не слышали вовсе. Динамик на потолке треснул и выдал слегка измененный голос: — И надо было устраивать весь этот беспорядок? — Твои монстры первые напали на нас! — огрызнулась Мила. — Что за бред! Этот милый песик на воротах даже мухи не обидит! — Покажись! Только трус будет говорить через камень дальней связи! — Камень… — со вздохом повторил голос из динамиков. — Но хоть ты, герой, благословленный богиней, понимаешь, как мы общаемся? — Я узнаю эти технологии, — ответил Кёя. — Вопрос в том, откуда они у тебя? — А ответ, — звякнул лифт и открылись двери, — ты узнаешь, когда спустишься. Пожалуйста, дорогие гости, примите мое приглашение. Динамики замолчали, и Кёя тяжело вздохнул. — Это гребанная ловушка, — меч в руке вновь запульсировал, и герой еле сдержался, чтобы не выбросить его. Лифт двигался вниз отвратительно медленно. Играла ужасная музыка. Кёя отвечал на банальные вопросы: что это такое и как работает. И постоянно одергивал воровку, которая так и норовила нажать какую-нибудь кнопку. Внизу их ждал ярко освещенный длинный коридор. Тяжелая металлическая дверь на противоположном конце открылась, и их встретил невысокий черноволосый мужчина. Карие узкие глаза из-под вычурных золотых очков смотрели на героя с насмешкой. Идеально белый лабораторный халат был застегнут на все пуговицы, а на поясе висел черно-красный хлыст. — Веркамо! — он раскинул руки, приветствуя их на отвратительном английском языке. — Скорее, проходите в мою вотчину! Как вам мой город? Скажите, я отстроил прекрасное место! — Мы… — Кёя не знал, как реагировать на такое приветствие. — Ты расстроился, что перебил кучу моих детишек? Не переживай! Это все расходники, их заменить не проблема! — Что, да как ты… — Тц-тц-тц, — пожурил ученый пальцем. — Не стоит в гостях упрекать хозяина! Это невежливо. Как и придти без приглашения и даже не представиться! Впрочем, вы настолько знамениты, что в представлении не нуждаетесь. В отличии от скромного меня. Ученый поклонился. А после, встав в пафосную позу гордо произнес: — Меня зовут Зенма Рэон! И так же, как и ты, я был избран богиней! — Рэон? Как собачку*? — удивился Кёя. Ученый покраснел. Он с ненавистью посмотрел на героя. — Рэон, значит лев! Я гордый и величественный! — выкрикнул он. — Разве лев не выглядит как милый шерстяной шарик? — заметила Мила, имевшая смутное представление об этом животном. Ученого перекосило, но успокоился он довольно быстро. — В любом случае, зовите меня Зигфрид. Местные тупые монстры не смогли запомнить мое прекрасное имя, поэтому зовут меня так. Можете и вы. А теперь, прошу за мной, — он развернулся пошел вглубь лаборатории. — Я отвечу на все ваши вопросы, обещаю! Но сначала, небольшая экскурсия по моему скромному жилищу! Зигфрид был разговорчивым. Болтал много и обо всем, что видел. Вываливал тонны ненужной информации о каждой комнате, через которую проходил. У Мицуруги периодически возникало острое желание выхватить клинок и порубить ученого. Зигфрид показывал лаборатории, в которых выращивал и содержал монстров. Было видно, что он наслаждался своим монологом. Обе компаньонки не проронили ни звука. Даже вечно веселая воровка пришибленно молчала, скрывая свой шок. Экскурсия закончилась в центральной лаборатории. Ярко освещенное круглое помещение словно вытащили из фантастического фильма с инопланетными кораблями. Хай-тек столы с мигающими мониторами и разноцветными кнопками стояли по всему периметру вдоль стен. За некоторыми из них сидели вросшие в стулья гибкие существа, с множеством щупалец вместо рук, и постоянно на что-то нажимали. В центре лаборатории стояла высокая стеклянная капсула, наполненная мутной зеленой жидкостью. В ее глубине можно было смутно разглядеть очертания человека. — А это — мой шедевр! — с фанатичным блеском в глазах продолжал рассказывать Зигфрид. — Проект, над которым я работаю уже так давно! — Это все просто прекрасно, — нетерпеливо произнёс Кёя. Постоянное напряжение в ожидании опасности порядком действовало на нервы. — Но ты обещал ответы. — Да-да! Я даже знаю твой первый вопрос! Зигфрид, скажите, почему