***
— Иноске! Они здесь! — прокричал Юширо себе за спину, оказавшись в дверях корпуса третьего отряда. Он указывал вперед на Мицури и Обаная, что стояли в самом конце коридора около своих комнат. — И без тебя вижу, Шуширо!!! — ответил Иноске, стрелой ворвавшись внутрь и уже пролетая мимо него, — Эй, челики, вы че, на праздник не собираетесь?! Канроджи оглянулась на Хашибиру, летящего к ним, и медленно перевела зеленые глаза на друга, задавая немой вопрос. Игуро в ответ пожал плечами, посмотрев на буйного второотрядовца, и в непонимании приподнял бровь. — Где Токимока и Кочка? — Иноске взялся руками за колени, наклонившись вперед, и начал активно восстанавливать дыхание, — У Монджиро сегодня днюха… Вас просили пригласить… Ха… ха… Это… За пивко… Мицури выслушала посланца и, задумчиво взявшись за подбородок, стала припоминать, как Юширо обещал пригласить их на день рождения за бутылки пива, раздобытые у Узуя. — Да, точно… — протянула она. «Стоп, а где носит Томиоку и Шинобу?» — Вы пока начинайте без нас, а мы пойдем, поищем остальных, — предложил Обанай, скрестив руки на груди. — Как скажешь, Игорь! — протараторил Иноске и помчался обратно к выходу, попутно хватая за шкирку Юширо, — Вы поторапливайтесь, а то ничего не останется! — и захлопнул дверь пинком. Мицури и Обанай попятились в пол с выражениями лиц «что здесь происходит?» и взглянули друг на друга. Парень все еще раздумывал насчет Шинадзугавы в шкафу. Как он мог оказаться там, если ключ был у Обаная? Значит, шкаф до его прихода в комнату уже кто-то открыл. Но кто, кроме Гию, знал, где находится ключ? Канроджи не сдержалась и тихонько прыснула со смеху: — Ну что, Игорь, идем искать Кочку и Токимоку?***
Шинобу, прикрывая разгоревшиеся щеки рукой, понемногу отошла от удивления и заинтересовалась тем, что же треснуло, когда они приземлились. Она начала догадываться и посмотрела вниз: оказывается, платье разорвало от самого подола почти до пояса. Девушка выпучила глаза: — Гию… — А? — он стал замедляться, чтобы понять, в чем дело. — Кажется, нам знатно влетит от Узуй-сана. Шинобу смотрела вниз, на разорванное платье, так что Томиока проследил за ее взглядом и тоже наткнулся на трещину, совсем остановившись в беге. Снаружи он не показал никаких признаков паники, но его душа уже ушла в пятки. Кочо выпрыгнула из рук Томиоки и присела на корточки, сосредоточенно разглядывая полосу на ткани и уже пытаясь придумать, как и чем ее можно заделать. Гию же замер в недоумении. В голове у обоих проскакивала мысль о порке от блестящего мастера, который сшил сие творение своей блестящей швейной машинкой за блестящие деньги. — Хорошо, что оно сбоку разорвалось. Можно подумать, что фасон такой… — решила прервать тишину Шинобу и неловко улыбнулась, снова выпрямляясь в полный рост, — Теперь нам придется помучиться с поисками иголки и ниток. Слушай, Гию, а нам еще долго здесь ждать? Может быть Мицури и Обанай уже отошли от шока? «Да… Самой бы еще отойти.» — Мне кажется, они еще ходят где-то в коридоре. Нам пока нельзя туда показываться. Нужно подождать, пока уйдут куда-нибудь подальше. «И как я теперь зайду в таком виде обратно… О чем я думал, когда выпрыгивал из окна? Хоть бы одежду с собой взял…» Шинобу понимающе кивнула и замолчала, все еще рассматривая ткань. — Или ты хочешь, чтобы тебя заметили рядом со мной в разорванном костюме горничной? Шинобу, не успев обратно побелеть, внезапно снова вспыхнула и отошла от него подальше, задирая голову и рассматривая верхушки деревьев: — Ч-что за глупый вопрос… Да и почему сразу… Можно подумать, что тебя наряжают для спектакля или чего-нибудь… Гию промолчал. Он присел, оперевшись о ствол сосны, и опустил голову, о чем-то задумавшись. «Почему до меня только сейчас дошло?.. Я же открыл шкаф без ключа. Выходит, его до этого кто-то взломал? Ведь Обанай взял ключ, значит, думал, что шкаф закрыт, и это точно не он… Кто?» Парень прекратил раздумья, решив, что разберётся с этим позже, поднял взгляд и остановил его на Кочо, повернувшейся к нему спиной. Волосы, а точнее передние пряди девушки слабо покачивались от ветра, а тонкие руки были сомкнуты в замок за спиной… Внезапно Томиока проморгался и нахмурил брови, спрашивая самого себя, зачем он на нее засмотрелся. Неожиданно из его уст вырвалось: — К-… Шинобу, — запнулся Гию, — Что, если нам сейчас пробраться в кладовую? Шинобу уже устала считать, сколько неожиданностей за день она перенесла. Медленно обернувшись, девушка уставилась на Томиоку. Он в ответ уставился на нее. «Горничная называет хозяюшку по имени! Что может быть милее?» — Интересненько… — с язвительной улыбкой протянула она, стараясь собрать волю в кулак и не дать румянцу снова захватить ее уже измученные щеки, — В кладовую, говоришь? Кочо стала подходить к другу ближе, бесшумно ступая своими маленькими ножками по траве. Затем она нагнулась и присела рядом, взяв в руку разорванный подол. Гию почувствовал, что дышать стало немного сложнее. Но