Сквозь сотни непрожитых лет

Снились друзья и знакомые площади, Чашки, пижамы, машины и лошади. Дворники, доктор, пожарный и скорая, Крики, носилки, одежда вся порвана.

      Утро выдалось нервным. Пришлось-таки взять выходной в кофейне, но легче от этого не стало, потому что вместо работы Леви поехал в клинику. Эрвин, которому явно стоит чуть меньше общаться с четырёхглазой, настоятельно порекомендовал сдать пару анализов и сходить на консультацию к врачу. Леви понимал, что в его ситуации такими советами пренебрегать не стоит, и мысленно от души поблагодарил Эрвина, сразу после этого вслух послав его самого сдать пару анализов у психиатра. Но всё же послушался и записался к специалисту. А в назначенный день, едва выйдя из дома, сразу пожалел об этом.       Мороз на улице стоял невыносимый: пальцы даже в перчатках начали неметь уже через пару минут, в течении которых Леви ждал такси, а широкий шарф не защищал от холодного ветра, который будто специально швырял снежные хлопья точно в лицо. Переживать такие погодные условия не пришлось бы, если бы он не решил позавчера вечером оставить в автосервисе свою Тойоту Хайлюкс с так необходимым сейчас климат-контролем. Оставалось лишь проклинать неуклюжего водителя со стоянки супермаркета, который неделю назад, пытаясь припарковаться, поцарапал крыло Тойоты.       Словно подводя черту под списком причин быть на взводе этим утром, раздался звонок от Ханджи.  — Эрвин сказал, ты взял выходной, — без предисловий выдала она, стоило Леви нащупать смартфон в кармане пуховика и ответить.  — Не вы ли с ним настаивали, что мне нужно отдохнуть? — цыкнув языком, отозвался он, и вместе с раздражённым вздохом изо рта вырвалось облачко пара.  — Он сказал, что ты поехал в больницу, — не обращая внимания на его явное нежелание говорить об этом, продолжала Ханджи.  — Вот трепло, — закатив глаза, ответил Леви и мысленно обматерил Смита.       Ханджи не знала о его настоящей половой принадлежности. Да никто, кроме Эрвина, не знал, и Леви предпочёл бы, чтобы это оставалось так. Но у природы были свои планы на этот счёт, и с его планами они не совпадали.  — Зачем, Аккерман?  — Приболел.  — Кончай заливать, ты, даже если при смерти будешь, к врачу не пойдёшь! — Зоэ, по всей видимости, выходила из себя, не получая развёрнутого ответа на поставленный вопрос.  — Конечно, не пойду, я же буду при смерти! Сама меня повезёшь, — язвительно отозвался Леви и краем глаза заметил подъехавшее такси.  — Леви, я серьёзно, — раздался усталый голос подруги из динамика, и Аккерман отчётливо представил, как она снимает очки, массируя переносицу большим и указательным пальцем.  — Да успокойся, просто сдам кое-какие анализы, истеричка, — заверил Леви, садясь на заднее пассажирское сидение, и, сбросив вызов, назвал водителю адрес клиники доктора Йегера.       Грузный бородач с минуту искал нужный маршрут в навигаторе, а затем наконец нажал на газ, выезжая на дорогу. В салоне побитой жизнью Хонды удушливо пахло индийскими специями и табаком, но хотя бы было тепло, а водитель не лез с разговорами. Пожалуй, если бы Леви имел привычку писать отзывы, он поставил бы ему три звезды из пяти.       Неприятное начало дня частично сгладилось, когда такси скрылось со стоянки у клиники, а свежий ветер избавил от въевшегося запаха специй. Современное здание клиники располагалось на окраине города, и окружали его не многоэтажные строения из бетона и стали, а лесопарковая зона и редкие коттеджи. Леви сам жил в похожем районе, предпочитая уединение шумным соседям из однотипных квартир-коробок, но дорога от его дома до клиники заняла чуть меньше часа, и он искренне надеялся, что о ней хорошо отзываются не только из-за красивого пейзажа.       По средам занятия в университете начинались после обеда, а работы в лаборатории не было, но на этот раз вместо того, чтобы выспаться, Эрен поднялся в то же время, в которое обычно вставал ко второй паре, потому что отец, собираясь на работу, оставил на кухонном столе контейнер с перекусом и позвонил ему с просьбой привезти его в клинику.       