такой великолепный избранный и гений, как Вы, создает монстров, которых должен уничтожать? Все очень просто! Я, немножко, не на вашей стороне, — Зигфрид весело рассмеялся. Кёя высвободил меч из ножен, ожидая нападения. Ученый погрозил пальцем: — Невежливо, как невежливо! — он щелкнул кнутом. Кёя в растерянности посмотрел на свою руку. Его проклятый клинок исчез и появился в руках у Зигфрида. — Ненавижу! — весь гостеприимный вид хозяина лаборатории словно испарился. — Ненавижу, когда меня не слушают! Я обладаю высочайшим интеллектом! Я Умнейший! Вы, приземленные идиоты, даже близко не понимаете весь полет моего Гения! Покрасневший как вареный рак, ученый кричал, выплевывая слова вместе с брызгами слюны. Взмахнув проклятым клинком, он создал волну воздуха и разрубил одного из тентаклевых созданий. Другие монстры этого даже не заметили. Отдышавшись, Зигфрид продолжил чуть более спокойным голосом: — Тупые идиоты! Вы все, абсолютнейшие дебилы. Думаете, что в мангу попали? Ха, да таких избранных как ты, у богов миллионы! Мы — всего лишь пешки. Богам пофиг на судьбы обычных смертных. Мы — всего лишь развлечение для них. Они вырывают нас из нашего мира, и отправляют сюда, чтобы насмехаться, словно это какое-то телешоу. О, с каким бы удовольствием я пожал шею этой никчемной богиньке, что смеялась над моей смертью. Она назвала меня бесполезным, Меня! — Как ты смеешь, — сжал кулаки Кёя. — Аква-сама… — Не произносить это имя в моем храме науки! Кёя был бессилен без своего меча. Доспехи, ранее почти неощутимые, давили на плечи все сильнее. Зигфрид продолжал: — Я умный. Я заранее узнал, сколько, таких как я, она уже отправила в этот мир. Эта дура даже не считала. Тысяча, может две, вот что она сказала! И представь, каждый из них брал какую-то способность, или артефакт. А знаешь, что становится этими артефактами? О, это очень интересно, поверь мне. Ты ведь знаешь, что никто, кроме хозяина артефакта, не может им пользоваться. Когда избранные умирают, артефакты превращаются в простое, но очень качественное оружие. Порой они оказываются в коллекции какого-нибудь богача. Кто-бы не захотел владеть золотым щитом бога, а? И тогда я понял, зачем выбирать что-то одно, если можно взять всё! — Не может быть, — Кёя отшатнулся от собственной догадки. — Да, я выбрал уникальную способность использовать любой артефакт! Эти очки на моих глазах дают мне абсолютную реакцию и память! Возможность видеть сокрытое. Халат не только обеспечивает защиту стального доспеха и может самовосстанавливаться, но и обрекает все мои эксперименты на тотальный успех. А этот хлыст может ударить и захватить что угодно! Я бы мог вырвать сердце из твоей груди, если бы захотел. Цени мою доброту. Зигфрид мерзко усмехнулся: — А кстати, догадайся, у кого самая большая коллекция божественных артефактов? От чьих рук, такие герои как ты, погибают пачками? — Повелитель демонов. — Бинго! Конгречурейшино! Ты не такой тупой, хоть по твоему мечу и не скажешь! Но как же отобрать коллекцию у тысячелетнего ужаса целого мира? Решение этой простой задачи мой гениальный ум нашел в мгновение ока. Я составил хитроумный план: я войду в его армию на правах генерала. Но сперва, докажу и так очевидную свою полезность! Я создам для него идеального слугу! Бессмертного, послушного только ему, всесильного монстра, который выполнит абсолютно любой приказ. Мой шедевр. — И все это, — хмуро сказал Кёя. — Все эти зверства и издевательства над живыми только ради могущества? — Зверства? Издевательства?! Это не я только что вырезал целый город! Я созидатель! Половину монстров я создал из грибов и растений. И разве ты правда мог подумать, что такой гений, как я, будет гоняться за банальным могуществом? Наивный. Мои планы гораздо грандиозней! Видишь ли, каждый легендарный артефакт несет в себе частичку божественной энергии. Собирая и поглощая эту энергию, я сам смогу вознестись на небеса! И тогда у меня состоится личный диалог с этой дурой, но уже на равных условиях. — И для этого тебе нужен Ящик Пандоры? — Ну да, — пожал он плечами. — А ещё, ящик должен быть пуст. — Ты