Шинобу на этом не остановилась. Ей как-то внезапно захотелось сократить расстояние между ними, даже сократить до минимума, и она придвинулась вплотную, касаясь своим плечом до плеча Томиоки. Недавно она сгорала со стыда от того, что ощущала прикосновения его рук на себе, а теперь сама хочет быть к нему все ближе и ближе, снова почувствовать что-то. Ее смущение борется с наглостью. Дыхание Гию и без того сбилось, но после следующего действия Кочо оно сбилось втройне. Лицо девушки уже находилось всего в нескольких сантиметрах от его лица. Она держала ткань от платья. И медленно на ее руку легла другая рука, которая слегка сжала ее. — Ш-Шинобу… Ты что творишь, — вполголоса спросил Томиока, глядя то в ее глаза, то на ее розовые губы, растянутые в улыбке. — Можешь называть меня по имени смелее? — прошептала в ответ она. А сама тянулась все ближе и ближе. Гию зажмурил глаза, и его щеки предательски вспыхнули. В ушах у обоих неожиданно прогремел щелчок камеры. Шинобу резко отстранилась от друга и в панике прижалась спиной к широкому стволу дерева, из-за которого послышался какой-то шелест. Стук сердца был слышен в висках. — Ой… Звук забыл отключить, какая жалость… Шинобу-чан, помоги мне, ты знаешь, как отключить звук? — по голосу было слышно, что человек чуть ли не захлебывается хохотом от восхищения самим собой. Гию замер, лишь его глаза метнулись в сторону, откуда доносился этот ласково-противный шепот. Он выдохнул, прикрыв глаза, а затем задал вопрос куда-то в пространство: — Что ты здесь забыл?.. За этим деревом? — и медленно перевел взгляд на Доуму, который с удивленной физиономией вышел из-за дерева. — Гию, дружок, ты только не сердись, но я просто так развлекаюсь, — он скорчил улыбку, жмурясь, как кот, — И вообще, я по делу. Доума повертел в руках мобильник, нажал куда-то пару раз и развернул экран к Шинобу и Томиоке. — Либо кулон — мой, либо эта фотография оказывается рядом с милым личиком Шинадзугавы-сана. Ах, у меня есть кое-что еще, но это мы оставим на потом. Сначала Кочо смутило выражение «милое личико Шинадзугавы-сана», но как только она рассмотрела изображение на экране, то первое, что ее смутило, показалось, по сравнению с последним, не таким уж и возмутительным. На фотографии был запечатлен момент почти состоявшегося поцелуя одной очень интересной парочки. Девушка застыла, чувствуя, как похолодели руки и погорячела голова. Гию тоже сидел неподвижно: — Завидуешь? — внезапно спросил он, проигнорировав шантаж. Доума хлопнул глазами, но затем расплылся в улыбке и снова запел: — О…Мм… Может быть… Может… — Хочешь, тоже присядь ко мне, — продолжал Томиока, просверливая собеседника взглядом. Шинобу уже была почти в отключке от стольких потрясений. — Ох, а что, мне можно?! — он нерасторопно пошагал к Гию и опустился на корточки перед ним, не снимая с лица улыбки. Томиока пристально смотрел на него, ожидая дальнейших действий, и положил руки себе на колени. Блондин наклонил голову в бок, скользя взглядом по Кочо, и с милой улыбкой убрал прядь за ухо. — Прости, милый, но я хотел бы присесть вот к этой прекрасной да… — Доума не успел договорить, потому что его оглушил внезапный удар в шею, и повалился на землю, закатив глаза. — Тебе бы не мешало поспать, — произнёс Гию, отряхнув руки, — Кочо, идем. Но Шинобу не отвечала. Она ни слова не сказала с тех пор, как появился Доума. Томиока повернулся к девушке, увидев, что она лежит в беспамятстве, и его глаза округлились. — Эй, Кочо, вставай, — он нагнулся и потряс ее за плечо, чувствуя, как паника разгорается внутри все ярче и ярче и потоками ударяет в голову. Парень дотронулся до ее лба, понимая, что температура поднялась. «Вот черт, и что мне делать с этими двумя?! Ее нужно отнести в медпункт… Думай, думай…» Томиока давно не ощущал такой тревоги, как в этот момент. Все его мысли спутались, он не знал, за что браться первым делом. Доума отключился на время, и он в любой момент мог снова проснуться. Шинобу, похоже, переутомилась. Фотография так и не удалена, еще и платье горничной, в котором теперь нужно было вернуться обратно в лагерь. Парень обежал взглядом Доуму, распластавшегося на земле, и поймал себя на одной гениальной мысли. Он опустился рядом с ним, перевернул его на спину и стал неаккуратно, подергивающимися руками, расстегивать пуговицы гавайской рубашки. Крысиное выражение лица отключенного шпиона настолько вымораживало Томиоку, что он едва не плюнул в него. Наверное, впервые небесные силы услышали такое количество молитв от Гию. А молился он о том, чтобы эта кукла из мяса не проснулась раньше времени. Так спустя пару минут Гию уже стоял в одежде блондинчика, а блондинчик валялся под разорванным платьем горничной. Затем Томиока поднял с земли мобильник Доумы и включил, рассчитывая на то, что сейчас он зайдет в галерею, удалит фотографию и вернёт его обратно, а после этого возьмёт Шинобу и быстренько отнесет ее в медпункт. Но весь план мигом разрушился: — Черт, пароль…