Съев пару тостов с жареными яйцами на завтрак, Эрен влез в толстый свитер и первые попавшиеся на глаза штаны камуфляжной расцветки. Кровать убирать не стал, рассчитывая ещё немного вздремнуть по возвращении домой.       Секретарь Григория Йегера, несмотря на её профессиональную сдержанность и строгие костюмы, всегда улыбалась и кивала в знак приветствия, заметив у дверей приёмной Эрена, который отца на работе видел чаще, чем дома.  — Доброе утро, Мишель, — бодро поздоровался Эрен, уверенно шагнув в светлое помещение с белым кожаным диваном для ожидающих, на котором им с Микасой пару раз доводилось спать в детстве, когда отец, за неимением других вариантов, брал их с собой на работу.       Он бросил вопросительный взгляд на закрытую дверь кабинета, на что Мишель сказала:  — Он один, можешь зайти.       Эрен с улыбкой кивнул ей и скрылся за дверью.       Григорий сидел во главе длинного стола для совещаний, изучая папку документов примерно семилетней давности.  — Спасибо, Эрен, — кивнул он, когда парень поставил контейнер на другой конец стола, не отходя далеко от двери.       Гриша закрыл папку, подняв усталый взгляд на сына, и в ответ на его вопросительный взгляд произнёс:  — Присядь, пожалуйста.       Эрен удивился, но послушно уселся на один из стульев.  — Что-то случилось? — напряжённо спросил он, не выдержав изучающего взгляда отца.       Так он обычно смотрел на тяжёлобольных в своём отделении.  — Я понимаю, что уделяю слишком много времени работе, забывая о тебе и Микасе, — начал Гриша с тяжёлым вздохом. В его глазах при этом мелькнула тень сожаления. — Но ты мог бы рассказать мне о том, что встретил свою истинную пару.       Эрена такое заявление несколько ошарашило, и он, удивлённо вскинув брови, спросил:  — Как ты узнал?  — Твой запах изменился. От тебя несёт уверенностью ещё сильнее, чем обычно. Так сильно, что даже я чувствую, и иных причин такой перемены не вижу, — объяснил Гриша, внимательно глядя на сына, и по выражению лица Эрена понял, что попал в точку. — Я правда рад за тебя, но тебе придётся научиться самоконтролю, потому что встреча с истинной парой повлияла на твоё чутьё. Теперь феромоны омег влияют на тебя так же, как и на других альф.       В этот момент Эрен был искренне благодарен отцу за то, что он не стал расспрашивать о его паре, потому что сердце сбивалось с ритма, заходясь в волнительной дрожи, при одном только воспоминании о ментоловом запахе, отголоски которого, словно въевшись в кожу, всюду сопровождали его последние пару дней.  — Я понял, приму к сведению, — с лёгким кивком произнёс он. — Теперь могу идти?  — Иди, конечно. Сегодня постараюсь успеть домой к ужину.  — Было бы неплохо, — вздохнул Эрен, поднимаясь со стула, и, пожелав отцу приятного дня, вышел из кабинета, тут же чуть не столкнувшись с заведующим хирургического отделения, явно спешившим о чём-то сообщить главному врачу.       На ходу поздоровавшись с Эреном, мужчина прытко нырнул за дверь кабинета, и младший Йегер, попрощавшись с сосредоточенно печатавшей что-то Мишель, вышел из приёмной.       Уже на выходе из клиники, столкнувшись со знакомой медсестрой у автомата с кофе, Эрен не заметил, как они разговорились. Бессмысленная болтовня об учёбе, работе и планах на выходные действительно затянула его, но на середине рассказа о недавнем случае в терапевтическом отделении он вдруг перестал её слушать, словно что-то вырвало его из реальности. В следующую секунду стало понятно, что именно.       Снова этот запах. Пробирающий до мурашек ментол с кислыми нотами грейпфрута и чем-то совсем неуловимым, что так отчаянно хотелось почувствовать. Мир словно выворачивался наизнанку при каждом новом вдохе, а зверь внутри вскинул голову, протяжно завывая и требуя выпустить его на свободу.       «Что там говорил отец? Пожалуй, самое время учиться себя контролировать», — подумал Эрен, но всё же, не сдержавшись, оглянулся в поисках обладателя этого запаха.       Невысокая фигурка в чёрном пуховике бросилась в глаза сразу же, необъяснимо выделяясь чем-то на фоне снующих по коридору людей в одежде таких же не выделяющихся цветов. Будто почувствовав его взгляд, Леви поднял голову, отрываясь от экрана телефона, и выгнул бровь в немом вопросе.  — Твой знакомый? — проследив за взглядом Эрена, заинтересованно спросила болтливая медсестра.       Эрен, находясь в состоянии, близком к нирване, вздрогнул от неожиданности: её голос ворвался в сознание звоном молота, бьющегося о наковальню.  — Да, — коротко ответил он, не отводя взгляд от Леви. — Извини, я отойду.  — Да без проблем, мне всё равно пора возвращаться на пост, — улыбнулась девушка и махнула рукой уже сорвавшемуся с места Эрену. — Рада была поболтать!       Специалисты клиники полностью оправдывали её репутацию, и даже после тщательного осмотра в тех местах, в которых он сам себя стеснялся рассматривать, Леви, пусть и чувствовал себя несколько униженным, всё же не пожалел, что приехал именно сюда. Но, покончив с анализами и консультациями, он столкнулся с неприятной неожиданностью: уехать отсюда будет куда сложнее. Свободных такси поблизости не было по причине удалённости клиники от центра города, а как тут обстоят дела с общественным транспортом, Леви не имел ни малейшего понятия.       У выхода из клиники он, тщательно всё обдумав и решив, что трястись в метро или маршрутке ему в любом случае не хочется, уже собрался вызвать такси, которое пришлось бы ждать около получаса, но тело вдруг охватил озноб. Дышать стало тяжело, и Леви чуть оттянул шарф, облизывая вмиг пересохшие губы, а перед глазами на секунду потемнело. Состояние стремительно приближалось к предобморочному, и Леви это определённо не нравилось. Но пары мгновений хватило, чтобы понять, что от предобморочного оно отличается: под солнечным сплетением что-то натянулось и взволнованно затрепетало.       Леви шумно втянул носом воздух, и тут же широко распахнул глаза от яркого запаха, раскалённым железом заполнившего лёгкие. Сердце лихорадочно заколотилось, и в попытке успокоиться он сделал ещё пару глубоких вдохов. Странно, но от обволакивающего елового запаха действительно стало легче; он словно был опасным вирусом и вместе с тем вакциной против него.       «Неужели он?..» — едва успел подумать Леви, поднимая взгляд, и тут же получил ответ на свой вопрос, столкнувшись со знакомыми оленьими глазами, в которых сейчас видел отражение собственных чувств. Оставалось лишь надеяться, что самообладание не подвело его на этот раз, и его эмоции нельзя прочитать так же легко, как он сейчас прочитал всё во взгляде Эрена.       Первым порывом, когда Леви увидел, как Эрен решительно зашагал к нему через коридор, было сделать вид, что он его не заметил, и спрятаться в туалете, но гордость не позволила сдавать позиции перед чересчур уверенным в себе сопляком, да и омега внутри упрямо не хотел уходить, привлечённый запахом альфы. На секунду Леви захотелось вернуться на пару дней назад, когда дышать носом он не мог вообще.  — Доброго дня, Леви, не ожидал встретить вас здесь, — вежливо поздоровался Эрен, едва сдерживая улыбку, в ответ на что он лишь снисходительно хмыкнул, стараясь не принюхиваться к альфе.  — А ты сам тут как оказался? — спросил Леви и, скользнув взглядом по экрану мобильника, раздражённо цыкнул: ближайшая свободная машина была примерно в сорока минутах езды отсюда.  — Ну, вообще-то это клиника моего отца, так что я часто здесь бываю, потому что он проводит на работе больше времени, чем дома, — отозвался Эрен и прикусил губу, раздражённый собственным многословием, но остановиться не смог. — Я, на самом деле, хотел спросить, не заняты ли вы сегодня, потому что если нет, то…  — Короче, — резко бросил Леви, всё ещё безуспешно пытаясь найти на карте свободную машину поблизости.       