хоть понимаешь, какой опасности подвергнешь этот мир? — Да мне-то что? Я здесь жить не буду. Да и ты тоже скоро отправишься на перерождение. Или ты думал, что я рассказывал тебе все это, чтобы потом просто отпустить? — Даже если я умру, твой план не преуспеет. Я не первый, кто узнал о твоей тайной лаборатории. Скоро здесь будет достаточно сил королевства, чтобы уничтожить тебя, сколько бы ты не собрал артефактов, жалкий вор. Зигфрид отмахнулся: — Уже поздно. Шкатулка у меня, артефакт работает на полную мощь. Буквально пара часов, и шедевр пробудится, — ученый с нежностью провел рукой по стеклянной капсуле. — Она уже почти впитала в себя беды этого мира. Зигфрид указал пальцем на вершину капсулы. Там стояла приоткрытая шкатулка, из которой изливалась черная дымка. Она смешивалась с содержимым капсулы, и та становилась темнее с каждой минутой. — Что же, пусть ты и отобрал мое оружие, не думай, что я сдамся без боя. — Кёя достал кинжал из-за пояса и с обреченной уверенностью приказал. — Мила, Синестра, готовьтесь. Воин мгновенно встала в боевую стойку. Воровка же немного сомневалась. И Зигфрид это заметил. Он поправил очки, создав непроницаемые белые блики на стеклах, и заговорил приторно сладким голосом: — Ах, прекрасные дамы. Ваши утонченные черты похожи на цветы лилии в лунном свете. Мила с омерзением скривилась. Синестра же продолжила сомневаться. — В этом жестоком мире, среди тупых монстров, так сложно найти человека, который сможет поддержать диалог. Я так соскучился по живому общению. А ведь я уже сейчас могущественнее некоторых государств. Пафосно заведя челку за ухо, он вытянул руку в направлении вора: — Присоединитесь ко мне, и я вознесу вас на вершину этого мира. Воровка сделала пару шагов в сторону ученого: — Я думаю… — Синестра! Стой! Разве мы не поклялись нашему мастеру в верности! — Не надо, Мила, — остановил ее Кёя. Его голос был обреченным. — Синестра все правильно делает. Вы не должны жертвовать собой ради меня. Ведь это я поклялся защищать вас. С ним я не справлюсь. Никак. Тебе тоже стоит согласиться. Так вы будете в безопасности. — Нет! Никогда, — Мила со слезами на глазах отвергла слова Кёи. — Я ни за что не оставлю вас, и дело не только в клятве! — Дура, — перебила ее Синестра. — Разве не видно, что будущее за Зигфридом-сама?! Воровка решительно подошла к ученому. Кёя опустил глаза и отвернулся. Мила с шоком смотрела на воровку. И не только она. Зигфрид тоже не мог поверить, что действительно убедил симпатичную девушку. — А ведь та сучка в школе говорила, что ни одна девушка, никогда в жизни, не скажет мне да. Ха. Ха-ха-ха, — он дико рассмеялся. — Выкуси! — Ах, Зигфрид-сама, вы такой Великий. Я о таких даже в сказках не читала, — запела воровка, проводя пальцем по руке ученого. Тот покраснел и замер. — Наверняка, для такого как вы, будет совсем не трудно удовлетворить, ах, мои желания, — Синестра горячо выдохнула. Ученый расплылся в блаженной улыбке. — Я так давно мечтала о хлысте, чтобы наказывать своих противников. Представьте, как я буду выглядеть с ним! — Да, ты права, — загорелся ученый. — Как только попадем в город, я сразу же куплю тебе самый шипастый кнут! — Но ведь он все равно будет хуже вашего! Я хочу его! — Ты… не сможешь им пользоваться… Синестра надула губы и невзначай соединила локти, подчеркивая грудь. — Но я хочу самый лучший! — О таком я и мечтать не мог! — Зигфрид рассмеялся и снял с пояса хлыст. — Держи! И как только хлыст оказался в руках воровки, та бросилась к Кёи: — Мастер, держите… — она не успела. Свистнул клинок. Синестра упала на пол, разбрызгивая кровь из отрубленной ноги. Кёя хотел броситься к воющей воровке, но Зигфрид прижал клинок к спине девушки: — Не двигайся, герой, — лицо ученого было перекошено, и изо рта шла пена. Его радужка глаз почернела, а красные нити из рукояти клинка расползлись сразу до локтя. — Я! Я умнейший человек! Неужели ты правда думала, что сможешь обмануть меня! МЕНЯ! Таким дешевым трюком! Вы все — лживые сучки! Я уже выучил этот урок, и дважды на те же грабли не наступлю! Зигфрид замахнулся мечом…