Эрен вздрогнул от металлических ноток в его голосе и, сделав глубокий вдох, совершенно перестав соображать от запаха Леви, в котором всё отчётливее ощущался грейпфрут, на одном дыхании выпалил:  — Мы могли бы сходить куда-нибудь вместе?       Аккерман, снова подняв взгляд на застывшего в ожидании ответа Эрена, лишь усмехнулся. Конечно, он не мог не почувствовать, что они истинные, но вместо того, чтобы поговорить об этом, так неуклюже звал его на свидание. Такое поведение альфы непременно умилило бы его, если бы Леви в принципе умел умиляться.  — Сегодня вряд ли, мне бы сейчас до дома как-то добраться, но я могу подумать, если оставишь свой номер, — ответил он, понимая, что из-за одной общей знакомой избегать Эрена у него точно не выйдет.  — Могу подвезти, если хотите, — улыбнулся Эрен, чуть расслабившись после такого ответа.  — На себе? — скептически хмыкнул Леви.  — Я серьёзно, — по-детски насупившись, обиженно буркнул Эрен, и Леви едва не улыбнулся такой реакции.  — Что ж, кажется, других вариантов у меня нет, — равнодушно бросил он, и Йегер просиял от радости.       На парковке у клиники было много дорогих автомобилей, но даже на их фоне спорткар Эрена выделялся. С трудом верилось, что лаборант, работающий на полставки, заработал на эту машину честными путями.  — Не думал, что в лаборатории очкастой так много платят, — не удержался от усмешки Леви, когда Эрен сел в водительское сиденье.  — Подарок от отца на совершеннолетие. В своё оправдание скажу, что у сестры такая же, — хмыкнул он в ответ, поворачивая ключ в замке зажигания.       Мотор мягко загудел, набирая обороты, и спорткар плавно тронулся с места, выезжая с парковки.       Только сейчас, почувствовав, как под кожей взрываются фейерверки, искрами рассыпая по телу волны мурашек, Леви осознал, насколько опрометчиво было добровольно запирать себя в замкнутом пространстве один на один с Эреном. И если себя в руках он всегда держал отлично, то в выдержке пацана такой же уверенности не было.  — Так ты решил пойти в медицинский из-за работы отца? — чтобы хоть как-то отвлечься, спросил Леви, повернувшись к окну.  — Отчасти, наверное, да. В детстве мне правда было интересно разглядывать картинки в его медицинских справочниках. В школе я понял, что всё это не только увлекательно, но и очень сложно, но интерес от этого не пропал, так что после окончания школы у меня не было сомнений в том, что хочу связать свою жизнь с медициной.       По одному столь подробному ответу и тому, как дрожащие пальцы нервно постукивают по рулю, было понятно: Эрен на взводе. Но чем дольше Леви был рядом с ним, тем легче становилось сдерживать взбесившегося зверя внутри, постепенно привыкая к его запаху, всё отчетливее ощущая удивительно гармоничное переплетение ментола с грейпфрутом и сладкие ноты чего-то, что казалось смутно знакомым и ощущалось, как слово, которое не можешь вспомнить, но оно вертится на языке и не даёт покоя.  — Можно спросить?.. — неуверенно начал Эрен, скользнув взглядом по изящному профилю Леви, и нервно сглотнул.  — Валяй.  — Как давно вы знакомы с Ханджи?       Такого вопроса Леви не ожидал, как не ожидал и того, что ему понадобится пару секунд, чтобы подумать над ответом. Ханджи он знал так давно, что казалось, будто она всю жизнь была рядом, как и Эрвин, но на самом деле…       До начала урока оставалось около трёх минут, когда на стол с грохотом опустилась женская сумка, вынуждая Леви поднять вопросительный взгляд на улыбающуюся от уха до уха одноклассницу, беспардонно рухнувшую на соседний стул.  — Очки протереть забыла? — вскинув бровь, язвительно поинтересовался он.  — Разве здесь занято? — удивлённо оглянувшись, спросила Ханджи.  — А разве я предлагал составить мне компанию? — в тон ей переспросил Леви.       Перешедшая в их класс с недели две назад любимица учителя биологии, которую Леви считал просто поехавшей, осталась невозмутимой и начала готовиться к уроку, по очереди доставая из сумки толстые тетради на пружинах и складывая их в аккуратную стопку на столе.  — Сегодня практическая. Ты всегда сидишь один, а моя соседка заболела, вот я и решила сесть сюда, — просто ответила Ханджи, пожав плечами.       Почему-то проигнорировав добрую половину класса, просящую помощи на лабораторной, она подсела к нелюдимому парню, который всегда выполнял задания на высший балл и в гордом одиночестве. В тот же момент Леви раз и навсегда для себя решил: пытаться понять, что творится у неё в голове — пустая трата времени.       Едва заметно усмехнувшись воспоминанию, Леви коротко ответил:  — Мы знакомы со старшей школы.       Эрен, пусть и не был силён в психологии, на интуитивном уровне понимал, что желанием обсуждать с ним свою биографию Леви не горит, но через минуту напряжённого молчания всё же решился задать следующий вопрос:  — А где вы учились после старшей школы?  — Толком нигде, сразу пошёл в армию, — отозвался Леви с совершенно бесстрастным видом, будто говорил не о себе.  — А потом? — сорвалось с губ Эрена, прежде чем он успел подумать над этим вопросом.  — А потом в военную академию.  — Так вы военный?!       Изумлению Йегера в это мгновение, казалось, не было предела. Представить хрупкого на вид Леви в военной форме на плацу было весьма затруднительно, но, с другой стороны, подобный род деятельности вполне объяснял его суровость и прямолинейность.  — Ну и что ты вылупился? На дорогу смотри, — раздражённо цыкнул Леви, поймав на себе взгляд широко распахнутых оленьих глаз, ставших, казалось, ещё больше от удивления.       Эрен, смущённый собственной реакцией, тут же отвернулся и попытался объясниться:  — Просто… Если вы учились в военной академии, то я не понимаю, почему сейчас работаете в кофейне?  — А не много вопросов задаёшь? — холодно бросил Леви, и у Эрена от этого тона по спине побежали мурашки. Стало ясно, что его лимит вопросов на сегодня исчерпан. — Включи радио, — выдохнул Леви, снова отвернувшись к окну.       Остаток пути до его дома они ехали молча. По случайным образом выбранной Эреном радиостанции крутили хиты восьмидесятых, и знакомый мотив «Дорогой, милой леди» как будто донёсся до Леви из прошлого через два десятилетия, на мгновение даже заставив улыбнуться. Наверное, правду говорят, что к старости становишься сентиментальным.       Что творилось всё это время в голове у Эрена, понять было нетрудно: его запах говорил за него. Невольно принюхавшись, Леви различил в нём не только успокаивающую еловую свежесть, но и приятные нотки древесной смолы, которые постепенно становились всё отчётливее. Эрен нервничал, его внутреннее напряжение росло, а в мыслях наверняка царил хаос, и Леви оставалось лишь надеяться, что подозрительно притихшая омежья сущность в ближайшее время не напомнит о себе.       Вот только то, что он её не чувствовал, ещё не значило, что она притихла. Напротив, феромоны Леви, которые он не мог толком контролировать, стали настоящим испытанием для выдержки Эрена. Казалось, салон машины насквозь пропах ментолом в ту же минуту, как они сели в неё, и даже приоткрытое окно со стороны водительского сидения никак не облегчало ситуацию. Альфа внутри с диким рычанием пытался прогрызть себе путь на свободу, подобно голодному зверю, учуявшему добычу, но последнее, чего сейчас хотел Эрен — оттолкнуть Леви, поддавшись первобытным инстинктам. А потому он стискивал зубы до желваков на высоких скулах и вдыхал через раз, мысленно приказывая себе не отвлекаться от дороги, но всё равно чуть не проехал нужный поворот, когда на фоне грейпфрута и ментола обоняния всего на мгновение коснулась дразнящая сладкая нота.       Просторный коттедж Леви действительно находился почти за чертой города, и Эрену оставалось лишь догадываться, сколько времени уходит, чтобы добраться отсюда до кофейни, расположенной неподалёку от центра. Соседей в окрестностях не было, зато была подъездная дорожка к гаражу и веранда со стеклянными стенами, которые, по всей видимости, были не только на веранде, но и во многих комнатах в доме; а на втором этаже, где, по предположению Эрена, была спальня, имелся длинный балкон.       Вопреки представлениям и ожиданиям Эрена, дом Леви не выглядел, как неприступный замок, окруженный глубоким рвом и каменной крепостью, а внешне казался весьма уютным и, если бы он не знал его хозяина, даже гостеприимным.  — Твой номер, — пояснил Леви, протянув Эрену свой телефон под его изумлённым взглядом, и парень широко улыбнулся, торопливо набирая нужные цифры. — Надеюсь, дорогу домой найдёшь.  — Не сомневайтесь, — хмыкнул в ответ Эрен, возвращая ему телефон, и Леви вышел из машины, смерив альфу снисходительным взглядом на прощанье.       Едва войдя в дом, он позволил себе на пару секунд прислониться спиной ко входной двери и прикрыть глаза, прислушиваясь к лихорадочному биению собственного сердца. Омега внутри тоскливо заскулил, но Леви резко оборвал его, тряхнув головой, словно это могло избавить его от навязчивого запаха, от которого земля уходила из-под ног. Из кармана снятого пуховика послышался звонок телефона, и Леви, мельком взглянув на номер, ответил:  — Да?  — Мистер Аккерман, можете забрать вашу машину. Вас ждать сегодня?  — Да, буду вечером, — выдохнул Леви и тут же сбросил вызов.       Мысленно он пожалел, что с покраской не закончили ещё вчера, но, взглянув на экран телефона, не удержался от усмешки: пацан записал себя как его личного водителя.  — Ханджи? — неуверенно позвал Армин, на ощупь ища выключатель в тёмной прихожей. — У вас дверь открыта, всё в порядке?       Где-то в глубине квартиры скрипнула дверь спальни, и раздался удивлённый голос Ханджи:  — Армин? А ты чего тут?..       Армин наконец нашёл выключатель, и Ханджи зажмурилась от неожиданно яркого света, закрывая лицо концом накинутого на плечи тёмно-зелёного пледа. Гости к ней заходили редко, и лишь Армин знал, по какой причине: все стены в квартире Ханджи были увешаны пугающе реалистичными рисунками, способными любого человека вогнать в состояние тихого ужаса. Среди них были изображения окровавленных тел, погребённых под каменными обломками древних городов; исполинские титаны, пожирающие людей заживо; усеянные трупами узкие улицы и лошади с раскроенными черепами и безобразно переломанными конечностями. Но кроме пробирающих до мурашек сцен на тонкой бумаге были запечатлены удивительные пейзажи: величественный лес гигантских деревьев, небольшой городок и возвышающийся над ним монолит вековой стены, отделяющей город от внешнего мира.       Армина эти рисунки не пугали: по сравнению с настоящими воспоминаниями о прошлой жизни, они казались блёклыми и неправдоподобными.  — Вы позвонили и попросили приехать. Сказали, это срочно, — объяснился он, и Ханджи после этих слов смущённо замялась, отводя взгляд. — У вас снова провалы в памяти? — прямо спросил Армин, бросив свою полосатую шапку с помпоном на полку под зеркалом  — Д-да, возможно… — судорожно вздохнув, ответила Ханджи и провела ладонью по лицу, попутно поправляя съехавшие до самого кончика носа очки.  — Вы пьёте таблетки? — невозмутимо спросил Армин и, не обращая внимания на недовольный вид Ханджи, хорошо знакомым маршрутом проследовал в кухню.  — Ты должен понимать, что они не помогают, — вздохнула Ханджи, устало рухнув на один из стульев, стоящих друг напротив друга у небольшого круглого стола.       За окнами уже было темно, и в стекле отражалась освещённая электрическими лампами кухня. Через прозрачное отражение, приглядевшись, можно было увидеть такие же жёлтые квадраты-окна соседних домов и нависшее над ними безоблачное небо, усыпанное холодным звёздным бисером.       Голова раскалывалась и гудела неимоверно от переполнявших её воспоминаний и образов. Сегодня они не поддавались контролю и ярко вспыхивали в сознании в самые неожиданные моменты, на протяжении всего дня выбивая из колеи. Из-за них Ханджи с утра напугала миловидную старушку в метро своей лихорадочной дрожью; чуть не проехала нужную станцию, пока приходила в себя; выронила чашку петри с лично выведенной культурой бактерий, которая чудом осталась цела, и чуть не полетела вниз с лестницы по пути в кафетерий. К концу рабочего дня Петра всерьёз переживала за её самочувствие, но Ханджи заверила, что всё в порядке.       Армин видел, что всё далеко не в порядке.       За долгие годы научной деятельности Ханджи удалось выяснить, что воспоминания о прошлой жизни могут наследоваться только бетами и омегами, в то время как альфа-гены их блокируют. У Армина и доминантным, и рецессивным были омега-гены, поэтому картина прошлой жизни, которую помнил он, была полнее той, что обрывками помнила Ханджи.       Кроме того, на сознание Армина эти воспоминания не влияли: они появлялись постепенно на протяжении всей жизни, и он как будто жил за двоих.       Но с Ханджи было иначе: она видела свою прошлую жизнь в ночных кошмарах и неожиданных видениях наяву. В детстве они её пугали, а сейчас просто оставляли после себя гулкую пустоту внутри и головную боль.  — Армин, как ты до сих пор с ума не сошёл? — со вздохом спросила Ханджи, переведя взгляд от окна на юного омегу.       Он уже поставил чайник и по-хозяйски копался в шкафу, ища свою любимую чашку. В ответ на вопрос Ханджи Армин неоднозначно повёл плечами.  — Наверное, потому что я счастлив. Моя семья и друзья со мной, и смерть не дышит нам в затылок. Это наш шанс на новую жизнь в новом мире, а всё, что я помню, уже не имеет значения, потому что это больше не моя жизнь.       Ханджи снова отвернулась к окну, обдумывая слова Армина. Звёзды, такие же яркие, как и тысячу лет назад, будто улыбались ей, подбадривая с далёкого небосклона.  — Позвольте дать вам совет, — миролюбиво начал Армин, поставив чашку с ароматным зелёным чаем на стол перед Ханджи, и сел напротив неё. — Не терзайте себя за то, что сделали когда-то. Всем нам приходилось убивать, чтобы выжить, но сейчас мы другие люди. И каждый из нас заслуживает счастья, в том числе и вы. Не зацикливайтесь на том, что помните о прошлой себе, потому что я всё равно помню больше и с уверенностью могу сказать, что вы заслуживаете счастья даже больше, чем я.       Ханджи сглотнула появившийся в горле ком и сделала небольшой глоток чая, обхватив горячую кружку ладонями. Армин беззаботно улыбался, и от этой улыбки почему-то стало легче. Он на самом деле был счастлив.       В лабораторию Ханджи редко заглядывали студенты, но когда такое всё же случалось, она до последнего не выпускала их, посвящая в некоторые свои исследования и рассказывая о самых интересных, на её взгляд, экспериментах. После такого первокурсники обычно не возвращались сюда без острой необходимости, что очень радовало Петру, не любившую, когда в лаборатории находились посторонние. Но Ханджи всегда страсть как хотелось с кем-то поговорить о наболевшем, и Петры с Оруо ей явно было недостаточно.       Так что, когда на пороге показался светловолосый парень с голубыми глазами, Ханджи и к нему хотела пристать со своей обычной программой, но он опередил её, удивлённо распахнув глаза и спросив:  — Ханджи?  — Мы разве встречались? — в свою очередь удивилась она, поправляя очки, и внимательнее присмотрелась к смутившемуся парню.  — Нет, я просто знаком с некоторыми вашими научными работами, — отведя взгляд, выпалил он, и Ханджи тут же расплылась в улыбке. — Быть может, у вас будет время, чтобы поговорить о них со мной?  — Разумеется! — радостно воскликнула Ханжи. — Хоть сейчас. Скажи только, как тебя зовут?  — Армин Арлерт, первый курс, — неуверенно улыбнувшись в ответ, представился парень.       Его имя почему-то показалось ей смутно знакомым.  — А ты всегда был убедителен, — улыбнулась Ханджи и, сделав ещё один глоток вкусного чая, перевела взгляд на окно.       В стекле отражалось её уставшее лицо с перекошенными очками, но сквозь бледное отражение всё так же ярко, как и тысячу лет назад, сиял Сириус.